Прошло несколько часов, Жан пытался заснуть, но мозг продолжал настойчиво бодрствовать.
И вот послышался скрип замка.
Дверь карцера медленно открылась, коридорный свет залил часть помещения. Жан не видел, кто вошёл, но слышал тихие, быстрые шажки. Кто-то дотронулся до него.
– У тебя ведь почти получилось, Папа, – голос был детский.
– Эрик?
– Да. Привет, Пап.
– Я тебе не папа! Что ты здесь делаешь, тебя ведь перевели в другую лечебницу?!
– Ну вот, ты снова веришь во всякую ерунду, Папа. Тебе нужно покончить со всем этим.
– Что ты такое говоришь?
– Папа, но как ты не понимаешь, если бы это была реальность, то как семилетний мальчишка смог преодолеть половину Франции, пробраться в лечебницу и открыть лазарет?
Жан с секунду молчал…
– Никак.
– Именно…
Эрик, своими маленькими ручонками пытался расстегнуть ремни. Один за одним, это давалась ему нелегко, но он упорствовал.
– Зачем ты пытаешься меня освободить?
– Чтобы ты завершил начатое, – Эрик не отрывался от дела. Один ремень был расстёгнут.
– Но ведь если я это сделаю, то и ты перестанешь существовать.
– Папа… я и так не существую. Я вызван, я придуман тобой, защищать твой мозг.
– Значит… я должен застрелиться?
– Да.
– Но это бесполезно. Револьвер, который лежит у доктора Этьена, не заряжен, а где патроны, я не знаю.
– Он не был заряжен, потому что доктор Этьен так сказал. Он внушил тебе это, но если ты подумаешь об обратном, то револьвер будет заряжен.
– Ха… интересно. А ты смышленый малый!
– Нет, папа. Это ты умный, я – это одна из твоих извилин. Одна из твоих мыслей, только и всего.
Маленький рыжий мальчуган расстегнул последний ремень и Жан наконец смог размять свои кости. Он встал с кровати и потянулся, развёл руки.
– Уууух… Как же хорошо!
– Не трать время на ложь. Нам надо идти. Я проведу тебя к кабинету доктора Этьена.
– А санитары?
– Многие из них сейчас спят.
– А если кабинет доктора заперт.
– Он не заперт.
– С чего ты это взял?
– Главное, чтобы ты так думал.
Жан улыбнулся. Ему нужно было взять за привычку, что этим миром, в первую очередь управляет он. Он и никто другой, не придуманные им врачи, не сотворённая им девушка… никто, только он.
Они вышли в коридор и направились к выходу из карцеров.
Больница была погружена в сумрак, тут и там было видно, как мелькают фонари ночных санитаров. Было слышно, как храпят и стонут больные – как храпят некоторые из санитаров.
Эрик и Жан шли медленно, стараясь никого не разбудить – стараясь оставаться незамеченными. Мимо регистратуры и туалетов, ползком через столовую под столами, замирая на минуты в коридорах и почти не дыша около постов охраны и комнаты отдыха санитаров.
И вот они подошли к кабинету, на котором было написано «Доктор Этьен Решар. Главврач».
– Давай, папа, – произнёс Эрик шёпотом, – Помни… дверь не заперта.
Жан медленно подошёл к двери, взялся за ручку.
Дверь не заперта, дверь не заперта – повторял он себе в голове.
Он сжал ручку ещё сильней и аккуратно, как подрывник во время работы, повернул её.
Дверь поддалась.
Жан издал звук облегчения.
Они тихо вошли в кабинет, который тонул в темноте и только жёлтый свет уличного фонаря освещал небольшой треугольник пола.
Жан подошёл к столу и открыл его, револьвер лежал под стопкой бланков. Взяв его в руки, Жан сразу проверил наличие в нём пуль.
– Отлично, он заряжен.
– Ну что ж, Папочка – думаю, нам стоит прощаться, – мальчик помахал рукой.