Марк почти все свое время проводил в зале. Он был настолько силен, что мог таскать пациентов на руках. Что иногда и делал. И хотя более преданного своему делу человека Валентин не видел никогда в жизни, он был более всего строг и требователен прежде всего к Марку, потому как считал реабилитацию самым важным направлением работы их Центра.
Когда Валентин подошел к старейшему сотруднику реабилитационного отделения, то даже его статная фигура поблекла на фоне этого здоровяка. Марк приветливо помахал свободной рукой.
– Добрый день, как ваши успехи? – с привычной строгостью уточнил Валентин.
– Ходим потихонечку, – ответил Марк. – Но быстро устаем.
Худой человек в корсете, сковавшем всю верхнюю часть торса, кивнул. Было видно, что он тоже хотел что-то ответить Валентину, но слишком запыхался и не мог отдышаться. Его ноги и руки била крупная дрожь, а со лба ручьями катился пот.
– Вон скока прошли! – горделиво провозгласил Марк таким тоном, что становилось ясно, насколько он искренне восторгался успехами больного. Он показал пальцем в сторону висящей на одном из поручней красной резинки, которую использовал для замера пройденного расстояния.
– Правильно говорить "сколько", – автоматически поправил Валентин. – Это ваш очередной рекорд, господин Леттэн?
– Нет еще, уххх, – мужчина, нетвердо стоящий на ногах, наконец смог отдышаться, – еще далеко! До зеленой еще далеко…
Валентин увидел в паре метров зеленую резинку. Этот господин получил обширную травму после удара молнией, которая на полгода приковала его к кровати. Все его мышцы атрофировались и с большой неохотой откликались на требование вновь начать исполнять свои функции. В таком состоянии эти ничтожные метры были для него сродни длинному загородному шоссе, уходящему за горизонт.
– Может, на сегодня прервемся, мистер Угнессон? – он умоляюще поднял трясущуюся голову на Марка.
Тот придерживал запыхавшегося пациента здоровенной пятерней за подмышку, что и давало ему возможность найти каплю сил для этой малодушной просьбы.
Валентин замолчал и, затаив дыхание, тоже обратил взгляд на Марка. Даже самому Валентину доставляло огромное удовольствие наблюдать, как этот человек, не имеющий ни медицинского, ни психологического образования, способен разговаривать с пациентами.
– Конечно, старина, о чем речь! – с простодушной улыбкой отозвался Марк. – Но твое волшебное кресло стоит возле красной отметки, так что придется вернуться обратно.
– Но это же дальше, чем осталось! Я не могу… – прохрипел страдалец.
– Не можешь? Отчего же? Надо лишь понять, в чем проблема. Почему тебе хочется поскорее сесть в свое инвалидное кресло и поехать отдыхать?
– В чем проблема?! – с просыпающейся яростью произнес мистер Леттэн. – Сил больше нет! И болит невыносимо!
– Отлично! – оживился Марк и заметил убежденно, – боль и усталость – это враги и их надо победить. Это твои соперники. Представь, друг, что ты на соревновании. Их надо победить лишь один раз по-настоящему. Покажи им, что они тебе не конкуренты. Покажи им, что они существуют лишь в твоей голове в роли бесплотных призраков. И если они и появятся завтра после такого сокрушительного поражения, то только поджав хвост! Ну что, дерзнешь?
Эта пламенная речь и испытующий, но такой уверенный взгляд не оставляли больному никакой возможности не дерзнуть. Этим и славился Марк – никто не мог остаться равнодушным или потакающим своей слабости. Этот человек учил бороться с самим собой.
Мистер Леттэн сжал губы и мужественно кивнул. Валентин одобрительно покачал головой и направился в глубь зала, чтобы навестить самого главного для него пациента.
Майкл Илнер сидел в причудливо выглядящем устройстве спиной к нему. Его тело совсем не походило на тело двадцатилетнего студента института, которым он являлся. Размерами туловища он скорее напоминал двенадцатилетнего мальчика. Его ручки и ножки были необычайно худыми и тонкими. Кожа плотно облегала кости. Одно плечо было значительно выше другого, демонстрируя серьезное искривление позвоночника. Весь организм Майкла был согнут и закручен возмутительной слабостью его мышечной системы. Он был болен неизлечимой болезнью – синдромом Кагона, который навсегда сломал нормальный способ функционирования организма.
Майкл с присущим ему усердием совершал странные микродвижения туловищем. Валентин видел только затылок его головы, нелепо висящей на тонкой шее и наклоненной в сторону от неимоверного напряжения.
Валентин испытал мимолетный приступ ужаса, подходя к нему. Что-то внутри него очень боялось увидеть совсем иное лицо, когда голова этого тяжело больного человека повернется в его сторону. Мерзкое, гнетущее чувство ворвалось в его душу, словно внезапно налетевший на Спирос ураган. Но Валентин привычным ментальным усилием смахнул тоскливое настроение, как жужжащего комара, и подошел к тренажеру.
Майкл услышал шум шагов и обернулся. Его лицо расплылось в натужной улыбке. Эта улыбка напоминала гримасу или лишь пародию на настоящее выражение радости. Не только мышцы корпуса, но и мускулатура и кости лица были деформированы, придавая лицу несколько уродливые черты. Только светлые и чистые голубые глаза горели ясным светом.
Валентин сделал еще шаг и спросил чужим голосом – строгим и твердым, неспособным устрашаться подобным проделкам матушки-природы, равнодушной к отдельному существу и более напоминающей мачеху, а не мать:
– Добрый день, Майкл. Как твои успехи?
– Все отлично, – голос молодого человека был ломающимся и лишенным сочности и звонкости, будто раздающимся из глубокого колодца. – На этой неделе каждый день добавляю по два пункта нагрузки. Марк может подтвердить…
– Тебе помогает то лекарство, что я дал тебе? – уже чуть тише спросил Валентин.
– Да, оно дает кучу сил! Я думаю, что в моем прогрессе виновато именно оно! Но…
– Да, что такое?
– Я слышал, что эти препараты стоят кучу денег… Говорят, что спортсмены покупают их у вас по сотню золотых за упаковку. Мне стыдно… Я… я не могу брать их вот так, бесплатно…
Майкл опустил взгляд в пол и покраснел, смутившись окончательно.
– Это тебя не должно волновать, – еще более строго произнес Валентин.
– Но…
– Все препараты и лекарства, которые мы применяем в лечебных целях, спонсируются администрацией, – соврал Валентин.
– Именно поэтому вы советовали никому не говорить про эти таблетки и ни в коем случае не показывать их врачам?
Валентин усмехнулся и посмотрел в умные глаза Майкла.
– Выбрось из головы все эти глупости. Мы с тобой пытаемся победить этот недуг. Я – как лекарь и ученый, а ты – как носитель его разрушительной природы. Нет времени и нужды думать о таких мелочах, как деньги. Расскажи лучше, как поживает твой диплом по демонологии?
Такой тяжелый врожденный недуг частенько определял круг интересов пациента. Майкл Илнер не был исключением. Физическая ущербность вынуждала его дух стремиться в фантастические дали, следуя народной вере во всемогущих духов и непостижимые миры.
– Отлично! Одна загадка готова открыться в ближайшее время!
– Хорошо, надеюсь, у тебя все получится. Думаю, смогу помочь тебе с практикой. Как-нибудь встретимся и обсудим все это. Твой диплом, честно говоря, вызывает у меня неподдельный интерес, – Валентин нисколько не лукавил. – Но не в этих стенах. Здесь ты должен только работать!
– Ясно! Буду стараться!
– До встречи, Майкл, – Валентин направился к выходу.
Валентин с тяжелым сердцем шел по залу. Перед дверью он оглянулся назад и еще раз посмотрел на затылок Майкла. Тот, словно почувствовав его взгляд, обернулся и с трудом поднял вверх тонкую ручку.
Невыносимое, съедающее изнутри все светлое и хорошее ощущение собственной вины перед болезнью Майкла не замедлило обрушиться на него. Почему-то собственное отменное здоровье причиняло своему обладателю моральные терзания, будто он был виноват перед Майклом. Эта душевная боль снедала и мучила Валентина. Однако спустя мгновение, стоило ему вновь отвернуться, тоска дисциплинировано влилась в другое чувство, превращаясь в самую лютую ненависть. И злоба эта пролилась на преступную оплошность природы, породившую синдром Кагона – самую неуловимую и всесильную гадину из тех, что осмеливались выйти из царства боли и страдания.
Потратив еще какое-то время на обычные заботы руководителя, Валентин понял, что пришло время перейти к другому важнейшему делу. С момента пробуждения прошло уже больше пяти часов, и можно было почувствовать надвигающуюся бурю. Валентин словно наяву видел очертания массивной грозовой тучи и всполохи сверкающих в отдалении молний. Слышал отдаленный трубный грохот громовых раскатов. И кожей ощущал пронизывающий мокрый ветер. Туча плыла к нему, готовая породить ураган и разразиться затопляющим землю ливнем и побивающим посевы градом. В Валентине бурлило столько энергии, столько тестостерона выбрасывалось в кровь, что он ощущал, как постепенно теряет над собой контроль. Руки начинали подрагивать, а пульс учащался. Ему срочно надо было усмирить эту угрозу. И единственным проверенным способом было провести тяжелую, чрезвычайно интенсивную с точки зрения обычного человека, тренировку.
Валентин спустился в спортзал, вход в который располагался с противоположной стороны от корпуса реабилитации. Переодевшись, он сразу направился в секцию старого доброго железа. Стойки для приседаний, жима лежа, множество блинов и штанг – вот все, что требовалось для настоящей тренировки. Эти хромированные, бликующие в свете ламп металлические поверхности заставили Валентина улыбнуться.
Он бегло поздоровался с немногочисленными посетителями. Вот вечером здесь будет не протолкнуться. Пожимая руки, Валентин надел равнодушную и отстраненную маску, чтобы сразу дать всем понять, что он пришел сюда не болтать, а тяжело вкалывать. Впрочем, старожилы и не собирались отвлекать его разговорами. Напротив, они поскорее хотели посмотреть на тренировку знаменитого на весь институт атлета.
Тренировка Валентина, действительно, больше походила на представление: сложно было поверить, что кто-то способен десятки и сотни раз поднимать такие внушительные веса. Давным-давно даже возникла теория об особой фармакологической поддержке собственных ресурсов, и Валентина заподозрили в употреблении допинга. Это мнение и утвердилось в умах посетителей зала. А тот факт, что Валентин стал продавать чрезвычайно эффективный препарат для увеличения силы и наращивания мышечной массы, только подливал масла в огонь. В соответствующих кругах Валентин был известен под прозвищем "продавец силы". Кто-то подозревал, что здесь не обошлось без участия скандально известного подчиненного Валентина – доктора Уолтера Грэндса по кличке "доктор Зависимость".
На самом деле Валентин, действительно, продавал сотрудникам и студентам, желающим накачать мышцы, особое чудодейственное вещество, не имеющее побочных эффектов. И в производстве этих веществ ему помогал Уолтер. Но что касалось самого Валентина, то правда заключалась в том, что он не имел никакой нужды увеличивать искусственно свою силу и ускорять метаболизм. Напротив, он имел настоятельную потребность хоть как-то затормаживать бешенное колесо обменных процессов, которые ежесекундно обрушивали на Валентина горы гормонов роста и чистой энергии.
Тренировка Валентина была довольно нехитрой и до скуки однообразной. В его арсенале было не больше десятка упражнений, которые он проделывал в неизменном порядке каждую тренировку. Только базовые движения, только огромные веса, и дикий, противоречащий таким тяжестям многоповторный стиль, шокирующий окружающих. Невероятная нагрузка являлась тем лекарством, что помогало Валентину сдерживать опасную тучу. Час изматывающих упражнений очищал его разум и освобождал тело от позывов… позывов стать чем-то иным. Валентин при такой нагрузке должен был обладать поистине экстремальной массой, если бы невероятный метаболизм тут же не расщеплял и саму мышечную ткань.
По устоявшейся традиции после тренировки Валентин отправился на обед с руководителем корпуса борьбы с зависимостями, ученым с выдающимися заслугами и тяжелым прошлым, доктором неорганической химии Уолтером Грэндсом. Это человек имел одно жизненно важное для друга Валентина качество – имея собственные тайны и проблемы с общественным мнением, он бесконечно терпеливо относился к наличию тайн у других. Они с Уолтером заняли свой любимый столик, находящийся вдали от общего оживления.
"Доктор Зависимость" был одним из самых важных помощников Валентина. Из добытых Валентином растений он выделял и синтезировал в чистом химическом виде действующие вещества, создавая те самые препараты, что так ценились спортсменами на черном рынке и при этом создавали нежелательный ореол вокруг Центра обеспечения здоровья. Однако личное обогащение мало волновало Валентина. Валентин бы никогда не занимался подобным, но надо было где-то доставать средства для покупки дорогих реабилитационных тренажеров и иностранных журналов. Но даже эта причина не была главной. Основной целью тайной лаборатории доктора Грэндса являлось производство лекарственных препаратов, нацеленных на восстановление здоровья пациентов реабилитационного корпуса.
При этом никогда за всю историю их дружбы и сотрудничества, доктор ни разу не спросил, откуда и каким образом его шеф достает эти не известные современной ботанике травы.
– Проблем с новым веществом не возникло? – поинтересовался Валентин, на всякий случай оглядевшись по сторонам и понизив голос.
– Нет, пока не получается разложить его суть по полочкам, но скоро я найду точную формулу. – отмахнулся Уолтер. – Если что-то будет нужно, я предоставлю список. Как там Майкл поживает? Лекарство помогает хоть немного?
– Помогает, но, разумеется, в недостаточной степени. Как я и ожидал, самыми эффективными средствами оказались простые увеличители силы и прочие энергетизирующие ферменты. Что касается специализированных лекарств, направленных на борьбу с самой болезнью, то вирус ее обходит.
– Даа, – протянул немного расстроено Уолтер. – Вся соль в этой способности менять локализацию и форму… Синдром Кагона не просто так сотни лет остается нерешенной проблемой.
– Но ты же сможешь найти то, что его убьет? – сощурился Валентин.
Уолтер положил подбородок на сложенные руки и несколько мгновений с доброй улыбкой созерцал упрямое выражение лица Валентина.
– Конечно, – легкомысленно протянул он. – Нужно только время. В тех травах, что ты приносишь, скрыта настоящая сокровищница восстанавливающих ферментов и не только…
– Надеюсь на тебя, Уолтер, – серьезно покивал Валентин. – Как твои пациенты? Не забыл, что у тебя есть еще и официальные обязанности?
– Нет-нет, ни в коем случае! Я все помню. Работа с алкоголиками идет полным ходом. Планы по реабилитации со всеми мероприятиями я написал. Плюс, мне удалось синтезировать одно презабавное вещество.
– Что за вещество? – Валентин подозрительно посмотрел Уолтеру в глаза.