Света улыбнулась, она вспомнила, как весело было прошлый раз на одной из модных тусовок, куда притащил ее Виталий по случаю его дня рождения. Вот это был праздник, так праздник. Кого там только Света не встретила! Люди, которых обычно она видела только по телевизору, запросто подходили к Виталию и здоровались с ним, а с некоторыми он даже обнимался. Света таращилась на все происходящее и не верила глазам своим. Когда на следующий день она рассказала об этом девчонкам на работе, то стала героиней не только этого дня, но и всей последующей недели. Она вдруг почувствовала себя, какой-то особенной. Ведь именно для нее, пусть на короткое мгновение, но распахнулись двери, которые навсегда останутся наглухо закрыты для других.
Автомобиль мягко затормозил, и Света очнулась от своих мыслей. Перед ее глазами раскинулся роскошный трехэтажный особняк белого цвета. Фронтон, украшенный причудливыми узорами, легкие изящные колонны, делали это здание похожим на загородную резиденцию какого-нибудь шейха. Так, во всяком случае показалось Свете.
– Куда ты меня привез? – спросила она, уверенная, что это еще не конечный пункт их прибытия.
– Я же тебе говорил, что мы едем ко мне, – Виталий был доволен. Он видел, какое впечатление произвел на Свету их с отцом загородный особняк.
– А, по-моему, это какой-то дворец. Мы часом не заблудились?
– Нет. Это и есть моя загородная резиденция.
– Твоя? – Свете показалось, что он ее разыгрывает.
– Ну, не совсем моя. Наша с отцом, – Виталий постарался произнести эту фразу, как можно тише.
– Ух, ты! Я такое только в кино видела, – Света не могла поверить, что через каких-то пару минут она окажется внутри этого сказочного терема.
– Кино – это сплошная бутафория. А тут все настоящее. Если хочешь, можем зависнуть здесь на несколько дней. У тебя сколько времени в твоем распоряжении?
– Муж должен вернуться только через три дня, – Свете все еще не верилось, что эта сказка может продолжаться целых три дня.
– Классно. Тогда прямо сейчас и начнем праздновать, – обрадовался Виталий.
– А что праздновать? – Света понимала, что для Виталия любой повод погулять – сам по себе праздник. Но она все- таки решила уточнить.
– Как что? Твою свободу.
– Разве это свобода, – выдохнула Света с горечью. Ей сразу стало грустно, что только три дня она может провести так, как проводила их в своих мечтах. А потом опять придется возвращаться с небес на грешную землю.
– А что же это еще, когда ты не должна быть дома не только к ужину, но даже и к завтраку, – Виталий откровенно не понимал, почему его подруга не разделяет его энтузиазма.
– Как у тебя все просто, – продолжала Света все в том же тоне.
– Да не запаривайся ты, Свет. Жизнь на самом деле легкая штука. Просто одни люди воспринимают ее такой, как она есть, а другие любят все усложнять. – Виталию не терпелось оказаться в Светиных объятиях, и ему хотелось, как можно скорее, закончить этот ненужный с его точки зрения разговор.
– Хотела бы я так легко относиться к жизни, как ты.
– А ты учись у меня.
– Разве этому можно научиться? – Света недоверчиво посмотрела на Виталия.
– Еще как! Я даже готов преподать тебе несколько таких уроков.
– С удовольствием поучусь у тебя, – ей вдруг стало легко и весело.
– Тогда внимай. Прежде всего, надо уметь хорошенько расслабляться. Скажи, как ты обычно расслабляешься, – Виталий моментально уловил перемену ее настроения.
– Для меня это любимая музыка и горячая ванна.
– Ну, что ж, неплохо. Только есть еще два способа. Более верные.
– Какие? – Света понимала, о чем он, но ей захотелось, чтобы Виталий их озвучил.
– Дорогой коньяк и хороший секс.
– О-о-о, тоже неплохо, – Света осталась довольна услышанным.
– С чего начнем? – Виталий уже просто сгорал от нетерпения оказаться с ней в постели, но он продолжал поддерживать эту игру. В конце концов, от нее он тоже получал удовольствие и немалое. А Света, куда она теперь денется…
– Логичнее было бы с ванны, – услышал Виталий голос Светы.
– Тогда с бассейна. Ну, а потом мы выпьем коньяк под хорошую музыку и отправимся в спальню. Пойдет?
– Пойдет. Получим твой и мой метод расслабления одновременно.
9
День выдался неудачным. Причем, не заладился он с самого утра. Сорвались пара важных встреч, он просмотрел несколько отчетов – и не один его не порадовал. Вроде бы все идет нормально, никаких провалов. Но и побед тоже нет, все, что есть положительное в работе компании, связано с прошлыми достижениями. А вот новых хороших ростков посеять никак не удается. И он знает, в чем причина.
Яхонтову не хотелось об этом думать, но и не думать он не мог. Он стал старым, здоровье становится все хуже. Вот постепенно и упускает инициативу. А подхватить ее некому. Наемные менеджеры кроме как на хороших исполнителей не тянут. А Виталий… Чего говорить о нем, какой из него собственник, он типичный растратчик. Все пустит по ветру, как песок с бархан.
При воспоминании о сыне Яхонтову стало хуже, в груди сразу же потяжелело и закололо. Сейчас он приедет домой, примет таблетку и ляжет. Хорошая настала жизнь, когда любая неприятная мысль вызывает у него чуть ли не сердечный приступ. Ладно, не надо об этом думать. Главное – благополучно добраться до постели.
Яхонтов вошел в особняк. И сразу почувствовал одышку. Да, сегодня точно не его день.
Внезапно за дверью сына он услышал чьи-то голоса. Резко распахнул дверь. На кровати Виталий занимался любовью с какой-то девицей. Его охватил гнев. Сегодня сын так и не появился на работе, хотя Яхонтов его ждал. Теперь понятно, какому занятию он предпочел выполнение свой трудовых обязанностей.
Но он решил, что не станет при чужом человеке показывать свои эмоции. Такого унижения от него не дождутся.
– Виталий, ровно через десять минут я тебя жду в своем кабинете.
Он постарался закрыть дверь так, чтобы не издать ни одного звука.
Света с испугом посмотрела на дверь, в проеме которой только что стоял хозяин дома.
– Застукал. Что теперь будет? – с тревогой спросила она.
Виталий раздосадованный, что не удалось закончить, буркнул:
– Да не волнуйся, первый раз что ли. И не такое бывало.
– Он у тебя очень суровый. И взгляд, как пуля, прошибает насквозь. Мне даже стало не по себе.
– Говорю, не бойся. Лучше одевайся. Тебе придется добираться до дома самостоятельно, мне надо со стариком поговорить.
Света поспешно спрыгнула с кровати. Давно она не одевалась так быстро. Почему-то она никак не могла справиться с испугом.
– Ты позвонишь? – спросила она уже одетая.
Виталий тоже уже почти одетый посмотрел на нее.
– Да, позвоню, куда я денусь. Где я найду такой знатный секс.
– У тебя все мысли только о сексе. – О сексе в данный момент она и думать не могла. Ей хотелось одного – как можно быстрей покинуть этот ставший в одно мгновение не гостеприимный дом.
– Не все, иногда еще бывают о выпивке. Дай-ка бутылку.
– Это же коньяк. Лучше не пей, Тебе к отцу идти.
Виталий пренебрежительно махнул рукой.
– Один черт. Так даже лучше. – Он отхлебнул прямо из горлышка, хотя рядом стоял бокал. – Ну, все, я пошел. Пожелай мне ни пуха, ни пера. А ты давай несись домой.
Свету просто вымело из комнаты. Виталий хмуро посмотрел ей вслед. Предстоящее объяснение с родителем его явно не радовало. Опять начнется старая песня. Других он не знает.
Виталий вошел в кабинет Яхонтова. Тот сидел за столом, но ничем не был занят. Он сел напротив отца.
– Сколько сейчас время? – спросил Яхонтов.
– Да вон часы на стене.
– Сколько сейчас время? – повысил голос Яхонтов.
– Четыре часа.
– Дня или ночи?
– За окном светло, значит, еще день. Четыре часа дня.
– Значит, ты полагаешь, что сейчас день. Тогда объясни, почему ты находишься дома, да еще в постели с проституткой, когда ты должен находиться на работе. Ты не забыл, что ты являешься вице-президентом компании? По сути дела вторым ее лицом.
– Света не проститутка.
– Я не об этом, мне наплевать, кто такая Света. Меня интересует, почему ты не на работе, когда идет рабочий день. И в компании полно дел, за которые ты отвечаешь.
– Я хотел попросить у тебя на сегодня отгул.
– Чтобы удариться в загул. Напомни мне, когда ты в последний раз был на работе?
– Два дня назад.
– И пробыл в офисе ровно пятнадцать минут.
– Доложили. Ты за мной следишь?
– А это мое дело.
– И сколько мне времени бывать на работе – тоже мое дело.
– А вот тут ты ошибаешься. – Яхонтов сделал короткую паузу, он старался не потерять спокойствия, иначе сердце тут же отзовется на волнение. – В моей компании дисциплина для всех абсолютна одинакова. И для президента и для вице-президента и для курьера. И для сына – тоже. Запомни там ты мне не сын, а подчиненный. И ты должен выполнять регламент, как все.
– Ну, уж нет, я не собираюсь быть, как все.
– Будешь, как все! Иначе я не только понижу тебя в должности, я лишу тебя всех прав на наследство. Мне не нужен такой наследник, который пустит по ветру все то, что я создавал на протяжении многих лет. – И только сейчас Яхонтов понял, что кричит. Значит, приступа ему сегодня никак не миновать.
Однако крик отца не произвел на Виталия никакого впечатления.
– Другого у тебя нет, надо было делать много детей. А ты что-то поскупился.
– Вот что, я тебя скажу, мой дорогой, – уже спокойно произнес Яхонтов. – Либо ты изменишь кардинально свое поведение, и днем будешь работать. Причем, хорошо работать, либо я изменю завещание. Лучше отдать все мое достояние в чужие, но умелые и бережливые руки, чем в твои расточительные. Я с того света не собираюсь смотреть на то, как развеется по ветру моя компания, я хочу там пребывать в спокойствии.
– И где же ты найдешь такие руки?
– Не беспокойся, найду. В мире есть люди, которые умеют приумножать то, что сделано другими. Не надейся на то, что ты мой сын. Уж лучше не иметь никакого, чем такого.
– Если бы мама тебя сейчас слышала…
– Маму, ты даже всуе, упоминать не имеешь права. Она бы плакала горючими слезами, видя, каким ты стал. Иди с моих глаз долой. И если завтра, как все, ровно в девять часов ты не будешь сидеть в своем кабинете и заниматься делами, пеняй на себя. Я все сказал.
Виталий, ничего не сказав, быстро вышел из кабинета. Но Яхонтов даже не посмотрел ему вслед. Его волновало совсем другое: успеть бы принять лекарство до того, как начнется эта всепоглощающая боль.
10
Наумов прилетел в Дивноморск рано утром и потому не выспался. Ему вообще не хотелось сюда лететь. Море он никогда не любил, оно представлялось ем чуждой стихией. Он даже плавать, как следует не умел, там, где он родился, протекала мелкая речушка, которую можно было перейти в брод. И он не понимал людей, которые связывали свой отдых с морскими купаниями и долгими лежаниями на камнях, напоминая больше не человеческих существ, а тюленей. Вот в хорошем ресторане, с хорошей выпивкой и закуской, под приятную живую музыку в исполнении смазливой певицы, он мог просидеть много часов подряд. А пляж, что там есть, что там делать? Ни выпить, ни как следует поесть. Правда, полуголых телок там хоть залейся, но даже ради них выдерживать такую жару неохота.
Жара – это был его второй враг после милиции. С ними он воюет всю свою жизнь с переменным успехом. Но здесь на первое место выходит зной, если утром такая температура, что же будет днем? И как тут люди живут? А эта дамочка?
Наумов решил, что ничего страшного не случится, если прежде, чем тащиться в гостиницу, он хорошенько позавтракает. Даже ради ответственного задания не надо лишать себя удовольствий. Поел он плотно и вскоре пожалел об этом. До отеля идти было далеко, к тому же в гору. Понятно, что можно было взять такси, но Чернов запретил ему светиться; чем меньше людей узнают об его присутствии в городе, тем лучше. И с этим Наумов не мог не согласиться, мало ли как обернутся дела.
Он брел по жаре, как собака, высунув язык, и проклинал Чернова и эту дамочку, которая соорудила свой постоялый двор на горе. На равнине что ли мало места. Ну, ничего, придет время – и он за все с ней расквитается.
Наумов несколько раз обошел гостиницу, заглянул даже внутрь. Но так, чтобы его никто не заметил. Он даже не ожидал, что заведение ему понравится. Маленькое, но изящное строение, с какой-то своей индивидуальной атмосферой. Впрочем, его все это волновало в последнюю очередь. Увидев все необходимое, он решил, что пора действовать. Недалеко от гостиницы нашел тенистое местечко и достал телефон. Посмотрим, как все будет складываться.
– Это гостиница «Голубая лагуна»? – спросил он, когда в мобильнике раздался приятный женский голос. – Замечательно. Могу ли я поговорить с госпожой Векшиной? Это вы Александра Юрьевна? Как прекрасно, что я сразу же попал на вас. Как говорят, на ловца и зверь бежит. Кого я ловлю? Вас и ловлю. У меня к вам очень важное дело. Я представляю компанию «Золотая звезда». Мы хотим вам сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Вы очень остроумная, Александра Юрьевна, если полагаете, что не бывает предложений, от которых невозможно отказаться. А давайте поспорим, что от нашего предложения вы не откажитесь. На что спорим? Тысяча баксов вас устроит? Договорились. Когда мы с вами можем встретиться? Вы предлагаете прямо сейчас? А-а-а, хотите, как можно скорей получить свою тысячу. А где? У вас гостинице. Прекрасно, я как раз нахожусь неподалеку. Иду.
Векшина положила трубку и задумчиво посмотрела на нее. Кажется, началась какая-то игра, подумала она. Кто это господин Наумов? И о компании такой она что-то не слышала. Интересно, что же он хочет? Ну, держись, Сашок, мысленно обратилась она к самой себе, кажется, этот человек весьма серьезный, несмотря на свой шутливый тон.
Векшина решила, что лучше всего для разговора подойдет не ее кабинет, а ресторан. Это был ее старый трюк, в неформальной обстановке люди раскрывается лучше. И когда этот Наумов появился в гостинице, она пригласила его туда.
Она внимательно рассматривала сидящего напротив мужчину. Почему-то она представляла его другим, важным, в дорогом костюме господином. А этот был одет в тенниску и в какие-то сомнительного цвета брюки. А на ногах мокасины.
– А у вас тут очень мило. Я даже не ожидал, – произнес Наумов, нанизывая на вилку сколький, как уж, грибок.
– Если бы вы знали, сколько это стоило трудов, – ответила Векшина. – Извините, не знаю вашего имени отчества.
– Это я должен просить прощение, что не представился. Вот моя визитка, – протянул он ей картонный четырехугольник.
– Виктор Борисович, помощник президента, – прочитала Векшина. – Очень приятно. Ну, а кто я, я так понимаю, вам известно.
– И даже очень хорошо. Ваше имя становится популярным.
– Что-то не заметила, – засомневалась Векшина.
– Зато мы, в Москве, это заметили.
– Обо мне знают в Москве?
– Знают, кому надо. И очень вами интересуются.
– Кто же? – Векшиной, в самом деле, стало интересно.
– Например, наш президент. Он внимательно следит за вашей деятельностью. И очень высоко ее оценивает.
– Чем же я заслужила такое внимание?
– Своей работой. Поднять одной такое дело. Нам очень хорошо известно, как вам было трудно.
– Это только одна я могу доподлинно знать. Вы даже не представляете, каких трудов это стоило. На этом месте была большущая свалка. – Она вдруг вспомнила, как это все начиналось.
– Вы достойны восхищения. Примите от нашей компании в знак признания ваших заслуг маленький сувенир. – Из кармана Наумов достал коробочку.
– Что это? – Векшина насторожилась еще сильней.
– Всего лишь ручка. Правда, с золотым пером.
– Мне, кажется, нет причин, чтобы вы делали мне подарки. А я бы их принимала, – отодвинула она коробочку.
– Ну, что вы, Александра Юрьевна, какие пустяки. Да вам можно сделать и не такой подарок только за то, что вы такая красивая. – Наумова вдруг захлестнула почти что ненависть к этой дамочке. Ишь ты, еще строит из себя английскую королеву. Или она торгуется?