– Неделю назад, в четыреста втором номере «люкс». Два раза подряд без остановки.
– Вот это по-мужски. Я о желании сотрудничать. Вас сейчас отвезут в Следственный комитет, у меня еще несколько вопросов, задать которые я планирую лишь у себя в кабинете. А напоследок банальный вопрос из арсенала следователя-формалиста. Как вы распоряжались своим временем в период с двадцати двух часов вчерашнего дня и до трех часов ночи сегодняшнего?
И Колмацкий признался, что ночь он провел дома, в однокомнатной квартире в Южном округе столицы. И ему очень жаль, что подтвердить это никто не может. Пришел он около десяти, когда соседи с улицы уже вернулись, а ушел в шесть, когда те из квартир еще не вышли. Но ведь это не доказательство того, что дома он не ночевал?
– Конечно, нет, – согласился Приколов. Коридорный ведь расписался в том, что предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. А за это, простите, до двух лет лишения свободы. Вот так, в совершенно раскованной обстановке беседы со следователем ляпнешь чего не подумав – и бирка на фуфайку на два года. Колмацкого муровец по фамилии Тоцкий увел, второй сыщик по фамилии Дергачев привел горничную. Та еще не совсем оправилась от первого посещения триста семнадцатого номера и выглядела бледно.
– Здравствуйте, Майя, – приветствовал ее следователь, вынимая из кармана упаковку жвачек и отправляя одну из них в рот. – Как вы себя чувствуете?
Вопрос был излишним, так как было совершенно очевидно, что ощущает она себя не очень. Тем не менее на стул девушка села и желание давать необходимые показания выразила.
– У меня такое впечатление, Майя, что вы хронически не высыпаетесь.
Она подняла на следователя свободный взгляд и по его глазам попыталась выяснить подоплеку такого странного начала допроса. По ее мнению человек из Следственного комитета должен был уточнить место ее работы, она саркастически покривить губы – мол, не самый умный вопрос, даже в условиях служебной необходимости – и начать говорить о том, что убитого гражданина она никогда ранее не видела. И так далее – в духе незабвенных кинофильмов о буднях советских и российских правоохранительных органов. Вопрос – ответ, вопрос – ответ. «Я вас вызову, если понадобитесь. – Конечно, я никуда уезжать не собираюсь».
В реальности выходило не так. Симпатичный молодой человек мгновенно определил, что она сегодня не спала. Не плакала, не страдала от увиденного, а именно не выспалась.
– Я не по глазам это понял, – предугадывая поток ее мыслей, объяснил Приколов. – У вас припудренные мешки под глазами. Мешки доброй юности, когда они являются еще не мешками, а едва заметной невооруженным взглядом припухлостью. Лицо у вас чистое, и только под глазами тончайший, чуть придавленный подушечкой слой пудры. Значит, скрывали ночную усталость. Нужно себя беречь. Филипп, он мужчина, ему проще. У него после бессонных ночей мешки начнут появляться позже, после тридцати пяти, женский организм тоньше, его нужно опекать.
Она вспыхнула и тут же попросила объяснений по поводу Колмацкого. При чем здесь Колмацкий? Что говорил Колмацкий? Зачем, вообще, она здесь? Если из-за того, что попросила коридорного отнести в этот номер поднос, так это из-за занятости, а не по другой причине.
И Приколов объяснил ей, тактично пережевывая жвачку, что Колмацкий здесь совершенно ни при чем, как и она. И все, что здесь сейчас происходит, это дружеская беседа под роспись в протоколе допроса свидетеля. И, кстати, напрасно она так самозабвенно выгораживает Колмацкого. Он, к примеру, в отношении нее этим не занимался. Не выгораживал. И если Приколов знает теперь о наушниках в ванной, так это благодаря исключительно откровениям Колма…
– Негодяй, – она вспыхнула, тут же погаснув. – А я ему торт…
– И зайца, – напомнил Приколов.
Теперь решай, кто из них больший подлец – Яресько или Филя! Или остальные, с кем приходилось сталкиваться. Один кроме кроличьей любви на большее не способен, второй – как Маугли. Поимеет и – через окно, по деревьям. Остальные – за пятьдесят баксов. Надень эту офицерскую форму… ударь меня по спине бархоткой… поговори со мной на английском языке… неважно, что не знаешь, просто поговори по-английски…
А этому она – зайца. И что он с ним сделал? Сожрал, наверное, тварь.
– Он не рассказывал вам, как по стенам лазает?
– Нет, – удивился Приколов. – А, позвольте спросить, зачем он это делает?
– Как это зачем? Колмацкий – самец. Чтобы достать ночью женщину (в этот момент она покраснела, потому что по логике вещей она должна была произнести – «самку»), он приезжает к ней ночью, неправильно истолковав дружеский звонок, пробирается через окно на стене, склоняет к разговору, а потом снова уходит по стене.
– На самом деле? – следователь рассмеялся. – И в котором часу он акробатировал?
– В одиннадцать приехал, – сказала Майя, – и в половине второго ночи уехал. – А то, как она поняла, тут только одну шлюху видят! Все правильно: один озабоченный в ванной нападает, второй через окно, остальные слюни вытирают, когда она по коридору идет! А с кем она в номерах, так это не их животное дело! И ничего постыдного в ее поведении нет, потому как в помойной яме все пахнут дерьмом! Она не замужем, проституцией не занимается, имеет трудовую книжку и постоянную регистрацию в Москве!!! И это ее дело, кому давать, а кому не давать!..
В номер заглянул Тоцкий, чтобы убедиться в том, что горничную не режут.
– Ну-ну-ну… – пробормотал Приколов. – Полноте. А то у меня сейчас магнитофонная лента расплавится.
– У вас включен магнитофон?!
– А вы за что в протоколе только что расписывались?
Он посмотрел на часы. Короткий тайм-аут был необходим, время на пребывание в номере еще было, и он собрал сыщиков на перекур.
А в окна барабанил, стремясь вмешаться в расследование, сентябрьский дождь. Он швырял в стекла пригоршни воды, склонял к земле деревья и обещал, что это последний раз, когда он смирился с пребыванием на своей территории бабьего лета.
Мобильный телефон убитого, найденный в кармане его пиджака, мог ускорить процесс понимания ситуации. Таким людям, как покойный Резун, звонят каждые пять минут. Но телефон был отключен, стрелки на настенных часах показывали начало второго дня, и до сих пор еще никто не спохватился, что губернатор Мирнской области не вышел на связь.
Приколов уже дважды запрашивал Мирнск. «Скажите, – спрашивал он в первый раз у секретаря по телефону, – где можно найти Константина Игоревича?»
«Он улетел в Москву, – отвечала секретарь, – и будет только послезавтра».
Яресько дал показания: Резун прибыл не один, с ним был мужчина, и этому мужчине Константин Игоревич сказал, что прибудет сам за полчаса до встречи. Что это за встреча? Если в Администрации, то Приколов об этом давно бы уже знал. Если в Совете Федерации – тоже. Да и секретарь Резуна бы знала, а не говорила глупости о незапланированных поездках шефа.
Словом, дело губернатора Мирнской области в Москве – тайна, покрытая мраком. Мужчина, прибывший с Резуном в отель, знал, что тот приедет на встречу сам. Но до сих пор не взволновался и не вернулся в гостиницу, чтобы узнать, почему Резун на ту встречу не прибыл. Значит, либо час встречи еще не настал, либо теперь кому-то очень невыгодно, чтобы информация о близости с Резуном, ныне покойным, просочилась наружу. И это правильно, что губернатор такие встречи не планирует заранее. Видимо, знать о них должен лишь узкий круг лиц.
– Пройдемся, – сказал Приколов, вставая с насиженного места. – Знаете, что такое следственный эксперимент?
«Это он так шутит», – подумали Тоцкий с Дергачевым, опера с десятилетним стажем. Знают ли они, что такое следственный эксперимент…
Они подошли втроем к двери триста второго номера, и Приколов сказал Дергачеву:
– Сейчас бежишь в триста семнадцатый, находишься там ровно пять минут, потом также бегом возвращаешься к нам. Время пошло…
«Вот так всегда! – думал сыщик, тяжелой поступью осенних ботинок барабаня по ковровому настилу коридора. – Когда нужен подопытный зверек, старший оперуполномоченный МУРа Дергачев всегда к услугам Следственного комитета». Пробыв в номере пять минут – время засекал не по наручным часам, а по настенным, – он выскочил, прикрыл за собой дверь и финишным спуртом достиг двери триста второго номера.
Пять минут и двадцать одна секунда. Подумав, Приколов толкнул дверь, и она открылась. Они вошли в чистый и прохладный триста второй, оборудованный, как и триста семнадцатый, кондиционером, и следователь, облегченно вздохнув, приказал:
– Раздевайся и ложись в постель.
– Грехи мои неискупаемые… – прокряхтел Дергачев, оскорбленный тем, что его заставляют выполнять экспериментальный труд без всяких разъяснений.
– Я проверяю одну навязчивую мысль, – сказал Приколов, с обидой догадываясь, что его не понимают. – Майя Кормухина под влиянием не зависящих от нее факторов дала показания о том, что в ночь убийства Резуна к ней прибыл Колмацкий. Дело было в одиннадцать часов. Они занимались любовью несколько раз и всякий раз по очереди удалялись в душ. Кормухина уверяет, что и он и она под душем пробыли по десять минут. И сейчас я пытаюсь выяснить, можно ли успеть за то время, пока партнер отмывает в ванной свое грешное тело, успеть прикончить Резуна и вернуться как ни в чем не бывало в постель.
Приколов проверял обоих. Было достаточно причин, чтобы производить проверку как в отношении Колмацкого, так и в отношении Кормухиной. Почему женщина? Потому что Приколов не знал, что существуют мужики, которые перед тем, как лечь спать в гостиницах, раздеваются без причин догола и, во-вторых, трусы снимают вперед носков. А горло… Горло перерезать могла и Майя. Тельце у нее тренированное, ручки крепкие, ножки стройные и сильные.
Одеться, добежать, «перерезать», вернуться, раздеться и лечь Дергачев успел ровно за десять минут.
Не факт. В ожидании очередного контакта с желаемым телом время под душем могло течь медленно. В этих же самых условиях из-за сожаления о том, что сделать нужно много, а ночь коротка, оно могло лететь стрелой. Дело не в часах, а в голове.
Но все это не имеет никакого смысла и значения, если Кормухина и Колмацкий были заодно.
И дважды лишено смысла, если они действительно просто любили друг друга и принимали после этого душ.
Он поднял руку и осмотрел на часы.
– Пять часов двадцать пять минут.
Оперативники встревожились и проверили свои часы.
– Неверно, – робко возразил Дергачев. – Два часа двадцать пять минут. Стоят, наверное?
– Пять часов двадцать пять минут, – упрямо повторил Приколов, выходя из номера, – мы находились в гостинице. Все, что нами сделано, это подробный документальный отчет о проделанной работе, присутствующий в полном объеме в папке каждого нераскрытого преступления. Говорят, отрицательный результат – это тоже результат. А я вам так скажу, уважаемые коллеги. Отрицательный результат – это не достижение. Это просто отрицательный результат.
Глава 2
Из рапорта начальника УФСБ по Южному федеральному округу РФ директору ФСБ России:
«Секретно. Экземпляр единственный.
Докладываю, что в ходе реализации оперативной информации сотрудниками УФСБ по ЮФО проведен ряд оперативно-розыскных мероприятий в г. Грозном, в ходе которых задержан и отработан на причастность к неочевидным преступлениям ряд лиц, подозреваемых в сотрудничестве с руководителями международных террористических групп, ориентированных на преступную деятельность на территории Российской Федерации.
В ходе разработки фигуранта S-24, имеющегося в Вашей картотеке, возникли основания полагать о наличии причинно-следственной связи между активизацией групп, ориентированных на проведение терактов на территории ЮФО, и участившимися случаями захвата исполнительной власти в ряде субъектов РФ.
При проведении комплексного допроса S-24 стал давать показания относительно того, что международные террористические организации, финансирующие деятельность банд боевиков на территории Республики Чечня, избрали новое направление своей деятельности, представляющее реальную угрозу безопасности государственной власти России.
Из числа наиболее склонных к организаторской деятельности и имеющих авторитет на клановом уровне лиц кавказских народностей избираются руководители этнических организованных преступных сообществ, которые на протяжении двух последних лет осуществляли проникновение во властные структуры ряда субъектов РФ. Имея прочную финансовую связь с местными преступными группировками и мощную финансовую поддержку из-за рубежа, лидеры этих сообществ ориентированы на переподчинение государственных интересов политических кругов России интересам международных террористических организаций.
Используя получаемые средства, МТО (международные террористические организации) действуют в рамках существующих на территории России преступных правил. Будучи информированными о неприязни русскоязычного населения к преступным группировкам этнического типа, руководители МТО руководствуются принципами мотивации русских традиций. К наиболее распространенным явлениям такого рода является «коронование» вышеуказанных лиц для придания им статуса «воров в законе».
Как пояснил S-24, по имеющейся у руководителей МТО информации традиционные принципы такого статуса в России уже утрачены, однако среди населения и руководителей предприятий, а также некоторых политических деятелей бытует мнение о том, что лица, наделенные статусом «вора в законе», являются лицами выше правил, борьба с которыми правоохранительными органами если и ведется, то недостаточно слаженно. Ориентация МТО на наделение избранных ими лиц «воровскими званиями», по мнению S-24, является более качественной, нежели организация крупномасштабных террористических актов.
Избранные лица «коронуются» вопреки правилам не за заслуги перед преступным миром, а за средства, выделяемые из-за рубежа. Внося порядка $ 100 000–200 000, МТО внедряет в ряды уважаемых в преступных кругах лиц своих людей, которые организуют дисбаланс в воровских традициях ОПС России и перенаправляют их деятельность в интересах МТО.
Лица, выдвигаемые на исполнение такого рода функций, избираются из числа бывших партийных работников СССР, о деятельности которых утрачена информация, и из уважаемых на Кавказе исламских религиозных деятелей ваххабитского толка.
В связи с перспективой появления реальной угрозы безопасности государственной власти и проверкой данной информации полагал бы следующее:
1. Ориентировать работу внедренных в преступную среду лиц на выявление «пиковых воров» и выяснение организационно-штатной структуры их ОПС.
2. Посредством деятельности внедренных лиц организовать столкновение интересов «воров в законе» с интересами «пиковых воров» на уровне стремления проникнуть в структуры государственной власти. Необходимы следующие действия: дискредитация выдвигающих свои кандидатуры лиц с сомнительным прошлым, не поддающимся быстрой проверке, организация пересечения интересов при перераспределении зон преступного влияния, сброс достоверной информации в не владеющие данной оперативной обстановкой структуры избирательных комиссий и подразделений полиции».