КАМИЛЛА Тебе плохо?!.. Тебе очень плохо?!.. У тебя есть с собой лекарство?!
РОДЕН Сейчас пройдет. Сейчас все пройдет… Вот, уже легче. (Пауза.) Совсем отпустило.
Роден берет Камиллу за руку и усаживает себе на колени.
РОДЕН Поцелуй меня.
КАМИЛЛА Притворщик.
РОДЕН Поцелуй.
КАМИЛЛА Негодяй.
РОДЕН Поцелуй.
Роден и Камилла замирают в долгом поцелуе.
Из соседней комнаты доносится невообразимый грохот.
РОДЕН Что это?
КАМИЛЛА Не знаю.
Грохот повторяется.
РОДЕН Что это?
Камилла и Роден одновременно вскакивают и устремляются в соседнюю комнату. Через некоторое время раздается душераздирающий вопль Камиллы.
Затемнение.
Картина пятая
Посреди комнаты, опустив голову на колени усевшейся рядом Камиллы, лежит Детка. Камилла с отсутствующим взглядом точно маятник раскачивается из стороны в сторону. Колосс Роден возвышается над ними.
Детка без чувств. У Детки на шее обрывок веревки и одно крыло.
Долгое время персонажи неподвижны. Кошка проходит через комнату. Камилла снимает с Детки веревку.
РОДЕН Он дышит.
КАМИЛЛА Нет.
Пауза.
РОДЕН Дышит, говорю тебе.
КАМИЛЛА Нет.
Пауза.
РОДЕН Все будет хорошо.
КАМИЛЛА Нет.
Пауза.
РОДЕН Веревка оборвалась сразу.
КАМИЛЛА Нет.
Пауза.
РОДЕН Я схожу за доктором.
КАМИЛЛА Нет.
РОДЕН Но…
КАМИЛЛА Нет… В этом доме больше никого не будет… В этом доме больше никогда никого не будет… Включая тебя… В первую очередь тебя, Роден… Я знала, что так произойдет. Ты приносишь несчастье.
РОДЕН Это несправедливо.
КАМИЛЛА Ты виноват в том, что произошло.
РОДЕН Все будет хорошо.
КАМИЛЛА Ничего не будет. Больше уже ничего не будет.
Пауза.
РОДЕН Пожалуй, пойду.
КАМИЛЛА Ступай.
Роден направляется к выходу.
КАМИЛЛА (Вслед Родену.) Когда ты исчезнешь, я сделаю то же самое.
Роден останавливается.
РОДЕН Но так же нельзя!
КАМИЛЛА Ступай с миром.
Роден возвращается в кресло.
КАМИЛЛА
Ребенок слишком большой и взрослеющий трудно, и полный угроз и загадок,
Бродяга с размашистым шагом, Рембо, что пускается в путь, порождая везде беспорядок,
Покуда свой ад не отыщет – такой совершенный, какой еще может земля даровать,
С палящим солнцем в лицо и с извечным приказом молчать…
(Пауза.) Что ты молчишь?
РОДЕН А что я должен сказать?
Пауза.
КАМИЛЛА
Лишь один взглянул на ребенка и понял, кто перед ним,
Он взглянул на Рембо – и все кончено было отныне: растаял как дым,
Современный Парнас и с ним вместе лавочка эта,
Где как валики для музыкальных шкатулок, изготовляют сонеты. (Пауза.)
Все разбито, все стало ничем – ни любимой жены, ни прежних объятий,
Только б вслед за ребенком этим идти… Что сказал он в угаре мечты и проклятий? (Пауза.) Что сказал он в угаре мечты и проклятий?.. Что сказал он в угаре мечты и проклятий?.. Что сказал он в угаре мечты и проклятий? (Пауза.) Почему не уходишь?
РОДЕН Странный вопрос.
ДЕТКА (Открывает глаза, Родену.) Между тем, вы давно намеревались уйти. С самого начала намеревались уйти… Сделали свое дело? Можете уходить… Разрушили все? Можете уходить… Принесли несчастье? Можете отправляться… За нас не беспокойтесь. Мы посидим вот так еще немножко, и будем работать. Правда, Камилль?
Пауза.
КАМИЛЛА
Только б вслед за ребенком этим идти… Что сказал он в угаре мечты и проклятий?
Наполовину понятно, что он говорит, но достаточно и половины.
Вдаль глаза его синие смотрят, и если беду навлекают, то в этом они неповинны…
Роден встает.
КАМИЛЛА (Родену.) Когда ты уйдешь, я убью себя… Как Детка.
РОДЕН Очнись. Детка жив. И, судя по всему, неплохо себя чувствует.
Пауза.
КАМИЛЛА Когда ты уйдешь, я убью себя… Как Детка.
ДЕТКА Я жив, Камилль! Дорогая, дорогая моя Камилль, я жив!
КАМИЛЛА Ты ошибаешься, Детка… К сожалению, это невозможно… Теперь это, увы, невозможно… Ибо Роден был здесь…
РОДЕН (Камилле.) Зачем ты ломаешь комедию? Как бы то ни было – с тобой человек, которого только что вынули из петли.
ДЕТКА Если бы человек, если бы, кавалер Роден! Все было бы не так страшно, если бы человек!.. Если человек, было бы тоже страшно, но не так. Не так страшно, кавалер Роден! Поверьте мне… Разве вы не понимаете, что произошло?.. Не понимаете, кавалер Роден? (Шепотом.) Ангел повесился. Да, да, да. Повесился ангел!
Пауза.
РОДЕН Я, пожалуй…
ДЕТКА И виной тому вы, кавалер Роден.
РОДЕН И в чем же я виноват?
ДЕТКА А вы не знаете?
РОДЕН Представь себе, не знаю.
ДЕТКА Вы украли, кавалер Роден.
Пауза.
РОДЕН Что?
ДЕТКА Вы украли, кавалер Роден.
Пауза.
РОДЕН Бред какой-то.
ДЕТКА Вы – вор, кавалер Роден!.. По ночам, когда мы с Камилль засыпаем, вы являетесь сюда и крадете ее работы… Мы знаем это… И знаем давно. С самого начала. После первого же вашего ночного визита, кавалер Роден… Вы как будто удивлены?.. Вы удивлены, кавалер Роден? (Пауза.) Мы не поднимаем шума только и исключительно из уважения к вам, кавалер Роден… Кроме того, мадмуазель Клодель, к счастью, работает очень и очень быстро. А потому, вместо одного похищенного шедевра, немедленно появляются три, а то и четыре… Да и я помогаю ей… Вот вам не дано знать, а мадмуазель Клодель отлично знает, что такое помощь ангела… Вместе мы можем все… Вместе мы знаем все и можем все!.. Мы не сетовали, мы же знаем, что вам тоже надобно на что-то жить, кавалер Роден… Кроме того, мы безмерно уважаем вас, кавалер Роден… Все бы так и шло, уверяю вас, кавалер Роден, все бы так и шло, если бы вы остановились на шедеврах… Все бы так и шло, и ангел был бы целехонек. Но вам понадобилось большего… А это, согласитесь, кавалер Роден, это уже несовместимо с жизнью.
Пауза.
РОДЕН (Камилле.) Я не понимаю, что он говорит.
ДЕТКА Вам понадобилось большего. Вам понадобилось украсть саму мадмуазель Клодель. И вы сделали это! Прощай, Солнце! (Закрывает глаза.)
Пауза.
РОДЕН Да что же это такое, Камилла?!
КАМИЛЛА (Родену.) Слушаю тебя.
РОДЕН Попроси его замолчать.
КАМИЛЛА Он и так молчит.
Пауза.
РОДЕН Мне нужно идти… Правда, нужно… Обещай мне, что ты не натворишь глупостей… Тебе плохо?
ДЕТКА (Открывает глаза.) Ей очень плохо. Ей смертельно плохо!
РОДЕН Заткнись, ты!..
КАМИЛЛА (Родену.) Не смей говорить с усопшим в таком тоне! Не смей, слышишь, не смей!
ДЕТКА Я жив, Камилль! Дорогая, дорогая моя Камилль, я жив!
Пауза.
КАМИЛЛА Детка, ты жив?!
ДЕТКА Я жив, Камилль! Дорогая, дорогая моя Камилль, я жив!
КАМИЛЛА Спасибо тебе, Господи! Какое счастье!
Камилла обнимает Детку и целует, целует его.
КАМИЛЛА Какое счастье! Большего счастья я и не испытывала никогда! Ты слышишь, Огюст, он жив! Слава Богу! Иди же, обними нас! Давайте обнимемся все втроем! Детка жив, какое счастье!
РОДЕН Мне пора.
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Ну что же, если тебе так нужно, ступай.
Пауза.
РОДЕН Рад был повидать тебя.
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Да, да, хорошо.
Пауза.
РОДЕН Ты совсем не изменилась.
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Да, да, спасибо.
Пауза.
РОДЕН Прощай.
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Да, да, прощай.
Пауза.
ДЕТКА Мы не отпустим его, Камилль, не отпустим, правда?
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Да, да, не отпустим!
ДЕТКА (Родену.) Мы любим вас, кавалер Роден! Не смотря ни на что, мы любим вас. Оставайтесь. Мы научим вас делать ангелочков! Я уверен, у вас получится. И вам больше не понадобится красть. Ведь вы достойный человек, и мы знаем, какое это для вас мучение!
Пауза.
РОДЕН Прощайте. (Уже в дверях.) Я хотел сказать тебе, Камилла…
КАМИЛЛА (Не сводя глаз с Детки.) Мы не отпускаем тебя.
Пауза.
РОДЕН Прощайте.
Роден уходит.
Детка вслед показывает ему язык.
ДЕТКА Пришел, натворил бед, все разрушил, и был таков.
Детка берет в руки крыло, рассматривает его.
ДЕТКА (Шепотом.) Не станем же мы лепить ангелочков с одним крылом? Где это видано, чтобы ангелочки были с одним крылом?
Пауза.
КАМИЛЛА Зачем он приходил, не знаешь?
ДЕТКА Посмотреть на ангелов.
КАМИЛЛА Нет. Здесь что-то другое. Роден не видит ангелов.
С верхних этажей доносятся уже знакомые звуки расстроенного фортепиано.
Затемнение.
Долгая жизнь дождя
Комедия в двух действиях
Действующие лица
Растопчина Надежда Сергеевна
Растопчин Николай Николаевич
Верунчик
Ларкин Игорь Игоревич
Ласкин Матюша
Пеликан
Ротвейлер
Маляры
Дамы и кавалеры
Действие первое
Эта квартира впервые открыла рот и подала свой глуховатый, чуть треснутый голос в пасмурные времена. Оттого, что пасмурные времена близоруки… вспомните смешные круглые очки с толстыми линзами их постояльцев… у квартиры этой большие и подслеповатые глаза. Такими глазами высматривают небо на предмет окончания дождя. Или, что точнее – ракушку под водой.
Так или иначе, дождь не прекращается, и вода, по причине отсутствия штор, гримасничает на стеклах и стенах. Округлый потолок. Зевота. Кажется, вот-вот наступит сон. Однако сон не наступает. Отчего-то тревожно. Как будто те времена, так старательно корежившие детство, все еще ворочаются в прихожей или чулане.
Хоть бы кто-нибудь догадался зажечь свет.
Картина первая
Комната Надежды, где происходит действие, просторна, но не пугающе просторна из-за гигантской металлической кровати с никелированными такими шариками в изголовье, царствующей посередине. Остальные предметы, в сравнении с этим ложем бледны и невзрачны, так что и не заслуживают описания.
Сама Надежда, Надежда Сергеевна Растопчина, высокая хрупкая женщина лет сорока, нагая сидит на полу, ест большое зеленое яблоко и разговаривает по телефону. Она – брюнетка со светлыми печальными глазами и едва заметным темным пушком над верхней губой, что не перечит ее женственности.
Стон скрипки. Петербург. Балерина. Балерина после спектакля.
Неровен час, эта квартира, и дождь за окном, это заточение с тяжелыми, обитыми желтоватым дерматином дверьми однажды убьют прозрачную Надежду Сергеевну.
НАДЕЖДА …нет, ты не можешь знать, что такое одинокая женщина… Что? Нет, не можешь. Об этом нельзя прочесть. Одинокая женщина – это… это… Это не роман, это – история болезни… Ну, не знаю, какая болезнь… сложная болезнь… (Пауза.) Да, тысяча лет… да… да… не знаю, надо подумать. Сейчас подумаю… Нет, не шизофрения… Болезнь дождя… дождя, дождя… Нет, не Д’ождя, нет, ударение на втором слоге, дождь – это не имя, дождь – это дождь… (Пауза.) Есть, ты просто не слышала… Описана… Не помню… Да… (Пауза.) А их просто не существует… Может быть, где-нибудь, я лично не встречала. Мне вообще иногда кажется, что мир состоит из одних только женщин… Из вас, из вас, подруги мои дорогие. Мне так кажется, я не претендую на объективность, не знаю, наверное, для кого-то по-другому, для меня именно так. Я в магазине встречаю одних женщин, работала с женщинами, ни одного мужчины, вспоминаю школу, не могу вспомнить ни одного мальчика. Так уж случилось… (Пауза.) Николай? А разве это было со мной… да ничего и никому я не компостирую… тебе, наоборот должно быть приятно, что я так говорю… (Пауза.) Нет, вот этого еще не пробовала, а ты пробовала?.. Вот, попробуй, а потом расскажешь… (Пауза.) Муж? Я тебя поздравляю… Я просто забыла… извини, просто забыла, я же говорю, что мужчин не вижу или забываю… Болезнь дождя… (Пауза.) Идет. А у меня всегда идет. Я не помню ни одного солнечного дня… район… да, наверное, район. А у тебя не было сегодня?.. (Пауза.) Ну вот, видишь, а у меня все по-другому… (Пауза.) Спасибо… Спасибо… (Смеется.) Да нет, уж лучше вы к нам, только не забудьте зонт… Что? Зонт, говорю, не забудьте… Да, целую. (Смеется.) Вот, приедешь, и попробуем. (Смеется.) Хорошо. (Смеется.) Да хоть и с ним, мне все равно… (Пауза.) Пока, пока…
Надежда кладет трубку. Встает, подходит к окну. Открывает его. Выбрасывает огрызок яблока.
Шум дождя усиливается. Надежда закрывает окно.
НАДЕЖДА И вообще, одиночество женщины не определяется фактом присутствия или отсутствия мужчин в ее жизни… и вообще в жизни.
Картина вторая
Рычит дверной звонок. Один протяжный рык, затем пауза, затем три коротких рыка. Тревога получает свой ужин.
Надежда Сергеевна накидывает на себя халат, открывает дверь.
В комнату входят два дюжих молодца, в мокрых синюшных плащах.
Надежда Сергеевна улыбается им и, что совсем не вяжется с их агрессивной внешностью, получает улыбки в ответ.
Судя по всему, это – ритуал. Молодцы очень поверхностно, что называется «для порядка» осматривают комнату, вновь улыбаются, выходят.
Пауза.
Комнату одаривает собой Игорь Игоревич Ларкин. Небольшого роста длинноносый человек с тиком на предательски болтливом лице. С таким лицом трудно скрывать болезненное пристрастие к спиртному. Этакая карикатура на Гоголя. Похож, очень похож, смешно похож. На Ларкине светлый плащ, что придает его облику некоторую напускную легкомысленность. У него в руках большой акушерский саквояж.
Двери закрываются.
Игорь Игоревич, с пыхтением ставит себя на колени, открывает саквояж, извлекает букет чайных роз.
Надежда Сергеевна принимает розы равнодушно и не пытается поднять Игоря Игоревича с колен.
Балерина. Царица.
ЛАРКИН (Довольно высокий голос.) Дождь.
НАДЕЖДА Дождь.
ЛАРКИН Простите меня.
НАДЕЖДА За что?
ЛАРКИН За этих моих ротвейлеров.
НАДЕЖДА Они милые.
ЛАРКИН Хорошо.
НАДЕЖДА Они улыбаются мне.
ЛАРКИН Хорошо.
НАДЕЖДА Это не правильно, «ротвейлеры».
ЛАРКИН А как же?
НАДЕЖДА Думаю…
ЛАРКИН Интересно. Очень интересно. Чрезвычайно интересно…
Пауза.
НАДЕЖДА Трюфели.
ЛАРКИН Трюфели? (Смеется.)
НАДЕЖДА Да, трюфели.
ЛАРКИН (Смеется.) Прелесть. Какая прелесть! Трюфели!.. Это удивительно точно. Нужно будет рассказать им. Они будут в восторге!
НАДЕЖДА (Смеется.) Вы думаете, им понравится?
ЛАРКИН Конечно. Это смешно, это очень смешно… Вы – молодец… Вы – умница. Я долго думал, какое бы подобрать для них словечко. Ротвейлеры, конечно, не то, плоско. Трюфели. Прелесть. (Закатывается от смеха.) И главное… (Закатывается от смеха.) главное…
НАДЕЖДА (Сквозь смех.) Что же главное?
ЛАРКИН Главное, что вы их совсем не боитесь… Я сам их побаиваюсь иногда, а вы – нет… Молодец… Умница…
Растопчина выходит из комнаты, вероятно с тем, чтобы устроить цветы в вазу. Как только она исчезает, Ларкин вздыхает с облегчением, поднимается, достает из того же саквояжа не первой свежести платок и вытирает им лицо. Вытирает платком лицо, кладет его на место и замирает в ожидании.
Надежда Сергеевна отсутствует достаточно долго, так что Игорю Игоревичу еще не раз приходится доставать платок и вытираться.
НАДЕЖДА (Входит, в руках болотного цвета шезлонг.) Ваше кресло.
ЛАРКИН (Бросается помогать устанавливать кресло.) Благодарю, благодарю вас. Вы так заботливы. Благодарю вас. (Усаживается.)
НАДЕЖДА Не снимете плащ?
Ларкин долго возится, чтобы выбраться из кресла. Выбравшись суетливо снимает плащ.
ЛАРКИН Простите, простите, совсем забыл.
НАДЕЖДА (Принимает плащ Ларкина.) Задумались?
ЛАРКИН Задумался, да… задумался.
НАДЕЖДА Хотите, я поглажу его? Он совсем мокрый.
ЛАРКИН Нет, нет, ни в коем случае.
НАДЕЖДА Я найду для него плечики.
ЛАРКИН Не беспокойтесь.
НАДЕЖДА Это не трудно.
ЛАРКИН Сделайте мне одолжение.
НАДЕЖДА Что?
ЛАРКИН Окажите мне еще одну услугу, если вас и это не затруднит.
НАДЕЖДА Слушаю вас.
ЛАРКИН Засуньте руку в правый карман.
НАДЕЖДА Зачем?
ЛАРКИН Так нужно.
НАДЕЖДА Нет, этого сделать я не могу.
ЛАРКИН Я вас прошу.
НАДЕЖДА Нет, нет, я не смогу засунуть руку в чужой карман.
ЛАРКИН Ради меня.
НАДЕЖДА Вы заставляете меня сделать такое…
ЛАРКИН Ничего особенного, ничего особенного, я же сам вас прошу об этом.
НАДЕЖДА Знаете что, давайте я дам вам плащ, а вы сами засунете руку в карман?
ЛАРКИН Нет, мне хочется, чтобы это сделали вы.
НАДЕЖДА Но, зачем?
ЛАРКИН Это – сюрприз.
НАДЕЖДА Нет, не могу.
ЛАРКИН Хотите, я снова встану на колени?
НАДЕЖДА Нет, нет, зачем, в сущности мне не трудно.
ЛАРКИН Ну же?
Растопчина осторожно, как будто там прячется змея, кладет руку в карман плаща, достает носовой платок.