– Ну, золотые унитазы – это уж слишком. Потом француз наверняка будет раздражать своим дурным произношением, – рассмеялся Кондраки.
– Ничего, посидит пару недель в темной комнате в наушниках, послушает настоящую американскую речь и научится. Тем более что ему надо будет произносить только одну фразу. Остальное мы за него скажем сами, – трубка изрыгнула на адмирала звуки самодовольного хохота. Насмеявшись, Майкл спросил:
– Как там на Руаме, не жарко?
По вопросу о погоде Кондраки понял, что собеседник намерен сворачивать разговор.
– Ничего. Тридцать два не более.
– Ну, не перегревайся, помни, что у меня на тебя большие виды. Как только сяду в президентское кресло, первым своим указом вышвырну к чёрту из Пентагона этого любимца нынешнего президента Артура Маккензи и назначу министром обороны тебя. Я буду диктатором, а ты моим официальным преемником. Не кашляй. Пока.
3. Сенин нащупал канал
В Москве было четыре часа утра. Александру Ивановичу снилась родная деревня Бережки, деревянные избы, серые гуси на зеленом откосе, «журавль» напротив дома Сидоровых, скользкая после дождя дорожка и он, девятилетний мальчик, опаздывающий в библиотеку. Анна Петровна согласилась выдать книгу «Счастливый день суворовца Криничного», но не более чем на три дня.
Книжку уже прочитал Федька Сидоров, но он на два года старше и учится в пятом классе. Федя у библиотекарши самый уважаемый читатель. Анна Петровна выдает ему даже очень взрослые книги, к Саше она тоже относится хорошо, но считает его еще маленьким. Сколько раз третьеклассник Строев просил у нее «Криничного» и получал отказ.
«Вот перейдешь, хотя бы в четвертый класс, тогда поговорим, а пока рановато», – строго говорила Анна Петровна.
И вот она согласилась, и на тебе, он может не успеть до закрытия библиотеки! От гусиного стада, щиплющего зеленую травку на косогоре, отделяется злой гусак, он открывает желтый клюв, вытягивает шею к самой земле, пытается ущипнуть третьеклассника за ногу. Страшная большая птица хлопает крыльями, и из горла у нее вместо шипения вырывается мелодия песни «На дальней станции сойду…».
Когда гусак пропел про дальнюю станцию второй раз и на постели беспокойно заворочалась Антонина Сергеевна, Строев открыл глаза и понял, что нет никакой скользкой тропинки и никакого гусиного стада. Сквозь щель в плотной коричневой шторе пробивается свет московских уличных фонарей, он лежит рядом со своей законной супругой на широкой двуспальной кровати, а известную мелодию издает совсем не вожак гусиной стаи, а его генерала Строева мобильный телефон.
Схватив с тумбочки засиявший синим светом аппарат, Александр Иванович нажал зеленую кнопку и на цыпочках, чтобы не разбудить жену, вышел на кухню.
– Ты что с ума сошел?! – раздраженно ответил он на влетевшее ему в ухо приветствие капитана Сенина. – Это же Москва, а не Хабаровск. Посмотри, сколько времени!
– Не могу ждать, товарищ, генерал, – захлебнулась от нетерпения трубка. – Нащупали, нащупали личный канал «Коменданта»! Все чистенько проходит, как будто рядом с ним сидишь! Не совсем то, что вы хотели, но мне показалось очень интересным.
С капитаном Сениным Александр Иванович познакомился месяц назад во время командировки на Дальний Восток. Этот маленький, рыжеволосый офицер чрезвычайно энергично выкатился навстречу Строеву и сопровождающим его представителям командования округа и, бросив руку к козырьку, бойко доложил, что на вверенной ему, капитану Сенину, станции перехвата космических каналов связи происшествий не случилось.
– А жаль, – шутливо заметил на это генерал Строев, – лучше, если бы к нашему прибытию станция добыла что-нибудь интересненькое, и вы бы, капитан, нам об этом доложили.
– Будет сделано, товарищ, генерал, непременно добудем и доложим, – пообещал офицер.
Показывая свой запрятанный в тайге подземный объект, Сенин, возбужденно рассказывал о его возможностях. Маленькая фигурка капитана мелькала впереди, он быстро передвигался от одного специального помещения к другому, представлял военнослужащих, сидящих в наушниках у компьютеров, энергично жестикулировал.
– Техника у вас, капитан, великолепная, – подвел итог увиденному Строев. – С ней можно решать большие задачи. Меня конкретно интересуют телефонные контакты командующего американской Восточноазиатской военной группировкой адмирала Кондраки, назовем его «Комендантом», с руководством Пентагона. Сможете?
– Постараемся, товарищ генерал.
– Если нащупаете, то немедленно мне доложите, – при этих словах Александр Иванович передал капитану Сенину свою визитную карточку с проставленными на ней телефонными номерами.
Теперь из утреннего звонка следовало, что Сенину удалось выйти на линию, связывающую Кондраки с Вашингтоном.
Генерал Строев окончательно проснулся и простил подчиненному его излишнее рвение. Разница во времени между Спасском, из которого звонил Сенин, и Москвой составляет семь часов. Можно было подождать и сообщить в начале рабочего дня, но не таков Сенин. Темперамент не позволял ему носить важную новость в себе.
– Хорошо, капитан. Отправьте мне полученные материалы, – сказал Александр Иванович, включил чайник и стал собираться на работу.
4. Белый американец
Бывший сержант американской армии, а ныне начинающий бизнесмен Дэн Ливингстон, сидел за стойкой бара в маленьком филиппинском аэропорту Катиклан и в ожидании вылета посасывал виски с кока-колой.
Слепящая ломаная линия разрезала низко нависшие над землей тяжелые темно-фиолетовые тучи. От громовых раскатов содрогнулось хрупкое строение. Дэн мысленно поблагодарил хозяина отеля, который сегодня рано утром разбудил его и, показав на сгущающиеся в небе облака, посоветовал как можно раньше переправиться на моторной лодке на соседний остров, где находился аэродром.
Ливингстон почти две недели провел на Боракае. Эту жемчужину Филиппин – крохотный островок, с небольшими уютными отелями вдоль великолепных белых пляжей, с поющим под ногами песком, отделял от аэродрома всего лишь узкий пролив, но попробуй переправиться через него в шторм!
Покинув Боракай утром, Дэн Ливингстон намеревался вечером быть в Хошимине и в мастерской мадам Бинь заказать вышитые шелком пейзажи и натюрморты. Картины эти неплохо шли в Сан-Франциско, где Ливингстон открыл небольшую лавочку художественных изделий. Вышивки, стоившие в Хошимине долларов по тридцать, поместив в хорошие рамки, можно было в Сан-Франциско продать по пятьсот. Прямого рейса из Катиклана на Хошимин не было. Дэну предстояло сделать пересадку в филиппинском аэропорту Кларк.
Тучи опустились еще ниже, стало быстро темнеть, и в здании включили освещение. По тонкой крыше забарабанили редкие крупные капли дождя. Где-то внутри густого, клубящегося мрака, накрывшего аэропорт, рвануло так, что вздрогнул бетонный пол. Хрупкие стены вокзала пошатнулись, и, казалось, только чудо удержало их от падения. Ливень хлынул как из ведра. Водяные потоки, то сужаясь, то широко разливаясь, побежали по стеклам. Густая пелена дождя скрыла летное поле и сиротливо стоящие на нем маленькие, словно игрушечные самолеты.
«Как бы из-за грозы не опоздать на стыковку», – забеспокоился американец, и, будто в ответ на эти мысли, репродуктор объявил, что в связи с метеорологическими условиями аэропорт Катиклан закрыт для приема и вылета самолетов.
От имени администрации диктор принес извинения и заверил, что полеты немедленно возобновятся, как только улучшится погода. Люди, набившиеся в зале, вооружились мобильниками и принялись звонить родственникам и знакомым. Дэну сообщать о своей задержке было некому. Его родители давно умерли. Жена ушла к другому, когда сержант Ливингстон воевал в Ираке. В Америке его звонков никто не ждал, а знакомых на Филиппинах он завести не успел. Чертыхнувшись, Дэн заказал себе вторую порцию спиртного.
Тайфун, так раздосадовавший Ливингстона, прибавил настроения начальнику полиции города Анджелеса капитану Баяни де Кастро. Дело в том, что после разговора с адмиралом Кондраки именно его, местного полицейского патрона, Билл Вольф попросил задержать белого американца.
Атмосфера для подобных дел в Анджелесе – этой некоронованной столице филиппинской проституции самая, что ни на есть подходящая. Анджелес находится рядом с аэродромом Кларк – бывшей базой стратегического авиационного командования США. В свое время с бетонных полос Кларка взлетали американские самолеты бомбить Вьетнам, Лаос и Камбоджу, сейчас аэродром использовался филиппинскими гражданскими авиакомпаниями для полетов как внутри страны, так и по региону.
Полицейский мало задумывался над тем, зачем Биллу Вольфу потребовался арест американского гражданина. Это капитана де Кастро не касалось. Его задача – создать ситуацию, арестовать жертву и получить неплохие по филиппинским масштабам денежки!
Из поступившей метеосводки начальник полиции знал, что тайфун обрушился на острова центральной части Филиппинского архипелага. Это означало, что самолеты оттуда вовремя не взлетят и транзитные путешественники опоздают на стыковочные рейсы.
Баяни де Кастро приказал офицеру, дежурившему в аэропорту, переслать ему список транзитных пассажиров, прилетающих в Кларк с Катиклана. Оказалось, что на сегодняшний рейс в Хошимин не успеют два китайца, один француз, австралийская супружеская пара и американский гражданин Дэн Ливингстон.
На запрос из Кларка полицейское отделение на Боракае сообщило, что Дэну Ливингстону тридцать два года, он холост. Особые приметы: на правой кисти выколот штык, на одном плече – десантный автомат, на другом – американский флаг, на груди орел с расправленными крыльями. На острове прошел курс подводного плавания и получил соответствующий сертификат.
Дважды заказывал себе в номер проституток, расплачивался честно, но чаевыми девушек не баловал. Вечера проводил в барах, пил достаточно много, но до потери контроля над собой не напивался.
Это было то, что нужно. Баяни де Кастро достал мобильник и набрал номер:
– Клиента зовут Дэн Ливингстон, – сказал он властно, – прилетает из Катиклана. На свой рейс опоздал. У тебя целые сутки. Как договаривались: встретить, разместить, прокрутить по полной программе и взять тепленьким.
Предвкушая хороший навар, капитан полиции с удовлетворением потер друг об дружку ладони и сказал, обращаясь к отсутствующему в кабинете Биллу Вольфу:
– Теперь парень наш! Он подходит по всем статьям, и двадцатью тысячами долларов вы, мистер Вольф, не отделаетесь!
5. Ани Ламберт
Утром в своей двухкомнатной квартирке в Париже высокая смуглая женщина с густой гривой рассыпавшихся по плечам черных волос заваривала кофе. На кухне громко работал телевизор. Журналистка Ани Ламберт, пританцовывая у плиты, старалась не пропустить ничего важного из утренних новостей.
На экране возникла темная треугольная громада вулкана Майон на Филиппинах. От вершины к небу поднимались клубы густого белого дыма, и, отклоняясь в сторону, приобретали очертания сказочного горбуна в чалме. «В связи с угрозой извержения, – бодро сообщила тёмнокожая дикторша, – правительство Филиппин приступило к эвакуации населения из опасного района. К подножию вулкана брошены армейские подразделения, которые вывозят жителей. На сегодняшний день эвакуировано более пятидесяти тысяч человек».
Сказанное проиллюстрировал репортаж с места события: изможденных и растерянных людей солдаты набивали в грузовики как сельдь в бочки. Вот они подвели к открытому борту старуху, которая не могла идти сама: седые волосы, сколотые на затылке гребнем, растрепались, по сморщенным щекам текли слезы. Она показывала пальцем назад и что-то говорила.
«Многие местные жители не желают покидать родные места, – перевела движения бледных старческих губ телеведущая, – но правительство неумолимо: на проведение эвакуации выделены десятки миллионов песо, и население должно покинуть опасную зону».
Далее говорилось о разгуле мародерства в оставленных жителями деревнях, и телекамера показала мотоциклистов с корзинами, набитыми убогим скарбом, поспешно отъезжающих от хижин, молодых людей с плетеными циновками и свертками на плечах.
«Армейское командование разрешило солдатам применять оружие против мародеров, три человека убиты, – поведала диктор. – Филиппинские правозащитные организации оспаривают правомерность действий армии в зоне бедствия и намерены подать в суд на министра обороны».
Засмотревшись, Ани чуть было не упустила кофе: коричневая пенка быстро поднялась и уже была готова перехлестнуть через край ковшика, однако в последнюю секунду тот был подхвачен, и пенка неохотно сползла вниз.
Известная своей неукротимой энергией и упрямым характером Ани Ламберт обладала чутким профессиональным нюхом и остро заточенным пером. Писала на французском и английском. Будучи несвязанной формальными контрактами, действовала как «вольный стрелок», рассылая свои репортажи, интервью и фотографии по различным агентствам, газетным редакциям и телевизионным каналам. Ее охотно печатали и хорошо платили. Часть заработанных средств Ани тратила на поддержание сети помощников, готовых за плату выполнять ее поручения.
Француженка поднесла ковшик к столику, на котором уже лежали запеченные с сыром тосты. Налила темный ароматный напиток в белую кофейную чашечку с золотым ободком и, не отрывая глаз от телевизора, с удовольствием хрустнула гренкой, намазанной густым малиновым вареньем.
На экране тем временем продолжалась филиппинская тема: авианосец «Джордж Вашингтон» в окружении четырех кораблей сопровождения на рейде у филиппинских берегов. С палубы авианосца взлетает двухвинтовой тяжелый вертолет. Американский морской пехотинец протягивает плюшевого медвежонка филиппинской девочке.
Эти картинки сменило строгое лицо адмирала Кондраки. Командующий в черном кителе с серебристыми нашивками на обшлагах, его короткие с проседью волосы аккуратно расчесаны на пробор.
«Американские моряки не оставят в беде филиппинский народ, – звучит уверенный адмиральский голос. – Мы помогали, и будем помогать Филиппинам».
«Адмирал Кондраки заявил, – продолжала за кадром ведущая, – что в связи с участившимися в этой островной стране природными катаклизмами, американское командование планирует сделать более насыщенным график заходов своих кораблей в филиппинские порты. После посещения района бедствия ударная авианосная группа во главе с авианосцем “Джордж Вашингтон” направится в филиппинский порт Субик для пополнения запасов воды и продовольствия».
«Это же надо, – поморщилась журналистка, – под предлогом раздачи игрушек держать в водах чужой страны авианосец, содержание которого обходится в полмиллиона долларов в сутки! Хочешь помочь, так помоги по-настоящему. Без «Джорджа Вашингтона» и плюшевых мишек. Иезуит!»
Ани отлично понимала, что не извержениями вулканов, землетрясениями, тайфунами и наводнениями вызваны решения адмирала постоянно держать боевые корабли в филиппинских водах.
«Как бы этот хитрый лис не надумал провернуть какую-то аферу. Наверняка он что-то замыслил», – решила Ани и набрала номер своей филиппинской помощницы Синтии Круз.
– Йес, мэм, слушаю, – пропела трубка несколько хрипловатым голосом. – Вас интересует обстановка вокруг Майона?