Михаил опять покосился на полковника и тот, опять улыбнувшись, продолжил просвещать:
– Уничтожает даже самолёты, не соответствующие её сканированию на свой/чужой, буде здесь такие появятся, а сама такая прочная, что спокойно выдержит выстрел в упор из танкового орудия. И я не говорю, – полковник потыкал пальцем вверх, – про связанную с Периметром спутниковую группировку прикрытия с лазерными и плазменными пушками. Не говоря уж про «пальцы бога»…
– А вы не боитесь, что произойдёт непредвиденный сбой и система снесёт вас?
– Исключено. – С непробиваемой уверенностью ответил полковник, но добавил, – Если же такое произойдёт вдруг, то… Допустимый риск, короче.
– Понятно. – Ответил на это Михаил. – А стена не смотрится такой уж пылекамнеотталкивающей.
– Новый материал. – Тут же ответил Андреев. – Разработано здесь. Топ-сикрет, сам понимаешь, полное ноу-хау. Не знаю из чего оно сделано и по какому принципу, но смысл в том, что при попадании в неё снаряда его кинетическая энергия будет погашена всей стеной. Какое-то хитрое взаимодействие на субатомном уровне.
Он похлопал себя по груди, при этом звук получился явно не таким, как если бы он хлопал себя именно по груди. Видя, что Михаил заинтересовался, пояснил:
– Бронежилеты наши сделаны из того же материала. Сверхлёгкие, гибкие такие, что их, как видишь, умудрились стилизовать под обычные рубашки, и при этом чертовски прочные. Если мне в грудь сейчас выстрелить даже из ДШК, я даже не покачнусь.
– Ни фига так себе… – Только и смог ответить Михаил, – Теперь понятно – откуда пошли легенды о бессмертных в Силах Союза.
– Ну да. – Улыбнулся Андреев улыбкой опытной барракуды. – Есть для ведения полномасштабных боевых действий и шлемы, и штаны и всё вообще, полный бронекомплект. Многие за них готовы заплатить поистине бешеные деньги.
– А Центр вроде же торгует своими разработками?
– Только теми, которые не могут быть сразу и непосредственно использованы в милитаристских целях, – усмехнулся полковник, – а правительства Центру – не указ. Его построили на определённых условиях и одно из условий – право Центра выбирать пункты и статьи внешнего сотрудничества с кем-либо.
Михаил кивнул, выражая понимание. Но больше всего его поразило то, что вокруг стояла зима, и тайга вокруг Центра вся покрыта снегом, но в пределах Периметра всё зеленело, как жарким летом. Этой мысли Андреев не «прочитал», поэтому Михаил спросил.
– Объёмные климатизаторы нового поколения. – Ответил тот. – Я не знаю, как они работают, но в самом Центре и на его поверхности поддерживается постоянная температура в 24 градуса.
Полковник опять глянул в иллюминатор.
– Заходим на полосу, лучше сядь и пристегнись. – И, усмехнувшись: – Скоро я тебя сдам тем, кто всё тебе объяснит.
Полковник ушёл по коридору, вероятно в кабину пилота, а Михаил последовал совету – сел и пристегнулся. Два амбала всё также сидели по другому борту. Тут у Михаила возник один вопрос и он спросил одного из них:
– А на вас тоже эти многоумные бронежилеты?
– Разумеется. – Вяло ответил один из них.
– А как же я тогда того-то, заправилу вашего, с ног-то свалил?
– Бронежилеты останавливают пулю, нож и вообще всё, что несёт непосредственную угрозу жизни. Я не знаю, как они «понимают» – что опасно, а что нет, но на обычные удары они не реагируют.
– А-а-а… спасибо…
Ответ его вполне удовлетворил, и он опять потерял к ним интерес. Сейчас его гораздо больше интересовало, что будет дальше, а не что было в прошлом.
И вот шасси коснулись полосы, самолёт замедлился и срулил в замаскированный до неприметности ангар. Михаил отстегнулся, и тут же появился Андреев.
– Ну всё, – сказал он, – пошли передавать тебя из рук в руки.
– Пошли, – ответил Михаил. Поднялся и пошёл за полковником. Позади затопала охрана.
Открытый люк, площадка-подъёмник, и вот они уже на земле. Вернее на полу. Их уже встречали. Три человека стояли неподалёку и с интересом разглядывали Михаила, пока живописная группа следовала к ним. Люди были в белых халатах, как врачи. Впрочем, они ими и оказались, как выяснилось позже. А в тот момент полковник, отчитавшись по всей форме, передал им Михаила и все сопутствующие документы. Врачи представились ему и сказали, что теперь он должен идти с ними. Объяснять причины тоже не торопились. Когда полковник уже уходил, Михаил задал ему ещё один вопрос:
– А если сюда ядерной бомбой хлопнут?
– Кто и как? – Усмехнулся тот, но ответил: – Даже если допустить, что некто смог доставить сюда ядерный боеприпас, – ближайшие к нам помещения находятся под нами на расстоянии 50 метров. Разумеется, все они «упакованы» снаружи в наш чудо-материал. Так что пожертвуем мы только находящимися сверху парками и аллеями. Даже этот самолёт, на котором мы прилетели, сейчас отправят глубоко вниз.
Затем полковник и его гвардия отбыли в одном им известном направлении, а Михаил в тёплой компании последователей Гиппократа отправился в недра Центра. То помещение, куда его привели в первую очередь, оказалось на глубине 75 метров под землёй. Так для него начался незатейливый кошмар.
Глава 4. Тестирование
Место, куда Михаила определили для начала, оказалось медицинским сектором. Там он и провёл последующие семь дней. Там жил, там питался, там хотел бы и как-то развлекаться, но времени не оказалось вообще. При этом оказалось, что объяснять причины его присутствия здесь тоже никто не собирается. На вопрос: «На кой?» Ему ответили: «Надо». – Причины ему объяснят позже, если он пройдёт тесты.
И вот чего ему хватило за неделю, так это тестов. За семь дней он прошёл столько тестов и сдал столько анализов, сколько не проходил и не сдавал за всю свою предшествующую жизнь в совокупности. Он даже спал облепленный разного рода и назначения датчиками, и уже начинал забывать, когда было иначе. Его крутили в центрифуге, роняли с большой высоты, заставляли бегать, крутить педали и поднимать в разном режиме тяжести. И всё это веселье сопровождалось постоянными сдачами анализов. Ему скармливали разную гадость и кололи всякой дрянью. После чего опять шли тесты и анализы.
Но имелся во всём этом великолепии и один светлый момент. Настал день, когда его обязали пройти финальное обследование у кардиолога. Кардиологом же оказалась весьма смазливая дамочка, недавно начавшая, судя по юному возрасту, практику, но почему-то оказавшаяся в таком серьёзном заведении, перед которой он и предстал в костюме Адама. И вот дамочка, узрев его в натуральной красоте, как-то странно улыбнулась и стала нежно возить по нему стетоскопом, другой рукой в то же время приобняв его за плечо, как бы для удобства. Неизвестно только, за каким удобством она прижалась к нему чуть ли не всем телом. А неподалёку, за стеклянной непрозрачной стеной, как в детективном фильме, сидели два доктора, следивших за показаниями датчиков.
– Пульс подскочил… – Обращаясь к своему коллеге, произнёс один.
– Да? И с чего бы это? – Широко ухмыльнувшись, ответил второй.
Но вот окончательный осмотр завершили, и настала благословенная минута, когда всё навесное с Михаила сняли. Улучив момент, он шепнул кардиологу, подкрепив слова своей самой обаятельной улыбкой:
– Наверху, говорят, чудные аллеи и парки, а я ещё ни разу их не видел. Вы не покажете мне сегодня вечером местные достопримечательности?
Кардиолог на это опять странно улыбнулась, но ответила-таки:
– Я зайду за тобой.
Вечером действительно состоялся выход на поверхность. Михаил чертовски радовался случаю снова увидеть синее небо и вдохнуть полную грудь настоящего, а не стерильного воздуха. Пахло хвоей и травой. И женщиной. Гуляя по чудному парку, он приобнял мадам за талию. Мадам не сопротивлялась и даже сама приобняла его. Так, в обнимочку, они и оказались на берегу искусственного пруда, о котором сказать «искусственный» можно было, только зная, что это на самом деле так. Смеркалось. Но это неважно. Важно то, что на берегу тщательно изготовленного озерца, в кольце супер-сверхнепробиваемых стен, на территории легендарного и таинственного Центра, Михаил провёл одну из самых своих незабываемых ночей.
«Домой», под землю, они вернулись только под утро. Усталые и счастливые. В другом бы месте, да в другое время… Хотя о чём речь. С такими женщинами мужчины предпочитают только встречаться. А вот женятся на других. Но они о том не думали и не хотели думать. А зачем?
И, как только открылись двери лифта, привезшего их на нужный уровень, так они нос к носу и столкнулись с самым что ни на есть главным тамошним врачом. Встреча явилась неожиданной и от этого ещё более неприятной.
– Вы, – начал врач, обращаясь к Михаилу, – прошли все необходимые тесты, и уже сегодня я мог бы передать вас дальше, но, в виду того, что вы оказались весьма беспокойным подопечным, этот день мы решили полностью отдать вам для отдыха. Идите к себе и постарайтесь хорошо выспаться и отдохнуть. Завтра у вас будет ещё одно испытание. Не из самых лёгких.
– Хорошо. – Ответил Михаил, после чего демонстративно приобнял мадам и с особым смаком её поцеловал. Главного врача, дядю весьма строгих правил, передёрнуло, а Михаил шепнул даме: – Ещё увидимся.
– Я надеюсь. – Ответила она, после чего Михаил пошёл к себе. Но он ещё слышал, как главный эскулап отчитывал коллегу-кардиолога:
– С вашей стороны было верхом неразумности провести всю ночь с человеком абсолютно психически неустойчивым и склонным к насилию…
– Не знаю, для кого он склонен к насилию, а по мне – так он чертовски мил…
Михаил, уже выходя за пределы слышимости, усмехнулся. Дальнейшего разговора он, к сожалению, слышать возможности не имел. Добравшись до своей комнаты, он, не раздеваясь, бухнулся на кровать и блаженно потянулся. После всех событий сон не заставил себя долго упрашивать.
//alter_essentia _04_rec
Дикие джунгли и непроходимые топи. Он бежал, но споткнулся и упал. Он попытался подняться и у него получилось, но не так легко, как обычно. Мыслей по поводу, правда, не было, было только одно безмерное удивление. А тут до его слуха достучались и звуки. Звуки погони. Звуки охоты. Он оглянулся вокруг, чтобы сориентироваться – в каком качестве он во всём этом празднике жизни участвует. Оказалось, в качестве одного из охотников. В составе неизвестной в данный момент команды он загонял дикого зверя, когда так неудачно упал. Он попробовал ходить. Получилось сразу. У него имелись явно две ноги. Чтобы убедиться наверняка, он посмотрел на свои ноги. Действительно две. Но жутко заросшие густой шерстью. Тогда он посмотрел на руки. Руки также оказались совершенно заросшими, а из всей одежды на нём имелась только непонятная тростниковая юбочка. Скорее декоративная. И ещё в правой руке он сжимал копьё с примитивным каменным резцом на конце.
Делать вроде как ничего не оставалось, как только продолжить своё участие в погоне. Почему-то казалось, что бежать – единственно верное решение. Он не мог бы объяснить почему, просто знал. И он снова побежал. Сначала неуклюже переваливаясь, но потом всё сноровистей и сноровистей. Он даже догнал ушедшую вперёд погоню и даже первый поразил копьём уходящего зверя. Когда зверь упал, все охотники собрались вокруг и стали буйно выражать свою радость, потрясая копьями, и, издавая непонятные ему звуки. Потом к нему подошёл один из них и прорычал:
– Ургха. Каба. Тега.
Он стоял и смотрел на косматую и вонючую антропоморфную пародию, ничего не понимая. Обращавшийся же к нему изобразил на своей заросшей морде то, что должно было выражать удивление и повторил, но уже громче и резче:
– Ургха. Каба. Тега.
Но он всё-равно ничего не понимал и не мог выразить своё непонимание. Тот же, что обращался к нему, повернулся к остальным охотникам и прокаркал:
– Ткар. Хыр мыд. Радр.
Охотники загалдели и тоже стали что-то кричать, но он по-прежнему не понимал их. Стоящее же перед ним… существо снова повторило, но на этот раз он неожиданно вычленил одно слово. Получилось так:
– Ургха. Зверь. Тега.
– Зверь. – Повторил он.
Существо запрыгало на месте и затараторило:
– Зверь, зверь, зверь… – После чего опять повторило первоначальную фразу, но на этот раз он понял ещё одно слово:
– Первый удар. Зверь. Тега.
– Первый удар. Зверь… – Начал повторять он, но вдруг стало понятным и последнее слово, – Выбирай.
Он осознал, что у охотников такая традиция – первым попавший в зверя имеет право выбрать себе кусок на своё усмотрение. Он вспомнил даже, как это делается и чем.
– Моё право. – Сказал он, и окружающие одобрительно загудели. Он стремительно становился одним из них – подошёл к зверю, выдрал своё копьё, отсоединил наконечник и наконечником отрезал здоровый кусок ноги умерщвлённой жертвы. Охотники опять завыли, потрясая копьями, после чего каждый стал отрезать себе мясо, согласно своей очереди. Он уже знал, что скелет, с оставшимися на нём сухожилиями, мясом и потрохами, они оставят хищным духам леса, чтобы те благосклонно принимали их присутствие здесь.
А потом они, нагруженные добычей, двинулись к своей пещере.
Глава 5. Поединок
После всех своих медицинских и амурных достижений, Михаил проспал весь отведённый ему день, а заодно и ночь. Но на следующее утро, ровно в семь часов, его самым нещадным образом разбудили. После утреннего туалета не покормили, как обычно, а сразу потащили на дальнейшие свершения.
К своему огромному удивлению, он снова увидел Андреева, который и взял его опять под своё чуткое руководство. Первым делом Михаила заставили размяться. В процессе разогрева он ещё успевал разговаривать:
– Не думал вас снова увидеть.
– Что поделаешь, – ответил Андреев, – я ответственный за вторую стадию.
– Однако, мне обещалось, что меня просветят – зачем это всё на мою голову.
– И просветят, не сомневайся, но только когда и только если пройдёшь все тесты.
– Это немного не по правилам.
– Правила устанавливаем мы.
– При этом обманываете.
– Нет. Я же сказал – тебя просветят. Но, если ты не пройдёшь тесты, значит ты не тот, кто нам нужен. В таком случае нет смысла вводить тебя в курс дела. Закрытая информация.
– И сколько мне ещё мучиться, чтобы вы поняли – тот я или не тот?
– Эта, вторая стадия, и ещё одна – третья.
– И если я не помру во второй и каким-то чудом переживу третью – я наконец-то узнаю, зачем оно всё было.
– Рад видеть, что чувство юмора не покидает тебя.
– Это единственное, что мне остаётся, чтобы не свихнуться.
– Ну-ну… скажешь тоже… Могу тебя утешить – третья стадия будет самой лёгкой.
– А ваша вторая?
– Наитруднейшей, не стану скрывать, но зато самой короткой.
– И что от меня требуется?
– Победить.
– Кого?
– Живого противника, превышающего тебя по размерам и силе, отлично подготовленного.
– И как же я должен буду победить тогда, интересно мне знать?
– Каждый имеет свои плюсы, но и свои минусы.
– Ага, значит он не совершенен?
– Он – едва ли не лучший боец из наших.
– А вам не будет стыдно, если я его уделаю?
Андреев усмехнулся и ответил:
– Тогда я подумаю над тем, чтобы предложить тебе место.
– Хорошая идея. – Поддержал Михаил, – Вам здесь вроде неплохо платят.
– Не бедствуем… Но давай уже заканчивай. Пора тебя снова покрыть датчиками.
– Опять?!
– Ну что ж поделаешь, так надо.
Через пару минут Михаил снова оказался сверху донизу увешан уже осточертевшими ему последними наворотами медицинской науки. Как только его украсили, будто новогоднюю ёлку, его подвели к глухой металлической двери, и Андреев сказал:
– Сейчас мы тебя туда запустим и сразу начнётся бой. Никаких сигналов гонга, никаких судей, никаких правил. Говоря не нашим языком: «One must fall…» Выйти оттуда, короче, должен только один.
– Так это что получается – бой до смерти?
– Нет. Мы бы хотели, чтобы ты, в случае победы, не особо увечил нашего бойца. У него, в свою очередь, такие же инструкции. Но летальный исход, если увлечётесь, не исключён. Останавливать вас будет некому. Контролируй эмоции.
– Вот вы даёте! Я так не согласен. Я хочу отказаться.