Олег ждал. Он постепенно пришёл в себя, и вполне мог уже мыслить трезво, благодаря чему его голова была полна множеством бессвязных, незаконченных мыслей.
– Меня зовут Даррав, – начал медленно первый. Олег посчитал, что именно так, с двумя «р» нужно произносить его имя. Впрочем, любое слово, содержащее эту букву, Даррав произносил с некоторым… Олег не знал как это назвать. Даррав и его сородич не картавили, а как-то протягивали букву «р» больше, чем следовало.
– Даррав, – повторил тихо Олег. – Моё имя вы, вроде бы, уже знаете.
– Да… – Даррав, видимо, хотел сказать ещё что-то, но передумал и, помедлив, сказал нечто другое. – Это Дгароув, – он указал на второго. – Он один из наследников Арагдоса, – при этих словах он посмотрел на Олега так, будто ему, Олегу, это непременно о чём-то должно было сказать.
– Очень приятно, – ответил невесело Олег, разглядывая Дгароува, незаметно откинувшего капюшон и обнажившего при этом красивую голову, с которой ниспадали на плечи густые прямые волосы рыже-красного, коричневого почти оттенка. Сквозь эти волосы были видны кончики заострённых к верху ушей. Может, они эльфы, с иронией подумал Олег. Хотя нет, для эльфов слишком уж звериные у них лица. Страшные. И красивые вместе с тем.
– Профессор Лонто, – продолжал Даррав, указывая на чудовище, возлежавшее на полу. – Руководитель… проекта биотроционных операций, – Даррав снова значительно посмотрел на Олега. – Он карок. Арнарортин с планеты Арнарорт системы звезды Арсар.
Лицо Олега исказилось. Он стал похож на человека, изображающего ироническую пародию на сумасшествие – так он мысленно отметил, попытавшись глянуть на себя со стороны. Он закрыл лицо руками и начал его тереть, как будто только что проснулся, пытаясь сдержать нервный ненормальный смех над нелепостью ситуации. Всё-таки инопланетяне, подумал он. А все думали, что они зелёные человечки. А может у меня крыша едет? Или у них.
– Почему я должен вам верить? – спросил он, резко отняв ладони от лица
– Постарайся хотя бы проникнуться. Следи за своими мыслями и памятью, по мере того, как я буду рассказывать. Эта история долгая, поэтому просто расслабься и доверься голосу своего сердца, души, – Даррав был, похоже, серьёзен, как никогда.
Олег откинулся на спинку кресла, а Даррав заговорил:
«Давным-давно, когда не было ещё ни королевств, ни союзов, ни тайных сил, когда не было системы веретена, когда отдельные миры существовали, не взаимодействуя и не оказывая влияние друг на друга, а имели связь между собой лишь цивилизации Арнарорта и звезды Эрны, жил на Первом Тонке один рунг. Рунги – это мы с Дгароувом, обитатели системы Эрны».
– А что такое Тонк? – спросил вяло Олег. Всё происходящее казалось ему всё больше терявшим свою реальность и правильность.
– Тонки – это планеты, которые вращаются вокруг Эрны. У каждой из них есть своё название, но это пока не важно. Всего их четыре. Так вот, Арагдос был великим учёным, который знал в те далёкие времена многие тайны мирозданья, некоторые из которых неизвестны и по сей день, – он унёс их с собой в могилу. Ну, например, он мог путешествовать между звёздами, хотя невозможно себе представить, как он это делал, потому как никто и никогда не трассировал межзвёздные пути без корабля, а корабли в те далёкие времена меж звёздами ещё не летали.
В конце своей жизни Арагдос поселился на отдалённой планете в радиальном секторе Веретена (Веретено – это наша галактика, Млечный Путь, как её здесь называют). Последние свои годы он посвятил созданию метамонад – веществ, кинетическая энергия которых практически не ограничена и питается от неизвестных до сих пор источников, как считают сподвижники некоторых теорий, трансцендентных. Предметы, изготовленные из метамонад, на первый взгляд не отличающиеся от обычных металлов, обладают уникальным свойством «игнорирования воздействий», которое заключается в абсолютном отсутствии реакции на любые воздействующие факторы.
В заключение своих работ Арагдос изготовил из полученного сплава метамонад шестнадцать клинков, лезвия которых имеют толщину всего в несколько молекул. Клинки эти (зовутся они апуэрдами) настолько тонки, что повёрнутые ребром практически не видны. Но между тем их невозможно уничтожить даже прямым попаданием из крейсерной позитронной турели, что равносильно не одной тысяче ядерных взрывов. При этом толщина лезвий апуэрд позволяет им с лёгкостью разрезать практически любой материал, не являющийся сверхплотным, и со структурой, не поддерживаемой силовым полем.
Перед смертью Арагдос передал свои творения самым приближённым ему рунгам и забрал свою главную тайну с собой, оставив наследникам лишь возможность ломать голову над ней. С тех пор клинки передавались из поколения в поколение либо по наследству, либо тем, кому их хранители доверяли. Почти всегда они находились у рунгов, в системе Эрны и лишь изредка переходили к карокам.
Прежде чем продолжить, расскажу вкратце об истории наследия секрета Арагдоса. Пока не были изобретены средства перемещения между звёздами, апуэрды всегда оставались в системе Эрны. Рунги, хранившие их, чувствуя ответственность, возложенную на них, не могли вести привычный для данной цивилизации образ жизни и поэтому скитались по всем четырём планетам. Чаще всего они находились на втором Тонке – Паррисе, откуда и произошла вся цивилизация Эрны. Кроме того Парриса – основной культурный и дипломатический центр (фраза, на самом деле, мало отображает суть дела, так как понятия эрнийской и человеческой цивилизаций бесконечно различны). Но самое главное, – на Паррисе живёт раса разумных существ – эверутов, представители которых могут достаточно быстро перемещаться по всей планете. Хранители секрета Арагдоса нередко вступали с ними в союз, и те перевозили их куда надо. Со временем таких наездников окрестили драгунами (вообще-то, того слова, которым их называли на наречии федерации, в русском языке нет, но тем не менее эклектируя некоторые понятия двух языков, можно получить именно такой перевод).
Так вот, в последнее время, – лет двести по земным меркам – после образования системы Веретена, когда одновременно несколько миров открыли пути друг к другу, как-то повелось, что всех существ, хранящих клинки Арагдоса, стали называть драгунами.
Немногие мечтали стать драгунами, так как жизнь хранителя целиком посвящена защите федерации и хранению клинка Арагдоса. А их приходится оберегать от тех, кто может использовать их в корыстных целях. Конечно, это не абсолютное оружие, а в битвах космических масштабов – вообще не оружие, но тем не менее существует вероятность, что прямой носитель секрета Арагдоса, попав в руки врага может быть разгаданным, а в таком случае война закончится не в пользу совета свободных миров.
Обязанность драгунов, – стараться улаживать конфликтные ситуации между враждующими сторонами. Драгуны – очень мудрые существа, знания которых иногда просто незаменимы. Они не всегда носят при себе апуэрды, точнее сказать стараются не держать их при себе, а используют – тем более лишь при крайней необходимости.
– Но что может сделать клинок против этой… протонной турели? – прервал рассказ Олег, который постепенно позволил своему воображению взять верх над здравым смыслом, всё больше погружаясь в тот далёкий сказочный мир, о котором говорил Даррав.
– Далеко не каждый вопрос решается турелью, – ответил задумчиво собеседник.
– А что это за война?
– Война между советом свободных миров, в который входят ещё несколько цивилизаций, кроме наших с кароками, и тайными силами, лидерами которых являются броненосцы – жители звезды Хга.
– А из-за чего началась эта война? – Олег уже забыл и о времени, и о странном облике своих гостей, и о собственных невзгодах. Ему сейчас, почему-то, очень важным казалось вникнуть в эту историю, по ходу развития которой, он всё больше ощущал непонятную необходимость дослушать её до конца, как будто после этого откроется что-то важное. Что-то очень-очень важное.
– Причин очень много, – вздохнул Даррав. – И все их перечислять не имеет смысла. Но самая главная из них – сравнительная непродолжительность существования системы. Большинство цивилизаций освоило дальние перелёты почти в одно и то же время, и оказалось просто не готовым принять такую разницу в особенностях миров. Начались разногласия, конфликты, и самые первые годы взаимодействия принесли самые нежелательные плоды.
Даррав замолчал. Олег молчал тоже, стараясь усвоить как можно больше информации. Наконец рассказчик продолжил:
«Однажды тайные силы каким-то образом узнали координаты планеты, на которой Арагдос открыл путь к созданию метамонад. До сего события это место было засекречено даже для учёных федерации (так она тогда ещё называлась, а сейчас – Сеаврия, – это вместе взятые Эрна и Арсар), но после того как стало известно о том, что для тайных сил больше не секрет, где находится Рава (так называется та планета), совет решил отправить туда драгуна, дабы он успел перехватить оставленные Арагдосом материалы, до появления на Раве тайных сил».
– А почему она была засекречена даже для своих?
– Потому как считается, что абсолютное оружие не может привести к добру, – Даррав ответил так, как будто сам он был с подобным утверждением не согласен.
«Жребий пал на Гектара, – при упоминании этого имени у Олега что-то пронзительно толкнулось в душе, и остановилось, будто на последнем вздохе. – Гектар, сын Роктара, – продолжал Даррав, – Отправился на Раву и забрал оттуда элемент, содержащий всю информацию о секрете Арагдоса. Но всю обратную дорогу в Сеаврию его преследовали корабли тайных сил и достигли-таки в конце пути, когда кароки были уже рядом. Почти у самой цели иол Гектара был настигнут кораблями броненосцев и атакован мощными энергоимпульсами. В это время пришла подмога, и нападение было отбито, но Гектар был уже мёртв. Но, как потом выяснилось по отсутствию аварийного бота и самого груза, Гектар всё же успел спасти секрет от рук броненосцев, которые проникли на его иол первыми. Куда он отправил великую тайну, было известно только ему одному.
Как раз перед тем, как кароки захватили-таки иол Гектара, институт биотроционной физики объявил, что может спасти Гектара, если его тело доставят в лабораторный узел в течение определённого времени, которое шло тогда на миллисекунды. Космотрассеры и учёные сделали тогда почти невозможное, – ещё мгновение и профессор Лонто, – Даррав указал на карока, который за время всего рассказа даже не шелохнулся, – может и не успел бы провести операцию. Дело в том, что под действием поражающих импульсов, которыми воспользовались броненосцы, организм не умирает в прямом смысле этого слова, но, тем не менее, летальный исход становится неизбежным, потому как ментальная энергия души, как бы сворачивается в так называемое «третье состояние». Но это даже я не очень-то понимаю. Так вот Лонто успел поставить эксперимент по импульсному сопряжению квинтэссенции биотроционного поля Гектара с идентичным стационарным носителем. Иными словами, он нашёл для Гектара новое тело, физическую оболочку».
Даррав, замолчал, обдумывая, видимо, как продолжить повествование.
– То есть, иными словами, вы открыли бессмертие? – спросил Олег, который мучительно сопротивлялся лезущим в его голову диким, отторгаемым разумом, мыслям.
– Вряд ли. Такая операция была проведена впервые, в качестве эксперимента, удобного случая для которого, кароки ждали очень давно. И лишь при крайней необходимости – тайные силы тоже бросили все свои ресурсы на поиски автобота Гектара, и всё Веретено как никогда раньше всполошилось в погоне за главной тайной. А бессмертие… Совет Сеаврийской Ассоциации Научного Поиска давно пришёл к выводу, что мы не имеем нравственного права на такие эксперименты. И не имели права на тот. Кто знает, что ждало Гектара по ту сторону. И может ли душа прожить две жизни. И имеет ли она на это право.
– И нужно ли ей это вообще, – заговорил вдруг Дгароув, который доселе молчал.
– Да, – подтвердил Даррав. – А что касается бессмертия, то у нас верят, что душа бессмертна и без подобных научных достижений.
«Проблема теперь состояла в том, чтобы отыскать Гектара в его новом теле, после его второго рождения, ведь совершенно невозможно было сказать, где нашла пристанище душа Гектара, если она его вообще нашла. Почти пятнадцать лет (переводя наше время на земное), мы создавали устройство, способное уловить индивидуальный биотроционный код души в пределах расстояний примерно одной планеты. И всё это время велись поиски, как с нашей стороны, так и со стороны противника. Сначала мы думали, что Гектар должен был родиться в системе Эрны, ведь он был рунгом. Но мы не знали, насколько решающим фактором была физиология в данном вопросе. Поэтому поиски велись и на Арнарорте, ведь кароки очень близки нам в духовном смысле. Затем Великий Поиск продолжился на всех обитаемых звёздах. Собственно, пока не была изобретена установка, мы понятия не имели как и кого искать, была лишь небольшая надежда, что Гектар сам попытается дать о себе знать. Но этого не происходило.
И вот, четыре года назад профессор Лонто создал свою установку, и мы принялись проверять мир за миром, кропотливо и тщательно. Поиск осложнялся тем, что вёлся в строжайшем секрете. Наконец, совет проверил почти все возможные системы и не получил желаемого результата.
Оставалось далёкое и невзрачное Солнце. Вообще-то можно было предположить, что поиск на Гее нужно начинать сразу после Тонков и Арнарорта, но в Сеаврие хорошо известно, что земляне, несмотря на парадоксальное внешнее сходство, которое в Веретене вряд ли где-нибудь ещё встретится, являются полной противоположностью рунгов. Солнце, если так можно выразиться о целой звезде, – это антипод Эрны. Но этого не знали тайные силы и все двадцать лет их корабли рыскали по Гее, в надежде отыскать драгуна, – он задумчиво посмотрел на Олега. От этих взглядов, которые он изредка бросал на него, Олегу становилось всё тяжелее держаться за нить сюжета, финал которого, несмотря на мучительные попытки убить в голове любые мысли, давно уже нарисовался и прочно засел в мозгах.
Полгода назад мы доставили на эту планету установку. И теперь нам кажется, что поиск закончен».
Даррав замолчал, и наступила такая тишина, в которой казалось, что тяжелые как камни мысли, переполнившие вдруг голову Олега, слышны всем, кто находится в комнате. Он весь прямо-таки скукожился внутри себя, не желая больше верить в происходящее.
– Даррав медленно, как в замедленном повторе, открыл рот.
– Это ты, Олег Орлов – драгун Гектар.
Олег устало уронил голову на ладони. Какое-то время он не мог думать вообще, – в мозгу ворочалась какая-то муть. Так не бывает, наконец, вздохнул он про себя обречённо. Такого просто не может быть. А может, это какие-то психи, которые сами не знают, что им нужно? Придумали такую историю. Но карок… Выколете мне глаза, если он не настоящий. Карок… как быстро я запомнил их термины. Только что-то я не припоминаю ничего. Чушь какая-то. Невозможно. Невероятно.
– Но я ничего не помню, – тихо и пробормотал он.
– Мы этого боялись. Но ты чувствовал всю жизнь, что весь этот мир, его законы, устои, стереотипы обходят тебя стороной и не замечают тебя, а ты всё больше понимал, что так и не найдёшь своё место в этой жизни, прожив до самой старости, упустив что-то важное где-то в начале.