Гарик сидел напротив, увлеченно сооружая из батона, масла, сыра и вареной колбасы огромный бутерброд, а Степик расхаживал по комнате туда-обратно, натягивал на себя то свитер толстущий, то носки пуховые.
– Так, вы мне здесь давайте особо не рассиживайтесь! Некогда нам! Нужно снова в лес топать, костер разводить! Гарик, потащишь мангал!
– Степик?! – возмутился Юрьев.
– Гарик?! Не мне же его тащить на своих аристократических плечах и не Мире. Она пакет с шашлыками понесет, а Лехе доверим мешок с углем. Я водку возьму, а девчонки чуть позже подтянутся со всякими там вареньями-соленьями, – распорядился Степик.
– Степик, возьми еще термос с чаем, мне его потом после шашлыков захочется! – попросила брата Мирослава.
– А ты что же, с нами выпивать не будешь? – удивился тот.
– Нет, – ответила девушка.
– Как хочешь!
– И, кстати, найдите шапку для Гарика. У него же уши отпадут на таком морозе, – добавила она.
– Так он шапки не носит из принципа, ты разве не заметила? Мы, знаешь ли, парни столичные…
– Я это помню! – перебила его сестренка. – Только вы не в столице. Вы в деревне и собираетесь в лес. Найдите себе что-нибудь на уши, а то у меня, глядя на вас, мороз по коже! – не отрывая взгляда от содержимого на дне чашки, попросила она. – Степик! – окликнула брата, помолчав немного.
– Ну? – отозвался тот.
– А кто тебе сказал о тропинке? Ну, той, по которой мы сегодня шли за елкой?
– Ира сказала, – ответил Степик, и голос его как-то странно дрогнул. Однако Мира, увлеченная собственными мыслями, не обратила на это внимания. А Гарик обратил. Он внимательно и удивленно посмотрел на Рудинского.
Степик отвернулся, не желая развивать дальше тему, а может быть, не хотел, чтобы эти двое видели его лицо.
– Так, давайте закругляйтесь и пойдем уже! – обернулся он через минуту, быстро справившись с волнением. Лицо его снова стало непроницаемым. Закрутив термос с Мириным чаем, Степик стал одеваться.
Мира и Гарик, покорно отодвинув чашки, последовали его примеру.
Смеркалось, когда они вышли из дома во двор. Над лесом, в синем небе, всходил месяц, а на западе все еще пламенели отблески заката.
Розовые тени еще лежали на снегу, а лунный свет уже все серебрил вокруг.
Парни вышли со двора, Мира замешкалась, засмотревшись на игру красок в небе.
Честно говоря, на шашлыки в лес Мире не хотелось идти. Ее куда больше тянуло на хутор, где, может быть, она снова встретит вчерашнего незнакомца, с которым, как и вчера, возможно, удастся поболтать. Вот только на Ирину эту взглянуть бы…
Поколебавшись, Мира все же двинулась к калитке догонять ребят, решив, что сбежит от них при первой возможности.
Девушка толкнула калитку, чтобы выйти со двора, как вдруг что-то привлекло ее внимание, заставило остановиться и обернуться. На снегу, в золотистом свете, падающем из окна, лежала еловая веточка.
Ничего особенного, на первый взгляд, а Миру как током ударило. Она вернулась и подняла веточку. Но кроме веточки на снегу было еще кое-что. Точнее, послание. Веточка была просто подсказкой к нему. Своеобразным ориентиром.
«Ты можешь попробовать сделать это сегодня! Там, где ты меня пыталась найти!» – было в послании. Да еще парочка смайликов в конце.
Кто он? Человек-невидимка, что ли? Как ему удается находиться прямо под носом и оставаться незамеченным? У него явно есть сообщник! Возможно, эта самая Ирина…
Но послание не от нее. Это ответ на сообщение незнакомцу, оставленное Мирой у ели. Девушка будто вызов ему бросила, и он его принял. Но что теперь? Как быть теперь? Пойти туда? Но ведь страшно-то как одной в лесу…
И вместе с тем это ведь было приглашением! Когда? Зачем? Во сколько? Неважно!
Он будет ждать ее, когда бы она ни пришла! И даже если она не осмелится прийти, он все равно будет ждать…
Сердце забилось сильнее, на щеках вспыхнул румянец смущения.
Все происходящее вмиг перестало быть опасным, таинственным и непонятным, став волшебным, романтичным, необыкновенным…
– Мира, ну чего ты там застряла? Давай догоняй скорее! – окликнул ее Гарик, опуская с небес на землю.
Мирослава быстро стерла послание на снегу и воткнула еловую веточку за наличник окна.
Теперь шашлыки вовсе утратили какой-либо интерес. Ей хотелось лишь одного: уйти, исчезнуть и желательно прямо сейчас. Нетерпение овладело ею. Мира уже не могла думать ни о чем другом, только о елке, украшенной блестящим шаром, и о человеке, который будет ее ждать.
Глава 7
– Бывает же так… – сказал Гарик.
Мира обернулась и взглянула на него. Он сидел на корточках у костра, рядом с ней, и сосредоточенно смотрел на огонь.
Степик и Леша жарили на мангале шашлыки, аромат которых распространялся в воздухе.
Девчонки бегали вокруг костра и мангала, хохотали, прикалывались, пили вино и строили поочередно парням глазки, пытаясь привлечь внимание всех сразу. Правда, те не особо реагировали на их несколько неуклюжие и слишком очевидные заигрывания, хотя поддерживали игру. Леша подмигивал Анне, утонченной столичной штучке, закутанной в меха. Рудинский грозил Маринке кулаком, когда она пыталась стащить с мангала полусырой кусочек мяса, и все пытался ущипнуть за объемистый зад Наташку, когда та проходила мимо. Девушка взвизгивала, даже в шутку пыталась ударить Степика по руке и вместе с тем ясно давала понять, что не прочь продолжить их роман. Ее круглое лицо раскраснелось от вина и мороза, а звонкий смех звучал так зазывно…
Взгляды же, которые Поляков бросал в сторону Гарика и Миры, были отнюдь не веселыми. А лицо Степика становилось сосредоточенным и серьезным, когда он, оборачиваясь, поглядывал на Ирину, стройную, невысокую шатенку с тонкими чертами лица и небольшими серо-зелеными глазами, почти такими, как вода в речке.
В Старых Дорогах Степик никогда раньше ее не видел и ничего о ней не знал. Она снова и снова притягивала его взгляд. Она так отличалась от остальных девчонок, с которыми он дружил не только здесь, в деревне, едва ли не с детства, но и вообще ни на кого не была похожа. Ирина была другой. Ее отстраненность, серьезность, молчаливость, как некая тайна, магнитом притягивали Степика. Загоняли в тупик, поскольку на нее не действовали проверенные временем способы обольщения. Он пробовал подкатить к ней, но серьезный, слегка насмешливый взгляд девушки как-то стразу охладил его пыл, однако подстегнул желание добиться своего. Он всегда умел нравиться девушкам и знал, что нравится и Маринке, и Ане, и Наташке, и многим другим в столице, и не понимал, почему не нравится Ирине. Вот и сейчас, словно наблюдая за ним со стороны, она так странно смотрит, и едва заметная улыбка кривит ее тонкие губы. Не веселая улыбка – чуть ироничная, чуть презрительная…
Яркий серп месяца висел в звездном небе, и в его голубоватом призрачном свете купались сосны, укутанные снегом.
Мирослава смотрела на ребят, и улыбка, украдкой, появлялась на ее лице. Она не горела желанием идти сюда, предпочитая другое место и общество другого человека, но, оказавшись здесь, не пожалела, что пришла. Пусть она не принимала участия в общем веселье, но ей и у костра хорошо было сидеть вот так, держа в руках пластиковый стаканчик с вином, который все же всучила ей Маринка, и наблюдать за остальными. Смотреть, не мигая, на огонь. Чувствовать его жар, опаляющий лицо и руки, слышать потрескивание дров в костре и скрип снега под ногами ребят и то, как трещат от мороза деревья в лесу.
– Первый шашлык готов! – объявил Степик, снимая с мангала шампур с мясом.
– Ура! – радостно закричали девчонки и обступили его со всех сторон.
– Предлагаю обновить стаканы! – закричала Наташка.
Все с радостью поддержали ее предложение.
Мира сделала глоток вина, которое немного согрелось в ее ладонях.
– …Это оттого, что ты в городе живешь, Гарик! – помолчав немного, ответила Мирослава. – Причем в большом городе, вот тебе и кажется происходящее здесь таким удивительным и необычным! А может, так оно и есть на самом деле! – добавила она, глядя на лес.
Гарик обернулся и устремил взгляд на девушку, любуясь тонкими чертами ее лица и бледной кожей. Светлые пряди волос, выбившись из-под шапочки, обрамляли лицо, создавая некий ореол.
«Бывает же так… – подумал Гарик. – Живешь, работаешь, тусуешься, встречаешься, влюбляешься, надеешься, расстаешься, а потом приезжаешь в какую-то Богом забытую деревню, входишь в хату и встречаешь девушку с самыми невероятными, поразительными глазами, и все вокруг теряет смысл…»
– Мира, хочешь, я принесу тебе кусочек шашлыка? – спросил Гарик.
Девушка кивнула.
Гарик легко, несмотря на свой высокий рост и внушительную фигуру, вскочил на ноги и пошел к мангалу.
– Мира! – крикнула ей Маринка, смешно взмахнув шампуром с мясом. – Иди к нам!
Мира улыбнулась и покачала головой.
Ей было хорошо с ними, но ей нужно было уйти. Туда, в неведомое, таинственное, оттого столь притягательное, где ждал ее незнакомец. Ей нужно было уйти к той елке, у которой он ее ждал.
Вернулся Гарик с кусочком шашлыка и, удерживая его двумя пальцами, передал Мире. Двумя пальцами Миро слава взяла его. Лишь на секунду ее прохладные пальчики коснулись пальцев Гарика, сильных и горячих. Это мимолетное прикосновение обожгло его, а девушка ничего не почувствовала. Просто взяла у него из рук кусочек мяса и стала есть.
Потом, когда шашлыки были готовы, все столпились у костра, снова и снова подбрасывая в него ветки и дрова, так что столп искр поднимался высоко в небо, пили вино, ели шашлыки, болтали, прикалывались, рассказывали анекдоты и смеялись.
Они были молоды и беспечны. Их сердца, яростно стуча в груди, стремились ввысь. Перед ними были открыты все пути, целая жизнь лежала впереди…
И Мира радовалась вместе с ними и пила вино, позабыв обо всем на свете. У костра было так тепло, а в кругу компании легко и хорошо, как нигде и никогда раньше не было. Здесь Мирослава не была той незаметной, скрытной девочкой из одиннадцатого класса, у которой ни подруг, ни друзей. Здесь она была полноправной личностью, а главное, никто не воспринимал ее как несмышленого ребенка. Наоборот…
Гарик не отходил от нее. Стоило ей обернуться или просто поднять на него глаза, тут же встречала его взгляд, и видела приподнятые в немом вопросе брови. Он готов был исполнить любое ее желание…
Мира подозревала: его повышенный интерес не просто дань вежливости или забота старшего о младшей.
Она определенно нравилась Гарику. И это было ново для Мирославы. В школе одноклассники, да и ребята постарше не проявляли к ней интереса, не видя чего-то такого, что могло бы понравиться. Того, что с избытком было у одноклассниц.
Но Гарик не был ее одноклассником. Он был классным парнем, классным другом. Чего-то большего с ним Мирослава не представляла. И не желала. В этом была абсолютно уверена.
Мира не много знала о любви, но точно знала, что Гарик не тот человек, который смог бы тронуть глубоко запрятанные струны ее души, пробудив трепетное и нежное чувство первой любви.
Впрочем, девушке иногда казалось, что такого человека вообще не существует. Уж слишком предвзято она относилась к парням. Уж слишком пристально всматривалась в них.
Задумавшись, Мира засмотрелась на огонь, а когда снова подняла глаза, наткнулась на внимательный взгляд Ирины.
Она первая отвернулась, в сторону леса, будто знала, что где-то там, в чаще кто-то есть.
Допив вино, Мирослава смяла стаканчик и бросила его в огонь. Кусочек пластика на мгновение вспыхнул синим и тут же погас. Отыскав глазами Маринку, Мира поднялась и пошла к ней. Девушка стояла спиной и смеялась над шутками Рудинского.
Мирослава дернула ее за рыжий локон.
– Мира? – обернувшись, удивилась Маринка.
Та лишь повела взглядом в сторону леса и, не сказав ни слова, пошла.
Маринка в полном недоумении всучила свой стаканчик стоявшему поблизости Степику и двинулась следом.
Она быстро нагнала Миру и пошла рядом.
– Тебе надо в туалет? – спросила она, первой нарушая молчание.
Мирослава отрицательно мотнула головой и остановилась.
Яркие всполохи пламени и темные фигуры ребят, мелькавшие в просветах между деревьями, остались позади. Впереди непроглядной угрожающей стеной вставал заснеженный лес.
– Маринка, мне нужно уйти! – выпалила Мира.
– Почему? Тебе не понравилась с нами? Ты от Гарика бежишь? – тут же стала допытываться Маринка.
Мира снова покачала головой.
– Нет, мне просто надо уйти! И я хочу, чтобы мой уход остался незамеченным!
– Но это невозможно. Все сразу увидят, что я вернулась одна, и Степик с Гариком тут же станут приставать с расспросами! Ты же знаешь своего брата, он о тебе печется так… К тому же еще этот мужик с хутора…
– Я знаю. Но мне очень нужно уйти!
– У тебя что же, свидание назначено где-то?
– Ну, что-то вроде того.
– Это секрет?
– Да!
– Ладно, тогда я скажу, что у тебя критические дни начались. Это ни у кого не вызовет подозрений и беспокойства! Я скажу, что ты не хотела никого беспокоить, а меня попросила немного тебя проводить! Хорошо?
– Да. Спасибо тебе, Марина!
– Да не за что! Беги и будь осторожна!
Мира кивнула. Махнув на прощание рукой, скрылась в лесу.
Чем дальше девушка уходила в глубь леса, тем тревожнее становилось на душе. Она шла по возможности быстро, часто проваливалась в сугробы, падала, вставала и, не отряхиваясь, спешила дальше. Засунув руки в карманы куртки, так сильно сжимала их, что пальцы немели.
Если у елки никого не будет, она умрет. Лучше умрет и замерзнет прямо там, но обратно этой же дорогой не пойдет. У нее просто не хватит ни сил, ни мужества. И так вокруг чудилось всякое… Некстати вспомнились волки.
Когда Мира наконец вышла к небольшой прогалине, на краю которой росла знакомая елка, в лунном свете сверкнул лишь стеклянный шар. И никого.
Слезы обиды и разочарования навернулись на глаза раньше, чем девушка смогла совладать с собой.
Это было нечестно и слишком жестоко! Ну почему, почему он так поступил? Ах да, он хотел причинить вред Степику! Оказывается, этот человек был охоч до тонкой и изощренной мести! Степик никогда не узнает, кто заманил ее сюда, когда найдет здесь замерзшей!..
Вдруг между деревьев Мира увидела стремительно мелькнувшую тень, в ту же секунду на поляну выскочил заяц-беляк и понесся прямо на нее. Девушка, завизжав, бросилась бежать, поскольку догадаться, от кого бежал заяц, задача не трудная.
Впрочем, далеко убежать не удалось: она уткнулась в кого-то, кого сразу не узнала, что еще больше испугало ее. Мира стала отчаянно вырываться из его рук, намереваясь бежать. Бежать без оглядки.
Но он крепко прижал ее к себе, пресекая попытки освободиться. Мира почувствовала знакомый запах парфюма, и ей захотелось расплакаться.
– Все, все, успокойся! Это всего лишь заяц, и волк за ним не гонится, уж поверь мне! – тихо заговорил он, обжигая ее лицо горячим дыханием.
– Это было… – заикаясь, начала девушка.
– Знаю, не лучшей идеей было приглашать тебя сюда. Прости, но ничего другого придумать не смог. К тому же мне казалось, что ты знаешь, что я иду за тобой. Я говорил, что не оставил бы тебя здесь одну… – сказал он, слегка отстраняя ее от себя, а потом и вовсе выпуская из рук.
– Но почему вы не вышли на тропинку? Вы же видели, что я одна.
– Обыкновенная мера предосторожности. Я не был уверен, что ты придешь одна. Я не был уверен, что ты не рассказала обо всем Степику. Если мыслить здраво, другая на твоем месте так и поступила бы. У тебя не было причин ничего скрывать… А мне вовсе не хотелось враждебных столкновений с парнями из деревни.