Чаглави чуть не подпрыгнул от удивления, однако сдержался. Он-то думал, что король возьмет с собой кого-то из ветеранов.
– Хорошо, – объявил колдун Свифт, – добро пожаловать в Замок. Те, кто не отправятся наверх, – наши гости. Им будет предоставлено все необходимое.
Шестеро телохранителей поклонились Лашману и попятились, отступая в тень. Таковы были здешние порядки. Когда колдуны открывают вход гостям Замка (не более чем трем), остальные держатся подальше.
Один из чародеев со скрытыми лицами поднял плоскую шкатулку, на которой поблескивали красные точки. Либо красное не было настоящим пламенем, либо чародей не боялся жара – во всяком случае, он касался огня спокойно. Свободный конец шкатулки глядел в скалу. Большим пальцем колдун стал тыкать в странные крошечные выросты на верхней грани странного артефакта. Внутри скалы что-то клацало и скрежетало, однако колдун был не удовлетворен. Повторив тычки несколько раз, он покосился на Джеремию Свифта.
– Используй магию больших чисел, – ухмыльнулся старший колдун.
Чаглави в интонации, с какой был произнесен приказ, почудилась ирония. Младший чародей возобновил попытки, и с пятого раза стена дрогнула и поехала в сторону – как и та, за которой скрывались маги, прежде чем явились в большую пещеру. Открылся темный зев коридора, ведущего в глубину скалы.
– Вам свет не нужен? – скорей утвердительно сказал Джеремия. – Ступайте, я встречу вас наверху.
Лашман, не отвечая, двинулся в темный коридор, Дземдар за ним. Чаглави ничего иного не оставалось, кроме как пристроиться следом. Глаза быстро привыкли – оруженосец разобрал, что они идут довольно узким коридором с параллельными вертикальными стенками и полукруглым сводом. Юноша раскинул руки и коснулся обеих стен одновременно.
– Дальше будут узкие участки, – недовольным тоном буркнул Дземдар. – Этот коридор поднимается по спирали, и кое-где придется протискиваться боком. Тебе хорошо, ты тощий, как девушка Дневных, а мне придется ободрать пузо о камень…
Сравнение с девушкой могло показаться обидным, но оруженосец был слишком увлечен происходящим, чтобы сердиться на старика.
– А что такое магия больших чисел? – спросил он.
– «Если пытаться много раз, когда-нибудь наконец выйдет», – процитировал толстый вельможа.
Дземдар так часто общался с колдунами, что усвоил многие их штучки… и частенько хвастался, что тоже научился колдовать.
* * *
Довольно долго шагали молча. Подъем постепенно становился круче, и заметней стало, что он закругляется, уходит вправо. В самом деле, коридор шел по спирали. Чаглави очень хотелось задать множество вопросов (прежде всего, сколько им шагать), но он сдерживался и медленно трусил за толстым Дземдаром. Сперва идти было легко, но со временем старый сановник начал уставать. Дыхание стало тяжелым, прерывистым. Потом он остановился. Оруженосец привстал на носки и заглянул через плечо толстяка – впереди стены сходились так близко, что королю пришлось протискиваться боком, втягивая живот.
Затем пришла очередь Дземдара. Старик потоптался перед узким местом, громко выдохнул и сунулся в проход. Чаглави подождал, давая толстяку время, потом двинулся сам. Ему было достаточно просторно, чтобы ощупывать стену рукой. Узкий участок тянулся шагов двадцать. По пути рука Чаглави несколько раз встречала отверстия в стене, сгруппированные по три. Ровные, круглые, отстоящие друг от друга на ширину ладони. Юноша припомнил рассказы опытных воинов о коварных ловушках, какие любят устраивать чародеи… представил, как из отверстий вылетают острые копья… стало не по себе. Чаглави ощутил, как по спине стекает прохладный ручеек, и поспешил скорей миновать узкий участок. А ну как не вовремя сработает волшебное копье? В этом месте, где с трудом протискиваешься бочком, не увернуться от разящего острия… Проклятие, вот ведь колдовские хитрости!
Дальше коридор снова расширялся, и старшие поджидали Чаглави. Дземдар растирал брюхо и бурчал, что только чудом не расцарапал кожу о камень, а уж ремень точно потер, и застежка, кажется, треснула.
– В следующий раз снимай ремень, – посоветовал Лашман. – Идем дальше. Еще далеко. Дземдар, пропусти Чаглави вперед. Мы пойдем скорей, пожалуй.
Дальше двинулись быстрее, Дземдар скоро отстал, а королю не хотелось топтаться на месте. Еще трижды встречались ловушки с дырами в стене. Чаглави так и не решился задать королю вопросы, ибо видел, что владыка по-прежнему задумчив. Наконец, когда юноше стало казаться, что подъему не будет конца, спираль завершилась – они оказались на широкой площадке. С одной стороны не было ничего – вместо стены оказалось небо. Не пропасть, не обрыв, а именно небо – это Чаглави сразу понял, едва глянул вниз. Небо было серым – видимо, уже рассвело, но это место находилось в тени. Неудивительно, ведь Длинная долина пересекает великие горы не строго с севера на юг, а под углом. По другую сторону долины была видна серая скала, ровная, гладкая, почти вертикальная. Ни отверстий, ни выступов – и никакого намека на близость Замка.
Колдуны во главе со Свифтом поджидали, сидя у стены.
– Где Дземдар? – спросил Джеремия.
– Идет следом, он старик и не может быстро, – пояснил король. – Подождем его или пойдем через мост?
– Подождем, – решил Джеремия, снова опускаясь на каменный пол, – пойдем вместе. Спешить некуда, Дженкинс нескоро примет тебя.
Лашман с Чаглави присели под стеной по другую сторону от выхода из спирали. Сидеть было неприятно, камень оказался очень холодным, но Чаглави присел. Если король остужает зад, то и оруженосцу следует разделить его участь.
Потом появился Дземдар. Пыхтение и жалобы возвестили о его появлении задолго до того, как старик вышел из тоннеля. Пояс он тащил в руке. Джеремия и его молчаливые спутники тут же вскочили, но толстый Дземдар попросил дать ему время отдышаться. Старик застегнул пояс и привалился к холодной стене. Постепенно дыхание его выровнялось.
– Пойдем, – решил Джеремия.
По кивку колдуна один из закутанных двинулся к краю стены и, к удивлению Чаглави, канул в пропасть. Старшие Ночные не удивились, им-то не раз приходилось пользоваться этим путем.
– Идите за ним, – велел Свифт, – мы следом.
Гости подошли к тому месту, где исчез провожатый, – оказалось, что вдоль отвесной скалы чуть ниже уровня площадки идет широкий каменный карниз. По нему быстро движется закутанный чародей, уже далеко успел отмахать. Гости в прежнем порядке – сперва Лашман, за ним Чаглави и в хвосте пыхтящий Дземдар – двинулись по карнизу. Оруженосец сперва глядел под ноги, боязно было, слева – бездна. Потом привык, стал озираться. Но по ту сторону заполненного небом пространства не было ничего интересного, все та же стена. И только через несколько тысяч шагов в скале показались выступы, испещренные отверстиями. Замок колдунов.
Через пропасть к Замку вел мост – тонкий, изящный, слегка выгибающийся по центру вверх. Очень красиво.
* * *
Когда шли по мосту, Чаглави, задрав голову, изучал Замок. К счастью, на мосту имелись перила, а верней – стены в рост человека. И неудивительно – вдоль Длинной долины дул сильнейший ветер. На море, в Джейхуре, такой порыв сочли бы штормом, а уж в столице, где вырос Чаглави, подобных ветров не случалось никогда. Растерявшегося юношу сперва, едва выступил из ниши, швырнуло вбок так, что он едва устоял на ногах и быстро вцепился в перила, к которым отбросил упругий поток воздуха. Так, перебирая руками, распластавшись по камню, Чаглави шел и разглядывал Замок.
Ничего удивительней ему видеть до сих пор не приходилось. Башенки, эркеры, балконы всевозможных форм и размеров уступами уходили вверх, им не было видно конца, группы отверстий правильной формы угадывались все выше и выше – насколько хватало глаз. Слоями проплывали облака, Чаглави с удивлением догадался, что ворох сырого воздуха, который обдал его на середине моста крошечными каплями – тоже облако… Внизу клубился туман, так что разглядеть дно ущелья было невозможно.
Облака на время скрывали фрагменты вырубленных в скале строений, потом потоки серой дымки уносились прочь – и снова открывались башенки, шпили, кубы, сферы и пирамиды, выпирающие из серого тела скалы. В них были прорезаны окна, затянутые плоскими плитами блестящего материала. Кажется, он был прозрачен, но облака, непрерывно обтекающие Замок, не позволяли разглядеть подробностей.
Чаглави невольно замедлил шаг – из-за ветра и из-за того, что любовался непривычной архитектурой. Любовался, хотя Замок не вызывал в мозгу слова «красота». Он был скорее страшен. Но вместе с тем – притягивал взор, так что отвести глаза оказалось невозможно. Уступ за уступом, уровень за уровнем – ввысь, еще выше, еще и еще, к какому-то другому небу, ибо привычное небо, то, в которое обычно глядел Чаглави, оно уже под ногами. У колдунов – другие небеса, не такие, как у людей, живущих по обе стороны великих гор.
Джеремия Свифт догнал пришельцев и прокричал, перекрывая рев ветра:
– Здесь всегда так, с той стороны гонит воздух, дневная сторона уже начала нагреваться! В полдень по мосту не пройти, унесет!.. А жалко, в полдень сюда уже солнце заглядывает, красота!
Чаглави понял, что хозяин объясняет это ему, новичку, и с благодарностью кивнул. Еще он подумал – хорошо, что этот ветер не достигает карниза, по которому они шли к мосту от спирального подъема…
Миновав мост, колдуны и пришельцы оказались в широком помещении, огражденном со стороны моста воротами. Когда створки с лязгом сошлись, рев ветра сразу смолк и тишина ударила по ушам, Чаглави даже не удержался – поднял ладони и взялся за голову.
– Сейчас провожу вас в покои, – заговорил Свифт, – отдохните. Если желаете, сделаем теплую ванну.
– Не нужно, – покачал головой Лашман. – Я хочу говорить с Юзифо Дженкинсом. Когда он меня примет?
Свифт пожал плечами.
– Как только будет готов. Думаю, пройдет некоторое время, прежде чем вас позовут. Идемте.
Теперь они шли по ярко освещенным коридорам. Чаглави понял так, что колдуны хорошо видят только при свете, как Дневные, вот и заботятся о лампах. Иногда свет был дневным, естественным, из окон, которые в самом деле оказались прозрачными; но чаще – исходил от светильников, вроде тех, что были внизу, в большой пещере. Чаглави вздохнул. Пещера у подножия великих гор – как давно это было! Прошло совсем немного времени, но кажется, что миновали годы. Спиральный подъем… ловушки в узких коридорах… карниз, обрывающийся в небо, мост, ураган – и чудовищный Замок, уходящий в невероятную высь! Будто переплыл на другой континент…
В коридорах изредка попадались колдуны, эти не прятали лиц, и Чаглави снова поразился – какие они странные! И уродливые, конечно, как и положено колдунам. Отвратительней всего – газлонья шерсть на головах. И глаза. Очень странные существа колдуны, хотя и похожи на людей, конечно. Еще юноша приметил, что у них нет полосы через лицо, как у Свифта. Видимо, это только его отличительная черта, а вовсе не примета всех колдунов, как Чаглави решил вначале.
На пришельцев обитатели Замка не глядели, так что и Чаглави постарался не слишком пялиться, делал вид, что смотрит в сторону.
Свифт привел гостей в просторную комнату без окон. Ночным полагались темные покои, которые соответствовали их привычкам. Джеремия пообещал напомнить Дженкинсу, что Лашман торопится, и удалился.
Когда дверь за магом-воином захлопнулась, Чаглави замер. Выждал, чтобы глаза приспособились к мраку, и стал оглядываться. Ровный каменный пол, стены покрыты параллельными неглубокими рубцами. В центре – круглый бассейн в два человеческих роста в поперечнике. Мебели нет – только ниши в стенах да мягкие тюфяки странной формы, будто бы со спинками. Кажется, удобные. Лашман с Дземдаром тут же плюхнулись на эти штуки, а Чаглави пошел пощупать стену. Удивительное дело – но ни глаза, ни руки не смогли отыскать швов и стыков. Похоже, большой зал вырублен в скале, а рубцы на стенах – следы инструмента. Великая сила магии!
* * *
Пока Чаглави бродил вдоль стен, ощупывая каменные рубцы, старшие Ночные сидели неподвижно, только поглядывали на юношу и иногда снисходительно улыбались. Оруженосец не смущался, ничуть не зазорно удивляться чудесам Замка колдунов. Что есть в мире удивительней, чем это место? Ничего нет.
– Юзифо Дженкинс – хитер, – громко и внятно произнес Лашман. – Он заставляет нас ждать, чтобы у нас было время почувствовать, как он велик. Но на меня это не подействует. Я уважаю верховного чародея, мое уважение к нему складывалось годами, так что за короткое время ожидания оно не станет больше.
Чаглави догадался, что колдуны подслушивают и старшие специально говорят то, что должны услышать хозяева Замка.
Однако прошло немало времени, прежде чем в стене открылся освещенный прямоугольник двери. Открылся, надо сказать, вовсе не в той стене, сквозь которую пришли гости! Быть может, чародеи умеют отворить проход в любой скале? Велики чудеса волшебного Замка!
За гостями явился не Свифт с закутанными молодцами, а совсем другие чародеи. У этих лица были открыты, а волос на голове оказалось еще больше, чем у коротко стриженного Джеремии. Пряди шерсти были аккуратно уложены волнистыми пучками, и Чаглави решил, что колдуны считают эту отвратительную растительность на голове красивой! Рука невольно потянулась погладить собственную макушку, обтянутую шершавой кожей – не выросло ли там мерзости за время пребывания в Замке?
Волосатые колдуны поклонились королю Лашману – не слишком почтительно, но демонстрируя уважение – и пригласили следовать за ними. Чаглави пристроился следом за королем и Дземдаром. Гостей провели по освещенным коридорам, и вскоре они оказались в высоком светлом зале. Окон здесь не было, но волшебные лампы под сводом горели ярко и ровно. В зале было шестеро колдунов.
Один восседал в высоком кресле – наверное, это и был сам повелитель Замка Дженкинс. У этого шерсть была не только на макушке, все лицо чародея заросло побелевшим от возраста волосом. Чаглави понял, что его догадка была верна – местные находят растущие на теле волосы красивыми, всячески ухаживают за ними и холят. У главного колдуна длинные белые пряди, аккуратно расчесанные, свисали на грудь и доходили почти до пояса. Мерзко, неудобно, некрасиво – даже не разглядеть, какие одежды на Юзифо Дженкинсе, да и ему за пазуху не полезть. Странные привычки!
Второй колдун стоял рядом, держась рукой за спинку кресла – возле головы Юзифо. Судя по тонким чертам лица и слабым пальцам – это женщина. Шерсти на лице у нее не было, напротив – лицо казалось гладким и даже блестящим чистой белой кожей. Пожалуй, в этой сияющей, неестественной белизне чувствовалась странная красота. Рот женщины был большой и яркий. Зато волосы, что на голове, были еще длинней, чем у мужчин. Широкими черными волнами они спускались по обе стороны белого лица, окутывали верхнюю часть фигуры колдуньи. Под ними угадывалась грудь – точно, женщина. Чаглави ощутил странное противоестественное вожделение. Как гибко она изогнулась… Если бы не эти длинные пряди по обе стороны слишком узкого лица и не странный нос… Пожалуй, колдунов от людей отличает не столь многое, как ему показалось при первом знакомстве. А когда женщина улыбнулась – ему улыбнулась, Чаглави – и провела кончиком розового языка по ярко-красным губам, юноша понял: он сумеет привыкнуть к необычным привычкам чародеев. Но привыкнет не сразу.
Во всяком случае, Чаглави поспешил отвести взгляд от хрупкой женщины и осмотрел остальных колдунов – это, конечно, были мужчины. И, конечно, это были воины. Пояса их, такие же широкие, как у Свифта и его закутанных спутников, были увешаны многочисленными коробочками и футлярами. Каждый предмет на поясе этих колдунов, несомненно, был оружием. К тому же в руках они держали длинные, матово блестящие трубки. Расположились воины по обе стороны трона Юзифо Дженкинса лицом к гостям. В расслабленных позах колдунов чувствовалась готовность действовать, а трубки в их руках таили угрозу. Среди четверых воинов выделялся ростом и сложением великан, заметно превосходящий даже рослого Лашмана. У этого оружием оказался увешан не только пояс, но и ремни, скрещивающиеся на широченной груди, как сбруя ангварга. Разумеется, это был знаменитый Андарах Луми, величайший воин Замка. Его главное оружие было куда массивней, чем трубки простых охранников. Андарах держал в руках массивный продолговатый предмет в руку толщиной. Предмет покрывала замысловатая вязь крючков, блестящих наростов, всевозможных рычажков и пластинок. И об этом оружии, и о самом Андарахе Луми среди народа Ночных ходили легенды. Если прежде Чаглави сомневался, то теперь, поглядев на огромного воителя, он был готов поверить всем страшным сказкам сразу.