…да, мне определённо попалась неправильная сказка. Но, как бы там ни было, я здесь. И если только поутру я не открою глаза в московской квартире, лучшее, что я могу сделать, – принять правила игры. Выпутаться из этой передряги – желательно безболезненно.
Хотя бы для меня.
Глава 2
Наследник рода Миркрихэйр
Утром меня разбудил вопль Кристы, очень похожий на тот, что выдернул меня из сна в темнице. И, прежде чем открыть глаза, я понадеялась, что подобный способ пробуждения не войдёт у неё в привычку.
– Что? – Я рывком села в постели, нащупывая очки.
Сокамерница молча ткнула пальцем в сторону окна.
Поспешно спрятав глаза за стёклами, я обратила внимание на растопленный кем-то камин – и натолкнулась на чужой сияющий взор. Сияющий в прямом смысле слова: очи юноши, застывшего у стола с грязными тарелками в руках, светились странным чарующим блеском.
– Доброе утро, – вежливо произнесла я, приветствуя незнакомца. – Что вам нужно?
Тот лишь улыбнулся в ответ узкими губами. Кожа его была пепельно-серой, как у дроу, но черты – ещё тоньше, ещё острее, ещё неправильнее, и волосы – чёрный обсидиан, а не лунное серебро, и глаза – не яркий янтарь, а перламутровая синева, и бесформенные одежды – похожи на мантию, сотканную из сумрака ночи…
Одновременно с тем, как я встала с постели, юноша отступил на шаг, в тёмный угол рядом с окном, и каким-то образом совершенно слился с тенью. Ещё мгновение я видела огоньки его глаз, затем пропали и они.
Когда я приблизилась к столу, в комнате уже не было никого, кроме нас с Кристой.
– Кто это был? – выдохнула сокамерница.
– Думаю, кто-то вроде уборщика. Юноша бледный со взором горящим… – Я запоздало сообразила, что на мне нет ничего, кроме рубашки, прикрывающей ноги до середины бедра, и мстительно понадеялась, что мои кривые ноги будут преследовать незваного гостя в кошмарах. – И, похоже, ещё и официант, – добавила я, заметив на столе чистенькие серебряные колпаки, которые явно скрывали свежую еду.
И мантия колдуна, и мои джинсы бесследно исчезли: похоже, их забрали в обмен на завтрак, пробовать который я снова не собиралась. Лучше уж сутки посидеть голодной и продолжать наблюдения за Кристой. Правда, что я буду делать, если обнаружу, что в здешнюю еду действительно что-то подмешивают? С одной стороны, терять трезвость ума, разрабатывая план побега, мне никак нельзя. С другой – за пару дней мы едва ли отсюда выберемся, а уже на третий день голодовки бежать я едва ли смогу…
Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления.
Натянув штаны, я на всякий случай обследовала угол на предмет потайных люков и дверей, но ничего не обнаружила. Ожидаемо. Зато, умываясь, осознала, что мне больно глотать – и это тоже было ожидаемо. Купание в реке и ночёвка на ледяном полу не могли обойтись без последствий, особенно для человека, который больше половины уроков физкультуры просидел на скамейке по причине освобождения после болезни. Если кто-нибудь всё же принимает участие в нашем создании (в чём я сильно сомневаюсь) – ваяя меня, он настолько переборщил с интеллектом, что на иммунитет просто не осталось места. Насморк, кашель и прочие ОРВИ цеплялись ко мне регулярно, а за весь четвёртый и пятый класс школы я посетила от силы уроков сорок, за два года умудрившись переболеть бронхитом, гайморитом, отитом, воспалением лёгких и вирусным менингитом. Какой-то болячке так понравилось в моём организме, что лекарства заставляли её кочевать из органа в орган, но никак не уходить. Мама сбилась с ног, таская меня по врачам, а те только руками разводили; в конце концов я всё же выздоровела, но ещё долго отходила от последствий постоянного приёма антибиотиков. И те два года спала не в своей комнате, а в маминой кровати, у неё под боком.
Тогда мама не объясняла, почему настояла на моём переселении, но годы спустя призналась: она устала по пять раз за ночь бегать в другую комнату, чтобы проверить, дышу ли я.
Раковина расплылась перед глазами, заставив проглотить комок в горле. Нет, не плакать. Срочно возвести в степень – тройку, например… Первая – три, вторая – девять, потом двадцать семь, восемьдесят один, двести сорок три…
– Тебе надо поесть, – укоризненно заметила Криста, когда я вышла из ванной, всё ещё чувствуя непролитые слёзы на ресницах. Сама она как ни в чём не бывало уплетала удивительно банальный для другого мира омлет с чем-то, очень похожим на шампиньоны.
– Стресс напрочь отбивает мне аппетит. – Сглотнув слюнки, я понадеялась, что Криста не расслышит недовольное урчание моего оголодавшего желудка. Мельком заглянув в зеркальце, поправила вздыбленную челку, скрыв россыпь прыщей на лбу. – Кажется, с утра с нами обещали «поработать».
– Может, этот колдун про нас забыл? – предположила сокамерница с надеждой.
– Хотелось бы надеяться, но, боюсь, вероятность этого крайне мала.
И точно: не успела я договорить, как послышался деликатный стук в дверь. Надо же – как будто у нас есть выбор, впускать тюремщиков или нет. В ответ на мой обречённый крик «да» в комнату вошёл Лод – с таким непринуждённым видом, словно навещал не пленниц, а дорогих гостей.
– Доброе утро, – произнёс колдун. Уголки его губ были приподняты в лёгкой улыбке. – Как спалось?
– Прекрасно, благодарю, – сказала я, решив по его примеру поиграть в учтивость. – Но мне очень интересно, кто нас разбудил. – Лод сощурился, и я прочла вопрос в его взгляде. – Тут был… юноша. В чёрном. Со светящимися глазами.
– А, вы про Акке? – улыбка колдуна стала шире. – Не обращайте на него внимания. Это мой слуга, он иллюранди.
Я не успела спросить, что означает последнее слово, из-за возмущённого восклицания Кристы:
– Иллюранди?! Они же демоны, создания тьмы! Мне про них Дэ… дедушка рассказывал! – к счастью, сокамерница вовремя поймала мой предостерегающий взгляд. – Насылают кошмарные сны, питаются человеческими силами!
– Не только человеческими, – мягко поправил Лод. – Просто у человека легче всего украсть силы, и да, легче всего – во сне. С дроу или с эльфом такое не пройдёт, если только они не ослабли вконец. – Колдун прислонился плечом к дверному косяку. – Дроу заключили с иллюранди… соглашение. Дроу на добровольной основе отдают иллюранди свою энергию, а те взамен присматривают за их домами. Энергия дроу куда сытнее человеческой, так что иллюранди в итоге забирают совсем немного. Дроу этого даже не чувствуют. А ловкость и умение мгновенно перемещаться в тени делают иллюранди отличными слугами.
– В общем, тёмные домовые, – пробормотала я. – Или дворецкие.
Очередное подтверждение того, что не так уж наш плюшевый мишка и безобиден. Действительно: куда колдуну, живущему в мрачной тёмной цитадели и использующему невинных девиц в своих злодейских целях, без демона-прислужника.
– И вы позволили ему приблизиться к нам?! – Кристу объяснение явно не успокоило. – Когда-то сотни людей и эльфов погибли, чтобы изгнать иллюранди со своих земель, а вы…
– Акке причинил вам вред? – голос мужчины был мягче шёлка, но улыбаться он перестал.
– Нет, но…
– Он чем-то оскорбил вас?
– Не…
– Тогда что именно тебя не устраивает?
Криста встретила взгляд Лода, в котором поблескивала серая сталь, – и потупилась, резко вспомнив, что находится в плену, а не на курорте.
– Да нет, – пробормотала она, – всё хорошо. Простите.
Едва заметная улыбка вернулась на губы колдуна мгновенно, будто кто переключил рычажок… только вот теперь я видела, что в серости его глаз нет и тени этой улыбки.
– Я рад. – Лод отвернулся. – Жду вас в гостиной. Пора приступать к делу.
Я проследила, как за ним закрывается дверь. Покосилась на Кристу, чей нехороший прищур ясно выдавал направление её мыслей.
– Полагаю, – сказала я, – ты думаешь о том, что он у тебя ещё попляшет.
– Правильно полагаешь, – процедила сокамерница. – Эх, не будь на мне ошейника…
– Ладно, пойдём, пока он не осерчал. – Я успокаивающе похлопала Кристу по плечу. Посмотрела на безнадёжно раскисшие кроссовки – и поняла, что лучше продолжу ходить босиком. – Чем быстрее отмучаемся, тем быстрее я изучу ещё пару сотен риджийских слов.
В гостиной на столе, за которым мы вчера разговаривали, разложили штук десять мутных белых кристаллов, похожих на кварц. Колдун ждал в одном из кресел, положив руки на подлокотники, и жестом предложил нам в свою очередь присесть.
– Это не займёт много времени, – молвил он, когда мы с Кристой подчинились. – Кто хочет быть первой?
Мы с сокамерницей переглянулись, и я не увидела в её глазах особого энтузиазма.
– Давайте я, – вырвался у меня тяжёлый вздох. – Что нужно делать?
Вопреки моим ожиданиям Лод нахмурился. Привстал, заставив меня напряжённо следить за его движениями, нагнулся над столом – и пощупал тыльной стороной ладони мой лоб под чёлкой.
– Так и есть. Жар. Хриплый голос. И выглядишь нездорово. – Опустившись обратно в кресло, колдун сложил ладони в жесте, напоминавшем молитвенный. – Ты заболела?
Он собирается использовать меня для опытов – и при этом печётся о моём здоровье?..
– Простудилась немного, – неохотно кивнула я.
– Тогда сегодня отдыхаешь. Ритуал требует много сил, а они тебе понадобятся. К тому же с тобой нам торопиться некуда, – последние слова он добавил легко и просто, и это делало их ещё более зловещими. – Позже попрошу Морти подыскать тебе лекарство. Криста, возьми один из кристаллов. Любой.
Я растерянно пригладила чёлку. Какая трогательная забота… Совсем как об индюшке, которую лелеют до рождественского ужина.
С другой стороны, он назвал Кристу по имени, что в сочетании с этой заботой – неплохой знак. Я читала достаточно детективов и реальных криминальных хроник, чтобы знать: маньяки обычно дегуманизируют жертв, предпочитают не думать о них как о личностях, лишают индивидуальности и имён. Так легче творить с ними то, что они обычно творят.
Нас, во всяком случае, считают за людей. А это не может не ободрять.
Криста тем временем протянула руку к ближайшему кристаллу – с такой опаской, точно тот в любой момент мог отрастить зубы. Сомкнула пальцы на камне, который был чуть меньше её ладони, и быстро притянула к себе.
– Возьми его обеими руками, – велел Лод. – Да, вот так. Ладони на стол. Ближе ко мне. – Глядя, как робко Криста выполняет его указания, он усмехнулся. – Да не бойся ты так. Не меня тебе стоит бояться.
В конце концов руки Кристы, сжимающие камень, всё-таки оказались приблизительно посреди стола, – и, сидя напротив, колдун накрыл её ладони своими. Прикрыл глаза; ресницы у него были темнее, чем волосы, и не слишком длинные, но пушистые.
– Не шевелись, – сказал Лод. – И скажи, если почувствуешь себя плохо.
Золотистое сияние с внутренней стороны ладоней просветило его пальцы алым. Странная светлая дымка окутала и руки Кристы, и кристалл в них; девушка заворожённо, широко открытыми глазами наблюдала за камнем, начавшим слабо светиться изнутри. А я внимательно следила за обоими из-за занавеси тёмных волос – никогда не забирала их в хвост или косу, привыкнув прятать глаза за длинными прядями. Это давало ощущение… уединения. Безопасности.
Да, я немного социофоб. Одиночество всегда скорее привлекало меня, чем пугало.
– Достаточно. – Лод резко взметнул ресницы вверх, и сияние в его ладонях мгновенно померкло – так же как исчезла колдовская дымка. Только кристалл продолжил сиять мягким молочным светом, плескавшимся в его прозрачной глубине. – Как себя чувствуешь?
– Отлично, – ответила Криста, с вызовом вздёрнув идеальный носик.
Она явно ответила бы то же самое, даже находясь на последнем издыхании. И хотя особо зловещих последствий колдовства я и правда не заметила, вряд ли колдун пощадил меня без причины.
– Прекрасно. – Лод кивнул на другие кристаллы, дожидавшиеся своего часа у края стола. – Тогда бери следующий.
Я поняла, почему меня оставили в покое, после четвёртого камня. К тому моменту Криста побледнела, под глазами её залегли тени, да и очередное «отлично» прозвучало куда тише… однако сокамерница упрямо потянулась за пятым кристаллом. Наверное, стоило бы вмешаться и приказать ей не дурить, но я молча созерцала процесс, чувствуя себя зрителем в кино. В конце концов, в няньки к ней я не нанималась, а убивать её явно никто не собирается – пока.
Спустя какое-то время я различила тень усмешки, притаившуюся в уголках губ Лода, – и в лице его прочла схожее чувство.
…задолго до попадания сюда я думала, что в любимых книжках Мари она была бы главной героиней, а я – её умным прихвостнем. Любой компании приключенцев нужен мозг (иначе долго она не проживёт), но подобный тип плохо совмещается с размахиванием мечом, влипанием в неприятности и прочими атрибутами уважающего себя героя (а заодно причинами, по которым без умного прихвостня он долго не проживёт). Мари распределяющая шляпа явно отправила бы в Гриффиндор; меня же почти наверняка ждал Рэйвенкло. На мой взгляд, замечательный факультет, студенты которого не руководствуются в основном принципом «слабоумие и отвага»… но именно поэтому всё самое интересное в Хогвартсе происходило не с ними.
И ныне я окончательно убедилась, что Криста – истинный гриффиндорец. Руководствующийся тем самым принципом, что абсолютно чужд мне.
Прервалась Криста сама, на седьмом по счёту камне: вдруг разжала пальцы, закатила глаза и чуть не рухнула с кресла. Хорошо ещё, Лод удержал её за руки.
– Просил же предупредить, если станет плохо, – бросил колдун равнодушно. – Акке!
Я всё-таки вздрогнула, когда иллюранди шагнул из тени рядом с книжным шкафом – легко, непринуждённо, так быстро, словно всё это время там прятался.
…да, убивать нас пока никто не собирается. Но и особенно беречь – тоже.
Слуга колдуна поклонился. Он казался немногим старше меня, однако я догадывалась, что это обманчивое впечатление.
– Гестгафи? – произнёс юноша. Этого слова я не знала и лишь могла предположить, что оно означает нечто вроде «господин». Не забыть бы спросить о значении у Кристы, когда она очнётся (а я надеялась, что она очнётся).
– Така хана и свефнхерберги. – Лод указал глазами на Кристу. – Морти ог сейя ас ех сарф саз.
Перед глазами мгновенно всплыли вчерашние пергаменты. «Така» – отнести, «хана» – её, «и» – в, «свефнхерберги» – спальня. Значит, первое предложение переводится как «отнеси её в спальню», а второе… «морти и сказать, что я нуждается в она»? Бред, но, если переставить слова и пофантазировать со склонениями… похоже на «и скажи морти, что она мне нужна». Вот это уже звучит складно – только «Морти» должно быть с большой буквы, учитывая, что прежде колдун упоминал кого-то с этим именем.
Да, пока знание языка было далеко от совершенства, но хоть что-то.
– Хиива, – откликнулся иллюранди и подхватил Кристу на руки – легко, словно тряпичную куклу. Должно быть, «слушаюсь»… но я мысленно поставила ещё один знак вопроса, надеясь, что память не подведёт.
– Полагаю, сегодня тебя лучше не беспокоить лишними разговорами, – сказал Лод, когда мы остались одни, – не то горло разболится. О твоей сумке поговорим, как выздоровеешь.
– Не так уж я и больна, – сказала я, за дужку подтянув очки, норовившие сползти на кончик носа. Конечно, разумнее было бы согласиться с колдуном – да только, к сожалению, у меня тоже назрело к нему немало вопросов. – Вещи в нашей комнате… душ и прочее… это ведь вы сделали?
Лод кивнул.
– По рассказам людей из нашего мира?
Ещё один кивок.
– И поэтому вы хотите расспросить меня? Чтобы сделать другие вещи, которые есть у нас?
– В чём-то, что есть у вас, мы не нуждаемся, – откликнулся колдун, – но некоторые предметы оказываются весьма полезными.
Он смотрел на меня почти не моргая, мягко и пристально, казалось, не упуская ничего – ни единого слова, движения, мысли. И этот взгляд, светлый, как небо в пасмурный день, тревожил: словно тебя видят насквозь, зная о тебе то, чего ты и сама не знаешь.