Верн вынес из него видеокамеру и передал её Дейчу, который остановил запись и включил просмотр. Сотрудники, обступившие его, с любопытством уставились на экран. Видеозапись бесстрастно зафиксировала все моменты подготовки и путешествия во времени. Самой интересной частью съемки стали прошлогодние события, происходившие в лаборатории.
По случаю удачного испытания профессор произнёс короткую торжественную речь.
– Дорогие соратники, поздравляю вас с великой победой. Мы долгие годы шли к этому дню. Завтра мы продолжим испытания временного лифта, который, без сомнения, станет самым значительным достижением современности. Благодаря великому изобретателю Меркосу и нашей многолетней работе, человечество получит просто фантастические возможности. Люди смогут путешествовать в пространстве-времени и стать свидетелями событий прошлого и будущего. Речь Дейча прервали бурные аплодисменты. Он поднял правую руку, призывая сотрудников к тишине.
– Думаю, что вы не будете возражать, если я стану первым испытателем временного лифта и проверю его функциональные возможности.
Послышались одобрительные возгласы.
– В таком случае, завтра продолжим испытания лифта, а сегодня все свободны.
Сотрудники стали расходиться.
– Верн, – Дейч обратился к своему заместителю, – не забудьте выключить лифт.
– Разумеется, шеф.
Верн пошёл выполнять указания, но на полпути остановился и, развернувшись к Дейчу, спросил:
– Профессор, если при испытании лифта вы будете корректировать прошлое, то возникнет новая реальность с непредсказуемыми последствиями.
– Верн, я отдаю себе отчет в серьёзности всякого вмешательства в ход истории. Успокойтесь, я запланировал лишь безобидную тестовую проверку. Так что можете не волноваться.
Верн попрощался и в задумчивости стал выключать оборудование. Странно, но заверения профессора только усилили недоверие к нему. До некоторой поры Верн не стал бы подозревать шефа в чём-то недостойном, но неожиданный случай многое изменил. Однажды к нему обратился неизвестный человек и передал просьбу влиятельного господина Цитрона о встрече. При этом он попросил сохранить всё в тайне. Во время назначенной встречи Цитрон заговорил о Дейче и его научных исследованиях. Он мягко, но убедительно, просил информировать его о ходе и результатах работы, обосновав это высшими государственными интересами. Тогда Верн подумал, что это обыкновенная конкуренция между ведомствами. Видимо, Цитрона заинтересовали работы лаборатории. При удачном их завершении он попробует прибрать лифт к своим рукам, а в случае провала получит хороший компромат на президента Академии наук, которого недолюбливал и считал своим конкурентом. Тогда Верн счёл разумным сказать Цитрону, что подумает над его предложением, а для себя решил, что не будет вмешиваться в межведомственные распри. Встреча с Цитроном оставила след в его душе. Он стал размышлять о лифте и опасности вмешательства в прошлые и будущие события. Верн пристально присматривался к деятельности Дейча. Первая настороженность появилась у него, когда он заметил резкую смену настроения профессора после приёма у главы государства. Ранее общительный и весёлый профессор стал угрюмым и замкнутым, а на его рабочем столе появились старинные исторические альманахи и прочая литература, не свойственная прежним интересам. «Похоже, Цитрон оказался прав в своих опасениях, когда попросил присмотреться к шефу и оценить возможные последствия вмешательства в ход исторических событий», – подумал Верн.
Он решил немедленно связаться с Цитроном.
– Господин Цитрон, временной лифт прошёл тестовую проверку. Завтра утром Дейч собирается лично начать его испытания. Мне кажется, что он попытается внести коррективы в какое-то историческое событие.
– На чём основано ваше предположение?
Верн коротко изложил свои рассуждения.
– Вы правильно поступили. Я приму все меры, чтобы временно изолировать Дейча, а вас попрошу без моего указания не проводить испытания лифта, – распорядился Цитрон.
Вернувшись домой, профессор поужинал, просмотрел последние известия и собирался обдумать завтрашний план испытаний. Однако сделать это ему не удалось. Полицейские, бесцеремонно ворвавшиеся в его квартиру, объявили ему об аресте по подозрению в антиправительственном заговоре. Спорить с ними было бесполезно. Профессора доставили в следственный изолятор и провели в кабинет следователя.
– Гражданин Дейч, вы обвиняетесь в антиправительственном заговоре. Предлагаю добровольно признать свою вину.
– О каком заговоре вы говорите? – возмутился профессор.
– Не осложняете своё положение. Нам многое известно. В частности, мы знаем, что завтра вы должны начать испытания экспериментального образца временного лифта.
– И что же в этом криминального? Испытания – это часть моей научной работы. Они проводятся на основе разрешения президента Академии наук.
– Да, это так, но есть одно «но». Из достоверных источников нам стало известно, что в ходе испытаний некий высокопоставленный господин поручил вам изменить какое-то историческое событие, что приведёт к свержению Правительства.
– Ваши утверждения – это полная чушь.
– Чистосердечное признание смягчит вашу вину, предлагаю…
Дейч с негодованием прервал следователя.
– Вы необоснованно обвиняете меня, основываясь только на предположениях. Это же смешно слушать: некий высокопоставленный господин, какое-то историческое событие.
– Зря упорствуете, ведь поручение имело место. Тот, кто втянул вас в авантюру, – следователь скользнул глазами по портрету главы государства, – не поможет вам.
– У вас нет никаких законных оснований меня задерживать.
– Ошибаетесь, при обвинении в антиправительственном заговоре следствие может провести задержание подозреваемого даже при отсутствии доказательств. Думаю, что мы и без ваших показаний выясним, что вы захотели изменить в прошлом, чтобы сместить Правительство.
– Это какой-то бред!
– Профессор, напоминаю, что в случае сотрудничества с правоохранительными органами вы можете перейти из обвиняемого в свидетеля преступления. А пока посидите в камере предварительного заключения и подумайте над моим предложением.
Конвойный открыл дверь камеры и, указав Дейчу на свободное место, буркнул: «Располагайся».
Лязг затворов за спиной, вернул профессора к реальности.
– Здравствуйте, – поздоровался он со своим сокамерником, плотным, низкорослым мужчиной лет пятидесяти.
– Добро пожаловать. Меня зовут товарищ Фред, я руководитель местной организации Рабочей партии.
Мужчина протянул руку.
– Профессор Дейч, – представился вновь прибывший арестант, пожимая руку.
– Присаживайтесь, – Фред пристально посмотрел на профессора. – Если не секрет, каким ветром вас занесло в это мрачное заведение?
Дейч тяжело сел на предложенное ему место, и, оглядывая камеру, устало пожал плечами.
– Мне сказали, что я обвиняюсь в антиправительственном заговоре.
– Кто бы сомневался, что всякий инакомыслящий человек будет тут же заподозрен в заговоре. Ну а, за что конкретно вас посадили?
– Мне сказали, что моя научная деятельность каким-то образом может изменить историческую ситуацию, – не особо вдаваясь в подробности, ответил Дейч.
– Чушь, ну что вы, учёные, можете сделать для свержения Правительства, сидя в своих лабораториях? Хотя в наше революционное время нет ничего невозможного. Трезвомыслящие люди, осознающие тяжёлое положение трудового народа, пополняют ряды борцов за справедливое общество. Я рад, что вы сделали верный выбор.
– Честно говоря, меня вряд ли можно отнести к революционерам.
– Так вы сомневаетесь в необходимости революции? – разочарованно спросил Фред.
– Меня пугают её страшные последствия. По мнению аналитиков, погибнет много людей, будут разрушены объекты инфраструктуры. Мы окажемся перед угрозой гибели современной цивилизации, – пытался объяснить свою позицию Дейч.
– Ах, вот в чём причина. Ну, знаете дорогой товарищ, революцию не делают в белых перчатках, и она связана с неизбежными жертвами. Впрочем, ваши аналитики бессовестно врут и пугают народ. Никто не собирается уничтожать всю элиту и полностью разрушать государство. Правительство в своей лживой пропаганде представляет нас кровожадными варварами. Между тем, мы готовы сотрудничать со всеми слоями общества. Непримиримая борьба будет вестись только с врагами революции.
– Но на стороне Правительства хорошо обученная, организованная и вооружённая полиция, которая готова решительно подавить всякие революционные выступления. Что вы можете противопоставить этой отлаженной машине?
– Профессор, вы нас недооцениваете. Во-первых, мы готовим вооружённые отряды боевиков, число которых постоянно растёт. Во-вторых, проводим агитацию среди всех слоев населения, включая полицейских, и многие из них разделяют наши убеждения.
– А какие преобразования в общественном устройстве вы собираетесь провести?
– Мы ликвидируем классовое разделение и откажемся от генной модификации людей. Только так можно гарантировать всем равные возможности. Есть два варианта действий: либо все люди должны стать генно-модифицированными, либо все останутся первозданными, как нас создала природа. Первый вариант неизбежно приведёт к гибели человечества из-за перенаселения Земли. Остаётся второй вариант, который мы и предлагаем. Я понимаю, что это шаг назад, но наше общество пока не готово использовать достижения генной инженерии. Когда люди откроют новые источники жизненных ресурсов или найдут новые места обитания, тогда можно будет вернуться к первому варианту действий.
Разговор был внезапно прерван всё возрастающим шумом на улице. За окном раздавались крики и отдельные возгласы. Перед зданием следственного изолятора собралась огромная толпа, которая стала громко скандировать: «Свободу товарищу Фреду! Требуем прекратить преследование руководителей Рабочей партии! Долой Правительство, попирающее права трудового народа!»
Товарищ Фред гордо мотнул головой в сторону зарешеченного окна.
– Вот вам доказательство моих слов. Народ созрел для бунта.
– Этого-то я и опасаюсь, – подумал про себя профессор, но вслух задумчиво произнес. – Кажется, вы правы.
Через три дня Дейча неожиданно освободили. Эти трое суток полнейшей неопределенности повлияли на его мировоззрение. Если несколько дней назад он сомневался в правомочности корректировки событий прошлого, то сейчас у него исчезли последние сомнения. После душа, лёгкого ужина и бокала вина он почувствовал страшную усталость, лёг в постель и тотчас уснул.
Утром Дейч отправился в лабораторию. Там он застал одного Верна.
– Профессор, вас освободили?
– Как видите. А вы откуда знаете о моём задержании? – у учёного возникли смутные подозрения.
– Вообще-то такое событие трудно утаить. Я очень рад вас видеть. Мы за вас очень переживали.
– А где остальные? – Дейч с удивлением оглядел опустевшую лабораторию.
– Вы же ничего не знаете. После вашего ареста президент Академии наук распорядился остановить работу лаборатории. Все сотрудники были отправлены в отпуск. Меня оставили здесь присмотреть за порядком. Лифт опечатали, испытания отменили.
– Почему? – расстроенно спросил профессор.
– Господин Цитрон, выступил на внеочередном заседании Правительства о деятельности нашей лаборатории. Он убедил министров в потенциальной угрозе временного лифта для существования государства. После этого, было принято решение о закрытии лаборатории.
– А что же будет с лифтом?
– Его решили передать на хранение в Центр перспективных исследований. С завтрашнего дня за него будет отвечать лично господин Цитрон. Кстати, профессор, забирайте свои личные вещи, а я пойду закрывать помещения лаборатории.
Верн ушёл, оставив растерянного профессора. Его замешательство длилось недолго. У профессора родился отчаянный план. Он быстро направился на испытательный стенд, решительно сорвал печати с лифта и вошёл внутрь.
Там он задал пункт прибытия в пространстве-времени и нажал кнопку пуска. Могучая, тайная сила, выпущенная профессором на свободу, подхватила его щуплое тело и с невероятной скоростью понесла в глубины прошлого. Он провалился в неведомую бездну, в которой мимо него стремительно пролетали эпохи, страны, люди, обрывки бесчисленных событий и катастроф. Всё смешалось в один вращающийся клубок. Ещё немного и он потерял бы сознание. Но, к счастью, стремительный бег времени неожиданно закончился. Когда Дейч пришёл в себя, то понял, что находится в небольшом провинциальном городке. Его окружали старинные дома. По плохо асфальтированным узким дорогам проезжали примитивные бензиновые автомобили. Люди спешили по своим делам. Именно здесь вскоре должно произойти событие, которое по замыслу господина Крита надо было скорректировать, чтобы изменить дальнейший ход истории.
До места предстоящего события Дейч захотел пройти пешком. Прекрасное утро, свежий воздух, первозданная природа. Как это разительно отличалось от их мира с безвозвратно нарушенной экологией. При ходьбе профессор ощущал необычайную лёгкость. Иногда казалось, что он просто парит над тротуаром, едва касаясь его ногами.
В этом городе проживал доктор Корн – гений генной инженерии, который стал первым проводить эксперименты по модификации генома эмбрионов человека. Его опыты были не всегда были успешными и часто имели нежелательные последствия, но это его не останавливало. Он полагал, что на пути создания идеального человека у него есть право на ошибки, и это право подкреплялось покровительством и финансированием могущественных покровителей. Однако большинство людей считали кощунством подобное вмешательство в человеческий организм. Активисты за прекращение модификации человека устраивали митинги, громили научный центр доктора, но самым решительным оказался молодой человек по имени Марк, решившийся на убийство Корна.
Дейч добрался до места события, затем перешёл на противоположную сторону улицы и посмотрел на часы. Через несколько минут сюда прибудут действующие лица. Вот Марк подошёл к магазину и остановился, делая вид, что рассматривает витрину. В правой руке он держал пистолет, прикрытой плащом. А вот и бодро шагающий Корн. Событие, которое сейчас произойдёт, профессору известно до мелочей. Марк, к сожалению, окажется неопытным стрелком, и пуля просвистит рядом с ухом Корна, который отделается лёгким испугом. В результате человечество станет на путь создания общества генно-модифицированных людей. Чтобы исправить историческую ошибку, Дейч за секунду до выстрела должен окликнуть Корна. Тот остановится, повернёт голову, и пуля, выпущенная Марком, поразит намеченную цель. Всё было задумано просто и элегантно. Вот и наступил исторический момент. Дейч громко крикнул: «Корн!» Но дальше случилось невероятное. Доктор не услышал отчаянный возглас и не повернулся в сторону профессора. Никто на улице не заметил человека из будущего. История уверенно проследовала проторенным путём. Профессор только сейчас отчётливо понял, что в этом мире он всего лишь призрак, который может только наблюдать происходящее и не в силах что-либо изменить.