Лидеры ОПГ просто не ожидали, что Силы Союза окажутся такими многочисленными и мобильными, и при всём при том ещё и с практически неограниченными полномочиями и техническими возможностями. За неполных два месяца UF перебили почти всю верхушку авторитетного сообщества, после чего бандюки попытались «сесть за стол переговоров». Попытавшихся спекли в стекло с окружающим ландшафтом плазменным сувениром с орбиты, что наглядно показало всем желающим, что Силы Союза не собираются идти ни на какие компромиссы и договоры. Ну а заодно и технологический уровень. С тех пор прошло уже порядка полугода и всё вроде успокоилось. Уцелевшие оказались раздробленными и слишком малочисленными, чтобы пытаться предпринять хоть какие-то телодвижения, и UF потеряли к ним всякий интерес. По странному стечению обстоятельств тогда же закончилось и обострение хронических территориальных претензий Китая и Японии. На всякий случай.
Люди из Сил Союза хотя и имели военную иерархию, но какой-либо униформы не носили, а одевались в штатское, что делало их совершенно неотличимыми от обычных обывателей, но нисколько не умаляло их способностей. И вот сейчас перед Михаилом сидел один из них – вошедших в народное мифотворчество. Причём не простой солдат-штурмовик, а целый полковник. В Центре же, с ограниченным потолком карьерного роста, полковник наверняка являлся большой и важной шишкой.
– И-и-и-и… что от меня могло потребоваться Силам Союза? – Спросил Михаил, чувствуя, как позвоночник поневоле начинает предательски холодеть. Ещё бы. Если эти парни решили за него серьёзно взяться, не важно даже по какой причине, то эти глаза перед ним – глаза в лучшем случае нефатальных неприятностей.
– Силам ничего, – ответил полковник, – Центру.
– А почему Центр избрал такую тактику? – и Михаил кивнул на амбалов.
– Тест, если хочешь… – бросил Андреев.
– И-и-и-и…
– Я не знаю, что от тебя потребовалось Центру, – прервал тот дальнейшие расспросы. Моя задача – доставить тебя и убедиться в том, что ты – это ты. А заодно, – он указал на папку, – и прояснить за время полёта некоторые детали твоей биографии, чтобы потом времени с тобой не теряли. Так будем отвечать?
Михаил решил, что спорить с полковником не только бесполезно, но и небезопасно. Поэтому только кивнул. Тем более Андреев явно начинал злиться, а злить его почему-то очень не хотелось.
– Итак, что случилось во время той самой драки? Желательно с предысторией…
– Ну, – начал Михаил, – иду я по улице домой, тут эти.. «Дай, – говорят, – закурить, дядя!» Я потянулся за пачкой, вытащил её, открыл и протянул тому, кто просил. Он туда посмотрел и говорит мне эдак нагло-пренагло: «Даже в мусора не берут последнее! Ты пацанов обидел!» Ну откуда я знал, что там одна оставалась? Ну, я ему тут эдак дружелюбно и говорю: «Только шакалы вместо „я“ говорят „мы“. И я, дружок, не понял – чего тебе на самом деле надо? Покурить или по рылу огрести?» Тут он совсем взбеленился – у пацанчиков-то реальных души нежные, что твой «данон» – давай орать, что они меня сейчас вообще уроют… ну и попытался меня ударить… Дальше я просто дрался. Когда я завалил последнего, из подъезда выскочили родители одного из полудурков, потом и другие. Они-то меня и сдали мен… милиции. Вот и вся история.
– И из менмилиции тебя отпустили?
– Ну да.
– Но переломы и сотрясения – серьёзные травмы…
– Ну да. Только нападал ведь не я… Я просто защищался. Помурыжили, конечно, изрядно, но в конце концов отпустили. Пришлось писать встречное заявление об угрозах жизни и здоровью, о последующем нападении с целью грабежа в составе группы лиц в состоянии алкогольного опьянения…
– Так не ты нападал?
– Да нет же! Ну сами подумайте, как это вообще может быть, как это звучит даже – идёт человек и вдруг ни с того ни с сего бросается на пятерых! Один на пятерых! Это ж глюк просто…
– Глюк говоришь? – Глаза Андреева недобро блеснули, – Что ж, может и глюк… Действительно, абсурдно, чтобы один «ни с того, ни с сего» нападал на явно превосходящего по численности противника. Этот аргумент прошёл в твою пользу, как и то, что в крови подростков таки нашли наркотикосодержащие вещества. И тебя отпустили. Но. Но мы провели своё собственное расследование данного инцидента, и все молодые люди в один голос утверждали, что это ты на них напал, что они тебя до последнего момента, когда ты на них бросился, даже не замечали. И, согласно нашим тестам, они не лгут.
– А тесты? – С самым невинным видом всё же поинтересовался Михаил.
– Тесты тем более!
– Полиграф или пентотал натрия? – Опять сыронизировал, не сдержавшись, Михаил. Но полковник такой иронии не разделял и ответил вполне серьёзно:
– Вчерашний день. Мы используем нейросканирование.
– Ого! – Михаил поднял в деланном удивлении брови. – Не знаю, что это такое, но звучит умно.
– Перестань паясничать! – Полковник брезгливо сморщился. – И объясни – почему ты на них бросился?
– Они меня взбесили. – После окрика полковника Михаил стал серьёзен, как никогда прежде.
– Чем они тебя взбесили?
– Своим бабуинским поведением, своими дурацкими приблатнёнными разговорами, да рожами своими дегенератскими!..
– Рожами значит? Ну-ну… Ладно, оставим в стороне прошлое, перейдём к настоящему. Итак, что касается сегодняшнего показательного выступления… Сегодня ты имел дело не с желторотыми юнцами, а с подготовленными бойцами. – Полковник бросил взгляд на двух «читающих» амбалов. – Результаты, надо отдать тебе должное, меня впечатлили. Если бы не гололёд, наш вылет мог бы и задержаться. Где и какую проходил подготовку? В армии ты не служил, в спецслужбах не числишься, специализированные тренировки не посещаешь, однако умеешь больше, чем тебе положено. Что по этому поводу скажешь?
– Ну… так сразу и не ответишь…
– А я не тороплюсь, времени у нас часа четыре есть, так что не стесняйся.
– Я думаю, – начал Михаил, осторожно подбирая слова, – что это от природы. Ну и обучался кое-чему… Там, сям. И в основном у прошедших соответствующую подготовку в приватном порядке. Не специально их искал, пересекались по жизни в спортзалах.
– Вот как? И у кого же проходил?
– Один профессиональный боксёр. Затем чернопоясный каратист. Затем чемпион России по кик-боксу. Затем спецназовец внутренних войск. Затем один умелец из разведывательного отряда, но тот больше по навыкам маскировки и выживания. И ещё – один из прошедших подготовку диверсантов. Вот в общем-то и всё.
– Неплохо, неплохо. Вижу, твои многочисленные «учителя» не зря делились секретами ремесла. Даже не пытаюсь спрашивать их имена и зачем тебе потребовалось… – Андреев усмехнулся. – А почему не добивался совершенства в каком-либо одном направлении, а менял пристрастия? Что-то не устраивало?
– Да не было никаких пристрастий. Просто хотел быть подготовлен сразу в нескольких дисциплинах. Да, это может и усредняет значения, но зато поле выбора возможностей – шире. Вот, усваивал суть, основной принцип, затем шёл дальше, постепенно на основе полученных знаний создавая свой, наиболее приемлемый для меня лично стиль.
– Понятно. Ну что ж, поверим. А теперь опять вернёмся к прошлому… Пять лет назад, согласно нашим данным, вы пережили некое психическое расстройство, выразившееся во вспышках необоснованного насилия и агрессии, «эхо» которого иногда даёт себя знать и в настоящем. Забавное совпадение, не правда ли? Расстройство настолько серьёзное, что вас ваши же родные поместили в соответствующую клинику, где вы и пробыли полгода, до… относительного выздоровления… – Вещал полковник, опять перейдя на «вы». – Через полгода вас выпустили и с тех пор вы живёте отдельно от родителей. С тех же пор нами отмечено два крупных ваших конфликта с окружающими и порядка двадцати незначительных драк и потасовок. За этот период времени вы сменили четыре сердечные привязанности, и буквально месяц назад от вас ушла последняя – пятая. Мы встречались с ними, и все они утверждают, что жить с вами невозможно в виду вашей абсолютно «зашкаленной» неуравновешенности и вспыльчивости. Всё так?
Михаил молча кивнул.
– Плюс ко всему, – продолжил полковник, – Мы встречались с вашими родителями, которые с прискорбием сообщили нам, что в детстве и юношестве за вами такого не замечалось, вы были спокойным, добрым и мягким человеком. Так?
Михаил опять кивнул.
– Так что такого с вами могло случиться, что вы так всерьёз и надолго слетели, что называется, с катушек?
– Это вам пусть мой психотерапевт объяснит.
– Мы разговаривали с ним. Он не смог найти причину вашего… э-э-э…
– Расстройства.
– Пусть будет расстройства. – Согласился Андреев.
– Так чего вы от меня хотите?
– Я – больше ничего. – Неожиданно ответил полковник. – Дальше – дело Центра.
Посмотрел на часы и произнёс:
– Прибудем ещё не скоро. Можете либо сесть к иллюминатору и любоваться видами за бортом, либо откинуть кресло и попытаться заснуть. Фильмов, музыки, игрушек тут нет, не коммерческий рейс.
После чего полковник закрыл папку, встал и, больше ничего не говоря, двинулся в сторону кабины. Остались только амбалы, но они никакого интереса к Михаилу не проявляли, так что он остался наедине со своими мыслями. А мысли были не очень радостные. Странные люди, вроде как знающие всю его подноготную, но зачем-то устроившие этот довольно дурацкий и бессодержательный разговор о его «шизе»… И ведь, по сути, ничего и не сказали, зачем он здесь. Но ладно, Центр, так Центр.
Он попробовал смотреть в иллюминатор, как ему и посоветовали, но однообразный облачный пейзаж быстро утомил. Потом появилось нечто вроде стюардессы и предложило лёгкий завтрак и чего-нибудь выпить. Он согласился, попутно узнав, что под «выпить» подразумевались соки-воды, а никакая не «куба либре».
Глава 3. Дети подземелий
//alter_essentia _03_rec
Он бежал по равнине, поросшей высокой и сочной травой, монотонно, но быстро перебирая шестью ходовыми лапами. Солнце ещё только начало ежедневный обход неба, поэтому было не жарко. В воздухе ещё ощущалась ночная прохлада. А жара начнётся позже, и тогда он побежит в лес, где и проведёт время до вечера, прячась в тени деревьев. А сейчас самое время для охоты. Оголодавшие за ночь грызуны вылезали из своих норок, чтобы добыть себе пропитание. Или стать пищей для него.
Очень скоро он почуял подходящую жертву, сбавил ход и неслышно подкрался, держась по ветру. Молниеносный бросок, хватательные конечности с острыми когтями впиваются в мягкое, тёплое тельце и вот он уже, урча и чавкая, насыщается, дурманясь запахом ещё живой крови. А потом бежит дальше, оставив после трапезы в траве только изодранную шкурку, белеющие косточки, да бурые пятна крови. Он ещё не наелся, ему хочется больше.
Увлечённый погоней за очередным жителем равнины он не сразу заметил опасность, а когда заметил, уйти незамеченным уже не получалось. На его территории оказался чужак, но какой чужак! Раза в полтора больше и уже атакующий, несущийся вперёд со всей возможной скоростью. Сам он не сделал ни малейшей попытки оказать сопротивление, поскольку исход боя был ясен заранее, а развернулся и бросился наутёк. Инстинкт самосохранения всё-таки сработал.
Дикий страх придавал сил и скорости, но чужак медленно и неумолимо настигал, пользуясь преимуществом в длине конечностей. И вот настал момент, когда чужак оказался на расстоянии броска. Тогда он резко остановился и старым испытанным приёмом выбросил по направлению к атакующему задние лапы. Он даже попал, но чужак оказался настолько здоровым, что нанесённый ему ущерб оказался не фатальным, и в следующий миг огромные когти пришельца вонзились в его тело.
Он погиб мгновенно, даже не успев испытать боли, а чужак ещё какое-то время рвал в клочья уже безжизненное тело, но он этого уже не видел и не чувствовал.
Сплошная, непробиваемая тьма. Во тьме буквы. Он не знает, что буквы. И… знает. Он не может их прочесть, но он знает, что означают слова, в которые они складываются. Краем сознания он даже понимает, что имеет к этим буквам определённое отношение. Красные буквы на чёрном. Нет, даже не на чёрном, на отсутствующем фоне.
Накопитель: DZ24GJ6KBV742
Статус: УНИЧТОЖЕН
Миссия: ВЫПОЛНЕНА (78%)
Среда обитания: ПРИГОДНА
Формы жизни: ПРИСУТСТВУЮТ
Переход на поданализ —
Доминирующая форма: ПРИСУТСТВУЕТ
Разумность: ОТКАЗАНО
Возврат к анализу —
Решение: ГОТОВО
Сектор: КРАСНЫЙ
Запрос системы: ДЕСАНТ/АННИГИЛЯЦИЯ
Ответ накопителя: ДЕСАНТ
Ответ системы: ОТКАЗАНО
Обоснование: статус деки
Переход к статусу деки —
Статус деки: 0
Возврат к анализу —
Альтернативная ветвь: АННИГИЛЯЦИЯ
Запрос системы: ДА/НЕТ
Ответ накопителя: НЕТ
Ответ системы: ОТКАЗАНО
Обоснование: запись 1
Переход к записи 1 —
Запись 1: УНИЧТОЖЕНИЕ НАКОПИТЕЛЯ – АННИГИЛЯЦИЯ
Возврат к анализу —
Переход системы в автономный режим
Решение системы: АННИГИЛЯЦИЯ
Статус: ВЫПОЛНЯЕТСЯ
Синее небо светлеет, пока не становится ослепительно белым. Настолько белым, что в его сияющей белизне тонет, блекнет и исчезает местное солнце. Ураган света проносится повсюду, оставляя за собой только выжженную космосом черноту. Потом тишина. Абсолютная, ничем не тревожимая тишина бесплодной пустыни. Кричащее безмолвие смерти, навечно впечатанное в очередной мир.
Михаил дёрнулся и открыл глаза. Полковник снова сидел за столом и рылся в бумагах. Заметив пробуждение подопечного, он спросил:
– Выспался?
– Да. Сколько ещё лететь?
Андреев глянул на часы и ответил:
– Ещё часа два.
Михаил кивнул и отвернулся к иллюминатору, но там всё оставалось без изменений – сплошной облачный ковёр. Не оставалось ничего, кроме как предаться греху праздного многоцветия мыслей. От воспоминаний об Ла-Вее, заметившем, что телевизор нужен только тем, у кого мозги не в состоянии произвести достаточного количества мыслей для собственного развлечения; через общие соображения о том, что мысль – оргазм мозга: у кого он есть – те испытывают, а остальные потребляют придуманные за них контент-эрзацы и хорошо, если без индоктринационных червячков; до как-то осиленной с тоски книжки про креативных и примитивных, где всё повествование в общем и целом сводилось к тому, пожалуй, что есть люди, которые смысл жизни сами себе прекрасно производят, а есть люди, которые ищут то, чего не теряли. Так и прошла пара обещанных часов.
– Подлетаем. Сейчас пойдём на снижение и окажемся ниже облаков. – Подал голос Андреев. – Можешь полюбоваться на Центр.
Михаил решил так и поступить. Увидеть Центр, давно обогнавший по славе и мифам пресловутую «Area 51», своими глазами – целое событие. Он расположился у иллюминатора и приготовился смотреть. И действительно, скоро они пошли вниз, и облака остались над ними, а он увидел то самое место, куда его, за неизвестной пока ещё надобностью, везли.
С первого взгляда Центр разочаровал. По размерам он оказался не больше двух микрорайонов в заштатном городке. К тому же, даже с изрядной ещё высоты, было видно, что там нет зданий выше, чем в три этажа.
– Наверху расположены только рекреационные сооружения. – Словно читая его мысли, пояснил полковник. – Все административные, жилые, исследовательские и прочие помещения – под землёй.
Михаил покосился на него, а тот, улыбнувшись, произнёс:
– В том нет секрета.
А вот что Михаила заинтересовало, так это то, что весь Центр обнесён стеной, которой вполне подошла бы характеристика крепостной. Вокруг же самой стены лес вырубили полностью на расстояние километров в десять, хотя Центр находился в самом сердце безбрежной, не тронутой человеком тайги.
– Стена действительно оборонительного свойства, – опять подал голос полковник, что заставило Михаила подумать о том, что тот и сейчас использует нейросканирование, а полковник продолжал, – Мы называем её Периметр. Она вся, каждый квадратный миллиметр, напичкана системами слежения и автоматического уничтожения любой цели, не отмеченной в её банках данных.