Я знала этого парня всего ничего. Но он так глубоко проник внутрь моих суждений, моего привычного распорядка дня, что словно стал кислородом из той самой маски, которую с меня не снимали на протяжении трех лет.
Самоуважение пропало сразу же после этой мысли.
Как я могу вести себя таким образом?
Шум воды отчего-то пробудил во мне приятные летние ассоциации, но я не помнила, к чему они относятся. Что-то из детства излучало приятный аромат прошлого, трепета и радости. Дрожь пробежала по всему телу: я осознала, что не чувствую пальцев на ногах. Они заледенели, пока я стояла на улице в домашних тапочках, пытаясь справиться с соблазном и прогнать Миллера прочь.
Теперь я сидела на краю ванны, поливая ноги теплой водой, а в голове вновь заиграла музыка. Та строчка, которую кто-то прислал мне вчера, закрутилась в голове, мешая думать о более приятных вещах.
– Долго девочки к нам шли-и… ― протянула я, пытаясь избавиться от улыбки.
Сэм в соседней комнате… О боже! Как такое может быть, что столь симпатичный парень решил потратить на меня, отсталую невзрачную девчонку, свое воскресное утро?!
Мое сердце плясало, словно в танце, а моя походка, пока я продвигалась вдоль коридора, была легка и почти не ощутима. Я словно поймала ногами невесомость и просто скользила по воздушной глади.
Миллер окинул меня внимательным взглядом и улыбнулся.
– Ты приняла пилюлю счастья?
– Нет, но это отличная идея, ― со знанием дела заметила я. ― Нужно будет попросить врача выписать мне парочку таких.
– Боюсь, это не совсем законно.
Мы сдавленно засмеялись. Я не хотела демонстрировать счастье, наполнившее мою детскую душу.
Миллер держал в руке книгу, которая вот уже месяц валялась возле телевизора в ожидании моего внимания.
– А ты тут времени зря не теряешь.
– Да, хотелось узнать, что у тебя есть интересного.
– И что нашел? ― с некоторой долей испуга спросила я, глазами проверяя комнату на предмет «запрещенных женских вещей».
Сэм засмеялся, очевидно, мой напуганный взгляд забавлял его.
– Не волнуйся, я не рылся в твоем шкафу.
– Я всего лишь предположила, ― смущенно ответила я и, наверное, покраснела. ― Так зачем ты приехал? Только честно, пожалуйста.
Уголки его губ вновь поползли вверх. Я увидела в Сэме ту мягкость, которой мне так не хватало при общении с другими. Даже с мамой, в чьем взгляде всегда было много «прости» и «это чудо, что ты здесь». Эти слова были слишком навязчивыми. Сэм же делал вид, будто между нами нет никакой разницы.
– Думал, может, ты не откажешь в чести старому знакомому и согласишь поесть с ним мороженого?
– По-моему, сегодняшняя погода к этому не располагает, ― вяло протянула я.
Мне приходилось скрывать восторг от услышанного и предвкушение.
– К тому же, у меня много домашних дел. Ты ведь в курсе, что у простых людей нет домработниц? Наверное, это будет для тебя шоком, но люди сами за собой убирают.
– А ты, наверное, упадешь в обморок, если я скажу, что сам прекрасно справляюсь с уборкой носков и всего прочего?
Я не успела ответить, так как раздался телефонный звонок. Трубка была у меня в руке, когда громкий взволнованный голос мамы раздался где-то внутри.
– Джейд, извини, что не предупредила, но меня отравляют в командировку… до завтрашнего вечера. Ничего серьезного, но нужно закупить товар для магазина, и… В общем, не скучай там. Не забудь про лекарства.
– Мам, подожди, я не…
Гудки сбили меня с мысли. Стефания повесила трубку, даже не удосужившись послушать меня. Дать мне ответить. Незнакомое мне чувство злости промелькнуло в сознании, но я заставила себя подавить его.
Сэм одарил меня неоднозначным взглядом, продолжая водить пальцем по некогда белоснежной странице из книги.
– Так мы идем есть мороженое или как? ― выпалила я, немного грубо, хоть и не хотела этого.
Парень довольно ухмыльнулся.
Мне пришлось переодеться, хоть Сэм и сказал, что я хорошо выгляжу. Я воспользовалась отговоркой «на мотоцикле будет очень холодно ехать» и тут же метнулась в спальню. Мои руки перебирали содержимое шкафа в поисках подходящих вещей.
Я замерла перед зеркалом с двумя толстовками в руках: белая или синяя?
В итоге я решила, что хуже, чем сейчас, я выглядеть все равно не буду, потому надела синюю, натянула джинсы и вышла.
Вы поразитесь, какой бардак теперь творился в моей комнате, но сборы заняли не больше пяти минут. Я все волновалась о том, что скажет Миллер, хоть и понимала, что в любом случае я окажусь права.
Мужчина на то и мужчина, что не должен позволять себе делать замечания чужой девушке.
Куда только ведут меня мои же собственные мысли?
Когда я вышла в зал, парень все так же сидел на диване. С телефоном в руках. Я подошла ближе, не скрывая улыбки, и сама того не ожидая закрыла экран ладонью. Миллер удивленно и немного ошарашено на меня покосился.
– Как насчет маленького подарка?
– Какого к черту подарка? ― грозно протянул он, демонстрируя заигрывающие искорки в глазах.
– Час свободы.
Блондин поднялся на ноги и теперь смотрел на меня сверху вниз. Сердце бешено колотилось внутри, и я лишь надеялась, что моя бледная кожа по-прежнему сохраняет свой прелестный оттенок.
Парень покрутил телефон в руках, словно о чем-то раздумывая. Потом бросил его на диван.
– Часа будет мало, ― он похлопал меня по плечу и направился к выходу. ― Пусть пока полежит здесь, ты не против?
А я просто не могла быть против.
– Так, где у нас продают вкусное мороженое? ― весело спросила я, быстро семеня вслед за Сэмом. В кармане джинсов я держала несколько купюр на случай, если платить будем каждый за себя.
Парень занял место водителя, я уже увереннее, чем в прошлый раз расположилась за его спиной. Гормоны внутри плясали в безумном темпе, делая меня практически сумасшедшей.
– Есть пара мест. Но зависит от того, где ты предпочтешь его есть: в кафе или на улице?
– Если честно, то последние мои воспоминания, связанные с мороженым, представляют собой жалкое поедание лакомства в больничной койке. Это было… дай-ка вспомнить… в марте… почти через полгода после пробуждения. И да, я бы не хотела сидеть в кафе. ― Я замешкалась, когда парень повернулся и посмотрел мне в глаза. Мы оказались слишком близко друг от друга. Так близко, что я могла ощущать его дыхание на своей коже. Мои пальцы вцепились в куртку парня, словно я боялась потерять связь с реальностью. ― Я не очень люблю скопление людей…
– А по тебе этого не скажешь. ― Мягко улыбнулся блондин. ― Вчера ты держалась уверенно. Я думал, вовлеченность в праздник поможет тебе не думать о… твоем прошлом.
Я могла бы прямо сейчас начать душераздирающий рассказ с глубокими подробностями моих недавних переживаний, но предпочла оставить все как есть. Не стоит загружать Сэма этим ужасом, а то он ненароком подумает, что я нытик.
А я не хочу, чтобы он так думал.
– Но, ― он всучил мне шлем, который я с трудом надела на голову. Застежка отняла бы у меня целую вечность, если бы парень не помог мне расправиться с ней. Я почувствовала себя глупым ребенком. ― Раз ты настаиваешь на природе, пусть будет так.
Весь путь казался мне сном, ненастоящим и ужасно манящим. Правда, я, как и в прошлый раз, боялась случайно встретить Никки. Особенно после того, что произошло вчера. Я не понимала, почему с такой легкостью поддаюсь на обаяние этого малознакомого мне парня. В конце концов, никто не говорил мне, что мы дружили раньше. Никки наверняка запомнила бы такой миленький момент. Хотя, если учесть, что она испытывала определенные чувства к Сэму… Может, Никки намеренно ничего мне не рассказала?
Мы остановились возле продавца мороженого на несколько минут. Люди в очереди обменивались вежливыми разговорами, шутками и просто хорошим настроением. Мне действительно удалось пропитаться этой атмосферой легкости и беззаботности на несколько долгих секунд. Девчонка с собачкой на поводке успела рассказать несколько забавных историй, вроде той, когда ее милый песик гонялся за соседским котом, а в итоге сам был загнан на дерево. Мне нравилось, что совершенно незнакомые мне люди могут быть настолько дружелюбными. Сэм вел себя очень уверенно. Я даже позавидовала его способности вливаться в любое общество, которое его окружало. Очень полезный навык.
И тут же на контрасте мне вспомнился вчерашний вечер и ошарашенные взгляды учеников. Я на мгновение перестала улыбаться.
Голова словно наливалась свинцом, поэтому я незаметно положила под язык таблетку.
Мы вернулись к мотоциклу, вновь несколько неудобных моментов со шлемом, и в путь. Меня обдувал промозглый ветер.
Мы выехали за пределы города: вдоль дороги тянулись перепаханные поля. Затем съехали с гладкого асфальта на узкую земляную дорогу и вскоре остановились возле обрыва, огражденного стареньким деревянным забором.
Вокруг ― ни души. Только завывание ветра и шум пожелтевшей листвы. Я невольно поежилась, но не смогла не улыбнуться.
– Надеюсь, ты не собираешься убить меня и сбросить кости со скалы?
– М-м-м, вообще-то, я планировал это сделать только на четвертой совместной прогулке. ― Сэм задумчиво почесал подбородок, я засмеялась. ― Сейчас предполагалось, что ты заболеешь ангиной от ледяного мороженого и будешь валяться дома. Тогда уныние не сможет так быстро покинуть тебя.
– То есть ты заинтересован в том, чтобы я как можно дольше чувствовала себя… паршиво?
– Определенно. ― Парень улыбнулся, стеля свою куртку на траву. ― Потому что иначе все вокруг узнают, как красиво ты улыбаешься, и у меня попросту не останется никаких шансов.
Я замерла, не зная, радоваться комплименту или нет. Слова Никки трезвонили в голове, отбрасывая все самое хорошее, что зарождалось в моей душе, прочь.
Мы сели рядом, почти вплотную, но все же держали дистанцию вежливости. Точнее, тени вежливости. И я мысленно боролась с желанием послать все к черту и прижаться к Миллеру. Меня останавливал страх быть использованной и страх отказа. Жгучая холодная смесь, так часто ломавшая жизнь не одному человеку.
Мне досталось ванильное мороженое, как я и просила, Сэму ― шоколадное. Я несколько раз вымазалась, то и дело проклиная себя за тотальную неуклюжесть. Парень же смеялся. Мне вдруг показалось, что я уже однажды проходила через подобное. Банальное дежавю в моей ситуации посттравматического синдрома равнялось смерти от чрезмерного напряжения. Вдруг все это и в правду было? Или нет?
В любом случае, разговор долго не клеился, мы лишь улыбались друг другу и пытались шутить. Я чувствовала себя до безумия неловко. В такие моменты я смотрела на своего молчаливого одноклассника и понимала, что какой-то вопрос крутится у него на языке. Это напряжение висело в воздухе, не давая мне даже усомниться в его существовании.
– Если ты хочешь что-то спросить, просто сделай это, ― неожиданно грубо выпалила я.
Миллер удивленно покосился в мою сторону. Он не ожидал такого натиска, и это явно отразилось в тот момент, когда его желваки сократились.
– Не думал, что ты можешь себя так вести. Ты ведь вроде была ребенком, когда впала в кому? Откуда научилась такой резкости тогда?
– Так вот, в чем дело, ― я облегченно выдохнула, ведь его могли волновать какие-то вопросы, пострашнее моей комы. Хоть я и не могу предположить, какие именно.
Как только я узнала, что мы с Миллером были знакомы до моего заточения, необходимость играть в недотрогу пропала сама собой. Мне хотелось как можно скорее восстановить в памяти прошлое, вернуть ту легкость, которая очевидно была между мной и блондином. Поэтому я клятвенно пообещала себе быть открытой и дружелюбной. В принципе, в компании Сэма мне и не хотелось вести себя иначе.
– У меня было время, чтобы вдоволь насмотреться сериалов и прочей ерунды, а, как ты знаешь, моя память не позволяет мне забывать такие детали.
– Хочешь сказать, что научилась грубости у «отчаянных домохозяек»? ― Сэм едва заметно ухмыльнулся, пряча за этим желание рассмеяться.
– Нет, нет, ― я улыбнулась в ответ, оттого что разговор был гораздо проще, чем я представляла, ― У этих дамочек можно научиться вранью и, может быть, рецепту каких-нибудь кексов.
– Очевидно, что ты все же смотрела этот сериал. ― Мы засмеялись. ― А что еще? Чем ты занималась, когда…
– Ну, думаю, пересказывать вчерашнее выступление Кейт нет необходимости? ― Я холодно улыбнулась, давясь болью. ― А, в общем, ничем особенным: читала книги, училась, играла…
– В карты или шахматы?
– Нет, просто в виртуальные игры. Мне бабушка подарила игровую приставку, как раз перед… но так уж вышло, что пользоваться ею я стала гораздо позже.
– Хочешь сказать, что мы с тобой поехали в такую даль, когда у тебя дома есть PS3?
Возмущенный голос Сэма заставил меня гордо задрать подбородок.
– Да, и около тридцати игр к ней. Мама ведь работала в прокате и…
– Ты шутишь? ― Миллер схватил меня за предплечья и затряс. ― Поехали обратно, скорее!
Я засмеялась, но электрический разряд все же скользнул по моему телу. От ощущения чужого тепла меня бросило в жар, потом обдало холодом, фактически, вернув мне землю под ногами.
Слова блондина были так горячи и наиграны, что я не смогла не смеяться.
Да, это звучит странно… Я ведь пролежала в коме так долго, вы скажете, что глупо было тратить драгоценные минуты жизни на ненастоящие приключения и переживания. Игровой мир был моей отдушиной. Моей слабостью и в то же время спасением. Спасением от удручающих мыслей и копаний в самой себе. Вновь научившись ходить, я решила восполнить пробелы в своем прошлом подростка. У других была возможность растянуть это удовольствие на долгие годы, а я решила оторваться за несколько месяцев, и сама не видела в этом ничего удивительного. Кроме того…
Я не могла выносить всего этого. Маминого взгляда, полного такой невероятно сильной любви и… жалости, отравляющей мою душу каждой секундой своего присутствия в ее глазах. Вот почему я забивала голову чем угодно, только не ее чувствами, не ее безграничной заботой.
Мне казалось, что я этого не достойна. Что Стефания Хоул ничего из этого не заслужила. У нее должна была быть другая жизнь, полная радостных моментов. А вовсе не такая.
– Ладно, ладно, ― улыбаясь, протянул парень. ― В другой раз.
– А можно теперь мне спросить?
– Разумеется.
Я посмотрела прямо перед собой, прокручивая недавние моменты из жизни.
– Почему ты так вел себя… ты и Кейт, в школе, в первый день, когда увидел меня?
Миллер молчал. Видимо, старался подобрать подходящие слова. Потом немного отодвинулся от меня и ответил:
– Просто я не ожидал тебя увидеть, и… спросил у Кейт, узнает ли она тебя. Собственно, об этом мы и говорили.
– Но ведь меня представили всему классу.
– Я опоздал на урок, забыла? ― он улыбнулся немного надменно. ― А потом мы просто заболтались и… не знаю, не думал, что со стороны мы произвели на тебя плохое впечатление.
– А Кейт? Почему она так на меня… реагирует. Прости, но… я не понимаю, как можно общаться с людьми, которые относятся к другим, как к людям второго сорта.
Я заметила неловкость в глазах Сэма, его легкую, но натянутую улыбку, словно он считал себя неправым или… виноватым в чем-то. Но я терпеливо ждала ответа.
– Просто у нас с Кейт есть общие интересы и… в любом случае, мне пришлось бы иметь с ней дело, даже если бы она мне действительно не нравилась. О ней ходит много слухов, не очень приятных, но на самом деле Кейт другая. Поверь, я-то знаю.
– Вокруг тебя тоже ходят слухи, ― не выдержала я, придвинувшись ближе. Больше от сковывающего меня холода. ― Мне со всех сторон твердят, что ты плохой.
– А мне твердят, что ты недоразвитая. Но это вовсе не значит, что так оно и есть. ― Я поймала на себе интригующий взгляд. ― А насчет меня… да, есть парочка не очень приятных (по мнению девушек, разумеется) черт.
– Например? ― интерес разрывал мою душу на куски.
– Ну… ― Парень приблизился прямо к моему лицу, отчего я даже перестала дышать. ― Люблю находиться в компании приятных особ противоположного пола.
– И что же в этом плохого? ― еле выдавила я.
– Лично для меня ― никогда и ничего. А для девушек… То, что эти особы быстро меняются. Девушки не любят, когда им предпочитают кого-то другого.