– Донесём ли?
Чвак оптимистично ответил:
– Донесём! Она лёгкая.
Стойбище выглядело пустынным. Похитители чувствовали себя спокойно. Они шли окольным путём, подальше от досужих глаз. Только одна слепая старушка видела их. Но, что для них какая-то старушка? Так, пустой звук.
Вождь остался доволен своими сатрапами. Сработали они славно. Вождь перестал грызть любимую берцовую кость и подошёл к ним. Его лицо лоснилось от удовольствия. Он неторопливо поковырял пальцем в щербатом рту. Упёрся водянистым взглядом в бедную Чару.
– Хороша!
Чав преданно кивнул:
– Ага!
Чап милостиво протянул ему кость.
– Возьми. Заслужил!
По-отечески напомнил:
– Поделись с Чваком.
Похитители суетливо поставили пленницу на спутанные ноги и вцепились в протянутую им кость. Вцепились одновременно. Каждый со своего конца. И, позабыв обо всём на свете, принялись её грызть, время от времени урча от удовольствия.
Вождь же заблаговременно занял выгодную позицию, пресекая пленнице все пути к свободе. Чара поспешно вырвала изо рта негигиеничный кляп, и распутала ноги. Но, сходу убежать не получилось: вождь цепко поймал её за руки. Она с отвращением от него отшатнулась. К подобной реакции, со стороны юных особ противоположного пола в отношении его личности, вождь уже давно привык. На его, сплошь покрытой густой растительностью, физиономии не дрогнул ни один мускул. Вблизи юная дева показалась ему ещё привлекательней. Не откладывая дело в долгий ящик, Чап елейным голосом стал навязывать пленнице её неизбежное счастье в лице собственной персоны.
– Ты рада?
Она отшатнулась от него ещё сильнее. А вождь, тем временем, радостно выложил ещё один козырь.
– Теперь ты станешь жить в моей пещере!
И снова не увидел признаков счастья на её лице. Однако вождь не унывал: ведь поначалу строптивыми были все женщины, которых к нему доставляли. Потом они укрощались. Так будет и с этой.
– У тебя будет много мяса и вкусных костей. Я одену тебя в лучшую шкуру.
Девушка демонстративно отвела глаза. Опять не подействовало… Что же ей ещё нужно? Другие, после таких слов, становились покладистей. А эта капризничает. Даже как-то странно. И тогда вождь выложил свой главный козырь.
– Я, даже, долго не стану выгонять тебя из своей пещеры!
В ответ Чара лишь презрительно фыркнула. Ах, снова фиаско? Ладно. Вождь подошёл с другого бока и выложил ещё один убойный козырь.
– Я тебе нравлюсь?
Об этом, конечно, можно было бы и не спрашивать: вождь и без её признания знал, что он самый неотразимый, пещерный донжуан.
Личико Чары изобразило брезгливую гримасу. Она впервые разжала губки:
– О, какой ужас!
Вождь удивлённо повёл бровью, которая почти сливалась с густой растительностью, растущей на лбу.
– Я тебе не нравлюсь? Почему?
Брезгливая гримаса на личике Чары усугубилась:
– Ты страшный и сильно пахнешь!
Чап позволил себе не согласиться с мнением Чары:
– Неправда, я красивый и пахну подходяще!
С хрустом сжал своей волосатой лапой её хрупкую ручку.
– И ты в этом не должна сомневаться!
Самодовольно хихикнул:
– Я ведь нравился другим, понравлюсь и тебе!
Чара попыталась вырваться. Однако хватка у вождя оказалась железной.
– Пусти!
Водянистые глаза Чапа подёрнулись ледком.
– Ты плохо воспитана. Ты находишься в высшем обществе, а ведёшь себя, как провинциалка. Нехорошо это!
Она упрямо боднула головой.
– Я всё равно убегу от тебя!
Вождь самоуверенно усмехнулся:
– От меня ещё никто из женщин не убегал.
Процедил через губу:
– И ты не убежишь. Уйдёшь, когда я захочу!
Чара затравленно осмотрелась. Одни сатрапы вождя храпели в глубине пещеры, а другие грызли кость. Они не помеха! Помеха только вождь. Освободиться бы от него! Но как? Её отчаявшийся взгляд случайно остановился на небольшой куче песка под ногами. И у неё родилась отважная мысль: надо ослепить вождя! Пусть на время. Но этого будет достаточно, чтобы убежать. Она резко наклонилась, набрала горсть песка и швырнула его прямо в водянистые глаза своего мучителя. Те мигом зашпаклевались. Вождь возопил и бросил её руку. Волчком закружился на месте. Его могучие кулаки бешено завращались в глазницах. Но видимость от его профилактических действий не улучшалась…
Чара же, обретя вожделенную свободу, юркнула прочь из ненавистной пещеры. Быстроногой ланью понеслась она по полю к синеющему лесу. Там, в лесу, она надеялась встретить своего друга, молодого охотника Чака, который обязательно защитит её! Когда они были наедине, то охотник рассказывал ей, что всегда охотится в этом лесу. Чара неслась, как ветер. Высокая трава больно хлестала её по лицу, рукам и плечам. А ещё она предательски заплетала ноги, мешая бежать. Чара начинала понемногу уставать, а до леса было ещё далеко.
Тем временем, Чвак и Чав, заслышав вопль вождя, оставили свою кость и подступились к беснующемуся сюзерену. Раскрыв рты, они застыли в ожидании, недоумевая. А вождь, наконец-то догадался, что протирать глаза абразивом нецелесообразно. Получалось, себе дороже.
Вождь ещё раз возопил:
– Воды!
Чав и Чвак расторопно исполнили приказание.
– Возьми!
Вождь на ощупь схватил, сначала, одну черепушку с водой и выплеснул её себе в лицо, а потом и другую. Штукатурка нехотя сползла вниз, зацементировав растительность в нижней части лица. Глаза вождя снова обрели прежний, водянистый оттенок, но с добавлением красного. Он прозрел. Посмотрел окрест. Не узрев пленницы в пещере, позеленел от ярости:
– Где Чара?
Чав и Чвак невинно переглянулись: откуда им было знать, где Чара? Ведь в это время они грызли кость. Чвак тактично высказал своё предположение:
– Может, убежала.
Вождь совсем стал зелёным:
– Куда?
Чвак рискнул высказать ещё одно своё предположение:
– В лес!
Водянистые глаза вождя стали совсем прозрачными:
– В лес? А вы, почему здесь?
Чав и Чвак снова перекинулись невинными взглядами.
– Ждали, когда ты прозреешь.
Вождь сжал кулачищи.
– Живо за ней!
Чав тоненько ответил:
– Ага!
Чвак, и тоже тоненько, заверил:
– От нас не уйдёт!
Вооружившись копьями, они двинули по направлению к лесу. Вскоре напали на след беглянки. Чав злорадно хихикнул:
– Теперь точно не уйдёт!
Чвак бежал вперёди, а Чав следом. По примятой траве им двигалось легко. Не то, что Чаре, которая торила дорогу в густой траве. Расстояние между нею и преследователями неумолимо сокращалось. Они уже видели её узкую спину.
Чара с надеждой смотрела в сторону леса. Там спасение. Там закончится трава и ей станет легче. А если повезёт, то она может даже встретить Чака и он защитит её. Усталость всё сильнее брала своё. Резвость её лёгких ног куда-то пропала. Они стали непослушными и ленивыми. Чара, видя приближающихся сатрапов вождя, хотела бежать быстрее, но не могла.
Чвак обернулся к Чаву. Продемонстрировал ему радостный ряд своих неровных зубов.
– Уже устала!
Чав, пыхтя, разделил радость Чвака.
– Ага!
Чвак вдохновенно повернул свою сухую голову на длинной шее в сторону Чава.
– Скоро возьмём!
Чав, уже в который раз, смахнул пот со своего покатого лба.
– Ага!
Мелькнули первые деревья. Это опушка. Беглянка углубилась в лес. Трава кончилась, но усталость не отступила. Она затравленно оглянулась. Посланцы вождя приближались. Если у коротышки Чава из травы торчала только голова, то нескладный, как кузнечик, Чвак, высовывался из неё почти до пояса. Они приближались, как грозовая туча, быстро и неотвратимо. И теперь ей уже никто не поможет. Никто! Робкая надежда на встречу с милым Чаком или его друзьями исчезла, растаяла, как белое облачко в далёкой синеве. На глазах у Чары навернулись слёзы отчаяния. Бежать резво она уже не могла, а только едва плелась. Силы оставили её. За своей спиной она слышала голоса преследователей. Чав и Чвак торжествовали. Теперь они находились от неё на расстоянии всего, каких-нибудь, двух полётов копья.
Чвак предвкушал удачу. Не оглядываясь, он крикнул своему подельнику:
– Всё! Она совсем остановилась! Теперь возьмём!
Однако Чав ответить ему не успел, хотя уже и открыл было, для этой цели, свой рот. В тот момент, когда он пожелал радостно отреагировать на слова Чвака, что-то постороннее мимолётно коснулось его шеи. Нельзя сказать, что ему было больно, совсем нет. Но таинственное прикосновение имело для Чава необъяснимые, и где-то, даже, мистические последствия. Неожиданно его тело стало таким, словно из него вдруг вынули все кости. И эта желеобразная масса плюхнулась на землю, смешно раскидав в разные стороны свои короткие руки и ноги. Рот так и остался радостно открытым. Но вместо слов он стал извлекать из своих недр звук, напоминающий хрюканье. Всякий, кто знал Чава накоротке, с уверенностью сказал бы, что тот сладко спит. Правда, случилось так, что Чав уснул прямо на бегу, даже не подготовив подстилки. Такое за ним раньше никогда не водилось. А нескладный Чвак, между тем, захлёбывался оптимизмом:
– Гляди, она уже спотыкается!
Сменил аллюр на шаг.
– Скоро упадёт!
Обрадовался, пришедшей в голову, удачной мысли:
– Как спелый банан!
Радостно рассмеялся. Однако Чав, почему-то, медлил с ответом. Чвак оглянулся. Чава нигде не было видно. Чвак сначала изумился, а потом, чуть поразмыслив, пришёл в недоумение. Какие чувства его могли посетить дальше, осталось загадкой, ибо, в этот момент, он, как и его коллега, тоже получил лёгкий толчок в шею. Всё произошло так быстро, что Чвак даже не успел поскучнеть. Разом куда-то провалились и лес, и поляна, и небо, и несчастная, совсем обессилевшая, беглянка. Раскидав свои нескладные конечности, Чвак свалился в траву. И тут же из его недоумевающего рта пошёл тонкий, пиликающий звук. Это был верный признак того, что Чвак сладко уснул. И тоже, прямо, на бегу.
Чара остановилась. Бежать дальше не было сил, да и шагать тоже. В отчаянии оглянулась и не поверила своим глазам: преследователей сзади не оказалось! Странно. Куда они подевались? Может, хитрят? Может, заходят сбоку? Метнула быстрый взгляд сначала в одну сторону, а затем в другую. Преследователей не наблюдалось. Как всё это странно. Всполошилась: а что, если крадутся ползком? Но, так же медленнее! Тут же отбросила эту мысль. И, тем не менее, куда же они, всё-таки, подевались? Тут что-то не так. Что? Она не знала, а упорно размышлять не привыкла. А вскоре и вовсе перестала морочить свою голову на эту тему. Зато теперь во всей полноте до неё дошло то, что она свободна. И как это хорошо! Внутри у неё всё ликовало. Взвизгнув от радости, она запрыгала на одном месте. Теперь она обязательно встретит Чака и тот не за что не отдаст её вождю! Надежда придала ей силы. Она бодро зашагала вдоль опушки леса. Шла беззаботно, а зря. Так вести себя в диком лесу совсем негоже. Ведь в лесу всегда есть хозяин. Об этом ей, как-то, даже рассказывал Чак, но она всё пропустила мимо своих, легкомысленных ушей. Подумаешь, хозяин какой-то! Ну и что?
Опасность подкралась, как это всегда ведётся, совсем незаметно. И когда Чара заметила её, то было уже поздно. По её следу бесшумно крался клыкастый зверь. Страшный и беспощадный. Даже сильные охотники избегали с ним встречи. Что уж тут говорить о Чаре, этом хрупком и беззащитном создании! Он находился на расстоянии всего одного прыжка. Ах, если бы она заметила его немного раньше, то успела бы вскарабкаться на дерево. Теперь не успеть! Пасть зверя оскалилась в страшной улыбке. Уши прижаты. Жёлтые глаза смотрят неподвижно и жутко. Чару сковал ужас. Она заворожено глядела, как зверь, сначала, припал к земле, а потом его длинное, пластичное тело взвилось в воздух. Дальше смотреть она уже не могла. Было страшно! Чара, в ужасе, закрыла глаза. Открыла их лишь тогда, когда услышала совсем рядом глухой звук. В полушаге от её ног красовалась огромная, клыкастая морда хозяина леса. Зверь лежал неподвижно. Страшные глаза были закрыты. Могучая грудь равномерно вздымалась. Он спал.
И тут Чару покинули остатки её сил. Она охнула и повалилась на землю без чувств, рядом со свирепым хищником…
Глава 3
Утро
Дронов прошёл временной портал без приключений. Тот находился сбоку от большой пещеры. Той самой, которая по их, Годова и Дронова, предположению, возможно, принадлежала вождю. Появление путешественника во времени удачно прикрыл развесистый куст. Глеб внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного не заметил. Облегчённо вздохнул: первая треть операции, кажется, удалась.
Экипирован Дронов был по-спартански, надёжно и скупо. Ничего лишнего. Выглядел, как спецназовец на боевом задании. Одет был в камуфляжную форму. На ногах берцы. Лицо в маскировочной раскраске. На груди бинокль двойного назначения. В кобуре грозное оружие. В объёмных карманах питание и питьё на одни сутки. Запасся ещё парой антидотов. Так, на всякий случай. Потреблять местные дары природы и пить воду, ему категорически было запрещено.
Миссия Дронова считалась опасной. По этой причине, он был вооружён подходящим оружием. Не шумным и компактным. Называлось оно электромагнитным пульсатором. Пульсатор зарекомендовал себя таким же надёжным оружием, каким, в далёкие времена, считался автомат Калашникова. Бил без промаха, но с учётом действия закона обратных квадратов. Мог завалить кого угодно, даже мамонта. И делал он это совсем не больно. Правда, обездвиживал он свою жертву, чаще всего, только на время. Из гуманных соображений. У него не было слабых мест, кроме аккумулятора. Тот, к сожалению, имел нехорошее свойство разряжаться. Жаль, что в обиталищах пещерных людей не водились электрические розетки. Негде было подзарядиться. Хотя, у Дронова в заначке всё же был запасной магазин с «патронами» для пульсатора в виде того же аккумулятора. В расчёте на непредвиденный случай.
Оглядевшись, Дронов начал потихоньку осваиваться в незнакомой обстановке. Хотя она ему таковой не казалась. Посмотрел на высокое небо с пушистыми облаками, на утреннее, набирающее силу, солнце, на поле с травой по пояс, на синеющий вдалеке лес и ему не верилось, что он сейчас находится в эпохе, которая древнее его современности на, целых, полторы сотни веков! Громадное число! Оно настолько велико, что не укладывается в человеческую логику.
До его обострённого слуха дошли неясные звуки, напоминающие человеческие голоса. Один низкий, похожий на мужской, а другой высокий, принадлежащий либо женщине, либо подростку.
О, это уже большая удача! Он сможет увидеть настоящих пещерных людей! Дронов с трудом скрывал своё волнение. Оказалось, что пещера, рядом с которой он материализовался, была обитаемой. Глеб, крадучись, вышел на точку удобного наблюдения. Оптика работала отменно. Всё, что делалось в пещере, он видел, как на ладони. Сложнее было со звуком. Однако в этом он большой беды не видел. Языка своих древних предков Дронов всё равно не понимал. Хотя говор их Глебу показался забавным. В нём часто повторялся звук «ч» и нередко в сочетании со звуком «в». В результате этого симбиоза звучание слов приобретало «чавающий» характер. Звучало незамысловато, но смешно.
Визуальная информация была интересней. В пещере одновременно наблюдалось сразу шесть действующих лиц. Две персоны в звериных шкурах тихо сидели в глубине пещеры, склонив на волосатую грудь волосатые головы. Похоже, они банально дремали. Ещё двое действовали на середине пещеры. Они, каждый со своей стороны, самозабвенно грызли кость, какого-то, большого животного. Это увлекательное занятие, кажется, поглотило их без остатка. Индивиды, обгладывающие кость, были более интересны друг другу, чем путешественнику во времени.