Сергей полулежал на жесткой пыльной траве, пуская дым кольцами. Опьянение, если и было, то накрывало как-то незаметно, легко, отчего и настроение было легким, почти хорошим.
Планы…. Когда-то он любил строить планы. Это было в то счастливое время, когда человек еще не осознает разницу между планом, мечтой и фантазией. В детстве. Мечта стать космонавтом обрастала подробностями, в которых угадывалось почти планирование. Фантазии о межзвездных полетах тоже казались реальными, спасибо фантастам.
Единственный выполненный до конца план в жизни Сидорова – окончание школы. И то это был явно не его план, а матери и педагогического коллектива. Потом еще были невнятные мечты о мореходке, даже об институте, о компьютерных курсах, но силы воли Сергея превратить их хотя бы в план так и не хватило. А сейчас…. Какие планы, что себя-то обманывать? Даже устройство на работу – не план. Скорее – просто очередной эпизод. Вот когда его перестанут брать на работу…
Неприятную мысль Сидоров прогнал большим глотком теплой водки.
– Сидор, – подсел к нему розовощекий инвалид, – а вот скажи, у тебя и правда фамилия Сидоров, или ты перед нами шифруешься, как Штирлиц?
– Шифруюсь, – признался Сидоров, – на самом деле я Джузеппе Сидорини, итальянский мафиози из Коза Ностры. А с вами от уплаты налогов скрываюсь. Только никому не рассказывай, ладно?
Он немного подумал, еще раз располовинил остатки денег в конверте и протянул их Главбуху. Тот принял тощую пачку бумажек без малейших эмоций, исчез, словно иллюзионист в цирке, чтобы вернуться с новой партией алкоголя. Все как обычно…
…домой Сергей вернулся в первом часу ночи, с шиком – на такси, оставив водителю то немногое, что смогло сохраниться после трех покупок водки.
Мать сделала вид, что крепко спит. Конечно, ей не терпелось задать сыну пару серьезных вопросов, но длительный опыт совместного проживания приучил – если сын вернулся домой за полночь и пьяный, да еще и в рабочий день… работа снова кончилась,… да и ругаться с пьяным бессмысленно…
Взгляд навстречу. Сурен
– Да, Саркис, да, – Сурен говорил по-армянски, в слабой надежде, что те, кто прослушивает его телефонные разговоры, выучить язык еще не успели:
– Да…. Привезли. Да, конечно. Я приму все меры.
Саркис новости явно не обрадовался. Кажется, он даже испугался, иначе с чего бы его голосу так дрожать.
Сурен тоже не был в восторге. Казалось бы – операция по доставке… кое-чего длилась почти полтора года, проходила на территории четырех совершенно независимых государств и сегодня должна была удачно завершиться. Наконец-то.
И все равно – успокоение не наступало. За время операции двое сотрудников банка загадочным образом погибли, а то, что… кое-что лежало в кармане Сурена, вместо того, чтобы лежать в надежной ячейке банковского сейфа, только добавляло волнения.
Казалось бы, всего делов – доехать от аэропорта до банка…
Сурен долго не решался выйти из наполненного людьми вестибюля на улицу. Еще мгновение назад раздражавшая своим гулом и бестолковыми перемещениями толпа внезапно показалась надежным прикрытием от…. Ну, в самом деле, ведь не станут же они…. Или станут?!
Что-то кольнуло под лопаткой, и Сурен похолодел от нехорошего предчувствия. Но прошло время, яд не проник в кровь, а когда кольнуло еще раз, он понял – сердце, и даже этому обрадовался.
В очередной раз пожалев, что не прихватил с собой охрану, Сурен несколько раз глубоко вздохнул и шагнул под яркие лучи июльского солнца, направляясь к автостоянке.
Ничего не произошло.
Сурен сел в машину, торопливо запустил двигатель и выехал со стоянки. Время для поездки через столицу было не самое удачное – приближалась вторая волна пробок. Для тех, кто не в курсе – первая волна состояла из тех, кому было необходимо попасть на работу хотя бы к девяти часам утра. Вторая волна – это те, кто забивает московские дороги в тщетной надежде, что после десяти по Москве ездят только они…
До банка было недалеко, километров сорок. Он благоразумно расположился в непосредственной близости от Садового кольца, среди многочисленных иностранных посольств.
Кстати, вдруг подумал Сурен, можно было это… кое-что элементарно отправить дипломатической почтой, а потом спокойно забрать у посла – он часто пользуется услугами банка, да и дальний родственник, как-никак. Нет, выбрали какой-то шпионский вариант! Пароли, связники, явки… но, как говорят русские – умная мысль всегда приходит после окончания дела…
Он пересек сдавившую растущий город кольцевую автодорогу, проехал пару светофоров и выругался – пробка! Освежив в памяти карту Москвы, Сурен решительно свернул и дворами выехал на параллельную улицу, снова нырнул во дворы и оказался в лесу – здесь миражом располагалась лесопарковая зона. Ну вот, скоро…
Скучавший на обочине сотрудник ДПС оживился, поднял полосатую палку.
– Я ничего не нарушил, я ничего не нарушил, – словно заклинание бормотал Сурен, привычно вытягивая из бумажника стодолларовую бумажку – универсальный пропуск, заменяющий и водительское удостоверение, и тест на алкоголь. Все зависит лишь от количества купюр – Сурен знал это твердо. Знал, потому что еще пять лет назад сам брал такие купюры, будучи сотрудником таможни в одном сибирском аэропорте…
Взгляд вскользь. Сандро
Они были похожи как родные братья. Только Сандро был пошире в плечах, да седины в курчавых волосах побольше. И золотых зубов у него было больше, чем у Михая. Давно уже можно было поставить нормальные – керамические, но Сандро упорствовал – золотые зубы были памятью о восьми годах, проведенных в лагере под Воркутой. Сандро этой памятью гордился. Ну, а Михай привык во всем подражать Сандро.
Наступил новый день, полный опасностей и хлопот. Хлопоты принес вечерний телефонный звонок от родственников из Краснодара, которые решили приехать в гости, а заодно и сына в какой-нибудь институт определить. А опасности – они и так с тобой ежедневно, особенно если ты торгуешь героином.
Сандро и Михай были неразлучны уже лет десять. Они не только вместе вели дела, но и жили в отдельных коттеджах, обнесенных общим забором. А на случай холодных зимних дней между домами был сооружен зимний сад, входы в который были из обоих коттеджей.
Михай стоял у окна, выходившего на ухоженный внутренний двор, и размышлял – какую рубашку надеть к завтраку. Его взгляд блуждал по клумбам и дорожкам. Неожиданно у неприметной калитки между соседями он увидел Сандро, одетого по-домашнему – в расшитый золотом темно-синий халат. Решение пришло мгновенно.
Завязывая на ходу пояс своего халата, Михай с деланной неторопливостью вышел на двор и подошел к Сандро.
– Здравствуй, брат, – заулыбался Сандро.
– Здравствуй, брат, – протянул обе руки, блеснувшие многочисленными перстнями, Михай.
– Дело у меня к тебе, брат, – продолжал улыбаться Сандро. – Вот, выбрал место, где нам никто не помешает поговорить.
– Михай! – раздался посреди патриархальной тишины резкий голос жены младшего из друзей. – Завтрак на столе! Не задерживайся!
– Женщина, – поставил диагноз раздраженный Михай.
– Заботится, – мягко уточнил Сандро.
Он не торопясь раскурил трубку, проводил взглядом мелькнувшего среди цветов младшего из детей Михая и посерьезнел:
– Помнишь, я тебе говорил, что мы можем заработать отдельно от… ну, ты меня понимаешь.
– Помню.
Сандро снова обвел взглядом соседские дворы. Когда речь шла о деле, даже близкие люди становились лишними. Исключение – Михай.
– Вчера мне позвонил… наш человек из…. Пойдем, пройдемся по твоему саду, брат.
Михай кивнул головой и распахнул перед другом никогда не запиравшуюся калитку. Не впервые они обсуждали дела, и всегда Сандро предпринимал максимальные меры предосторожности. Один только раз он легкомысленно пренебрег ими, за что и отсидел восемь лет…
Они долго гуляли среди тщательно подстриженных деревьев, основная задача которых была не урожай, а удовольствие для глаз.
Сандро молчал, пуская колечки дыма, а Михай не торопил. Сандро умный, раз молчит – значит, еще не пора…
– Помнишь, в прошлом году партию товара в Новосибирске накрыли? – неожиданно сказал Сандро.
– Конечно.
– Сколько потеряли тогда, помнишь?
– Двадцать пять килограмм, по-моему, – пожал плечами Миха., – Бог дал, Бог и взял…
– Разве я тебе не говорил? – удивился Сандро. – Двадцать пять – это нам отправили. А хлопнули менты только двадцать. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил, немного подумав, Михай. – Это же менты сказали про двадцать, а им веры нет. Заныкали пять килограмм. Сволочи.
– В нашей работе учет и контроль – самое главное. Иначе можно голову потерять. В прямом смысле. Проверяли ментов – все точно, двадцать. Понимаешь, брат?
– Нет, – снова честно ответил Михай. – Получается, что нам поставщики пять килограмм не довесили?! Это же война!
Сандро выпустил облако дыма, которое в безветренную погоду окружило его голову, цепляясь за кудряшки волос. Словно древний воин, подумал внезапно Михай и решил, что тоже заведет себе трубку.
– Война – это ты правильно сказал, – наконец промолвил Сандро, – да только Абдулла клянется, что отправил все как договаривались. Мы двадцать лет работаем – почему вдруг решил обмануть? Неправильно как-то получается… глупо.
– Тогда я совсем ничего не понимаю.
– Я тоже сначала ничего не понимал, – улыбнулся Сандро, – пока не решил все выяснить.
– Как выяснить? Перевозчик-то умер… еще в тюрьме.
– Потому-то все и решили, что товар потерян. Все, кроме меня. Так вот, я его нашел.
– Ты?! Нашел?!
Михай был потрясен. И немного обижен. Лучший друг целый год занимался сложным делом. А он узнает об этом только сейчас!
Сандро внимательно посмотрел на Михая и понял, о чем думает его лучший друг:
– Не обижайся, брат. Я ничего тебе не говорил, потому что сам не был ни в чем уверен. К тому же тогда ты в аварию попал, помнишь? Зачем тебя было напрягать? А, главное – ты молодой, горячий, начал бы саблей махать…. Вот я и решил сам все разузнать, а тебе сюрприз сделать. Извини, если обидел, брат.
Михай подулся самую малость, но вера в правоту друга пересилила мимолетную обиду.
– Выходит, что пять килограмм ментам не достались?
– А они бы и нам не достались, – равнодушно ответил Сандро. – Перевозчик почему-то решил в свою игру сыграть…, я тебе потом все расскажу – удовлетворю законное любопытство. А сейчас – о деле, потому что оно еще не закончено, хорошо?
– Да, конечно.
– Только сразу учти, брат, что этот товар – только наш! Если барон о нем узнает…, сам понимаешь.
– Понятно.
– Поэтому его по нашим обычным каналам доставлять сюда было никак нельзя. И знаем о нем только мы с тобой, человек, который его нашел, да курьер, который к нашему делу никакого отношения никогда не имел. Это человек того человека. Клянусь, когда все закончится – на все вопросы отвечу! И даже с тем человеком познакомлю. Пока скажу лишь, что он не нашего племени, поэтому мы можем реально надеяться на успех. И на полную секретность.
– А…
– Пятьдесят процентов от стоимости товара мы честно отдадим. А нам остаются другие пятьдесят процентов… плюс проценты от выручки. Думаю, все честно. Как считаешь, брат?
Михай сделал вид, что задумался. На самом деле он всецело доверял Сандро, голова которого была буквально набита золотоносными идеями. Если уж друг продумал эту операцию, то можно быть уверенным – все получится! А Михай постарается не подвести…
Еще несколько минут ушло на обсуждение деталей предстоящей комбинации и распределение ролей. Машину решено было брать самую неприметную из имеющихся – зеленый лупоглазый «Мерседес». Оружие – только пистолеты, и то на всякий случай, чтобы отбиваться от нечаянных хулиганов – горький опыт общения с русскими националистами имелся у обоих.
Наконец, Михай проводил Сандро до калитки и отправился навстречу крикам жены об остывшем завтраке.
А Сандро с теплой улыбкой смотрел вслед и думал о том, как ему повезло встретить в жизни такого недалекого… в смысле, близкого друга…
Взгляд вдогонку. Григорьев
Каждый занимался своим делом. Вернее, делом занимался только Горбун – прослушивал эфир. Остальные разбрелись по офису. Веня закопался с головой в ноутбук, Хохол курил, сидя на подоконнике. Микки и Петруччо разгадывали кроссворд, то и дело выхватывая друг у друга огрызок карандаша.
Григорьев второй час наблюдал за тем, как резвится его команда. Наблюдал без раздражения, скорее с чувством отцовской гордости – сам три года отбирал кандидатов, нещадно гонял на испытаниях. Сколько отсеялось – вспомнить всех не удастся даже с его фотографической памятью. Остались эти, которым он третий год доверяет самое дорогое, что у него есть – собственную жизнь.
Как-то мимолетно вспомнилось удивление начальника службы безопасности, когда он предложил создать параллельно с частным охранным предприятием собственную группу быстрого реагирования.
Начальник службы безопасности – тот самый – вообще оказался на удивление нерасторопным и трудно думающим. Потому и убрали, хоть пришел в фирму едва ли не с генеральской должности МВД.
Сменивший его моложавый дядя из органов, о которых среди обывателей ходят разве что туманные легенды – то ли СВР, то ли ГРУ – мудрость предложения просек сразу. Так появилась команда Григорьева.
А через пару лет и команда Григорьева стала даже для собственной фирмы практически мифом, иллюзией. О том, сколько человек знают о ее существовании, Григорьев даже думать не хотел – пара из совета директоров, естественно генеральный и безопасник, да кто-нибудь из бухгалтерии – зарплату же выдают…, да и аппаратура, снаряжение, транспорт тоже денег стоят.
Свою нужность команда доказала несколькими успешными делами. Чего скрывать – спасли фирму от рейдеров. И с некоторыми чиновниками помогли найти общий язык. Жестко, конечно. Иногда даже за гранью фола работали. Как в глубинной разведке – если попадешься, никто не прикроет. Потому что официально их вроде как и нет…
Григорьев усмехнулся, вспомнив, как из-за дрянного заводишки где-то в Зауралье столкнулись лбами с так называемой организованной преступностью местного пошиба. Ребята видимо и не подозревали, что в Москве, кроме очкастых экономистов, живут и такие специалисты… первых мафиози топили в местной речушке прямо в джипах – экипажами. Вторые пошли на попятную, когда еще не закончились первые.
После прошлогодней командировки в Йемен, где они месяц провалялись на кроватях роскошной гостиницы под спасительной прохладой кондиционеров, так и не узнав, зачем их, собственно, туда заслали, команда в основном занималась тренировками.
Рейдерство в стране начало потихоньку сдуваться – лакомые кусочки давно были в надежных руках, а остатки имперского хозяйства серьезных игроков интересовали мало. Да и прокуратура начала шевелиться.
Григорьев с тревогой в сердце ждал того момента, когда безопасник вызовет его и старательно отводя глаза предложит распустить команду. Судя по ситуации в стране – ждать осталось недолго.
Потому-то вчерашнее задание стало для Григорьева глотком свежего воздуха, последней надеждой удержать команду на плаву. Проиграть нельзя ни в коем случае! Последнее, что остается от умершего – не надежда, а агония…
– Есть! – внезапно раздался ликующий голос. Все посмотрели на Горбуна, но тот продолжал невозмутимо сидеть, прижав несуразно большими ладонями к голове наушники. Тогда все перевели взгляды на покрасневшего Веню.
– Есть что? – Хохол, как говорится, снял этот вопрос с языка Григорьева. Вечно лезет вперед… впрочем, в драке то же самое, поэтому и прощен вовеки веков, аминь.