– Так вы, оказывается, здесь женихались, ― захохотал Федька, а за ним захохотали все бойцы.
Я тоже смеялся, но аккуратно, чтобы не уронить беленькую, которая ещё не стояла на ногах.
– Ну, повезло вам, девки, что вас Немой углядел, ― сказал наш главный, Петря. ― Пошли с нами, мы вас не обидим. ― Он подошёл к беленькой и легко взял её на руки.
За кустами раздавались вопли, там пороли попавшихся троих меридичей.
– Не ходи в нашу сторону! Не ходи! ― приговаривал Илья, он у нас всегда порол провинившихся.
Я подошёл к смугленькой.
– Тебя как зовут?
– Весса, а тебя?
– Я Рин. Пойдём к нам, познакомишься с моим дедом. У нас хозяйки нет, можешь жить в нашей избе. А подругу твою, я чувствую, Петря уже не выпустит, оставит жить в своей избе.
– А ей там будет хорошо?
– Не бойся! Петря к бабам добрый. Ни одну никогда не обижает! Да, главное – поблагодарите Немого, если бы не он, утащили бы вас к себе меридичи. У них плохо жить, они все злые! Даже баб своих бьют!
– А зачем?
– Не знаю. Наверное, от злости…
Так, беседуя, мы потихоньку дошли до села. Сначала все подошли к ограде Немого и низко поклонились.
Немой стоял ― высокий, суровый. Глядел куда-то поверх наших голов.
– Кланяйся! ― шепнул я Вессе.
– Подожди, ― шепнула она в ответ, ― дай с ним поговорить.
– Он немой, он никогда не говорит!
– Не мешай, ― Весса подошла к самой ограде и протянула ему руку, а тот в ответ протянул свою.
Все с изумлением смотрели на это. Казалось, оба они окаменели, а затем случилось невероятное. Немой подошёл и открыл калитку, смугленькая проскользнула в неё и отправилась с ним в дом.
Толпа, как один, вздохнула. Творилось что-то необычное. Никогда Немой никого не пускал на свой участок и тем более никогда не приглашал к себе.
Весса
Зря мы с Террой не побеспокоились раньше. Надо было сразу убегать после той нехорошей встречи. А мы шли медленно, разговаривая со всеми встречными деревьями, и только тогда, когда уже было поздно, заметили позади силуэты преследователей.
Мой вопль «Помогите!» на волне деревьев мог быть услышан разве деревьями, но тем не менее кто-то ответил.
Мы с сестрёнкой удирали как могли, но нас, конечно, догнали. Терра и не пыталась сопротивляться, только жалобно кричала: «Отпустите!»
Её повалили и начали вязать, я же достала свой нож. Ко мне подошёл хозяин этого ножа, который недавно от меня убежал, но нападать он не торопился.
– Сейчас твою сестрёнку свяжут, тогда я тобой и займусь, ― сказал он, подходя ко мне ближе.
– А сам что, боишься? ― и я махнула в его сторону лезвием.
Неожиданно он подскочил с воплем на месте. В его правом плече появилась неизвестно откуда взявшаяся стрела. Я не зевала и ткнула его ножом в другую руку, как ни странно, попала. Будет знать, как нападать на беззащитных девочек! Он с воплем покатился по траве.
Остальные пятеро закончили вязать Терру. Двое бросились прямо ко мне, а остальные к лесу, откуда прилетела стрела. Впрочем, один из этих двоих тут же получил стрелу в зад и сразу потерял свой задор, но последний, здоровенный мужик с ножом в правой руке, явно решил со мной разобраться окончательно. Он опрокинул меня своей огромной тушей, пытаясь при этом выбить из моей руки нож. Не успел. Мой нож вонзился ему прямо в грудь, и, падая на меня, он протолкнул его до рукоятки. Его нож тоже оказался у меня под левой грудью, было очень щекотно, но сделать я ничего не могла ― мужик был слишком тяжёлым. Щекотка становилась просто невыносимой, и двигая грудью, я потихоньку выдавила его нож наружу и закрыла порез смолкой.
Тем временем на поляне что-то происходило, раздавались чьи-то голоса… Ну конечно, столпились все около Террочки, у которой, я чувствую, было всё в порядке, а меня, которую совсем раздавили, никто не замечал… Вот наконец один заметил и стащил с меня грязное, потное тело, но потом он и нож решил у меня отнять! Не выйдет! Нож мой, я его не отдам! Встала под хохот всей компании. Огляделась – такие же мужики, потные, грязные, но… весёлые! Не женихи, конечно, но с такими, пожалуй, можно пойти дальше. Главный сразу пошёл к Террочке и взял её на руки. Остальные смотрят… И почему она всем так нравится? Один только молоденький, с луком, подошёл ко мне. Ведь это он, наверное, помог мне, стреляя из лука!
Так и пошли: мы с Рином, так звали этого с луком, а остальные ― вокруг главного с Террой в руках. Связалась мысленно с нею:
– Ну как?
– Замечательно, сестрёнка! Мне так нравится!
Я успокоилась. Значит, всё в порядке. Может, это и есть её жених, как рассказывала нам бабушка?
Пришли туда, где много домов, ― село, всё так, как мы знаем из бабушкиных сказок. А вот и особый дом, там живёт местный колдун. Это он меня услышал и послал всех на помощь.
Стою и смотрю в суровое лицо колдуна, слушаю и ничего не слышу.
– Он не говорит, ― шепчет мне спутник.
– Подойди ко мне, ― слышу я вдруг, и ноги сами несут меня к ограде. Наши руки встречаются, как встречаются и наши мысли.
– Сколько же тебе лет, девочка?
– Я думаю, лет пятнадцать, как моей сестрёнке.
– Ты ошибаешься, детка, ты гораздо старше… Я даже не могу представить, сколько тебе лет. Последний раз я видел таких, как ты, несколько тысяч лет тому назад… Страшное было время, везде пылали костры…
Я вздрогнула, представив свою мать, корчившуюся в огне.
– Всё так и было… Но так больше никогда не будет!
– А почему все называют тебя немым?
– Я не могу с ними говорить… Как бы это тебе объяснить? Одним словом, заколдован я. И расколдовать меня могут только такие, как ты. Ты моя первая надежда за последнюю тысячу лет. Ладно, пошли-ка в дом, там я подберу тебе одежду по статусу. В последнее время я собирал коллекцию разных одеяний, так, развлечения ради, ― вот и пригодилось.
Я выбрала себе зелёное платье и зелёные бусы, а ещё поясок с ножнами для своего ножа. Колдун тем временем рассматривал моё оружие…
– Да… Время наступило… Вот вернулся и нож самого деда Плюха, или великого воина Йек-Гуша. Непростой это нож. Будет служить тебе верно. Ещё бы тебе туфельки… да ведь туфельки тебе не нужны?!
Как он угадал! С детства ненавидела любую обувь.
– Ну иди, деточка, жить тебе лучше в избе у твоего знакомого Рина. А мужики, я думаю, быстро сообразят и приставать к тебе не будут!
– А как же женихи? ― только хотела спросить я.
– И женихи тоже будут, но не здесь и не сейчас… ― сказал колдун, подталкивая меня к выходу.
Рин меня ожидал и повёл к себе домой. Там познакомил меня со своим дедом. Втроём сели за стол, но есть я не хотела, мне очень хотелось пить. Зачерпнула черпаком воду из бочки и пила, пила, пила… Сразу вспомнились первые дни моего детства и всесжигающая жажда… Как хорошо пить, а затем выйти на опушку леса и погрузить ноги в опавшую листву… И глубже, глубже… А руки выше, выше… Благодать!
Рин вышел вместе со мной, стоял и что-то говорил, но я не слушала, упиваясь моментом. Солнце подошло к краю леса, большое, красное… Вот и последний луч.
– Пошли домой, ― позвал Рин.
Около дома увидели Терру.
– А я к вам. Там, у Петри, все такие грубые. Женщины толкаются, ругаются… Я решила уйти. Петря не хотел меня отпускать, но отец что-то сказал ему, и он отпустил…
– Ты вовремя, сестрёнка! Они там всего наготовили, а я и есть не хочу. Так что давай садись за стол и ешь за нас двоих. Я ещё постою у крыльца, посмотрю на звёзды.
Вот и решилась наша судьба. Мы с Террой обрели новый дом, новых родных и друзей. Жизнь продолжается, а звёзды всё ближе и ближе… Вот одна из них замигала… Там! Там тот, кто мне так нужен!
Глава 5. Приключения Пети и Кума
Петя
– Да, батенька, неизвестные грибы не следует кушать, ― приговаривал медбрат, укладывая спящую Александру на каталку, ― и куда же её теперь? Хорошенькая, но сапиенсы наверняка её усыпят…
– В каком смысле усыпят? Они что, её убьют?
– Скорее всего, жену вашу, Пётр, милосерднее всего усыпить. Это лучше, чем она будет мучиться, больная, всю оставшуюся жизнь. А ещё и всех окружающих сапиенсов будет мучить своими мыслями. Это мы, хомы, можем жить спокойно рядом с несчастным человеком, а сапиенсы этого не могут! Вот так-то, батенька!
– А как же я?
– А что вы? О чём вы беспокоитесь? Вы, как здоровый хома, можете взять новую жену, быть может, у вас ещё и дети будут…
– С сознанием вины! Что не смог сохранить свою любимую?
– Чего же вы хотите? Раньше надо было думать, когда сажали свой корабль на неведомую планету, где с женой и ребёнком могло случиться всё что угодно! Вот оно и случилось!
– Но я не смогу жить без неё!
– Да, батенька, это уже серьёзно… Что же нам с вами делать?.. Может, и вас усыпить за компанию?
– Уж лучше так.
– Мда, есть ещё вариант, только он вам не понравится…
– Что угодно, только чтобы Александра осталась жива!
– Ладно, мы можем направить вас с женой к хомам, воюющим с дикарями. Туда мы направляем совсем бесперспективных, от которых никакого толка. Женщин там мы всех стерилизуем, так как дети на войне только помеха. Но женщины там тоже нужны, и не думайте, что при этом соблюдаются какие-либо брачные законы. Там царит право сильного, и не факт, что ваша жена там тоже будет вашей.
– Какая война? Неужели инопланетяне до сих пор воюют с дикарями?
– Нет, конечно, вы не так поняли. Воюют хомы, а инопланетяне снимают эмовидеофильм обо всех перипетиях дикой жизни на первобытной планете. У них там за такие кадры бешеные бабки дают!
– Ну и гады они, но я согласен!
– Это потому, что тебя не сенсибилизировали, как сапиенсов, а то бы ты только прославлял мудрость высших учителей!
– Но у меня ещё одно дело ― я привёз с Тёмной растение. Его бы учёным, чтобы изучили, чтобы не пропала зря наша экспедиция!
– Это интересно, передадим! Пусть изучают!
Кум
Эту беседу я выслушал очень внимательно, чтобы понять, как мне быть дальше. А ведь, пожалуй, пока ничего делать и не следует.
Пришли двое, аккуратно меня выкопали, отнесли куда-то. Кругом стены, потолок, но светло… Посадили в землю, полили водой. Порядок!
Один оторвал у меня лист и унёс. Ладно, листа не жалко. Слежу за его мыслями издали…
– Смотри, какой необычный лист.
– Обычный, зелёный…
– Да нет, нет ― посмотри в микроскоп. У него же совершенно необычная структура. Завтра возьму всё растение и посмотрю срезы ствола. Там, я уверен, тоже всё не так…
Вот это мне уже совсем не понравилось. Не хотел я участвовать в исследовании собственных срезов. Осторожно вынул корни из земли, преобразовал их в некое подобие ног и двинулся вдоль стен в поисках выхода. Выход я нашёл скоро, но дверь была заперта. Это сейчас, вспоминая всё, что было, легко пишу я такие слова, как «стены», «дверь»… Тогда я этих слов ещё не знал, что не мешало понимать, для чего приспособлена та или иная вещь. Осмотрел дверь, углядел тонкую щель снизу. Что ж, попробуем стать более плоским. Лёг и стал уплощаться… Получилось, прополз под дверью и двинулся дальше. Вокруг сплошной камень, нет земли, нет воды! Всё мертво кругом! Куда мне идти? Неужели я попал на каменную планету, где таким, как я, выжить невозможно? У кого искать помощи? Единственное знакомое мне существо, которое ко мне хорошо относилось, ― Петя, но он никогда не слышал мои мысли. Всё равно попробую… Спит! Может, хоть во сне меня услышит? «Я тебе снюсь! Мне плохо! Пойди и спаси меня!» И мой образ в виде знакомого ему ростка…
Получилось! Петя, не просыпаясь, встал и пошёл на мой мысленный зов. Вот не знал, что люди могут во сне ходить. Так, не просыпаясь, он подошёл ко мне и унёс к себе в палатку. Не просыпаясь, завернул меня в материю и сунул в свой мешок. Было темно и тесно, потерплю, лишь бы избавиться от исследования моих срезов…
Утром Петра и спящую Александру погрузили в летательный аппарат вместе с другими. И вот мы летим, летим в неизвестное.
Главное, мы летим туда, куда надо, и та, что мне суждена, всё ближе и ближе! Удача не покинула меня!
Пётр
Прибыли. Построили, перекличка. Александра пока не просыпается, качу её на тележке к ряду одноэтажных серых домиков. Пока пожалели меня, поселили с больной женой в одной комнатушке. Остальных отвели в длинный общий барак. Впрочем, я думаю, это ненадолго. Когда жена придёт в себя, комнатушку дадут другим больным, а нас отправят в общий дом…
Распаковывая вещи, обнаружил росток с Тёмной. Вот странно! И когда я его засунул в мешок? Самое главное, я ведь даже, кажется, немного помню, как заворачивал его в свою старую рубашку… Но когда? Хоть убей, ничего не понимаю… Куда же его деть? Разве что в лес, на опушку. Там никто на него не обратит внимания. Растение-то не виновато, что мы таскаем его туда-сюда.
К ночи очнулась Александра. Покормил её тем, что выдали нам вечером, и объяснил, что надо идти сажать наш росток. Стараюсь не дать ей сказать ни слова, сам всё говорю, говорю. Рассказываю, что было, пока она спала. Нож взял себе, а ей дал нести растение. Лишь бы она была занята делом, а не своими воспоминаниями!
Куда же нам идти? Вокруг лагеря горят прожектора ― там, наверное, часовые. Разве что между домами посадить, среди маленьких кустиков? Так и сделали, я выкопал ямку, жена держала, пока засыпал землёй. Потом сбегали несколько раз, принесли в кружках воды, полили. Земля сырая, похоже, дожди здесь бывают… Не пропадёт наш попутчик. Я, кажется, даже некую симпатию к нему начал испытывать. Пожалуй, хорошо, что он не попал к учёным. Пусть растёт на свободе!
А у нас новые заботы, и увы, грустные. Жену с утра взяли на операцию. Говорили же мне, что женщины здесь не должны иметь детей, оказалось ― правда. Пока провожал её и переживал, растение моё инопланетное куда-то пропало. Так что сплошные огорчения. А завтра всех мужчин отправляют на очередную войну. Всем раздали деревянные дубинки, шлемы и ватные куртки.
Кум
Мне всё же повезло… Я попал в настоящий рай, такой, о котором рассказывала мне мама в детстве. Но по порядку. Сразу же, как Петя с Александрой отошли от меня, вынул корни из грязи, куда они меня посадили, и двинулся тихонько в какую-то сторону. Мне было неважно в какую, только бы найти место, где можно было бы жить незаметно. Скоро подошёл к множеству деревьев, но не таких, как на той планете, а живых, настоящих, полных своими мыслями. Деревьев, которые приветствовали меня, как одного из них. Конечно, это были деревья, ещё не осознавшие свою суть ― взрослые деревья-дети. Они мыслили только о самом простом, они не представляли, как это можно ходить, как хожу я. Но это были мои братья по духу, и мне сразу стало с ними хорошо! Внизу в овраге журчал ручеёк, на берегу, на свободной полянке, я и укоренился. Ароматная влага потекла по моим корням! Вокруг меня высокая трава, которая может быть опасна тем, кто только что проклюнулся из семечка. Для меня трава не страшна…
Взошло солнце! Жизнь заблистала вокруг всеми красками, зазвучала, запела. Множество созданий летали и пели вокруг меня. Некоторые из них были значительно меньше, чем я, некоторые больше. Малые создания звенели тоненькими голосами, те, что побольше, пели уже по-настоящему. Я и не мечтал когда-либо увидеть подобную красоту. Вот одно из них село прямо на мою ветку и запело. Я стоял не двигаясь, боясь спугнуть чудо. Какими же счастливыми должны быть мыслящие, обладающие такой прекрасной планетой!
Я решил, что должен узнать всё-всё о жизни таких замечательных существ. В конце концов, я волен выбирать форму своего тела, почему бы мне не стать похожим на обыкновенного мыслящего этой планеты. Единственная проблема ― размеры. Я должен иметь размеры взрослого мыслящего, а не ребёнка. И эта проблема разрешима, за год я вполне могу набрать нужный вес.
Глава 6. Легенды Золотого века
― …А было это в те далёкие времена, когда правил Землёй волшебный летающий Лис. И все-все, даже инопланетяне, должны были слушаться его. Тогда люди жили счастливо, а инопланетяне выполняли все их желания! Так было, дети мои!
– Деда, ну не может такого быть! ― вклинился в разговор Рин, в то время как Терра и Весса заворожённо слушали сказы деда о давно минувших временах. ― Никогда не поверю, что инопланетяне могли выполнять наши желания!