На этом представление приехавших специалистов руководству министерства здравоохранения ДНР завершилось. Все устроились лучшим образом. Шахида сразу прошла в кабинет Петра Петровича, чем подчеркнула свое особое положение среди прочих переводчиков. Юрий нашел общий язык (английский) со своим подопечным или как их здесь называют «подсоветным» доктором Мушфиком и договорился с ним, что тот будет заезжать за ним в общий офис, где сидят советские специалисты. Лаборатория токсикологии располагалась по соседству с этим офисом, что было весьма удобно и для Ивана.
Придя в свою комнатушку, Иван почувствовал усталость. Этот напряженный день знакомств и представлений отразился на его самочувствии не лучшим образом. Спустя несколько минут в дверь постучала Алла и напомнила ему, что они собирались идти на маркет за продуктами. Она была права, надо начинать готовить горячую пищу. Анатолий отдыхал в своей комнате, куда-либо идти он отказался.
Микрорайон, где проживали наши гражданские специалисты, представлял собой комплекс панельных домов, которые здесь почему-то называли блоками. Они располагались вокруг большого футбольного поля и беговых дорожек, обрамляющих его. Здесь после работы многие любили прогуливаться, а некоторые бегали, особенно по утрам. Примыкавшие дома имели свои палисадники, где росли кустарники и редкие деревья. Сейчас некоторые из них были в цвету. Иван спросил Аллу, не знает ли она, что это за деревья. Оказалось здесь цвели гранаты и мандарины. Они никому не принадлежали и по осени мальчишки обрывали их или собирали те, что уже лежали на земле. Потом эти же мальчишки продавали их жителям микрорайона.
Первым объектом, где можно было произвести покупки, был наш магазин, то есть магазин для советских служащих. В нем была устроена система распределительной торговли продуктами, имеющими определенный дефицит. К ним относились водка, коньяк, сигареты, рыбные консервы, некоторые мясные консервы, масло сливочное и некоторые виды сыров. Это все можно приобретать раз в неделю в назначенный для данного контракта день. Проведенные покупки отмечались в специальных ведомостях, для подотчетности. Остальное можно покупать свободно в любой день недели. Никакой отчетности по другим продуктам не велось.
В магазине покупателей было немного, хотя небольшая очередь все же была. Подойдя к продавцу, Иван представился и попросил проверить наличие его фамилии в списке контракта. Фамилия была. Их день – воскресенье, то есть завтра, он мог приходить за регламентированными продуктами, а сейчас может купить все, что выставлено на полках. Иван купил подсолнечное масло, несколько банок тушенки, макароны и бутылку сухого вина.
– На всякий случай, – объяснил он Алле, – пусть будет.
Та тоже сделала какие-то покупки, после чего они собственно пошли на маркет. Любопытство съедало Ивана. Маркет – это было центральное место в разговорах, без которого, по всей видимости, обойтись невозможно. Это было место неожиданных встреч специалистов и членов их семей, не связанное с работой. Это была витрина изысканных товаров, привезенных с разных стран, особенно восточных. Здесь можно было присмотреть, поторговаться и, наконец, купить недорогие вещи для повседневной носки. Большинство из этих вещей выглядели вполне прилично, но встречались и явно ношенные и даже с дефектами, на что продавцы отвечали коротким афганским словом «парванис», что означало, чепуха, ерунда, это можно зашить, зато как дешево! Слово «парванис» здесь было очень распространено, и не только здесь. Позже Иван убедился, что оно относилось не только к бракованным вещам, изделиям, но и носило смысл более распространенный, скорее относящийся к образу жизни. По-русски можно было бы сказать «пофигизм» – вот наиболее точный перевод этого слова и термина как образа жизни.
Прогуливаясь вдоль рядов с горами овощей, зелени и фруктов, Алла взяла Ивана под руку и плотно прижалась к нему.
– Здесь женщина должна быть как можно ближе к мужчине, иначе дукандоры не поймут. Могут подумать, что я чужая для вас и начнут чего доброго приставать. Вообще-то, одни без мужчин мы сюда не ходим.
Иван с пониманием отнесся к этому жесту. Пройдя несколько рядов, они остановились у горки с овощами. Алла стала прицениваться к моркови и луку. Она уже научилась кое-каким словам на дари и быстро находила взаимопонимание с продавцами.
– Вот качала, вам нравится эта картошка? Кимати чанд аст?
Продавец назвал цену, и Алла отвесила себе, а потом и Ивану. Купили также лук и морковь. Нагрузившись продуктами, перешли дорогу в микрорайон. Здесь им повстречались Юрий и Валентина. Их путь то же лежал на маркет. Валентина стремительно подошла к Ивану и прижалась к нему всем телом, поцеловав в щеку.
– Здравствуй, Ваня. Как я рада видеть тебя. Ты уже с покупками? Поздравляю с почином. А мы только собираемся на маркет. Познакомь меня со своей дамой, – щебетала Валентина. С ее лица не сходила улыбка. Может быть, она действительно была рада видеть Ивана.
– Это Алла, жена Анатолия Гончарука, нашего анестезиолога. Моя соседка.
– Понятно. Приятное соседство.
Алла была старше Валентины лет на десять, и развязанный тон молодой незнакомой ей женщины несколько смутил ее.
– А мы живем вон в том доме, – показала она Ивану на недалеко стоящий от них дом, – первый подъезд, первый этаж, первая квартира. Легко запомнить. Приходите в гости, будем рады вас видеть.
Ивановы пошли дальше, а Иван с Аллой направились к дому.
– Вы давно знакомы с ней? – спросила Алла.
– Только одну ночь и то в самолете. Вчера прилетели вместе. А Юрий наш специалист по санпросвету.
– И такие специалисты то же здесь нужны?
– Наверно, и даже очень. Безграмотный народ, антисанитария. Может быть, даже в первую очередь здесь нужна работа по санитарному просвещению населения.
Придя домой, Иван разложил свои первые продукты, приобретенные в Кабуле, и стал думать, что бы ему приготовить на ужин, а заодно и на обед, на завтра. Теперь он будет заботиться сам о себе до приезда жены.
Глава 3. Первомай
День за днем прошла неделя. Было тихо и спокойно. Иван все время ждал начала военных действий, стрельбы или взрывов гранат. Об этом много говорили еще в Москве. Но пока что никаких признаков военного действия он не замечал. Лишь автоматчики у подъездов домов и время от времени по окружной дороге, опоясывавшей микрорайон, проезжали бронемашины и проползали танки с номерами на башнях. Они были запыленные, местами в глине. Иногда на броне сидели русские солдаты уставшие, тоже запыленные с автоматами в руках. Рядом с ними можно было увидеть служебных собак. В таких случаях Иван испытывал нежность к ним и благодарность к солдатам, придерживавших их за холку, не давая свалиться с брони. У Ивана в Москве тоже осталась собака – боксер по имени Сэм, и сейчас Иван нередко вспоминал о нем. Он чувствовал, что ему не хватает этого милого пса, верного и умного, ласкового, несмотря на свой свирепый вид. С каждым днем Иван все чаще вспоминал свой дом и уже начинал думать о том, правильно ли он поступил, приехав сюда.
День ото дня Иван все больше втягивался в свою работу. Каждое утро он начинал свой рабочий день с визита в токсикологическую лабораторию, беседы со своим подопечным, просмотра заявок на лабораторный анализ. Далее он поднимался на второй этаж. Там у него была еще одна лаборатория, которая проводила ежедневный контроль качества водопроводной воды в централизованном водоснабжении. Работу этой лаборатории наладил еще Игорь Крутов и, как смог убедиться Иван, сделал это неплохо. Лаборанты были достаточно хорошо подготовлены, приборы и реактивы соответствовали стандартам, и Ивану приходилось лишь приветствовать своих сотрудников, осведомляться, нет ли каких проблем. Среди своих подопечных в этой лаборатории была одна молодая женщина необычной красоты с тонкими чертами лица, большими карими глазами, тонкая и стройная. Она всегда выходила Ивану навстречу и протягивала руку. Большего она не могла себе позволить. К сожалению, она не говорила по-английски, а Иван пока что не понимал по дари. Они обменивались рукопожатием и улыбками и Иван, сказав пару английских фраз, продолжал обход лаборатории.
Однажды вечером Иван вспомнил про телевизор, который он привез с собой из Москвы. Это был компактный прибор с встроенной антенной. Весил он немного, потому пользовался спросом среди тех, кто нуждался в передвижении с телевизором. Он предложил Анатолию и Алле попробовать включить его. К сожалению, на засветившемся экране появились лишь полосы, ни звука, ни изображения не было. Изменения положения антенны не давало положительного эффекта.
– Я знаю, что надо делать. Есть один специалист из наших, он всем настраивает и ремонтирует телевизоры. Завтра я встречусь с его женой и договорюсь о нашем телевизоре. Вечером отнесем его.
Так и случилось. Алла, как добрый ангел-хранитель, сумела договориться с женой мастера и вечером Иван вместе с ней отнесли телевизор к настройщику.
– Новый? – спросил матер.
– Только один раз и включали, – заверила Алла, – сделаешь?
– Делал не раз. Здесь нужно настроить один модуль под афганскую частоту и будет работать без проблем. Таксу знаете?
– Конечно, – уверила его Алла.
– Тогда приходите завтра в это же время. Все будет в лучшем виде.
По дороге домой Алла опять взяла Ивана под руку, прижавшись грудью к его плечу. Иван это четко почувствовал, но сопротивляться ее желанию не стал. Алла вновь испытывала удовольствие от того, что сумела сделать добро Ивану. И еще от того, что вновь была рядом с ним, грудью ощущала его плечо, и внутри зажигался огонь, разливавшийся по животу. Она ничего не могла противопоставить этому неутолимому желанию быть с ним все ближе и ближе. Но вот подъезд их дома. Надо привести свои чувства в порядок.
– Так бы и шла с тобой все время, без перерыва. Прости, я что-то расчувствовалась, как юная девушка. Тебя это не смущает?
– О чем ты? Скажи лучше, что означает такса за телевизор.
– Ха-ха, – с облегчением вздохнула Алла, – такса – это бутылка водки. С тебя, конечно.
По лестнице подымались рядом, и она вновь подставляла свою грудь под плечо Ивана. На следующий вечер Иван принес отрегулированный телевизор домой. Включили: изображение и звук были в полном порядке. Потом пили чай и смотрели концерт, где исполнители пели афганские народные песни.
– Завтра первое мая. Наверно будут показывать парад с Красной площади. Посмотрим? – сказал Анатолий. – Кстати, мы все приглашены к Кирсанову на праздничный обед. Он будет готовить плов. Пойдем?
– Пойдем, конечно, – воскликнула Алла, – ты как Иван?
– С радостью. Этот праздник я больше всего люблю.
Среди ночи послышались раскаты, как будто гром гремел в горах. Начались боевые действия где-то неподалеку от Кабула. Кто палил, откуда и куда летели снаряды? Слышно было лишь артиллерийские хлопки и разрывы снарядов спустя одну-две секунды. Горы множили эхо разрывов, не давая спать. Эта канонада сопровождалась неприятным ощущением неизвестности и страха. Вероятно, это душманы отмечают наш праздник и к этому тоже надо привыкнуть.
С утра обсудили ночной обстрел. По мнению Анатолия, пережившего уже не один душманский обстрел Кабула, стрельба была на подступах на расстоянии трех-пяти километров, где-то в районе нашего посольства и дворца Амина. Будем надеяться, что разрушений нет, и никто из наших не пострадал. Посмотрели трансляцию парада с Красной площади, комментировал парад диктор Кабульской телестудии, естественно, репортаж шел на дари.
К трем часам втроем направились к Кирсанову. Юрий, его жена Наталья и маленькая дочка Ксения обрадовались приходу гостей. Девочка почему-то сразу облюбовала Ивана, взяла его за руку и повела к себе в комнату. Там стала показывать свои куклы и разные игрушки, которых здесь было множество. Иван расспрашивал ее о том, где она живет в Москве, как зовут ее подружек, соскучилась ли она по своим друзьям. Оказалось, что она больше всех соскучилась по своей кошке Нюсе и бабушке. Их диалог мог бы продолжаться неизвестно как долго, если бы ее папа не позвал к столу. Иван в качестве презента принес бутылку коньяка и банку красной икры. Наталья поблагодарила его за подарок, коньяк позволила поставить на стол, а баночку красной икры отнесла в холодильник, сказав, что для дочери она будет полезней. Наверно, она была права.
Позвонили в дверь.
– Это Оля, наша медсестра. Она совсем одна и сидеть одной в праздник скучно. Вот я и пригласил ее, – сделал пояснения Юрий.
Да, это была Оля. В нарядном платье, с красивой прической и с пирогом в руке, испеченном специально к праздничному столу, она выглядела очень привлекательной. Наталья подошла к ней, поцеловала в щеку, пригласила к столу. Пирог до поры до времени отправился на кухню. Иван попробовал осмыслить сложившуюся ситуацию. «Оля одна, – думал он, – пришла в гости, чтобы уйти от одиночества. Я тоже один и тоже хочу уйти от одиночества. Стало быть, мы с ней вполне может составить единую пару, по крайней мере, на сегодня». Они сели рядом. Вернее, их посадили рядом.
Как водится за праздничным столом, поздравили друг друга с праздником общим для всего советского народа. Большинство и Иван в их числе, любили его с детства. Потом произносили тосты за каждого в отдельности, а когда говорить уже было нечего, малышка прочитала стишок, раздались дружные аплодисменты и потом включили музыку. Здесь был уже современный «панасоник» и хорошие компактные кассеты. Иван пригласил Олю на танец. Анатолий танцевал с Аллой, Юрий со своей маленькой дочкой, Наталья прибирала со стола. Далее должен быть чай с пирогом, изготовленным Олей. Чем дальше продолжались танцы, тем теснее были контакты Ивана и Оли. Алла на это стала смотреть с ревностью и вот на очередной танец она пригласила Ивана. Приблизившись к нему, насколько это позволяло приличие и присутствие супруга, она стала выспрашивать у Ивана, нравится ли ему Ольга и как он среагирует на то, если она пригласит его к себе. Иван ни о чем таком не думал. Сейчас ему просто было хорошо, его покинула постоянная тоска по дому, прилепившаяся к нему уже несколько дней назад. Он перестал думать о разумности происходящего и предался теплым ощущениям близости то с одной, а теперь и с другой женщиной. На вопросы Аллы он еще теснее прижался к ней и как бы на ушко прошептал, что она говорит глупости. И еще сказал, что ему жаль, что здесь рядом с ними ее муж, и он не может быть более откровенным с нею. При этом сердце Аллы застучало так, что она взглянула на мужа, танцевавшего с Олей, не слышит ли он стука ее сердца. Следующий танец она также оставалась с Иваном.
Наталья пригласила всех к столу на чай, а Ольге велела разрезать пирог, как она считает нужным. Ведь это ее пирог. Мужчины с водки перешли на коньяк, а женщины продолжали пить вино. И чай, и пирог, и все остальное доставляло радость, сидевшим за столом. Иван вел оживленную беседу с Олей про ее родной город на Украине, говорил о том, что в молодости и у него был такой город – Полтава на берегу Ворсклы. Оля отметила, что она однажды была там и ей очень понравилась Полтава и Ворскла.
– А какая у тебя река, – вполголоса спросил Иван.
– У меня Днепр, – с гордостью ответила Оля, – широкий, с крутыми берегами.
– Моя Ворскла, между прочим, впадает в твой Днепр. Интересно, что испытывает она, когда соединяется с водами Днепра?
– Наверно, радость, – загадочно ответила Оля, посмотрев Ивану в лицо, – а вы хотели бы этого?
Потом они вновь вместе танцевали. Иван с каждым танцем обнимал ее все крепче и крепче, даже ухитрился поцеловать ее в шейку. В ответ она лишь откинула голову, еще больше оголив свою шею для поцелуя. Но Иван сдержал себя, хотя и с трудом.
– Я сейчас ухожу. Пойдешь со мной?
Иван кивнул головой в знак согласия.
– Спасибо всем за праздник, – громко сказала Оля, освободившись из танцевальных объятий Ивана, – Иван Павлович, Вы проводите меня?