И с этого самого момента все в жизни Гали Дорохиной изменилось и пошло совершенно по другому руслу. Яков Константинович Колпаков, ее доктор, так вошел в роль ее спасителя, что не смог уже из этой роли выйти никогда. Он был холост, с большими амбициями и незаурядными способностями. То, что он был старше Галины почти на двадцать лет, совсем не смущало ее. В конце концов со своими ровесником Ильей Сафроновым она не стала ни счастливой, ни нужной ему. А вот Яков прямо на руках ее носил, предупреждал каждое ее желание. И даже бабушка Полина не сказала ни слова, когда Галя объявила ей о том, что выходит замуж и познакомила ее с Яковом.
– Интересный мужчина, интеллигентный. Ты с ним не пропадешь, – сказала она и пожелала внучке счастья.
После свадьбы Галина переехала жить к мужу, а через несколько месяцев у нее родился сын Ванечка. Яков считал, что это и его сын тоже, так как только благодаря его стараниям и его любви к Галине этот мальчуган появился на свет, и если бы не он, то еще не известно, как бы все обернулось. Скорее всего, Галя избавилась бы от него, как и намеревалась.
Колпаковы жили очень дружно и счастливо, и Галя решила про себя никогда больше не думать и не вспоминать об Илье, и это у нее очень хорошо получалось до тех пор, пока он, Илья Сафронов, не переступил порог ее кабинета.
А теперь Галя ни на шутку разволновалась. Отношения с мужем у нее были стабильными, вошедшими в привычку, обыденными. Будучи намного младше него, она иногда позволяла себе некоторые вольности. И даже любовник у нее был одно время. Но с ним она рассталась из-за нехватки времени, и муж так никогда об этом и не узнал.
Сам Яков в послеперестроечные времена открыл частную клинику, небольшую, но престижную. Обзавелся солидной клиентурой, что позволило ему со временем приобрести импортное оборудование, и практиковал он очень успешно. Его имя было в городе на слуху, говорили, что он творит чудеса. А он просто был мастер своего дела, талантливый доктор, гинеколог от бога.
Галина была в его жизни второй возлюбленной. До этого у него были многочисленные подружки, близкие знакомые, поклонницы. Но любил он до Гали только одну женщину, которую не уберег. Она ушла к другому, молодому красавцу, и Яков решил про себя, что все, что ни делается, все к лучшему.
Он встретил ее только однажды, совершенно случайно, и понял по ее глазам, что она не так уж и счастлива. Она пригласила его к себе, они долго говорили, вспоминали свою прошлую любовь, и как-то так получилось, что прежние чувства вдруг нахлынули на них с необыкновенной силой. Яков первый и последний раз в жизни изменил своей молодой жене. Галя в тот момент была уже на сносях, вот-вот должна была родить, и Яков еще долго мучился угрызениями совести.
Когда родился Ванечка, здоровый краснощекий карапуз, Галина и Яков полностью окунулись в заботу о нем и так продолжалось долгих семнадцать лет. Они растили сына, заботились друг о друге, и только когда Иван закончил школу и уехал учиться в Кубанский университет, Галина и Яков слегка расслабились. Они считали, что свою миссию выполнили, отдали сыну свои самые лучшие годы и пора бы пожить в свое удовольствие. Тогда-то у Галины и появился новый знакомый, с которым она продолжала близкие отношения почти полтора года. А Яков весь ушел в работу, он был так увлечен своим собственным делом, своей клиникой, что все остальное в его жизни ушло как бы на второй план, стало второстепенным и малозначительным.
Все эти воспоминания так подействовали на Галю, что она очень плохо спала этой ночью, все время просыпалась, и какие-то тяжелые, нехорошие мысли и предчувствия не давали ей покоя.
7
А Илья Сафронов все последующие дни был предельно занят, усиленно готовил отобранных спортсменов к предстоящему соревнованию. Этот день не был исключением. Он сидел на скамье и наблюдал за плавающими девушками. Все было по его мнению неплохо, и даже Арина перестала вызывать у него тревогу и опасения. Она сможет, если захочет. Но Арина была с характером и подвластна своему настроению. Она часто капризничала, спорила по пустякам, требовала к себе особого внимания, и все это ужасно раздражало Илью. Вот и сейчас, все плавают, отрабатывают технику, скорость, а она вышла и направляется к нему.
– Что такое? – спросил он ее издалека.
– Переставьте меня на первую дорожку. Я не могу рядом с Пожаровой плавать. Она гоняет как сумасшедшая, да еще и подкалывает. А я не скорость, а технику отрабатываю в настоящий момент. И вообще, подойдите ко мне и поконсультируйте. Мне надоело быть в автономном плавании! Помощь нужна!
– Какая конкретно помощь тебе нужна, Арина? У вас разминка. Через полчаса начну вас гонять на время. Переставлять я тебя не буду. Освободится первая дорожка, занимай, а пока плавай там, где выбрала сначала.
Чтобы не продолжать спор, Илья встал и направился к выходу. Но настойчивая Арина догнала его и заявила:
– Тогда я вообще не буду плавать. Буду ждать. Неужели так трудно попросить кого-нибудь поменяться со мной?
– Попросить ты и сама можешь, не так ли? Ты ведь просишь меня заставить кого-то поменяться с тобой. А этого я делать не буду. И сидеть я тебе не советую. Иди и тренируйся.
Илья зашел в мужскую раздевалку а не в тренерский кабинет, иначе там бы Арина его все равно достала.
«Да, трудно мне с ней придется. Она с меня три шкуры спустит, пока пройдут эти соревнования. Может поменять ее, пока не поздно?» – подумал Илья и тут же отказался от этой мысли. Он знал, что на это не пойдет.
Выпив холодной минералки и немного освежившись, он вернулся в бассейн и увидел Арину, сидящую на скамье с накинутым на плечи полотенцем. Он подошел и сел рядом.
– Ну что за капризы, Арина?
– Илья Петрович, я вам все объяснила. Я не люблю заниматься чем бы то ни было, если испытываю дискомфорт. Вы посмотрите на Пожарову. Что это за плавание такое? Торпеда, а не пловчиха.
Кое-как Илье все же удалось заставить Арину вернуться на дорожку, а Пожарову он попросил выйти.
– Отдохни, Наташа. Через пятнадцать минут начнем соревноваться. Тебе силы понадобятся.
Девушка, тяжело дыша, направилась в душевую. Илья снова сел на скамью и задумался. Он размышлял над тем, что Майя побывала у Колпаковой, но о чем они говорили с Галиной, она умалчивала, а ему хотелось держать ситуацию под контролем. Он был очень удивлен, когда Галина вдруг заявила ему, что она не имеет права рассказывать о своих пациентах кому бы то ни было.
– Галя, ну ты же знаешь, как для меня это важно, – умолял он ее. – Скажи хотя бы, тебе удалось хоть чуть-чуть изменить Майкины убеждения?
– Пусть она тебе сама скажет, – ответила Галина. – Я сделала для этого все возможное. Но ты же знаешь, какие они в этом возрасте максималисты.
Тогда Илья подумал о том, что он даже не поинтересовался, имеет ли Галина детей, и ему стало неловко.
– Галя, а у тебя кто, дочь или сын? Есть дети-то вообще? – спросил он после небольшой паузы.
Она засмеялась.
– У меня? Дети? Есть один ребенок. Сын Ванюшка. Он учится в Краснодаре, в университете на втором курсе юридического.
– Понятно. На тебя похож?
– Нет, на тебя, как ни странно.
Илья воспринял это как шутку и улыбнулся. Больше ему от Галины ничего узнать не довелось.
Потом он отвлекся от своих невеселых мыслей и с секундомером в руках направился непосредственно к бассейну. Девушки уже расслабились, плавали неспеша и даже переговаривались между собой.
– Ну что, золотые рыбки? Начнем? – громко спросил Илья и приступил к работе.
Освободился он около шести часов и сразу же направился домой. Майя была на кухне и жарила картошку. В доме вкусно пахло, а Илья был изрядно голоден.
– Привет, ты на двоих надеюсь жаришь? – спросил он Майю.
– Нет, но если ты голодный, я тебе оставлю, – ответила она и отвернулась.
– Спасибо и на том, – сказал Илья и достал неглубокую тарелку.
Затем он пошел переодеваться, а когда вернулся на кухню, Майи уже не было, на столе стояла его тарелка с жареной картошкой и стакан молока. Илья поужинал и отправился смотреть телевизор.
Майю в этот вечер он больше не видел, она продолжала избегать общения с ним, и Илья подумал о том, что вряд ли Галине удалось переубедить ее. Ему стало скучно от этих мыслей. Он вновь увлекся передачей, как вдруг раздался телефонный звонок. Илья тут же ответил и услышал голос отца Марии, Александра Михайловича.
– Илья Петрович? Приветствую вас. Как жизнь?
Александр Михайлович говорил раскатистым басом, громко и напористо. Илья никак не мог привыкнуть к его манере разговора, он всегда терялся в первую минуту. Вот и сейчас он не сразу нашелся и глупо переспросил:
– Александр Михайлович? Это вы?
– А то ты не узнал! Как жизнь, спрашиваю?
– Да так себе. Вы же знаете. Ничего существенного.
– Ну-ну! А я вот звоню, хочу сказать, что мы с матерью собираемся в ваши края, на могилу к Маше хотим сходить. Ничего, если мы заглянем на огонек как-нибудь вечерком? У меня для тебя кое-что есть, хочу отдать.
Илья тут же согласился.
– Конечно, о чем речь! Когда вас ждать?
Они договорились, что как только приедут, сразу с ним созвонятся. Родители Марии жили в небольшом подмосковном городке. Александр Михайлович работал директором вечерней школы, а его жена Дина Борисовна всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в той же школе. Илья Петрович относился к теще и тестю более, чем благосклонно. Отношения у них всегда были ровные. Они не корили его даже за то, что выйдя замуж за Илью, их дочь Мария наотрез отказалась возвращаться в родной город, где прошло ее детство.
– Как хотите, – сказал тогда Александр Михайлович, – но знайте, захотите переехать, мы вам поможем.
Но они так и не собрались. Мария почему-то не хотела жить вблизи от родителей, хотя часто к ним наведывалась, и Илья вместе с ней. Поразило Илью еще одно обстоятельство. Когда Мария погибла, он не представлял себе, как им сообщить об этом, как сказать. Он думал, что это будет страшным ударом для престарелых родителей. Когда наконец решившись, он все же позвонил им, чтобы сообщить о страшном горе и объявить дату похорон, он был потрясен реакцией Александра Михайловича. Тот выслушал Илью, ни разу не перебив, а потом громко позвал жену.
– Маша погибла, – сказал он ей, и Илья это услышал.
Наступила тишина, потом вдруг в разговор вступила мать Марии.
– Как это произошло, Илюша? – спросила она дрогнувшим голосом, но не закричала, не зарыдала, не запричитала.
Илья объяснил, он в подробностях описал катастрофу и сказал, что выбора у него не было, ему надо было спасать Майю, так как Мария погибла от удара.
Дина заплакала и положила трубку. На похороны родители Марии приехали непосредственно в день похорон и на следующее утро уехали обратно. Они даже ночевали не у Ильи, а в гостинице. С Майей тоже общались очень недолго, да она и не говорила почти ни с кем, была замкнута, погружена в свое горе и от сочувствий отказывалась.
– Это у нее пройдет, – напутствовал тогда Александр Михайлович. – Дина вот тоже как замороженая, все молчит и даже плачет так, чтобы никто этого не видел. Но я-то знаю, каково ей. Она очень Машу любила. Да чего там говорить.
С тех пор прошло уже полгода, за это время они разговаривали только раз, Илья позвонил им на Новый год. Поговорили с ним ровно, спокойно, но без особого интереса. И вот вдруг этот телефонный звонок.
«Что он намеревается мне отдать? Что у него может быть такого важного для меня?» – подумал Илья.
Потом он громко позвал Майю. Она выглянула из своей комнаты и молча уставилась на отца.
– Бабушка с дедушкой собираются приехать. Обещали к нам зайти. Будем их посвящать в наши семейные проблемы или сделаем вид, что все у нас нормально? – спросил ее Илья.
– Мне совершенно без разницы. Мне скрывать от них нечего, а ты как хочешь, так себя и веди. Ты ведь не собираешься им рассказывать правду, как я понимаю. А остальное мне не интересно.
И тут Илья понял, что разговоры с Галиной Колпаковой не принесли ровным счетом никакого результата. Майя стояла на своем и ни капельки не изменилась в отношении него.
– Но и ты, я надеюсь, не собираешься нести свою ахинею о том, что я погубил твою мать?! – закричал вдруг Илья, удачно ввернув слово «погубил» вместо «убил».
– Как получится, – спокойно ответила Майя и закрыла дверь.
– Дрянь! – вырвалось у него, но этого Майя, скорее всего, не слышала.
Илья Петрович разозлился ни на шутку. Пренебрежительный тон дочери, ее показное спокойствие, равнодушие и неприязнь к нему доводили его до дрожи. Но самым ужасным было то, что он не мог найти к ней подхода. Она как будто отреклась от него, и его присутствие рядом с ней неимоверно досаждало ей. В глубине души он стал уже подумывать о том, что скорее бы настал тот час, когда он сможет отпустить ее на все четыре стороны, и между ними разорвутся эти ужасные узы, которыми они привязаны друг к другу, как насильно.
8
В мае месяце Илье предстояло уехать на соревнования. Он испытывал тихую радость и облегчение от того, что покинет хотя бы не надолго свой дом, Майю и немного отдохнет от душевного напряжения. Но надо было ждать.
В начале апреля, когда все смелее и решительнее наступала весна, дни стали теплее и длиннее, и настроение немного улучшилось, приехали родители Марии. Они позвонили в один из субботних вечеров, и Илья тут же пригласил их к ужину. Майя была дома, но особой радости от предстоящего визита, казалось, не испытывала.
– Давай приготовим что-нибудь к ужину. Можно курицу запечь, самый простой вариант. Салат сделаешь, а я за тортом схожу. Идет? – спросил Илья Майю, когда она открыла холодильник и стала просматривать запасы.
Она ничего не ответила, но достала из морозилки цыпленка и положила его в воду для размораживания. Потом занялась салатом, и Илья ушел в ближайший гастроном.
Он размышлял над тем, как пройдет встреча, как будет вести себя Майя, что говорить. Для себя он уже определил линию поведения: он будет полностью игнорировать настроение дочери, а если понадобится, он объяснит, что такое с ней уже давно. Он расскажет им, что Майя пребывает в состоянии депрессии и винит во всем случившимся его, Илью. А что он может поделать с этим? Он пытался, но все бесполезно. Вот и живут они теперь так: замкнутая в себе, обиженная на весь белый свет Майя, и страдающий от этого, бессильный ей помочь он, Илья, у которого вся жизнь теперь превратилась в сплошную печаль и тревогу.
Около восьми вечера родители Марии прибыли к Сафроновым. Выглядели они немного уставшими, а Дина Борисовна и вовсе постарела, совсем седая голова, сухие морщинистые руки и очень печальные, со слезинкой глаза. Александр Михайлович был все тем же неунывающим здоровяком, только не балагурил, не шутил и не хохотал по каждому поводу, как это случалось с ним раньше. Они чинно поздоровались, Александр Михайлович вручил Илье бутылку Смирновской водки, а Дина Борисовна положила на стол большую коробку шоколадных конфет.
– Для Майечки, – тихо сказала она и присела на диван.
Майя появилась в гостиной не сразу. Когда она вошла, отец поразился тому, как она была одета и в каком виде предстала перед бабушкой и дедом. На ней был старый фланелевый халат Марии, который был ей велик, волосы были гладко зачесаны назад и забраны на затылке в тугой узел. На ногах шерстяные носки.
– Здравствуйте, – сказала Майя, – с приездом. Вы надолго в наши края?
Дед, казалось, не замечал ничего странного в облике внучки, а Дина Борисовна не удержалась и спросила Майю после приветственного поцелуя: