Позже выяснилось, что все пять кораблей шли параллельными курсами, стремясь пересечь эклиптику мимо Светила.
Когда пилоты и немногочисленные учёные на нашем корабле стали мало-помалу приходить в себя, обломки бедной Нибиру превратились в пылинки, а впереди по курсу показалась ослеплённая лучами Светила наша багровая соседка.
В былые времена нибириты высаживались на ней. Они встретили там разумных аборигенов, которые повели себя весьма странно – всё время прятались от посланцев нашего мира. Нибириты находили покинутые города и посёлки. Вступить в контакт с братьями по системе, этими тщедушными с виду, хрупкими в кости человекоподобными существами, нашим космонавтам так и не удалось. Археологи привезли домой только останки наших соседей, а по этим останкам удалось восстановить внешний облик хозяев Багровой. В целом эта планета нибиритам не понравилась: слишком маленькое для нас притяжение, слишком слабое атмосферное давление и чахлая по сравнению с нибирианской растительность. Наши разведчики посетили Багровую несколько раз, и однажды гигантское ядро, выпущенное, очевидно, из гигантской пушки, столкнулось с одним из наших космолётов. С тех пор эта планета зовётся Безумной.
О, Безумная Багровая! Через много-много лет наши учёные получили-таки сведения о том, какие ужасы там творились. Так же, как и наш, этот мир был обречён на гибель. Но если Нибиру погибла практически мгновенно, как лопнувший воздушный шар, то Безумная умирала медленно, на протяжении смен тысяч поколений своих разумных обитателей.
Никто из спасшихся на пяти кораблях нибиритов не захотел найти пристанище на Безумной. Взгляды устремились к прекрасной Земме, зелёно-голубому шару, третьей от Светила соседке. Мы знали, что на ней нам будет жарко, что она заселена похожими на нас – и внешне, и образом жизни – существами, которые, возможно, не захотели бы поделиться с беглыми чужаками просторами своего мира. Но деваться было некуда. Впрочем, два наших корабля из этих пяти были звездолётами нового типа. Их крейсерская скорость достигала одной десятой скорости звёздного луча. Те из наших, кто волею судьбы оказался на звездолётах, самостоятельно решили искать счастья за пределами Системы, там, где никто из нибиритов ещё не бывал.
Безумная смотрела на нас, как налитое кровью око. Она словно проклинала нибиритов за то, что они прошли мимо неё, даже не задержавшись на орбите. Звездолёты были уже далеко впереди и светились в черноте пространства пульсирующими точками, от которых во все стороны исходило волновое сияние. Излучение сверхмощных термоядерных двигателей, наверное, через несколько лет будет видно в соседних планетных системах. Да, они продолжали набирать скорость, и от одного из кораблей вдруг пришла радиограмма – «Мы направляемся в сторону ближайшей тройной звезды. Прощайте, братья».
– Они сошли с ума! – вскричал капитан Мирелло (имя воспроизведено адекватно земному звучанию. Прим. переводчика) – Почти 12 оборотов свет летит до той звезды – четверть жизни нибирита! А корабль не способен выжать более полутора десятых световой!
– Теперь нам всё равно, – мрачно заметил философ Зарг. – Теперь уже решительно всё равно. Ничего не изменишь. Я бы посоветовал не тратиться на эмоции, а точнее рассчитать курс до Земмы. И вообще – всем оставшимся планетолётам следовало бы держаться вместе.
Но один из кораблей вдруг начал экстренное торможение и повернул… о, ужас! К Безумной!
– О, небо! – простонал наш капитан.
Люди ничего не видели: капитан умышленно отключил все каналы внешней связи. Погрузившись в глубокую депрессию, все сидели в переполненных салонах и спальнях. Им было безразлично, куда их вынесет могучее железное тело планетолёта. И оно уберегло их.
Через несколько циклов Земма стала быстро увеличиваться в размерах. Она так манила своим нежным зелёно-голубым сиянием, что хотелось разбить экран и выскочить во мглу только ради того, чтобы протянуть к этому прекрасному шарику руки…
…Ты кристально чиста и девственна, Земма. Все твои запахи естественны и прекрасны. Вот так же пахнут волосы ребёнка, удивительного в своей невинности существа.
Земма ещё дитя. И разумные животные Земмы тоже дети. Они ещё не воюют. Они лишь по-детски дерутся, правда, в кровь разбивая себе носы. И также по-детски ничего не боятся. Какое же мужество (или безрассудство?) необходимо иметь, чтобы выходить в море на маленьких и хрупких судёнышках, направляя курс в бескрайние просторы Великого океана!
Земма, Земма! Сколько тысячелетий предстоит ещё развиваться твоим разумным, чтобы они стали для тебя опасными? Разве могла ты предположить, что белокожие люди из соседнего мира появятся в твоём лоне как позорные мигранты, погубившие свою Родину? Могли ли наши предки когда-нибудь подумать о том, что их необъятная, чистая обитель однажды мелкими осколками разлетится по безграничной ледяной пустыне?!
И вот мы вторглись в новый мир, чистый и невинный. Мир, не знавший еще (?) ужаса ядерных взрывов, ядовитой загазованности и зловония, источаемого примитивными машинами, с грохотом пожирающими гигантские кучи природного топлива и плотными клубами выбрасывающими из своих металлических желудков массы неорганических испражнений. Что принесём мы в него? Добро и стремление прийти на помощь или зло, порождённое суровой необходимостью защищаться?… Покажет время…
***
Тысячелетия минули с той поры. Песок и пыль поглотили следы могущества древних. Новые народы, полностью забыв своё прошлое, выдумали историю заново…
Часть первая. Силы небесные
ПРОЛОГ
Мудрый вождь упал духом.
Бедствие неслыханное, не укладывающееся ни в какие рамки человеческого воображения – нахлынуло так внезапно, так неожиданно и с такой страшной силой, что не хватило ни мужества, ни хладнокровия, ни быстроты реакции даже «самому самому» из мужчин…
ОГНЕННЫЙ ШКВАЛ
…Вождь ещё не был стар, но уже и не был молод. Он находился в таком прекрасном с точки зрения обитателей любой местности возрасте, когда сила в теле играет как у молодого, но в голове при этом уже не осталось ни капли хаоса и простодушия, на нет сводящих преимущества юности перед зрелостью. Вождь был ещё очень силен, легок на ногу, вынослив, и, гармонично сочетаясь с умением владеть своими чувствами, какими бы внезапными они ни оказывались, эти качества надежно держали Вождя на вершине почёта, доверия и желания повиноваться ему со стороны каждого из членов племени – Вождю верили всегда и всюду…
Остров был отнюдь не райским уголком посреди безбрежного Моря. Нападали на него и засухи, и ураганы. Случались и наводнения, вызванные бесконечными во времени и плотными, как непроходимая сельва, ливнями.
Однажды – Вождь никогда не смог бы забыть эту жуткую ночь – внезапный огонь, с ужасным грохотом сорвавшийся с небес, воспламенил измученные засухой тростниковые чащи острова. Реки и ручьи в ту пору обмелели, озера ушли под землю – без поддержки обильной влаги сельва не справилась с исполинским пожаром. Вождь увел людей к океану. Обезумевшие от пережитого люди подступали прямо к темной зловещей воде. И вдруг – о, ужас! Отвратительные демоны моря в облике гигантских змей полезли на сушу из темных глубин. И люди заметались в страхе между огнем и змеями.
Но и тогда Вождь не потерял самообладания. Невиданным усилием воли собрал он вместе женщин и детей, а мужчин повел в безумную атаку на морских чудовищ. И огонь в тот момент превратился в защитника. Обжигаясь, с дикими воплями, распаляя себя для ужасного боя, мужчины несли с собою горящий тростник, охапки охваченной пламенем сухой травы и кидались навстречу демонам. Многие тогда пропали в пастях гигантских змей. Но сражение люди выиграли, огнем заставив чудовищ вернуться в морскую пучину. А потом – начался спасительный дождь, и кошмар прекратился.
То было, пожалуй, самое тяжелое испытание, выпавшее на долю хозяев острова. Змеи из пучины более не появлялись. Голода и наводнений люди не видели с тех пор лет семь. Однако мудрецов племени что-то смутно тревожило. Они говорили, будто демон небесный упал неспроста. Если он затих надолго, это означать может лишь одно – что очередная его месть людям окажется много ужаснее предыдущих.
Мудрецы не ошибались. Кошмарная, невообразимая по своей разрушительной мощности, месть исполинского демона неба свершилась…
…Окинув себя беглым взглядом под сиянием полного лунного диска, он грустно вздохнул: гол – совершенно гол и безоружен. Как спал, в таком виде и очутился здесь. Постой! А ведь спал-то в объятиях женщины! Где же она?
И вновь глянул на голенького, дрожащего от страха и холода плачущего ребенка. В сознании снова возникла непреклонная мысль: девочка потеряла свою мать, а ты – любимую женщину – каждый кого-то потерял… навсегда…
Вдруг заскрипел песок, послышались вздохи-стенания. Кто-то взрослый всхлипывал… Вождь обернулся, на этот раз предусмотрительно сощурившись. Сгорбившиеся люди собирались у высокого массивного валуна близ воды, и согбенные страхом мужские фигуры были неотличимы от женских. Они ни о чем не говорили. Не успокаивали друг друга. Будто разом стали все одинаково слабыми и трусливыми. Словно загнанные беспощадными хищниками беспомощные зверушки. Только охали, стонали и всхлипывали.
Какое-то время Вождь наблюдал за своими соплеменниками, которые пытались укрыться от сияния демона в тени валуна аж у кромки воды. Будто напрочь забыли про таящуюся в ней опасность!
Вождь не стал развивать в себе вспыхнувшее было негодование. Только крепче сжал ладонью маленькую ручку девочки. Он хотел уже взять девчушку на руки, как что-то в душе его остановило. Хладнокровие, важнейшая черта характера вождя, начало возвращаться к нему.
В какой-то миг ему стало стыдно перед людьми: сбежал к океану раньше всех, не смог руководить спасением, не оправдал возложенного на него доверия! В эти ужасные моменты жизни захваченным врасплох людям не на кого было опереться. И теперь у валуна собирались немногие из племени. Сколько их осталось в живых? Какая часть из уцелевших нашла друг друга у этого валуна?
Он не мог этого знать. И все-таки почувствовал себя сильнее и храбрее сбившихся в стайку запуганных соплеменников. А в глубине его души вспыхнули яркие чувства благодарности и… любви к этим людям. Они – это он, растворенный в них. Без них Он уже не Вождь. Без маленькой девочки и вовсе никто. Но рядом с людьми, рядом с теми, кто ждет руководства! О, пока жив хотя бы один из племени, он – Вождь, он – живительный свет! Который согревает чувства человека в момент тяжелого потрясения и возвращает ему силы, рассудок, хладнокровие и… желание жить даже в самых невозможных, невыносимых условиях.
– Слушайте меня, – тихо, но твёрдо сказал он внезапно окрепшим голосом.
Люди вздрогнули, устремили полные надежды взгляды на откуда-то возникшего Вождя, и неосознаваемый вздох глубокого облегчения разом вырвался из их уст. Мгновение, и они окружили Его, уселись на морской песок, как всегда это делали перед важным сообщением, настраиваясь не пропустить мимо ушей ни единого слова того, кому слепо верили всегда и кого невольно искали в минуту страха и напряжения.
– Слушайте меня! – громче повторил Вождь, и люди замерли в ожидающих позах. – Небесный демон испепелил священный холм и уничтожил наше селение. Многие погибли от сильных ожогов. Но ещё больше людей может погибнуть из-за страха одиночества – там, в сельве. Огонь демона страшен для всего живого, но сельва устояла перед ним. Иначе огонь и здесь достал бы нас. Сияние демона убийственно и, как предупреждали в свое время наши мудрецы, наверняка может вызывать тяжелые болезни. Но с острова нам не уйти. А потому остается одно – разыскать всех, кто остался в живых, и укрепляться на берегу под защитой обрыва и скал…
Немного помолчав, прислушиваясь к реакции соплеменников, Вождь продолжил:
– С рассветом пойдём вдоль берега и найдем себе удобное место, где много кустов и высокая трава на берегу. Для защиты от демонов моря будем возводить стены из прибрежных камней, глины, песка и бревен, которые самые сильные и смелые из мужчин принесут из сельвы или выловят в морской воде. А сейчас будем слушать. Одни – не плывут ли сюда морские демоны, другие – голоса наших соплеменников, ищущих друг друга во тьме. И если вдруг появятся морские змеи, без лишней суеты отходим от берега.
Слова Вождя можно было бы подвергнуть критике, но он, очевидно, и сам верил в их истинность. А потому люди поверили ему безоговорочно снова. И мало-помалу успокоились. В сущности, они пошли бы и в пасть к демонам. При условии, что Вождь убедит их в необходимости такого шага и при этом сам пойдет впереди всех…
…Девочка все-таки нашла свою мать. В свою очередь, Вождь окончательно убедился в том, что желанная женщина ушла из его жизни навсегда. Но каждый день после пришествия демона, резко перевернувшего всю жизнь племени вверх тормашками, у аборигенов было много хлопот. Собравшиеся у валуна впоследствии разыскали многих: и тяжело больных, и совершенно здоровых. Людей набралось примерно половина от того, что племя имело до катастрофы. Все были сильно напуганы, но Вождь вернул им уверенность в своих силах.
И племя успешно трудилось над возведением нового убежища на берегу моря рядом с найденным на счастье источником пресной воды…
НЕБЕСНАЯ БОЛЕЗНЬ
С небесным демоном упавшее на головы аборигенов бедствие по окончании пожаров не сошло на нет. Печальные пророчества мудрейших, сгоревших заживо из-за проклятого вторженца, сбылись. Спустя непродолжительное время начали болеть и умирать, харкая кровью с почему-то выпадающими вдруг зубами, прямо на глазах сородичей лысеющие люди.
Этим несчастным не помогали ни настои трав, ни корни исцеляющих растений, ни истовые причитания оставшихся здоровыми одноплеменников, которые и днём, и ночью умоляли богов избавить племя от чудовищной напасти. Всего за тридцать-сорок смен восхода и захода солнца погребальному сожжению предали треть от переживших катастрофу.
И что явилось самым страшным – сплошь умирали новорожденные. Сияние демона не убивало мать, но, проникая внутрь будущей матери, заносило ей во чрево болезнь, которая, сначала затаившись, ожидала, когда созреет плод, чтоб хищно впиться в душу и тельце беззащитного создания – на свет ребёнок появлялся обречённым.
Вождя непрестанно мучил вопрос, сколько же его сородичей останется в конечном итоге. Это было равнозначно вопросу «сколько смертей ожидать ещё?»…
Для того чтобы племя могло продолжить свой род, требовалось определенное количество молодых мужчин и женщин, меньше которого допустить было нельзя. Из рассказов стариков Вождь смутно помнил, что когда-то островом владели одновременно три племени. Язык, обычаи и внешность принадлежащих этим племенам людей разнились не настолько, чтоб нельзя было найти возможности ужиться, не воюя. Увы…
Слиянию в один могучий, жизнестойкий, многочисленный народ, аборигены предпочли вражду. Постоянные стычки, драки не на жизнь, а на смерть, непрерывное преследование «инаких»… Одно из племен потеряло в сражениях слишком много мужчин. Из-за этого оно почти полностью погибло во время сильного наводнения. Другое племя выкосила неизвестная болезнь. Около двух десятков выживших повымирали постепенно. На острове осталось лишь одно из трех племен – самое сильное и многочисленное…