Город мертвой мечты. Иллюстрированный роман в трех частях - Коллектив авторов 7 стр.

В первом случае жертва – вдова его покойного сослуживца по Буре в Пустыне. Доказательствами злодеяния были: 1) заявление тетки, слегка тронувшейся умом после потери мужа и лишения прав на ребенка; 2) Арти – единственный живший по соседству черный (надо сказать, неплохо живший на увеличенную за 7 ранений и 5 наград пенсию); 3) Арти давно знал семью потерпевшей, был вхож в дом, а значит, давно вынашивал коварный план, решившись лишь после гибели главы семейства. Копы вломились в доставшийся по наследству крохотный частный домик семьи Джонсов через час после заявления. Постреляли для верности в подозреваемого (правда, впотьмах не попали), скрутили, попинали и уволокли в участок. Удивительным человеком был судья – назначил минимальный срок, но пришлось продать и домик, и кус земли, поделив бабло между потерпевшей, обвинителем и парой присяжных.

Второй случай был позабавнее. И недели не прошло, как Арт вышел из тюрьмы, повели его друзья отпаивать за все годы лишений в стриптиз-бар. Приглянулась ему там одна танцовщица… Хотел познакомиться после закрытия заведения, поэтому с друзьями распрощался, потоптался с полчаса у задней двери, ее так и не дождался, поплелся пьяным домой. Проснулся в кутузке. Друзья подтвердили, что запал Арт на девчонку. Мусорщик видел, что в переулке Арт терся. Девчонка подтвердила, что черномазый был. Судмедэксперт развел руками на возражение адвоката жертвы против экспертизы – унижает достоинство, не поспоришь. Арт хотел сказать последнее слово о своей невиновности, но получилось что-то совсем другое. «Надо было тебя прямо в клубе трахнуть, когда ты мне перед носом ноги раздвигала! Взять за эти самые ноги и трахнуть – головой об пол! А ноги переломать – чтоб были кривыми и не сдвигались больше!» – обратился он к пострадавшей и получил двадцатник. За примерное поведение вышел через 10.

И это всё в одном небольшом городке. Пока Артур мотал срок, в скалистой местности вплотную к городской черте нашли что-то полезное. Кажется, цветные металлы. Территория вокруг мест разработки оказалась во владении предприимчивых и не любящих размаха и шумихи людей. Акции предприятия E. F. Mining Ltd. поделили меж собой видные люди города. Гринвуд подрос и окреп, изменившись до неузнаваемости. Но люди и слухи остались прежними. Арти был насильником-басней-страшилкой и рецидивистом. И почему-то 99% описаний насильников, получаемых от жертв, просто один в один походили на Артура Джонса. Когда Арт снова вышел, его снова арестовали. За три дня на свободе, если верить заявлениям, он переимел: четырех юных особ, двух женщин «за 40» и одного почтенного мужа лет восьмидесяти. За три дня в кутузке, если верить заявлениям, его жертвами пали еще около 10 человек. Городской прокурор пожал плечами, что-то пробормотал о массовом безумии и выпустил Арти под подписку о невыезде и залог – у оставшегося без дома ветерана были скромные сбережения, которые адвокат и внес.

Обвинения в количестве примерно 5 штук в сутки еще какое-то время посмешили обычно мрачных работников Полдепа перлами из серии «…огромный чернокожий мускулистый коротко стриженный, со страшным лицом. Скорее всего, известный маньяк-насильник Артур Джонс…». Скоро и они сошли на нет.

Но уже через месяц одно дело обрело нешуточный оборот. Целая адвокатская шайка выдвинула против Арти обвинение в сексуальном насилии с тяжкими телесными повреждениями над… преподавателем физкультуры одной мажорной старшей школы. Свидетели, и лабораторные анализы, и результаты беглого расследования, кассета с записью преступления в каморке рецидивиста Джонса и его отпечатки на месте преступления и на орудии насилия – швабре школьного уборщика, в общем, всё приводило копов в невероятное удивление. Быть бы Арти за решеткой и быть бы ему там «дыркой для мужской пользы» после такой-то статьи – будь ты хоть трижды бугаем, а против коллектива не попрешь, если коллектив решит попереть тебя… Но.

Запись оказалась сплошь в помехах и с явными следами цифрового монтажа. Свидетель – уборщик школы – поскользнулся на мокром полу и сломал локоть, ушиб колено, ударился головой. Не сильно – небольшая шишка на затылке, но почему-то больше не мог вспомнить подробностей того вечера. Врачи цокали языками и качали головами. Да, мозг человеческий – тонкая штука. Судмедэкспер только заикнулся о том, что, по результатам экспертизы, насилие было осуществлено не только черенком швабры, но и непосредственно мужскими половыми органами, причем насилие было групповым и растянутым во времени на двенадцать часов и в нем принимали участие не менее… Обвинитель-пострадавший побледнел, побагровел, устроил истерику в зале суда, заседание прервали, слушание перенесли. Через два часа по совету своих адвокатов физрук снял все обвинения, и судья, коротко ругнувшись, отпустил Артура за внесенный третьими лицами залог. Разумеется, под подписку «ни шагу из Гринвуда». Джонс остался без денег, без жилья, зато с предложением поработать таксистом и отменной репутацией горе-насильника. И с навсегда испорченным характером.

Вы спросите, как такое может быть? Вы бы получили свой ответ, если бы за день до слушания дела в суде оказались в прокуренном салоне такси с номером 821. Боб Марли пел о жизни и любви, а два неприятных типа – черный и белый – вели беседу о…

– На кой он на камеру-то это записал!? Вот ушибленный! Ладно, кассетой я сам займусь, не впервой. Из хранилища улик – начальник ночной смены мой кореш – выкупим ненадолго…

…Уборщику объяснишь, что не хорошо братьев своих же подставлять. Не поймет – засунь ему в задницу швабру, только не как Арти, а щеткой вперед и прокрути! Он же… А, ладно, проехали. Ты парень наш, ты сам разберешься.

– Да какого хрена! Что вообще произошло!? Не будь козлом, начал – договаривай!

– Короче, Джефф, браток, слушай сюда…

…Был у Арти приятель Мак, служили вместе. Арт на гражданку вернулся, а приятеля в «Буре в пустыне» поджарили. Здесь, в Гринвуде, у Мака жена с дочкой полугодовалой остались. Вот эта вдовушка, как только Арт 15 лет назад вернулся, и начала с ним шашни крутить, ну он ее и чпокнул, раз уж так хотела…

…Только у Макова вдовы оказался крышесъезд. Она сначала Арта шантажировала, чтобы на ней женился, иначе заявит об изнасиловании… Ну а как заявила и Арт сел, так забухала. Ее прав на ребенка лишили. Дочурка башковитая девочка была, назначили ей попечителей…

Почти как приемные родители, все дела, в крутенькую школу определили, ну она там училась, всё чин-чинарем…

…И вот после двух отсидок и месяца на воле идет пьяный Арт, в лачугу возвращается, глядь – посередь перекрестка тачка тормознула, в ней кутерьма какая-то, пацан с овцой дерутся, девка вырывается, дверь открывает, выбегает – голая почти, рубашка порвана…

…мужик было за ней вылезать начал, Арт гаркнул – как он умеет, ну мужик струхнкл, прыгнул в тачку и дёру…

…Арт к девке, та сидит, плачет, значит. Он снял с себя майку, её накрыл, а сам пьянющий, но глядь – у нее на шее армейские бирки папашкины – дружка Джонсова, Мака то есть. И тут копы откуда ни возьмись!

…Он думает – шляпа – полуголая баба и я без рубашки! Посадят! И текать. Издали видел, копы ее вроде подобрали…

…Поутру идет себе в супермаркет, где грузчиком работает, пашет две смены, получает зарплату за месяц, выходит… и видит, как этот сраный физрук в свою тачилу покупочки грузит – в ту самую, что Арт ночью видел! Грузит, а по телефону с женой трещит, мол «щас в школу заеду, кое-что заберу»…

…Ну Арт, не будь дурак, покупает на зарплату камеру с кассетой, едет к школе, поднимается в его кабинет, перепугав по дороге уборщика, обзаводится шваброй, дает в пятак физруку.

Ставит камеру на полку.

Привязывает ублюдка на столе, берет в руки швабру.

камеру включает и спрашивает

«Ты вот это хотел с ней сделать?»

IV

Место: узкий сквозной переулок, город Гринвуд —

что в штате Вайоминг, близ границы со штатом Монтана, у подножья хребта Бигхорн, на реке Рэймон – притоке реки Тонг, США.

Время: Пару дней или ночей назад, 8 часов утра

Звук: Black and Tan Fantasy – Duke Ellington

– Здорóво, брат!

Дело вылезает под дождь, едва не падая. В полутьме неосвещенного переулка не видно, как стекающая с его лохмотьев дождевая вода окрашивает лужи красным.

– Хай, белая задница! – Арт до скрипа сжал протянутую ладонь и едва похлопал Дело по плечу, разумно избежав дружеских объятий – Если такое здесь, то что у тебя там?

Он заглянул в салон угнанного такси…

Через 5 минут не приходящее в сознание тело лежало в машине Арти, прикрытое какой-то завалявшейся в багажнике тряпкой. Когда вдали заорали сирены стражей порядка, Джефф споро просипел, куда и как надо отвезти груз, кому передать, если не сможет встретить сам, достал из бардачка пачку денег, назвал пару имен. Приятели ударили по рукам, каждый прыгнул в своё авто, каждый рванул в свою сторону, у каждого были свои дела.

V

Место: улочки города Гринвуд – что в штате Вайоминг, близ границы со штатом Монтана, у подножья хребта Бигхорн, на реке Рэймон – притоке реки Тонг, США.

Время: Пару дней или ночей назад, 9 часов утра

Звук: Чуть подсиповатый вполне человеческий рык Джеффа Груббера;

жалобный хруст радио-магнитолы под кулаком.

У Джеффа дел было аж целых два… нет, даже три! Отвлечь копов от Артура с грузом – раз. Выжить – два. И смыться из Гринвуда – три. Порядок любой.

Угнанный желтенький автомобиль петлял по окраинным районам в сторону центра города. Смесь грузовиков с танками – автомобили усиленных нарядов Полдепа – сжимали кольцо. Руль крутился и так и эдак, пытаясь помочь калеке умчать залитый кровью автомобильчик от стаи сине-белых хищников. Но только нарушителям в роликах на «ютубе» удается долго уходить от вставших на уши копов. В городе Гринвуд таких досадных казусов не бывает. Глава Полдепа Дэрик Нэшвил знает свое дело, как и все ходящие под ним синерубашечники.

Куда несет беглеца вихрь улиц и перекрестков – поди разбери. От боли тошнло, залитый красным руль скользил в единственной рабочей руке и, кажется, жил своей жизнью. Броневик наконец-то разогнался на прямой и смял багажник, как «мартинс» – жестяную банку. Такси подлетело на бордюре, несчастную машину подбросило фута на три, и желтый жук в черных пятнышках с чавкающим звуком влип в смолу газона на опушке Центрального (и единственного) городского парка города Гринвуд.

Вой сирен – победный вой своры, загнавшей дичь. Недоумевая, как же так и вообще за что вот так вот прям сразу, четырехколесный друг человека в добавок к пятнашкам покрылся испариной пулевых отверстий, натужно крякнул, хотел было застонать, но вдруг лопнул в горючей вспышке.

«Милашка», Настя Савут

Быть может, кто-то из деревьев, благоразумно отвернувшись от слепящего огня, видел уродливую огромную крысу, ковылявшую на трех лапах в глубь парка. А те, кто не отвернулись, не могли понять, галлюцинация это или мираж: борта броневиков приоткрылись, а из вмонтированных в корпуса клеток человеческие фигурки выпускали смрадных, кошмарных зверей, отдаленно напоминавших чудовищно крупных собак. Мерзкая крыса и представить себе не могла, какая она (точнее – он) милашка в сравнении с одержимыми, шедшими по его следу бок о бок с копами усиленных полицейских бригад. А о том, что копы, бежавшие бок о бок с этими чудо-питомцами, видимо, исключительно на всякий случай заменили стандартные обоймы на «пенетратор», «дум-дум» или «hollow point», и командирские стволы были заряжены вообще серебром, пасюк догадаться тем более не мог.

Серебро было в Гринвуде большой редкостью, как впрочем, и во всех городах окрестных штатов. После «бума» цен на благородный металл даже самые ленивые и самые тупые сдавали его в приемные пункты E. F. Mining Ltd. Не сдавали только очень богатые. Или очень суеверные. Очень.

С капельками крови, слюны и пота последние силы покидали бегущего грызуна. Твари и тяжело вооруженные и армированные отборные бойцы в форме Полдепа разве что на хвост не наступали. Хотелось застрелиться, было не чем. Налетев в пылу бегства на пару дубов, он убедился, что убиться головой о что-то твердое тоже не получится. Что ж, тогда оставалось одно…

Нет, о яде Джефф не думал. Он бежал, как умеют бежать лишь крысы: захлебываясь розовой пеной и злобой, не останавливаясь ни на миг, даже чтобы подумать, пока не осталось ничего, кроме жгучей смеси крови и злости в пропорции один к одному.

Протиснувшись меж корней громадного представителя царства растений, зубами и одной лапой прорываясь в тупик, суливший свободу, он лез так глубоко, как мог. Он хотел жить и жить в безопасности так страстно, как может хотеть лишь жертва, оказавшись за решеткой зубов хищника. Резцы, показалось, вцепились в стальную проволоку, крошась и раздирая в кровь десны, сквозь шум в ушах в спину ударили металлический скрежет и надсадный вой. Грань поддалась, не порвавшись, но пропустив.

Почти теряя сознание, давясь осколками зубов и ревом боли, грязно-коричневый комок меха стоял по ту сторону. В Мире Духов.

Некого было бояться. Выбор сделан. Дверь за спиной, но ее нет. За спиной, в мире людей, те, кто промоет мозг и узнает или просто выпытает всё – от Норфолка до Юджина и от Детройта до Хьюстона, а потом добьет изувеченное тело. И тело будет радо концу страданий, а выпущенный Дух будет в ужасе от позорной смерти и совершенного предательства. И это пугало больше ножа Кокса. Но Кокс уже не выпустит кишки – не дотянется из мира лучшего. Дело знал это точнее некуда – связь через тотем-Пустынницу прервалась, когда поддельное Солнце взошло.

И Дело, не боящийся ножа мертвого Кокса, и Джефф, больше не скрывающийся от властей, не смотря на дезертирство из Армии США и убийство сослуживца, и белый бритый отморозок Груббер, изувеченный, весь в крови – все они, не сбавляя темпа, неслись по безупречно отвратительному, сморщенному, крошечному, зелено-бурому пятнышку на стенке желудка Гринвуда, города-монстра. Улицы в Мире Духов больше походили то на кишки, то на тоннели гигантского муравейника, то на коридоры и переходы облюбованного чужими космического корабля, но чаще – на всё это сразу.

Асфальтовые реки сливались в озера черного едкого газа площадей. Свет из окон домов, смыкавшихся крышами в вышине, разъедал глаза. Зеленовато-синий, он, шурша, струился по стенам и собирался в кислотное болото, повисал мертвенно жгучим маревом над головой.

Щупальца испещренные отростками, живые вывернутые наизнанку гнойники, фигуры гротескных чудовищ, слепленные из будто пластилиновых тел людей и животных, вывороченные плотские огрызки, едва прикрывающие съеденные дымом и разорванные светом листы начищенной стали… Всё это изощренное недоразложившееся отвращение во плоти населяло Гринвуд-Дух не в больших, но и не в малых количествах, его было здесь в самый раз, чтобы сойти сума.