– Добрый вечер, Виктор! – с лучезарной улыбкой поприветствовала она.
– Добрый вечер! – ответил я, даже не удивившись тем, что она знала мое имя.
– Ваше место находится прямо напротив сцены между джентльменом в очках и джентльменом с тростью! – сообщила мне она, где мое место, указывая точное его расположение.
Поблагодарив ее, я направился к своему месту, указанному прекрасной прелестницей. Роскошное золоченое кресло с багровой бархатной обивкой, создало для меня состояние полнейшего комфорта и некоего умиротворения. Свет софитов светил мне прямо в глаза, но дискомфорта, однако, это не вызывало. В ожидании начала, я занялся тем, что делаю всегда при посещении театров, кинотеатров и иных культурных мероприятий, а именно, принялся рассматривать остальных зрителей. Не сомневаюсь, что каждый, кто ходил на массовые культурные мероприятия рассматривал окружавших его зрителей, людей которые совершенно незнакомы и по окончанию представления, не суждено с ними встретиться. Так же и я этим занимался, мне было интересно посмотреть на людей, которые оставили свои повседневные занятия, сбежали с работы, учебы, отказались от чего-то важного, чтобы лицезреть вместе нечто такое, которое нас заинтересовало и собрало вместе в одно время, в одном месте. Но здесь у меня не получилось рассмотреть зрителей, так как их лица были расплывчатые, в стиле картин южноафриканского художника Филипа Барлоу. Мне казалось, что на меня напала близорукость, но проморгавши, протерев глаза, обнаружил, что с глазами у меня все в порядке. Однако лица присутствующих здесь и сейчас были в моих глазах размыты, тогда как остальные части тел зрителей я видел превосходно. Я видел изысканные ювелирные изделия, украшающие места, которые предназначены для того, чтобы они были украшены, а именно пальцы рук, уши и шеи дам в вечерних туалетах, пришедших в столь странный театр со своими спутниками, ожидавшие увидать в этом театре нечто новое и занимательное, а также покрасоваться перед прочими мужчинами, пришедших сюда с другими дамами или в одиночку. Ювелирные украшения, украшавшие особ женского пола, блестели пуще софитов, светивших по периметру амфитеатра, они определенно относили хозяек данных «побрякушек» к высшему свету, ибо в нашем городе, граждане с низким и даже среднем достатком были не способны приобрести столь изящные украшения. Я будучи не столь искушенным дамским угодником, не был сколь значимо информирован о поведении светских дам или как они любят себя нынче именовать «светские львицы» во время посещения культурных мероприятий, однако общаясь со своими клиентами, а они по большей части страдали о неразделенной любви и через мои работы пытались воскресить своих муз и тайных любовниц.
Мой последний клиент, тот самый, что трижды женатый, будучи зрелым и опытным мужчиной, ему сорок пять лет, рассказывал, как можно в зале театра отличить женщин пришедших с мужем или с любовником. С женой мужчина, как правило, ведет себя в публичном обществе опосредованно, увлеченно смотрит кинокартину или пьесу, совершенно не обращая внимания на свою жену, а также боясь посмотреть на другую женщину, находящуюся рядом, чтобы тем самым не навлечь на себя неприятный упрек от своей благоверной. Совершенно иная ситуация в случае если мужчина с любовницей посещает мероприятие. В этом случае, как утверждает клиент, все зависит от того кто из них женат, а кто замужем. Если любовница замужем она ведет себя тише воды ниже травы, постоянно вращает головой в поисках знакомых лиц, чтобы не попасться на глаза и не быть застигнутым врасплох. В обратном же случае все происходит с точностью до наоборот, женатый мужчина ведет себя порой развязно, чувствует себя хозяином положения, высшим шиком было бы встретить своего знакомого и похвастаться своим подвигом «Геракла», а мужская солидарность позволит этому секрету им и остаться. Но, тем не менее, он внимательно приглядывает за лицами женского пола, боязнь встретить на таком мероприятии подругу или просто знакомую своей жены, так как «закон подлости» еще никто не отменял. Женская же солидарность противоположная, если у мужчин секрет – это скрытая информация, то у женщин все наоборот, они пытаются рассказать всем о случившейся пикантной истории.
Наблюдая за здешней публикой, я пришел выводу, что большинство здесь присутствующих семейные пары, также и имели место зрители, пришедшие в одиночку, как я, например. В плане социального статуса публика была также разномастная, здесь присутствовали представители всех социальных классов.
«К какому социальному классу относился я?» – вопрос без ответа, я был не беден, но и гор золота в моем доме также не было и звезд с неба, я не хватал. Мне вполне хватало тех средств, которые мне платили за мою работу, ну, а с тем раскладом, что я вел аскетический образ жизни, мне вполне хватало денег на свои расходы. Однако, несмотря на свою «компактную», как ее называл Волчонок, жизнь, я всегда покупал себе только самое лучшее. Порой расходы непредвиденно увеличивались, если я посещал какое-нибудь мероприятие в компании с девушкой или друзьями, но это было не часто. Хотя чего тут говорить живу я неплохо, на все мне хватает финансовых возможностей. Зал же театра был наполнен как богатыми, так и бедными, в большей степени, как ни странно, бедных было больше. Вообще публика театра представляла собой наш город, где в большей своей массе бедных было преобладающее большинство, а богатых гораздо меньше.
– «Что я здесь делаю? Как собралась столь разношерстная публика? Может, стоит покинуть этот балаган?» – эти три вопроса прочно засели у меня в голове, но ни на один из них я не мог дать утвердительного ответа. Буду сидеть в этом удобном, мягком, уютном кресле пока не окончиться представление театра – это и был мой окончательный ответ, сразу на три моих вопроса.
Пока я разглядывал зрителей, на импровизированную сцену вышел тот самый конферансье, который встречал меня у входа в шатер театра. Он о чем-то переговорил с девушкой, которая послужит для меня идеалом женской красоты. В момент, когда они оказались рядом, я ощутил чувство правоты, так как я был абсолютно прав, их гигантский рост был одинаков. В зале погасли огни прожекторов, богато освещавших огромный зал театра. Лишь один прожектор освещал конферансье, в остальном зале была кромешная тьма, словно он единственный человек в этом зале и не просто в зале, а в целом мире. Для меня же Сезар и в впрямь был единственным человеком в мире, всех остальных я не видел. Его неповторимая улыбка одаривала все зрителей, они отвечали ему взаимностью, прозвучали первые аплодисменты, гостеприимно расставив длиннющие руки, он принимал их с большим усердием. Ему нравилась любовь зрителей, их аплодисменты, словно он питался их любовью, эмоциями, чувствами. Когда первая порция аплодисментов была принята, его уста принялись произносить, само собой, заготовленную, представительную речь:
– Добрый вечер, дамы и господа! Я рад приветствовать Вас на столь знаменательном культурном событии в жизни вашего города – «Театре теней»!
Его мистический, слегка приглушенный голос доносился на весь зал, несмотря на отсутствие микрофона, его голос услыхал бы ограниченный в слухе человек. Полнейшая тишина в амфитеатре добавляла мистики одинокому оратору. Его же выдающиеся антропометрические данные и вовсе создавали антураж некой сказки, в которую все пришедшие попали в сию летнюю ночь.
– Прежде чем мы начнем представления я хотел бы вам представиться, уважаемые зрители, мое имя Сезар! – обнажив лысую голову, немного наклонив ее, представился конферансье.
В зале раздались очередные аплодисменты, Сезар продолжал:
– Всем Вам при покупке билетов прислали сопроводительное письмо, в котором Вам подается небольшая информация о нашем театре, но я хотел бы вам рассказать нечто больше, это не займет много времени и вы еще успеете, в полной мере насладиться нашим театром!
Несколько реплик из зала, хоть и тихим голосом, но в виду идеальной тишины в зале все же было услышано:
– В листовке все уже написали, и я в интернете получил достаточно информации о вашем театре! Давайте начинать! – мужской голос звучал с галерки.
– Что еще нового он нам поведает? – звучал еще один грубый мужской бас.
– Время то позднее, он хочет выступление к утру закончить? – звучал уже нервный женский голос.
Несмотря на эти негативные реплики, а реплики для артистов положительными не бывают, по той простой причине, что они банально отвлекают и не дают сосредоточится, артистам на выступлении. Однако настоящих профессионалов никакая реплика не смутит и не отвлечет.
Сезар не обратил на реплики никакого внимания и продолжил вести вступительную речь, подобно опытному политику, не отвечающему на выкрики из зала своих политических оппонентов:
– Сегодня, только этой ночью Вы увидите совершенство человеческого тела. Вы увидите как человек в один момент, в одну секунду может стать тигром, аистом, орлом, деревом или иным представителем животного и растительного мира. Вы также сможете лицезреть то, как искусное тело человека может исчезнуть прямо на Ваших, изумленных глазах. То, что сегодня представится Вам, Вы нигде, никогда более не увидите. В сегодняшнем представлении Вы также увидите древние традиции стран Востока, которые впитали через данное искусство всю мудрость, жизнь, традиции многих государств древности, цивилизаций о которых уже успели позабыть не только люди, но и книги. Теперь, прямо сейчас мы начнем, как сейчас принято говорить шоу!!!
Слова Сезара были наполнены радостью, весельем, импровизацией и в то же время ни лишены тайны, загадочности, что только добавляло остроты ожидания предстоящего «шоу», как он выразился.
После непродолжительной речи, к слову за время которой не было издано из зала ни одного слова, возгласа, Сезар ушел в за кулисье, предоставив место на сцене мастерам» Театра теней». Пока шли последние приготовления сцены перед выступлением, я вновь обратил свой взгляд в зал. Там моим глазам предстала следующая картина, все зрители как один уставились неподвижным, загипнотизированным взглядом на сцену, стояла полнейшая тишина, если бы в зале залетела муха, ее жужжание можно было услышать. Все готовились окунуться в таинственность и неизвестно, то, что так любит и одновременно ненавидит человечество.
– «Только настоящий актер, своей игрой может заворожить и обездвижить своих почитателей!» – подумалось мне.
На сцене загорелись свечи, они были единственным источником света на сцене, благодаря чему была создана необыкновенная атмосфера таинственности. На сцену опустился туман, чем вызвал возглас удивления у зрителей. Из тумана начали подниматься безмолвные человеческие фигуры. Они стояли неподвижно, будто ждали чью-то команду к движению. Вдруг прозвучал гонг и начала звучать некая «космическая» музыка, так я ее охарактеризовал. С музыкой начали движения человеческие фигуры, их было шесть. Двигаясь в такт музыки, они выполняли простые движения, имитирующие движения различных животных. Для меня сие действо было не интересным, проще говоря, не для этого шоу я отказал в свидании Виктории. И стоило мне подумать о встрече с Викторией, как на сцену опустился некий прозрачный занавес. Артисты стояли за ним неподвижно, музыка затихла. Прозвучал громкий звон и шесть артистов, одновременно превратились в животных, которых они же изображали: тигр, медведь, волк, обезьяна, орел и лебедь. Напрямую их не было видно, но фигуры говорили о том, что это именно эти звери и птицы. Они хаотично двигались, теми же повадками, что и соответствующие звери. Вдруг орел и лебедь молниеносно взмыли над сценой и, сделав пару взмахов крыльями, унеслись под потолок. Весь зал устремил свой взгляд вверх. Между тем, оставшиеся на земле звери вступили в смертельную схватку. Хаотичная куча мала, кубарем каталась по сцене, однако, не смотря на различия в силе, победителем из схватки не вышел никто. Все звери лежали неподвижно на сцене.
Наблюдая за трагическим итогом, я не заметил как орел, издав свой боевой клич, камнем свалился с небес и, схватив меня за плечи, понес вверх. Я не сопротивлялся, думая, что происходящее элемент шоу, которому нужно подыграть. Орел уносил меня все выше и выше, после я глянул вниз и увидел маленькую землю над собой. Птица, делая мощные крылья, уносила меня прочь от города, от людей, от всего, что было дорого. И ощущая полет, я чувствовал себя свободным, счастливым. Цепкие когти пернатого хищника оторвали меня от реальности, унося меня, прочь от нее. Мне хотелось летать самому без помощи крыльев могучей птицы.
Через какое-то время, я потерял счет минутам, часам, птица вернула меня в зрительный зал на свое место. В зале царило полное молчание, никто не понимал, что произошло, и только я понимал. Они все ждали моего возвращения, и я дал им это, то чего они ждали с нетерпением, с замиранием сердца. В этом было столько символизма.
– «Мне люди больше не нужны, я желаю быть свободным от них! Мой полет – это было вознесение!» – пронеслось у меня в голове.
После моего фееричного полета, представление продолжилось куда более простыми элементами шоу. Я же сидя в своем кресле все еще находился где-то далеко, в полете.
Когда представление завершилось, все участники шоу вышли на сцены, чтобы получить заслуженную порцию аплодисментов. Постепенно зал опустел и только я один сидел в кресле, одиноко разглядывая сцену. Меня в этот момент ничто не могло отвлечь, я сам не знал, где нахожусь.
Но некая, неведомая сила подтолкнула меня, и я направился к выходу. Выйдя на улицу, там была ночь, а вернее предрассветное утро, я в очередной раз осмотрел удивительный шатер и, повернувшись к полю, направился, куда ноги ведут. Оглянувшись в очередной раз на шатер, я даже не удивился, как в один миг шатер исчез.
Глава 5
После представления, выйдя из шатра, я прогуливался по обширному, ограниченному лесом полю, в ожидании предстоящего рассвета. Предрассветное время суток самое замечательное время, ведь именно в этот миг происходит пробуждение жизни, пробуждение каждого человека, который ждет от наступающего утра новых надежд, планов ожиданий, изменений, свершений, всего, что могло бы изменить его жизнь к лучшему. Но бывает и так, что просыпаясь человек, не желает, что что-то изменилось в его жизни и плывет по течению безмятежности, варясь в собственном соку. Все еще находясь под впечатлением от увиденного, я ходил по кругу словно зверь в клетке.
– «Еще несколько часов таких хождений по полю по подобной траектории и вскоре на поле появятся круги, символизирующие доказательства внеземной цивилизации.» – подумал я, завершая очередной эллипсовидный маршрут.
Я никуда не желал уходить, сделав глубокий вдох свежего утреннего воздуха. Будь возможность, я еще бы пережил события прошлой ночи, как и говорил мне Сезар, после выступления мой жизнь изменится, так оно и произошло.
– «Еще хочу, еще и еще…» – крутилось в моей голове.
Мое желание было очередным доказательством того, что человек быстро привыкает к хорошему. Хорошее оно как наркотик, от которого отвыкнуть весьма сложно и заменить его способно только еще более лучшее.