Егор взял букет, расправил шелестящую обертку, перевязанную красной ленточкой, поставил цветы в стакан.
– Фиалки? Как это мило! И откуда Митрич узнал, что это мой любимый цвет? – Сабина обращалась к Егору, ничего не осталось делать, как отвечать.
– Я сам выбирал, – сказал Егор. – Розы были тёмно-красными.
– Вы решили, что они не для сухонькой старушки?
Егор вздрогнул.
– Итак, Митрич, передаю инициативу в твои цепкие руки!
– Сабина Казимировна, – официально сказал Митрич. – Как Вы изволили заметить, этот «мальчик» хочет и должен стать врачом.
– Не извольте ревновать, Алексей Дмитриевич – улыбнулась Сабина. – Вы давно растеряли на это все права! Не так ли?
Митрич игриво поморщился и продолжил, уже без патетики:
– Сабина, этому молодому человеку надо помочь. Он мой друг, а значит, и твой!
– Митрич, не замечала тебя в этом бизнесе! – сказала Сабина, нахмурившись.
– Как ты можешь?! – Митрич привстал со стула. – Я? Чтобы я?
– Не надо, Митрич! Не надо! Не привлекай публику молодёжного кафе! – Сабина положила ладонь на его руку. – Хорошо, я сказала чепуху! Но и ты не неси околесицу! Какой тебе интерес? – Сабина говорила так, будто Егора не было за столиком, но продолжала смотреть на него. Не строго и без злобы, – изучающе.
– Это лучший друг моего друга, – сказал Митрич и сам себе улыбнулся. – А пускай я несу околесицу! Но это так, и другого мне сказать нечего!
– Земляк? – спросила Сабина, не отрывая глаз от Егора. Он хотел ответить, но Митрич опередил.
– Не надо просвечивать парня рентгеновским глазом! Да! Он мой земляк. И я прошу тебя помочь!
– Стоп! Стоп! Стоп! – вскрикнула Сабина несколько раз. Егор испугался, она села на иголку?
– Перестань нудить, Алёша! Это тебе не идёт, – она поднялась из-за стола. – Жорж, потанцуем?
Егор усмехнулся, Ему что, семнадцать лет? Хотя, Сабине тоже не семнадцать – даже не тридцать! Или в столице так принято? Он встал и протянул даме руку. Играла модная ламбада.
Митрич сдвинул пустой столик в сторону, парочка вышла на центр. Начался танец.
Сабина двигалась легко и плавно. То ли она знала, как нужно танцевать, то ли угадывала ритм. Егор повторял движения партнёрши и увлёкся.
Вскоре кафе наполнилось молодыми людьми. Они стали в кружок и, потягивая газированный тоник, хлопали: парни ладонью о кулак с зажатой баночкой, девушки звучно – в ладоши.
Когда Егор подхватил Сабину за талию – иначе она бы упала – ощутил силу её тела: упругого, и одновременно податливого. В этот момент Сабина посмотрела на него и чмокнула в губы.
Музыка прервалась. Это Митрич отключил магнитофон. Толпа недовольно зашумела.
– Хорошего помаленьку! – сказала Сабина зрителям и проводила кавалера за столик.
А молодые люди уже вовсю танцевали – Митрич снова включил музыку.
– Жорж! Не смущайтесь! Я преподаватель и должна учить молодёжь. Везде и всюду! – сказала Сабина, пробуя мороженое.
Егор смотрел на неё и недоумевал. Совсем не запыхалась, тогда, как он взмок! Сабина теперь не смотрела на него. Разговаривала с Митричем как со старым другом, не обращая внимания на Егора. Похоже, он не прошел какое-то скрытое испытание. Ну и что? Егору было всё равно. Он с отвращением выпил ненавистный с детства коктейль и отвернулся, что не помешало ему слышать разговор.
– Митрич! Жорж не сможет поступить в академию, все мои связи и старания не помогут! Для этого нужно очень много денег.
– Сколь много?
– Наших гонораров, если ты их имеешь в виду, не хватит.
– И это говорит Сабина Казимировна, для которой нет ничего невозможного?!
– Мальчик неплохой и способный, но времена не те!
– Не узнаю Сабину Казимировну! Прости, что отняли твоё время! – Митрич поднялся и щёлкнул пальцами, вызывая официантку для расчёта.
– Если бы я сама себя узнавала, – вздохнула Сабина. – В Приёмной комиссии председателем сидит Аллочка – моя ученица, уже доцент, но это, сожалению, ничего не значит. Квота на бюджетников исчерпана на много лет вперёд.
– Не оправдывайся, Сабина! Он поступит! – по слогам сказал Митрич. – И без твоей помощи!
Подошла официантка. Митрич замешкался. Просить денег у Егора в присутствии дамы неудобно. Сабина всё поняла и расплатилась, вынув из кошелька – пятидолларовую банкноту. Девушка в синем фартуке машинально взяла деньги и застыла, раскрыв рот.
– Что? А-а! Поняла! – Сабина вынула ещё один доллар. – Это тебе на чай, девочка! Не пугайся! Со вчерашнего дня статья о валютных махинациях отменена!
– Пойдём, Егор! Попрощайся с тётей!
– До свидания, – сказал Егор.
Сабина встала, взяла букетик и обратилась к Егору:
– Жорж! Разве вы не проводите меня по машины?
– Обязательно! – сказал Егор.
Сабина подхватила его под руку и направилась к выходу. Егор оглянулся. Митрич поднял руку кверху, выкинув большой палец. Сводник!
У Егора закружилась голова.
Усевшись за руль, Сабина сунула в руку Егору визитную карточку.
– Жорж! Жду вас завтра у себя!
– Я не знаю, – сказал Егор. Столичные штучки нравились ему всё меньше и меньше.
– В шесть вечера, вместе с Митричем! – Сабина захлопнула дверцу. Егор ничего не ответил, он возвращался к столику.
– Жорж! Не забудь надеть зелёный галстук, он в цвет моему платью! – донеслось до него из приоткрытого оконного стекла машины.
Егор обернулся, но ярко-зелёная «ауди» уже вырулила на проезжую часть.
– Кого она лечит? – спросил Егор у Митрича.
– Медицину.
– Хорош шутить!
– Я не шучу! Она самый последний врач человека.
– Трупорез?
– Трупорез, после обработки больных труподелами! Зато лечит она не больно и жалоб от пациентов не бывает.
– М-да, – протянул Егор, поразившись ещё одному открытию.
– Что она сказала? – спросил Митрич,
– Пригласила нас к себе. Завтра, к шести.
– Так, – Митрич посмотрел на небо. – Завтра с утра идём сдавать документы!
– Почему завтра? Почему с утра?
– Потому, что к вечеру я напьюсь!
– Возьмём сухарика? – предложил Егор.
– Нет! – отрезал Митрич. – Сегодня ни капли!
Вечером, за чаем, молчали. Каждый о своём.
– Знаешь, почему я выключил музыку? – вдруг спросил Митрич.
– Потому что увидел, как я устал.
– Верно! Она-то подумала, что ревную! Самая странная женщина в мире! Между прочим, Сабина Казимировна профессор и член-корреспондент!
– Член чего?
– После похохочем! А пока, запоминай титулы! Ещё один: почётный член Королевской академии!
– Какого короля?
– Великобританского! – с гордостью сказал Митрич.
– И танцует ламбаду в уличном кафе!
– Заметь, совершенно трезвая! Исключительная женщина!
– А почему вы расстались? – в лоб спросил Егор.
– Нет ничего сильнее и глупее алкогольной жажды!
– Ты напился в неподходящий момент?
– Момент был подходящий, но напился не там и не тем! Знаешь же, когда выпьешь и мало, что бывает?
– Ищешь добавки.
– Именно! Повод был хороший, значащий. Её труд напечатали, как не выпить? С радостной вестью я пошёл на кафедру патанатомии. У Сабины были студенты. Ждал окончания занятий в их музее. Знаешь, там всякие уродцы и человеческие органы в банках и колбах?
– И дальше?
– И дальше подошёл к столу, посмотрел. Стоит несколько разнокалиберных банок. Воняет формалином – жуть! До магазина далеко, а Сабина освободится не скоро!
Егор кивнул, понимая.
– Понюхал я эти баночки, пройдясь по музею. В самой мелкой уловил-таки запах спирта! Повезло?
– Повезло.
– Попробовал на язык, порядок! Приложился. Разведённый донельзя, а похорошело! Подождал. Приложился ещё. И ещё. Так до дна и выпил. Двести грамм на полчаса растянул!
– А на дне что было?
– При чём тут дно? Сабина увидела меня в самый неподходящий момент: как раз ставил баночку на место. Вот и всё, – Митрич уронил голову.
– В баночке-то что было?
– Изысканный французский деликатес!
– Лягушка?
– Что ты морщишься? Там была ещё одна баночка спирта с разрезом прямой кишки человека! Хочешь, скажу, где стоит?
– Где? – неожиданно спросил Егор.
– Как заходишь в музей, по левому ряду на второй полке от дальней стенки – третья баночка! Во всех остальных препаратах формалин!
– Вы поссорились?
– Хуже. Она перестала замечать меня. Совсем. Смотрит, как на прозрачную стенку, и всё!
– Что-то я такого не заметил!
– Столько воды утекло! Десять лет, шутка ли? Всё забылось и перетёрлось.
– Тогда вернись к ней! Может, завтра останешься?
– Может и останусь, – сказал Митрич, глядя в пол. – Здесь.
– Почему ты не хочешь?
– Потому что! У нас с нею ничего не получилось. Если не вышло сразу, начинать заново ни к чему!
Больше они не разговаривали. Спать легли раньше. Добираться до академии далеко, а своей «ауди» у Митрича нет.
В помещение приёмной комиссии они вошли вместе. По каким-то соображениям Митрич поменял решение, и друзья прибыли задолго после обеда. Рабочий день заканчивался, студентки-практикантки собирали документы поступающих. Егор с Митричем стояли в уголке и не спешили.
Подходили и уходили абитуриенты, а Митрич молчал. Он сосредоточенно изучал плакаты. Егор потерялся. Когда ему сдавать документы?
С шумом распахнув двери, внутрь ворвался темнокожий мулат. Пританцовывая, он прошёлся по залу, осмотрел работающих студенточек и выбрал потенциальную подругу. В ушах негра были вставлены белые наушники, сиреневые проводки свешивались к блестящему плееру, надетому на шею. Темнокожий схватил свободный стул и приставил его к сидящей за столом девушке. Пухленькой и миловидной. Её реденькие волосы были обесцвечены до вида паутины.
– Ляриса! – обратился негр к девушке, сунув пальцы в нагрудный карман. Убрав руку, он оставил уголок сотни баксов, чтобы было видно всем.
Лариса разулыбалась под завистливые взгляды подруг. Она быстренько закончила принимать документы у щупленькой вчерашней десятиклашки и потянулась, выгнув широкую спину. Темнокожий танцор погладил её по лопаткам и скользнул рукой под мышку, остановившись у груди. Его ладони едва хватило накрыть половинку одной груди Ларисы, она взяла тёмную руку и плавно отняла.
Как завороженный Егор подошёл к освободившемуся стулу. Негр улыбнулся ему, оскалив жёлтые зубы. Егор подмигнул парню. Лариса, не хотя, поздоровалась. Друг моего друга – мой друг, решила она.
– Ваши документы!
Егор раскрыл папку. Всё согласно списку: от выписки из трудовой книжки до аттестата о среднем образовании.
– Пишите заявление, вот образец! – Лариса протянула Егору лист бумаги. Для этого она приподнялась со стула, задев широким бедром темнокожего. Парень мгновенно сориентировался, подложив ладонь на её стул.
Садясь, девушка отклонила ладонь кавалера, чтобы не раздавить её. Парень собрался убрать руку, но Лариса не отпустила, прижав её к своей пояснице. Счастливый Отелло причмокнул толстыми губами.
Тем временем Егор написал заявление в двух экземплярах, как требовалось.
– Вы на конкурсной основе? – Лариса подняла накладные ресницы.
– На конкурсной, – ответил Егор.
Лариса закатила глаза, ощутив руку негра на своей коленке.
– Хорошо, – сказала она, позабыв, что ей запрещено принимать документы на конкурсной основе – только на платной.
– Заполняйте анкету! – она улыбнулась Егору так, будто это его рука лежала между её ног.
Темнокожий товарищ продолжал ласкать приглянувшуюся девушку. Одна его рука проскользнула по спине Ларисы и вновь оказалась у груди, второй он пытался попасть под юбочку, пока безуспешно – Лариса сжимала твёрдые ноги.
Егор заполнил все бумаги. Ларисе осталось подшить документы, подписать папочку и сдать председателю. Рабочий день она решила закончить. Уголок хрустящей долларовой бумажки в кармане джинсовой рубашки кавалера приковывал её внимание, а руки ухажёра готовили к сочетанию полезного с приятным.
– Это что? – спросила она у Егора, глядя на анкетный лист, заполненный абитуриентом. – Вы настоящий врач!
– Почему?
– У вас почерк соответствующий! – хихикнула студентка. – Придётся всё это переписать!
Егор взял чистый бланк, но Лариса, освободившись от объятий негра, отрицательно покачала головой.
На время чернокожий убрал руки, чтобы поменять кассету в плеере. Воспользовавшись передышкой, Лариса быстро заполнила анкетный лист абитуриента.
– Поставьте подпись!
Егор размашисто подписался. Лариса просмотрела лист, заметила, что не проставила средний балл аттестата, решила дописать его. В это время негр справился с магнитофоном и сунул руку под юбку Ларисы. От неожиданности студентка сжала ноги, но рука негра скользнула и погрузилась между ног, в самую промежность.
– Ах! – вздохнула она, дёрнув плечом. В результате ручка в её руке дрогнула и вместо тройки получилась пятёрка. Получилось, что средний балл абитуриента Нерослова равен пяти целым, нулю десятым. Егор ничего не заметил.
Лариса расслабила ноги, но негр не убрал руку, наоборот! Если так будет продолжаться, она будет вынуждена залепить пощёчину, а значит, лишиться хрустящей сотни! Плевать ей на этого абитуриента! Пусть идёт как медалист! В крайнем случае, председатель комиссии обнаружит её ошибку и пожурит. За такую чепуху из академии не отчисляют.
Лариса закрыла папку с документами Егора и понесла её к центральному столику. Ухажёр подпрыгнул за ней. Просунув руку под юбку, где не было никакой одежды, негр забрал папку из рук Ларисы и бросил документы Егора в меньшую кучку.
Не отпуская девушку, подпрыгивая, мулат вывел её прочь из душного холла.
Егор стоял и смотрел им вслед.
– Осуждаешь? – толкнул его под локоть Митрич.
– Негра? – машинально спросил Егор.
– Ха-ха-ха! – зашёлся в хохоте Митрич. – Я тоже не расист!
Егор начал понимать юмор Митрича. Рассмеялся.
Пока они хохотали, прыщеватая девушка, которая с ненавистью смотрела на цветущую Ларису, ухватила тонкую кипу документов и занесла в кабинет Секретаря приёмной комиссии.
Друзья почему-то не уходили. Егору было сказано, что на собеседование через пять дней. А он стоял на месте. Не двигался и Митрич.
– Нерослов Егор Андреевич! – выкрикнул женский голос из приоткрытой двери секретаря приёмной комиссии.
– Тебя! – сказал Митрич.
– Я пошёл!
– Удачи!
Егор зашёл в кабинет. Вопреки его ожиданиям, это была не Приёмная. И кричала в коридор не секретарша. В крохотной комнатушке с низким потолком барьером стоял стол, а за ним сидела темноволосая женщина. Тонкими пальцами она перебирала какие-то бумаги.
– Егор Андреевич, вам сколько лет? – спросила она, глядя на абитуриента исподлобья.
– Тридцать.
– У вас есть какой-либо рабочий опыт?
– Да! В теплотехнике и сантехнике.
– А в медицине?
– Ожоги, раны, порезы.
– И вы, спустя пятнадцать лет после школы, вдруг решили стать врачом?
– Да, – ответил Егор. По тону женщины не понять, чего она добивается?
– Так, счастливого пути! Удачи на экзаменах! – она поднялась из-за стола. Егор наблюдал. Женщина поднималась медленно: поднималась-поднималась, наконец выпрямилась, едва не задев головой люстру.
Женщина протянула длинную ладонь. Памятуя о нравах в столице, Егор принял её, поднёс к губам и поцеловал. После чего он разжал пальцы, но женщина не убирала руку. Склонив голову, она смотрела на Егора поверх тёмных очков. Егор выдержал взгляд, в котором не прочёл ничего, кроме любопытства. Наконец женщина отняла свою ладонь и сказала:
– Ваши документы приняты в первый поток на конкурсной основе! Следите за доской объявлений! Вам как медалисту, достаточно сдать один экзамен по биологии! Ещё раз, счастливо!
Егор поклонился и вышел. На пороге он споткнулся и чуть ли не лбом раскрыл двери.
– Колхозник с задатками интеллигента! – сказала секретарь приёмной комиссии. Она отложила документы Егора в самую тоненькую кипу. Женщина не знала, кто за ним стоит и кто платит, но инстинктивно полагала, что рассортировала правильно.
Егор с Митричем даже и не подозревали, что сдали документы в элитную группу «стопроцентно проходящих бесплатно» абитуриентов.