Вадим сфокусировал резкость бинокля и следил за охраной у ворот узла. Сегодня охране приходилось трудно: то и дело с территории выезжали либо одиночные машины, либо небольшие колонны, состоящие из двух – трех единиц военной техники и приходилось постоянно открывать и закрывать массивные ворота. Но, тем не менее, подойти незаметно к объекту было невозможно, слишком хорошо просматривалась с вышек территория, прилегающая к узлу. Оставалось только ждать.
По плану предусматривалось захватить грузовик, идущий к узлу и на нем ворваться на территорию объекта. Грузовиком занималась группа, прикрывающая тыл наблюдателей. Никого из боевиков этой группы Вадим не знал, связь с ней поддерживал Клифф, который включил карманную рацию на прием и ждал сигнала. Все было спокойно. Вадим отложил бинокль, потер уставшие глаза; ночь, проведенная в пещере, не принесла отдыха, и хотелось спать. Он оперся спиной на прохладный камень, достал из кармана аптечку, вытряхнул на ладонь последнюю таблетку стимулятора, проглотил. Потянулся за фляжкой и тут услышал возбужденный шепот Клиффа:
– Кримм! Грузовик захвачен! Будет здесь минут через десять, выходим! – он бесшумно скользнул между камней и оказался рядом с землянином. – Пока все идет по плану! Идем! Шромма я предупредил!
Пригнувшись, они двинулись к дороге, к участку, который был скрыт за невысоким гребнем осыпи, заросшей густым кустарником, и не просматривался со сторожевых вышек узла. Там они должны дождаться грузовика и на нем ворваться на территорию объекта.
Клифф уверенно держал направление, иногда прикладывая к уху рацию, по-прежнему работающую на прием. Сзади потрескивали сухие сучья, изредка поскрипывали мелкие камушки, – это шел грузный Шромм. Трудный спуск по скользким от утренней росы камням, измотал их, и, выйдя к дороге, они, в ожидании транспорта, укрылись в густом кустарнике, росшим с обеих сторон каменистой дороги. В изнеможении опустились на землю и стали ждать. Отсюда до поста у ворот было метров сто, но поворот скрывал их от охраны, и они могли сесть в машину незамеченными. Вадим еще раз проверил снаряжение, уложенное в рюкзак, – все было на месте: и кусачки, и фонарик, и моток прочной веревки, и несколько гранат, и….
Гул мотора и вой сирены раздались одновременно. Гул приближающегося грузовика и истеричный вой сирены с территории узла. Там что-то произошло. Вадим не выдержал, прикрываясь кустарником, миновал поворот и увидел густой черный дым над башней. Тяжелый дым медленно поднимался вертикально вверх в безоблачное небо. Он успел подняться метров на сорок, когда башня полыхнула огнем, вмиг скрутившим хрупкую антенну в бесформенный клубок металла. В башне что-то взорвалось, она затрещала изнутри жарким пламенем, снова окуталась плотным дымом. На мгновение дым неподвижно замер, и тут верхушка башни засияла ослепительным нимбом, и из нее ударил луч. Все продолжалось долю секунды, но и этого оказалось достаточным. Вадим ослеп на какое-то время и ощущал только нестерпимый все возрастающий жар. Он инстинктивно закрыл лицо руками и упал на прохладные камни. Через мгновение все кончилось. Он не потерял сознания, только на несколько минут лишился зрения от ярчайшей вспышки. С трудом поднял голову, потер глаза. От остатков башни в их сторону по земле вытянулся узкий черный след. В этот след попала часть одноэтажного здания, площадка с бронетранспортерами и машинами, проволочное заграждение с воротами. Не доходя тридцати метров до Вадима, след прерывался. Землянину некогда было размышлять, что было бы с ним, дойди луч до него. Он мгновенно оценил обстановку:
– Шромм! Клифф! – обернулся он к колонистам, они были уже рядом, и, судя по всему, не пострадали от огненного смерча, но выглядели растерянными. – Я пошел туда! Вы готовьте машину, но оставайтесь на месте! Прикройте, если они пошлют подкрепление и ждите меня! – и, не теряя больше времени, побежал. Бежать по неровной дороге было неудобно, но все изменилось, как только он добрался до черного следа. Огненный смерч все сравнял, сплавил в одно целое, но жара, к удивлению Вадима, уже не было. Он беспрепятственно пробежал мимо остатков заграждения и оплавленных остовов техники на площадке. С караульных башен не раздалось ни одного выстрела. Они темнели головешками на фоне синего неба и слегка дымили.
У разрушенного здания Вадим остановился, заглянул в пролом, и увидел во внутренней стене здания дверной проем. Сорванная, оплавленная тяжелая бронированная дверь валялась у противоположной стены. Вадим протиснулся в пролом, зацепился за торчащий прут арматуры, с треском разорвалась ткань куртки. Боль пронзила руку, но он уже был внутри и оказался в коридоре. Никого не было. Только откуда-то из глубины, из-под ног доносился приглушенный вой сирены, и пол слегка подрагивал. Вадим быстро шел по коридору, заглядывая в распахнутые двери; в помещениях было пусто. Только миновав поворот, услышал удаляющийся топот и увидел мелькнувшую вдалеке спину убегающего человека. Человек был облачен в защитный костюм, за спиной большой плоский контейнер. Правой рукой он волочил ярко-красный баллон. Вадим последовал за ним, и увидел в одной из комнат несколько металлических шкафов окрашенных в красный цвет. Некоторые были открыты и пусты. Вадим сорвал пломбу с дверцы закрытого шкафа, и она легко открылась. Там висел защитный костюм с дыхательной маской. Он надвинул маску на лицо и опустил прозрачное забрало. Подумал и влез в защитный костюм, защелкнул поясную пряжку. Забросил за спину плоский блок регенерации воздуха, подогнал лямки. Сидело удобно. Осмотрелся и увидел у противоположной стены, закрепленные в металлической стойке баллоны красного цвета. Поднял один за ручку и пошел вслед за ушедшим человеком. Идти в маске было неудобно. Она ограничивала видимость и затрудняла дыхание, но надежно скрывала его лицо, и приходилось терпеть.
Коридор кончился круто идущей вниз лестницей. Тоскливый вой сирены усилился. Вадим спустился вниз и оказался в сильно задымленном помещении. Несколько уцелевших ламп слабо освещали пространство, насыщенное тяжелым дымом. В полумраке мелькали расплывчатые силуэты суетящихся у каких-то установок людей. Слышалось шипение огнетушителей, что-то глухо взрывалось внутри этих устройств, сыпало ослепительными искрами короткого замыкания в силовых щитах. Находящееся в помещении оборудование поразило его, он готов был к неожиданностям, но только не к таким.
Мимо него пронесли стонущего человека, потом еще одного. Третий возник из задымленной темноты, споткнулся, обессилено сполз по стене на пол, глухо застонал. Вадим подхватил обмякшее тело, потащил к лестнице. Человек захрипел, землянин склонился над ним, увидел закатившиеся глаза, он сорвал с себя маску, прижал ее к лицу потерпевшего. Человек судорожно вздохнул и закашлялся. Вадим приподнял его и стал ощупью подниматься по лестнице. Баллон мешал, и он его бросил. В глубине помещения раздался глухой взрыв. Лампы мигнули и погасли. Вадима догнала волна удушливого едкого дыма. Без маски стало невозможно дышать, голова закружилась, глаза слезились. Из последних сил он преодолел последние ступеньки и вышел в незадымленное помещение. Свалился со своей ношей на пол. Сорвал маску с человека, тот был без сознания, но дышал глубоко и ритмично. Землянин тоже отдышался, только глаза все еще слезились, и мучил тяжелый кашель, оглянулся – с ужасом увидел, как из лестничного проема поднимается черное тяжелое облако дыма, и, растекаясь по полу, движется к ним. И ни одного человека больше не вышло из этого ада… Смолк даже вой сирены. «Нет, этот узел никакого отношения к Завесе не имеет, как и к связи», – подумал он, и тут невыносимая боль впилась в мозг, огненным обручем сжала голову. Неведомая сила швырнула его на пол. Он уже не видел, как в помещение через пролом в стене вбежали люди, подхватили их и вынесли на улицу. Принялись торопливо грузить раненых в подошедшие бронетранспортеры, со страхом оглядываясь на пришедшую в движение Завесу.
А она уже преодолела горный хребет и спускалась в долину, неся перед собой вал разрушений. Ничего этого Вадим не видел. Колонна на максимальной скорости увозила его от разрушенного узла в сторону Города. Он не знал, что Шромм, получив сообщение о приближающейся к узлу колонне бронетранспортеров, запретил прорываться на территорию узла и дал приказ о прекращении операции. Он не знал, что, получив такой приказ по рации, Элга вернулась в группу поддержки. Она билась в руках Шромма и кричала, что он не «Осторожный», а трусливый, который предал человека оттуда, а тот, закаменев лицом, угрюмо молчал и неотрывно смотрел на дымящиеся развалины узла и неумолимо надвигающуюся Завесу… Рядом замер хрупкий Клифф с побелевшим лицом и смотрел, как на бронетранспортеры спешно грузятся оставшиеся в живых…
– Ты знал, что он не вернется! – прошептала спекшимися губами Элга. – Ты знал! И ты не верил в эту операцию и решился на ее проведение только потому, что знал, – все на себя возьмет он! Он слишком любит людей, в отличие от тебя, Шромм! – Она с ненавистью смотрела на боевика. Тот медленно повернулся, долго смотрел на девушку:
– Да, я не видел необходимости в проведении этой операции, – проговорил он отрешенно, как бы вспоминая. И девушка с удивлением увидела перед собой пожилого измученного жизнью человека. На нем так же мешковато, как и гражданский костюм, сидела пятнистая армейская форма, не к месту болтался на морщинистой шее бинокль, а на поясе висела большая кобура. В руках неуместно смотревшаяся автоматическая винтовка. И Элге на какой-то миг стало жалко этого человека, который всю свою жизнь посвятил борьбе, который не щадил ни свою, ни чужие жизни… и который ничего не добился…
– Я считал и считаю, что мы ищем не там! Бьем не в ту сторону! Да, не в ту, Элга! И он тоже это понял, удивительно быстро понял, но молчал! До конца молчал! Знал и молчал! Знал и пошел! Почему он это сделал? Почему молчал? – Шромм в упор смотрел на девушку, но не дождался ответа. – Да потому что он не тот, за кого себя выдавал! – и, опережая возмущение Элги, пояснил. – Я не утверждаю, что Кримм из службы безопасности! Нет! Вряд ли… Но он не тот, за кого себя выдавал! – убежденно произнес боевик. – Иначе объяснил бы, что эта операция не нужна, но он промолчал… Он мог быть убедительным, когда хотел, но промолчал! – Шромм холодно смотрел на молодых боевиков, и только в глубине его глаз можно было рассмотреть тоску и боль. Но молодые люди не разглядели этого. Он не дал им рассмотреть. Шромм оставался «Осторожным».
– Эта операция по какой-то причине была нужна ему! Она была для него очень важна! И он промолчал! Подумай об этом Элга! – продолжал убеждать себя и других Шромм. – Подумай!..
– Но он, он не вернулся! Не вернулся! – Элга смешалась.
– Не вернулся, – легко согласился Шромм, – но пошел, значит, ему очень важно было попасть туда!
– Он в чем-то прав, Элга, – очень тихо произнес, до того молчавший, Клифф. – Он нас потому и не взял, что знал, чем все может кончиться, и знал, что это ничего нам не даст! Он нас берег! Он искал что-то свое…
– Правильно, Клифф, – Шромм повернулся к юноше. – Мы ему были не нужны. Он точно знал, что искать, и знал, что это никакой не узел… но пошел…
– Так ты знал? Ты с самого начала все это знал!? Ты знал и не помог ему!? И дал уйти одному!? Да ты после этого…
– Без истерики, Элга! Я ему не очень верил, поэтому не возражал, – цинично признал Шромм, голосом, лишенным эмоций. – Я не мог рисковать вашими жизнями! А он очень странно вел себя. И потеря памяти не к месту… Ранение, после которого умирают…
– Но он и о нас ничего не знал! – защищалась Элга.
– Не знал, но поверил нам, пошел с нами, потому что ему с нашей помощью легче было достичь своей цели. А какая у него цель? Ты знаешь?
Нет, он не наш, … но и не их, – Шромм махнул в сторону Завесы.
– Чей же! – вырвалось у Клиффа.
– Почему ты нам ничего не сказал! – Элга вся напряглась, ее лицо сделалось белым.
Шромм смотрел на бледное лицо юноши, на его разбитые о камни кисти рук, сжимающие винтовку. Перевел взгляд на осунувшееся, но все равно прекрасное, лицо девушки. Не ответил. Тяжело поднялся с камня, оглядел окрестности и судорожно вскинул к плечу винтовку. Кивнул на дорогу, где растягивался в цепь для прочесывания местности взвод егерей. Обнаружилось исчезновение грузовика. Шромм неотрывно наблюдая за егерями, проговорил, обращаясь к Элге:
– Он не человек Элга, – повернул голову, долго и с каким-то странным выражением сожаления в глазах смотрел на онемевшую девушку. Он прощался с ней, но это она поняла много позже. – Он не человек…
А потом был навязанный егерями бой, от которого нельзя было уклониться. И этот бой поглотил Шромма, он исчез бесследно, но спас остальных…
Ничего этого Вадим уже не видел.
Глава 10
Начальник безопасности сектора «А-2» просмотрел последнюю страницу протокола и потянулся к пульту связи, но что-то в этом документе его смущало, и он так и не нажал кнопку. Заглянул еще раз в папку, пробежал глазами по заинтересовавшему его абзацу, с раздражением захлопнул. Губы досадливо скривились. Поднялся с массивного кресла, подошел к окну.
На Город спустилась черная туча, несшая грозу. Воздух замер, сгустился в ожидании ливня. Лицо офицера с тонкими, несколько аскетическими чертами, выглядело утомленным и хмурым. Погода была под стать настроению, или наоборот, подумалось ему? Скрипнув рассохшимся паркетом, он вернулся на место и сел в кресло. Еще раз взялся за папку с протоколами допроса, но так и не открыл. Он знал их содержание наизусть, профессиональная память пока не подводила. Полковник еще не выработал своего отношение к событиям, изложенным в документах. Еще не знал, как использовать эти факты, уж очень странные события они описывали. Несколько минут размышлял, принял, наконец, решение и решительно нажал кнопку вызова. Надо все выяснить до конца, слишком много в этом происшествии несуразицы. Секунду спустя в кабинет вошел адъютант. Бесшумно прикрыл дверь, замер в ожидании приказа.
– Найдите капитана Тзора, где бы он ни был, и обеспечьте с ним связь! Выполняйте! – приказал начальник сектора «А-2».
– Слушаюсь, господин полковник! – адъютант, молодой лейтенант, скрылся за массивной дверью.
Полковник опять раскрыл папку, еще раз бегло просмотрел листки протоколов. Недовольно пожевал тонкими губами. Задумался. Из этого состояния его вывел сигнал, – на пульте связи засветился глазок. Полковник, не торопясь, снял трубку.
– Господин полковник, капитан Тзор на связи! – услышал он бесцветный голос адъютанта.
– Господин полковник, на связи капитан Тзор! – узнал он слегка хрипловатый голос капитана.
Этот, с независимыми интонациями, голос подчиненного вызвал раздражение, и полковник сказал то, чего не хотел, и чего не заслужил этот умный офицер:
– Почему буксуете, капитан! Время! Время не ждет! Вы это понимаете!
– Так точно, господин полковник! Именно поэтому и провел допрос капрал Сид…
– А что же, этот, ваш капрал… как там его?
– Капрал Сид из особого отделения, господин… – капитан попытался напомнить начальнику, что это не его подчиненный.
– Да, капрал Сид! – перебил нетерпеливо полковник. – Каков результат, капитан!?
– Никакого результата допрос не дал! – ответил капитан, помедлил немного и продолжил угрюмо. – Это была ошибка, привлечь капрала Сида, господин полковник. И смею напомнить вам, что он не мой подчиненный! И я был против привлечения капрала…
– Ничего? – повторил, размышляя, полковник. – Совсем ничего? – взъярился офицер. – Он что, нашивками не дорожит!? Этот ваш капрал? Как это, совсем ничего!? Никакого результата вообще!?
– Некоторый результат есть, господин полковник! Капрал Сид в госпитале, – с каким-то удовлетворением в голосе, произнес капитан, и полковнику показалось, что тот усмехнулся.