Наконец последовал длинный стол. Директор не пошел к нему, а уже стоял в метре от меня.
– Добрый вечер, Джон, – сказал он, сделав еще шаг назад, очутившись со мной почти рядом. – Как вы?
– Добрый вечер, Сэр, – вежливо ответил я, – как и всегда, как солдат на вахте. – Я даже равнодушно вздохнул.
– Как она мила, – сказал он мне, или сам себе.
– Сэр, я конечно совсем молод, чтобы давать вам советы, но почему бы вам не станцевать с ней танец? Это была бы сумасшедшая реклама, как вам, так и отелю.
– Джон, – рассмеялся он, – я абсолютно к ней не вхож. Она откажет мне в танце. А если даже нет, то мне придется стоять месяц, чтобы дождаться своей очереди. Хотя я неплохо танцую.
– Я бы тогда попробовал, Сэр, – уважительно сказал я, – но это ваше личное дело.
Наконец, стол закончился и уехал. Появился тот же маленький оркестр, и, как всегда, первый танец Эли танцевала с мэром. Я думал, что сценарий закончится тихо и мирно, но не тут-то было. На третьем танце, пробравшись ко мне, меня пригласила на танец очень миловидная девушка, как потом я узнал, дочь какого-то сенатора. Для меня это был стресс, и я невольно посмотрел на своего директора, ища в его глазах ответ, что мне делать в этом случае. Он незаметно кивнул головой, и я попал на сцену, причем в самый центр. Мы закружились с Кэт, так звали девушку, в танце. Мимо мелькало улыбающееся лицо Эли, но я почувствовал и молнии, и гром, идущие от нее.
Когда танец закончился, я протиснулся обратно.
– Вы молодец, Джон, – похвалил меня директор, – хорошо танцевали и, наверное, опять попадете в прессу.
– Я бы на вашем месте, Сэр, сделал бы тоже самое. – Вежливо сказал ему я. – Не обязательно танцевать с королевой бала. Но если вы выдвинетесь вперед, вы можете попасть в газеты, как и я. Но это будет значить гораздо больше.
– Вы так серьезно думаете, Джон? – спросил он, теребя носовой платок.
– Конечно, Сэр.
Он потихоньку начал выбираться, и мне сразу полегчало. Наконец он уже просто стоял в первом ряду. Опять заиграла музыка, и тут я вдруг увидел небывалый финт, который сделала Эли. Проходя мимо директора, она как бы случайно повернулась так, что тот просто не мог не взять ее за руку, чтобы поддержать. Со своей стороны это никоим образом не было приглашением на танец со стороны Эли, она как бы на секунду потеряла равновесие, и все. А директор находился к ней ближе всех, и подал ей руку. Но все было уже сделано, и Эли кружилась с директором по залу, а фотокамеры щелкали не переставая. Я был благодарен Эли, и мысленно ей поклонился. Этот трюк был сделан для меня лично, и я оценил его по достоинству.
Наконец, директор вернулся счастливый и красный как рак.
– Джон, вы видели? – руки у него тряслись.
– Вы были великолепны, Сэр, и абсолютно равноценны вашей партнерше, – убедительным голосом сказал я. – Фотовспышки сыпались со всех сторон.
– Это все вы, Джон, – с благодарностью сказал он. – Я бы отсюда не выбрался бы никогда. Кстати, а почему вы тут стоите? Смотрите, сколько молодых и красивых девушек вокруг?
– Сэр, я при исполнении обязанностей. – Твердо сказал я, – если бы не ваше согласие, я бы никогда не пошел танцевать.
– Как это? – удивился он, – вас приглашает дочь сенатора, а вы ей отказываете?
– Служба превыше всего, Сэр.
– Мне кажется, Джон, что в такой ситуации вы перегибаете палку. Служба это правильно, но отказать девушке, да еще такого уровня – нет.
В этот момент ко мне опять протиснулась Кэт. Директор кивнул сразу, и я закружился в вальсе, получая молнии Эли со всех сторон. Я был уверен, что никто из зала, кроме, конечно директора, Эли и мэра не знал, кто я вообще такой и что я здесь делаю. Не успела Кэт отпустить меня, как другая девушка тут же меня забрала. Потом третья. Я не успевал отдышаться, и хорошо понимал Эли, как ей достается в такой же ситуации. На меня уже тоже выстроилась небольшая очередь. Дочек сенаторов сегодня в зале было много, и я пошел по рукам.
В один момент, когда танец только закончился, я оказался рядом с Эли, и не в центре зала, а возле окружающей нас толпы. Она стояла ко мне спиной, совсем рядом, и неожиданно, выгнула руку, на которой было надето мое подаренное кольцо, назад, ко мне. С невинным видом, я коснулся ее руки, но в этот момент ощутил боль. Эли сжала мои пальцы с такой силой, что мне показалось, что что-то хрустнуло. Все это произошло за пару секунд, и никто не мог этого видеть, но я все понял. Она меня жутко ревновала, а я ничего не мог сделать, меня просто не отпускали. Даже директор придвинулся ближе, и я увидел его ободряющий взгляд. Я расслышал шепот толпы: – Кто это такой красивый?
Но тут же меня закрутили по новой. Люди как обезьяны, если есть очередь, то надо в нее обязательно встать. Очередь за мной резко увеличилась, а уже в следующий танец, я увидел, что зал каким-то образом немного раздвоился. Одна, мужская часть, ждала танца с Эли. Другая, женская – со мной. Тем более что в этот раз женщин было больше, чем мужчин. Я не сомневался, что Эли тоже это заметила, и с нетерпением ждала, когда танцы вообще закончатся. Но до конца оставался примерно еще час, а моя очередь продолжала расти, обогнав уже очередь Эли. Я был избит ее молниями, и устал от самих танцев, не зная, как ноги еще выдерживали меня.
Я чувствовал, что Эли готовит мне какой-то сюрприз, но сразу разгадал его: она хотел станцевать со мной, на победителя. Мое умение танцевать не шло в сравнение с ее, поэтому, я уже знал, что победит она. Для дочек сенаторов я как раз годился, но не для нее. Пригласить меня она не смела, как и я ее. Но по финту, выкинутому моему директору, я убедился, что ее способности безграничны. Я лавировал, как мог, чтобы в конце танца не оказаться рядом, и пока мне это удавалось. По времени оставалось два танца, причем последний, Эли должна была станцевать с мэром. Но перед этим последним танцем я видимо расслабился, и Эли оказалась рядом. Я понял, она пойдет на все, даже пропустит танец с мэром, лишь бы отыграться. Мгновенно оценив предстоящую западню и обстановку, я быстро поймал мэра глазами. Он был недалеко, и вид у него был немного хмурый. Я так и не понял, как это произошло, но я уже держал в руке ее руку. Заиграла музыка, и послышались аплодисменты. Все предвкушали самый необычный танец: красавицы и красавца. Не отпуская ее руку, я подвел ее к мэру, оставил ее напротив него и, поклонившись, отошел в сторону. Они понеслись по залу, а я уже исчез, сев в машину.
Глава 13. Доказательства
Ровно через пять минут, Эли уже спускалась по лестнице в сопровождении мэра города. Они остановились близко, как и тогда.
– Мисс Элеонора, – сказал мэр, – вы меня просто напугали. Я уже было подумал, что последний танец для меня потерян.
– Что вы, я бы такого просто не смогла бы сделать. Поэтому я и попросила этого юношу подвести меня к вам. – Эли отвесила такую фальшивую и одновременно роскошную и сияющую улыбку, что я чуть не поперхнулся от смеха.
– Как любезно с вашей стороны. Я все же тешу себя надеждами встретиться с вами в более свободной обстановке. – Сказал Мэр и поцеловал ей руку. – Не отвергайте это приглашение, прошу вас, Мисс.
– Никоим образом. – Сказала Эли. – Надеюсь, что вы его не забудете к тому моменту, когда я разделаюсь со всеми своими делами.
– Никогда! – сказал он, и, раскланявшись, пошел наверх.
Я открыл Эли дверь, и помог ей сесть. Я ждал бурю, буран, вихрь, шторм, цунами и так далее. Но последовало совсем другое, чего я ни как не ожидал. Эли легла на заднем сиденье и разрыдалась. Она рыдала естественно, обернувшись, я увидел, как слезы просто текут из ее глаз. Я на всякий случай отъехал где-то километр и остановился. Рыдания не прекращались. Я осмотрелся, вышел из машины и без спроса сел на краешек заднего сиденья, положив голову Эли себе на колени. Рыдания наоборот усилились, теперь я увидел просто водопад слез. Я погладил ее по голове, но она немного отодвинулась. Я все-равно погладил ее еще раз, а потом еще и еще.
Прошел, наверное, час или больше, пока из ее глаз показалась последняя слезинка. Мой платок можно было просто выжимать, а от шикарной Элиной прически не осталось и следа. Она лежала головой у меня на коленях, и о чем-то думала.
– Дорогая, – начал я нежным голосом, – надо уметь и проигрывать. Тем более в эту игру меня вставил мой директор. А я не мог не подчиниться.
– Директор? – как-то тихо спросила она.
– Именно. Я уже отказал одному приглашению, когда он просто отчитал меня за бестактность. Пришлось принять следующее. Ты же видела, милая, что он стоял рядом?
– Да.
– Я благодарен тебе за то, что ты сделала ради меня. – Нежно продолжал я. – я оценил твой танец с директором, теперь я вообще у него на постаменте.
– Это правда? – спросила она, – все, что ты мне только что сказал?
– Да милая.
– А почему ты отказал мне в последнем танце?
– Только чтобы не повредить твоей репутации. Надеюсь, сейчас, успокоившись, ты понимаешь, что я правильно сделал? И только ради тебя же самой.
Она задумалась.
– Да. Но зал жаждал нашего танца. Ты был сказочно красив.
– Мне все-равно, что хотел зал, я думал только о тебе.
Она смотрела мне в глаза. Долго и упорно. Я не отводил их.
– Докажи мне все, что ты сказал, – вдруг потребовала она у меня. – Я выпита до дна, но в этот раз не от самого вечера, а тобою.
– Дорогая, разве я тебе еще что-нибудь не доказал? – удивленным голосом спросил я.
– А друзья ревнуют друг друга? – вдруг спросила она, не ответив на мой вопрос.
– Разве ты не поняла этого сегодня?
– Да, но говорят, что раз ревнуют, значит любят. Может быть, любовь и дружба одновременно?
– В нашем случае так оно и есть.
– Докажи.
Я задумался. Что-то у нее было на уме, что я должен был бы сделать. Но что? Конечно, о возвращении в отель не могло быть и речи. Рестораны отпадали. Может лес? Надо попробовать. Я пересел и завел машину. Эли без моей помощи выбралась, и села рядом со мной на переднее сиденье. Мы поехали.
– Кстати, ты чуть не сломала мне сегодня пальцы. – Сказал я.
– Ты просто легко отделался. Скажи спасибо, что вокруг были люди. – Сказала она. – Джон, у меня сейчас такое желание выпустить тебя на ринг со связанными руками, и убрать оттуда судью.
– Но ты же не убьешь меня, надеюсь? – спросил я, засмеявшись.
– Не смейся. Я бы тебе дала бы тогда за все. За каждый твой танец не со мной. За то, что ты чертовски красив. А чтобы я сделала за твой отказ станцевать со мной, а даже сама не знаю. – Она говорила серьезно. Мой смех не задел ее, а может даже раздразнил еще больше.
– Милая, но ты бы просто покалечила бы меня.
– Зато ты был бы уже точно мой. Покалеченный, но только мой.
– Прекрасная перспектива, – незаметно улыбнулся я.
– Не улыбайся. Если я не вижу, это не значит, что я не знаю, что у тебя на лице.
– Эли, а как же мне тогда реагировать на все твои танцы? Я же не могу позволить себе связать тебе руки перед боем, и даже убрать судью.
– Это разные вещи, и ты это знаешь, милый. Мои танцы, это как моя работа, я должна ее выполнять. А ты не должен танцевать с какими-то красивыми девушками, а занимался этим сегодня весь вечер.
Я первый раз увидел в ней тигрицу. Мне было забавно это, а то, что она меня ревновала, вообще доставляло мне громадное удовольствие. Но я видел, что тигрице надо было обязательно дать ее лакомство, чтобы она успокоилась, то есть кость или мясо. А вот где они лежали, я должен был вычислить сейчас, находясь за рулем.
Наконец мы подъезжали к лесу.
– Не останавливайся милый. Это не доказательство, и не то место. – Просто сказала она. Но не развернула меня обратно в город, значит, мы ехали правильно, и кость была зарыта впереди. Наконец я понял.
– Эли, улыбнись мне, ведь я же правильно еду, – попросил я.
– Мою настоящую улыбку, дорогой, я тебе обещаю сразу, после того как. – Она так и не успокоилась внутри.
Мы ехали уже долго. Второй поворот в лес я уже давно пропустил, и теперь ждал только появления моста. Вдруг мне ударила в голову мысль, что я ждал этого моста не только, чтобы успокоить Эли. Я просто ждал его сам, тоже, для себя.
Наконец мы оба увидели вдалеке мост, и я свернул. Остановился я там же, но не выключил только фары. Свет доставал только до кромки воды и до окраины леса. Эли встала у капота и задумалась. Я тоже стоял и ждал.
– Плед тоже брать? – вдруг спросил я.
– Бери все. – Тихо ответила она.
Все, что у меня было в багажнике, это та же постилка и хороший теплый плед. Я достал еще свою мягкую куртку и мохеровый шарф.
– Идем? – вдруг спросила она и протянула мне руку.
Я выключил фары, но при свете луны мы быстро нашли ту полянку. Я подстелил широкое покрывало, положил в голове куртку и шарф, а рядом плед. Эли сразу легла и не спускала с меня взгляда, пока я не лег рядом. Она расстелила плед и, прижавшись ко мне, укрыла им нас обоих.
– Я жду, милый, – услышал я тихий мягкий шепот.
Я повернулся к ней и впился в нее губами. Она обняла меня и крепко прижимала к себе. Не знаю, сколько прошло времени, пока я не научился ловить ее сладкий язык, а она, все время подставляла мне его кончик. У меня появилась мысль, но я сразу ее отбросил. Я предпочитал остаться на границе, и, мне казалось, что и она тоже. Над нами светила Луна и сияли звезды. Легкий теплый ветерок иногда понимал наши волосы, но мы находились в другом мире. Время исчезло, испарилось все, кроме нас двоих. Наконец мы откинулись, тяжело дыша. Мир вернулся, как и Луна со звездами, и мы просто лежали и смотрели на них.
– Доказал? – еле слышно спросил я.
– Почти, – был ответ.
Мы пролежали так, может, полчаса, когда уже Эли впилась в мои губы. Она делала это так жадно, иногда, даже больно, что я легонько сдерживал ее. Иначе, мой я зык остался бы у нее. Время и пространство опять исчезли. Наши языки уже, наверное, распухли, когда мы, наконец, улеглись опять рядом. Лицо Эли сияло при свете Луны, и я понял, что доказательств больше было не надо. Наконец, мы просто обнялись и уснули.
Глава 14. Милый уголок
К утру, кто-то из нас подтянул плед повыше, но проснулись мы, когда солнце уже стояло в зените. Значит, был полдень. Мы оба хорошо выспались, но не вставали. Я глубоко поцеловал ее. Это уже не было для каких-то там доказательств, просто нам обоим захотелось это сделать. Но Эли не вставала. Значит, мы еще не насытились, для того, чтобы встать. Вскоре она повторила тоже самое. А уже после этого встала.
– Джон, откуда ты узнал этот милый уголок? – спросила она, оглядываясь по сторонам.
– Один раз меня завезли сюда мои коллеги. У кого-то был день рожденья.
– Это место создано только для любви, – недовольно сказала она. – Дни рожденья надо праздновать в других местах.
– К сожалению, милая, не всем дано познать такое чувство, как любовь. Поэтому они восполняют его другими.
– Джон, я действительно в тебя влюбилась, – вдруг сказала она, – и я чувствую сейчас себя как на крыльях. Этой ночью я поняла это окончательно.
– Я давно уже перестал себе лукавить, и сказал, как оно есть. Поэтому я прекрасно тебя понимаю.
– И что нам делать? – спросила она
– А что мы должны делать?
Она задумалась.
– Хочешь искупаться? – вдруг спросила она.
– Прямо в одежде?
– Жаль. Я так хотела бы провести с тобой хотя бы месяц на необитаемом острове, – мечтательно произнесла Эли. – Купаясь в теплой прозрачной воде.
– Что тебе мешает?
– Иди, найди такой, везде эти репортеры.
– Кстати, директор пообещал мне дополнительный отпуск сразу после твоего отъезда, – сказал я.
– Вместе?! – воскликнула она. – А можно я тогда съеду завтра?
– Нельзя Эли, – с сожалением сказал я, – ты должна достойно закончить свое турне.
– Как всегда ты прав, Джон. Еще целых пять месяцев! Кстати, я вот думаю, брать ли тебя на такие вечера или нет? – она посмотрела на меня, ожидая моей реакции.
– Это твое право, Эли. Как ты хочешь.
– Если я тебя возьму опять, за тобой опять станет очередь, и я умру от ревности. А если не брать, я тоже умру, от одиночества и отсутствия твоего взгляда, который меня просто поднимает в воздух.
– И что же ты выбираешь? – с интересом спросил я.