– Хочешь сказать, кому-то настолько не терпелось их убрать, что они решили не ждать, пока те покинут квоту?
– И не только. Примерно в это же время лагерь с селением «дикарей» сравняли с землей ракетами с вертолетов, а потом по нему прошла группа зачистки.
– Ничего себе. Что же они такого узнали?
– Этого я пока не знаю, да и не хочу знать. Но мне деваться некуда, а вот ты куда лезешь?
Артем вздохнул.
– Я могу осмотреть место преступления? – спросил он после небольшой паузы.
Максим улыбнулся. Ему понравилась шутка друга.
– Ну а мысли какие-то у тебя есть? – спросил Артем
– А ты сам подумай. Кто-то демонстративно дерзко убивает общей сложностью несколько сот человек только потому, что кто-то что-то сказал кому-то по телефону. Насколько, по-твоему, эта информация должна быть серьезной, чтобы так поступать? Так что держись от этого дела подальше, пока ты в нем еще не увяз. А теперь извини, мне пора домой. Рад был тебя видеть. По-настоящему рад.
– Я тоже.
– Тебя подвезти?
– Я пройдусь. Такую погоду грех упускать.
Максим был прав. С этого дела надо было соскакивать, как можно быстрее. Даже в те безбашенные времена, когда браконьеры ездили на БТРах, и с ними приходилось вести настоящие бои, подобного себе никто не позволял, да и не мог позволить. Для того чтобы отважиться на такое, нужно быть не только решительным и богатым, но и чертовски влиятельным, а мешаться под ногами у таких людей всегда было самоубийством. Когда-то Артем, может, и был достаточно глуп, чтобы принять такой вызов, но ранение заставило его если не поумнеть, то, как минимум, переоценить многие ценности. В частности ценность собственной шкуры.
Артему оставалось пройти метров 200, когда возле него остановился черный «Мерседес». За рулем сидела женщина лет 50. Невысокая, худая симпатичная брюнетка. Ее длинные волосы были собраны в хвост. Одета она была в джинсы и ветровку. Это была Наталья Юрьевна Сидоркина, зам начальника областного отдела СБК. Артем знал ее как безжалостного мастера плести интриги. Она не щадила тех, кто вставал у нее на пути, но не забывала и оказанные ей услуги. Это она обратила в свое время внимание на него и Максима, так что в какой-то степени они были обязаны ей своим благополучием.
– Садись, подвезу, – сказала она Артему, открыв окно с его стороны.
Артем мысленно выматерился, так как ее появление грозило неприятностями не только ему, но и Максиму, которого подставлять Артему совсем не хотелось.
– Спасибо, Наталья Юрьевна, но я уже почти дошел, – ответил он.
– Садись давай, – устало сказала она. – У меня был трудный день, и мне не до твоих шуточек.
– Я слышала, тебя заинтересовало недавнее убийство, – спросила Наталья Юрьевна, когда Артем сел в машину.
– А кого убили?
– Не тупи, – поморщилась она. – Твой друг был на встрече с моего благословения. Так что я в курсе вашего разговора.
– Меня это дело интересовало лишь до тех пор, пока я не узнал о его масштабах.
– Что так?
– Опыт подсказывает мне, что от людей, которые позволяют себе подобную наглость, лучше держаться подальше.
– Испугался?
– Не то слово.
– С каких пор тебя пугают опасности?
– С тех самых. К тому же теперь я работаю ради квоты и денег, а это подразумевает, что я должен быть живым, чтобы тратить заработанное и наслаждаться безопасностью квоты.
– В квоте тоже не так безопасно, как кажется.
– Вы не жили среди «дикарей».
Наталья Юрьевна была из богатой семьи, и к «дикарям» наведывалась только в случае служебной необходимости.
– А что ты скажешь, если я попрошу тебя вновь заинтересоваться этим делом?
Этот вопрос подтверждал догадки Артема, так как его услуги могли понадобиться ей только в том случае, когда служебные ресурсы нельзя было использовать.
– Сначала я помолчу, так как приходящие в голову эпитеты в обществе дамы не стоит озвучивать. Затем скажу, что надо быть самоубийцей, чтобы впутываться в это дело. И откажусь, – ответил он.
– Ты просто не видишь ситуацию в целом, – улыбнулась она не предвещающей ничего хорошего улыбкой.
– Да? И что от меня ускользнуло такого, что может изменить мое решение?
– Ты забываешь, что твоя работа заставляет тебя то и дело заступать за линию закона. Так, по чуть-чуть. Правила ты не нарушаешь, поэтому на твои маленькие беззакония мы смотрим сквозь пальцы. Но мы можем перестать так смотреть, и тогда прощай квота. С другой стороны, тебе ведь тоже может понадобиться когда-нибудь помощь, и друг вроде меня… Так что подумай хорошенько.
Наталья Юрьевна никогда не угрожала впустую, поэтому, обматерив ее мысленно, Артем спросил:
– Что именно вы хотите от меня в связи с этим делом?
– Того же, что и твой наниматель. Просто шепчи мне на ухо то, что говоришь ему, и я буду тебе благодарна. Ну так что скажешь?
– А что я могу сказать? Вы же не оставили мне выбора.
– Ну извини. И чуть не забыла, твой друг ошибается, Голдштейну звонили не из лагеря, а с территории мясного сектора фермы «Счастливый фермер».
Благодаря рекламе «Счастливый фермер» ассоциировался у людей с идиллической сельской жизнью, так как в каждом ролике фигурировали милые бревенчатые избы, у которых играли пухленькие счастливые босые дети в длинных рубахах под присмотром взрослых селян с умильно-добрым выражением лиц. На самом деле это был главный сельскохозяйственный гигант страны, занимающийся всем, включая генетико-селекционные работы по выведению новых сортов сельхозпродуктов и производство готовой продукции из сельхозсырья, включая популярное в народе мыло «Лучший друг».
– Думаете, они замешаны? – спросил Артем.
– Не знаю. С одной стороны, им это было бы по силам. С другой… Они могли бы совершенно законно зачистить поселок с лагерем под видом заготовки мяса. Тем более что они периодически проводят подобные мероприятия. Но чем черт не шутит.
Дома Артем первым делом отправился под душ. Затем сварил и выпил чашку крепкого кофе без сахара. Поиграв минут пять с пультом, он выключил телевизор и достал из кармана аккуратно висящих на спинке стула джинсов мобильник.
– Привет, Катюша, не отвлекаю? – спросил он, услышав в трубке приятный женский голос.
– Ну что ты, милый, конечно нет, – ответила она. – Я рада тебе в любое время дня и ночи.
– Как ты смотришь на то, чтобы сегодня встретиться?
– Когда?
– Через 2 часа.
– Хорошо.
После разговора Артем отправился на кухню. Он достал из холодильника подростковую мякоть, помыл, порезал крупными кусками и положил в стеклянную кастрюлю. Затем добавил соль, перец, пряности, горчицу, мед и чеснок. Перемешав тщательно мясо, он накрыл кастрюлю крышкой и поставил в духовку.
После этого он порезал лук и поставил его жариться на подсолнечном масле, не забыв посолить, поперчить, посыпать сахаром и взбрызнуть лимонным соком. На второй сковородке он поставил жариться грибы, а на третьей – мелко порезанную картошку. Картошку он жарил на смеси из сливочного и подсолнечного масла, причем, масла не жалел.
Решив не мудрить с салатом, он покрошил в салатницу капусту, добавил потертую на крупной терке морковку, посолил, посыпал сахаром, заправил подсолнечным маслом и взбрызнул слегка уксусом. Затем перемешал, давя руками, чтобы капуста пустила сок.
На десерт он запек в мультиварке порезанные дольками и обильно посыпанные сахаром яблоки.
Пока он занимался салатом и яблоками, дозрели лук, грибы и картошка. Он сложил их в одну сковородку, перемешал и оставил на среднем огне на пару минут.
Затем он накрыл на стол в гостиной, не забыв про свечи и бутылку приличного красного вина. После этого он наскоро побрился и надел бардовую рубашку, темно-синий костюм и черные туфли.
Катя пришла ровно через 2 часа после звонка. Ее трудно было назвать красавицей. Рост средний. Фигура угловатая. Грудь маленькая. Лицо грубоватое, немного неправильное. Косметикой она не пользовалась почти никогда. Волосы длинные, крашеные в рыжий цвет. Зато ноги ровные и длинные. На ней были джинсы, сапожки из искусственной негритянской кожи на низких каблуках, серо-зеленая кофточка и куртка «якудза» из натуральной кожи с прижизненной татуировкой дракона на всю спину.
Артем поцеловал ее дружеским поцелуем в губы и помог снять куртку.
– Прошу к столу, – пригласил он.
Артем любил и умел готовить. Возня с едой успокаивала, снимала усталость и приводила в порядок мысли. Катя была его публикой. Ему нравилось наблюдать, как она ест. А ела она, скорее, искренне, чем красиво. При этом на ее лице отражались все чувства и настроения. Глядя на нее, Артем чувствовал нечто похожее на то, что чувствует композитор во время исполнения его музыки. Подобно музыкантам Артем создавал последовательность настроений, используя для этого продукты с напитками.
Во время еды они разговаривали ни о чем, а когда трапеза подошла к концу, Катя спросила:
– Пойдем в спальню или как?
– Я слишком устал для этого, – признался Артем.
– Тогда давай что-нибудь посмотрим?
– Выбирай.
Он вручил ей пульт, затем принес пару подушек. Катя устроилась на диване, подложив под спину подушки и положив ноги на стол. Артем снял пиджак и лег на диван, положив голову ей на колени. Пощелкав пультом пару минут, Катя нашла какое-то шоу. Артему было все равно, что не смотреть. Глядя в телевизор, Катя гладила его по голове, и каждое ее прикосновение порождало волну наслаждения, пробегающую по всему телу Артема. Она не делала ничего особенного, просто играла лениво с ежиком его волос, но в ее руках словно жил бог.
Минут на 20 Артем провалился в похожий на небытие сон. Этого хватило, чтобы почувствовать себя отдохнувшим. Он поцеловал Кате ладони, сел рядом с ней и поцеловал ее в губы, затем, обнимая, начал нежно и неторопливо целовать ее лицо, не забывая возвращаться к губам. Катя отвечала ему тем же. Через пару минут сначала ее футболка и лифчик, затем его рубашка полетели на пол. После этого он несильно укусил ее за шею, куда в фильмах обычно кусают вампиры. От возбуждения она вонзила ему в спину ногти и застонала. Потом был долгий поцелуй, после которого Артем опустился на пол перед Катей, чтобы снять с нее сапожки, затем стянуть джинсы, трусики и носочки. Когда он встал, она разом стащила с него джинсы с трусами и носками… Потом была долгая любовная игра с ленивыми ласками после финала. Затем они отправились в душ и перебрались в спальню немного вздремнуть в объятиях друг друга.
Когда Артем проснулся, уже светало. Катя встала чуть раньше и была уже одета.
– Я пойду, – сказала она.
– Оставайся, если хочешь.
– Ты же знаешь, я высыпаюсь только в своей постели и только одна.
– Хорошо, милая, ты знаешь, где деньги.
– Спасибо.
– Тебе спасибо.
Перед уходом она подошла и поцеловала его в губы. Кода она ушла, он сходил в туалет и вернулся в постель.
Проснулся Артем около девяти в отличном настроении. Пока он спал, подсознание решило поставленную перед ним задачу. Решение было предельно очевидным: для того чтобы не стать главной мишенью, нужно не высовываться. Для этого следовало усердствовать ровно настолько, чтобы наниматели не смогли бы обвинить его в откровенном саботаже расследования, но не более того.
Свалившийся с души камень позволил и телу расслабиться настолько, что Артем смог заставить себя вылезти из-под оделяла только к 11. Это было непозволительной роскошью, которую он решил себе напоследок позволить. Сходив в туалет, он позвонил секретарше Сергея Николаевича.
Сначала записанный женский голос зачем-то сообщил Артему, куда он позвонил, затем, после пары тактов дурацкой мелодии трубка сообщила мужским голосом:
– Ответвленный секретарь Николай Родоморский. Чем могу помочь?
– Мое имя Артем Погодин. Сергей Николаевич ждет моего звонка, поэтому соедините нас, пожалуйста.
Говоря это, он в глубине души надеялся, что секретарь с профессиональной вежливостью пошлет его подальше, но тот ответил:
– Да, конечно, я в курсе. Соединяю.
На этот раз Артему пришлось прослушать два куплета с припевом.
– Слушаю вас, – сказал после этого знакомый голос.
– Сергей Николаевич, это Артем.
– Созрели для ответа?
– Полностью.
– И каков ваш вердикт?
– А вы разве не знаете?
– Пока вы его не озвучите, это будет только предположение.
– Я берусь за дело.
– Вот и отлично.
– Мне нужно будет прокатиться за город. Поможете?
– Давайте обсудим все при встрече.
– Как скажете.
– Сколько вам надо на сборы?
– Минут 15.
– Отлично. Я попрошу Алину за вами заехать.
Через 15 минут она уже была у подъезда на миниатюрном «японце» вишневого цвета. Когда Артем вышел из подъезда, она моргнула фарами. «Она летать умеет или с утра здесь стоит?» – подумал Артем, так как с учетом пробок от «Любви к ближнему» до его дома доехать за это время было нереально.
На этот раз на Алине были джинсы, кеды и легкая куртка из негритянской кожи на футболку черного цвета.
– Вы сегодня инкогнито? – пошутил по этому поводу Артем.
Алина улыбнулась.
– А вы еще и курьером подрабатываете? – добавил он.
– Моя задача выполнять все желания клиента. В разумных пределах, – добавила она после небольшой паузы.
– И сколько у вас клиентов?
– Только один.
– Так вы фактически личный секретарь.
– Скорее, девочка на побегушках.
– Звучит без гордости за свою работу.
– А тут особо нечем гордиться.
– Вчера вы показались мне олицетворением гордости.
– Делать правильное лицо входит в мои обязанности.
– Главное, чтобы это хорошо вознаграждалось.
– Мне хватает.
Алина вела машину уверенно, но без лишнего лихачества.
– А мы разве не сюда? – спросил Артем, когда они проехали мимо входа в клуб.
– Сюда, но через гараж, если вы не против.
Говоря это, она повернула за угол здания клуба, нырнула под «кирпич» и остановилась возле малозаметных гаражных ворот. Они открылись секунд через 15. За воротами была парковка с несколькими слишком скромными, чтобы принадлежать членам клуба машинами.
– А как сюда попадают хозяева жизни? – спросил Артем.
– Станьте одним из них – узнаете, – ответила Алина.
Сергей Николаевич завтракал в ресторане. Он допивал кофе с каким-то замысловатым пирожным. На нем был летний бежевый костюм и туфли из «белой» кожи. Кроме него и вдохновенно наяривающего что-то струнного квартета в зале было человек пять.
– Позавтракаете? – спросил он, – когда Артем сел за стол. – Советую пирожки с печенкой. Никакой дичи. Только печень фермерских, специально выращенных для этого подростков.
– Боюсь, мне это не по карману.
– Вы мой гость.
– Злоупотреблять гостеприимством я тоже не привык.
– Об этом можете не беспокоиться. Членские взносы покрывают все расходы, так что за вас уже уплачено. К тому же поверьте, я не сильно бы обеднел. Так что не стесняйтесь. Пользуйтесь возможностью вкусить произведения одних из лучших в мире поваров. Тем более что жизнь слишком скоротечна, чтобы отказывать себе в таких маленьких удовольствиях, как вкусный обед или долгий сон, если, конечно, они не мешают большому делу. С тех пор как я следую этому правилу, моя жизнь стала заметно светлее и радостнее. Главное, чтобы это не мешало делу. Надеюсь, вы меня понимаете?
Артем кивнул.
– Вот и хорошо.
Сергей Николаевич поднял руку, и к их столику подбежал официант.
– Принесите, пожалуйста, пирожки с печенкой и кофе моему гостю, – попросил он.
– Что-то еще?
– Пока все.
– Так о чем вы хотели поговорить? – перешел Сергей Николаевич к делу.
– Как выяснилось, зачистка офиса «Милосердия» и их лагеря в селении «дикарей» вместе со всеми местными жителями произошла после телефонного звонка руководящему «Милосердием» Солому Иосифовичу Голдштейну. Следователь Куликов считает, что звонок был сделан из лагеря «Милосердия», но на самом деле звонили с территории «Счастливого фермера». Я считаю, что мы должны поделиться этой информацией с Куликовым, но только после того, как я переговорю с руководством фермы. Для этого мне нужна ваша помощь.
– Какая именно?
– Верительные грамоты. Просто так со мной никто разговаривать там не будет. Откровенничать с официальными представителями закона тем более. Поэтому, если у вас есть возможность повлиять на их гостеприимство…