– Опа! Тут есть жизнь?! – воскликнул он.
Парень с фотоаппаратом, лихо спрыгнул со своего насеста, подходя ближе.
– Привет! Вы откуда? – спросил он, приподняв очки.
Глядя в его серые глаза, Саша поняла, что вот с этим типом она вряд ли когда-нибудь могла бы подружиться.
– Мы из того отеля, – сказала Саша.
– Из того отеля? Круто, папа решил, что там никого нет. Видали лысого мужика с теткой у джипа? Это мои родители, – не без гордости сообщил он. – Меня Димон зовут, – он протянул руку Артёму, тот пожал ее.
Странно, Саша не могла понять по лицу своего друга, нравится ли ему этот Димон или нет. Артём выглядел совершенно бесстрастным, сама же Саша не была уверена, что у нее так же хорошо получается скрывать свои эмоции. Димон… надо же, ладно хоть не «Димыч».
Артём и Саша представились.
– Так вы, значит, тоже приезжие? – бодро продолжал, Димон. – Черт, а вас-то как занесло на эти задворки цивилизации? У меня тут папа просто вздумал бизнес затеять. Хочет поискать, куда на этом острове можно вложить инвестиции. Ненормальный, правда? По делам, в общем, приехал, и меня они с собой притащили. Шутники, правда? Взять человека, оторвать на все лето от цивилизованного мира и завести черте куда. Этот паром видали? Я думал, он под нами развалится.
– У меня родители сюда тоже по делам приезжают каждое лето, и я вместе с ними, – сказал Артём.
– Серьезно?! Да ты просто брат мой по несчастью! А ты как сюда загремела, девчушка?
Саша с усилием проглотила «девчушку» и ответила более менее вежливо:
– Я приехала с родителями на каникулы.
Димон вытаращил глаза:
– На каникулы? Сюда? Черт… На каникулы в Сочи ездят, а не в эту задницу мира. Я в инете искал, этого острова нет на карте! Что за место, вы посмотрите, неровен час белые медведи из кустов повылазят!
– Белые медведи к отелю ходить не любят, – вставил Артём.
Димон опять выпучил глаза, у него даже очки на нос упали, и ему снова пришлось поднимать их на лоб.
– Что, серьезно, тут белые медведи прямо по городу шастают?
– Ну не прямо по городу, но живут.
– Я в шоке.
Саша тоже была удивлена, но потом подумала, что Артём, наверное, просто решил подшутить. Но на лице парня не было улыбки, он был спокоен, как всегда.
– Как бы там ни было, я рад, что в отеле кто-то есть, кроме старперов. Будет с кем проводить время, а то я сильно сомневаюсь, что местные вызовут у меня особое желание с ними дружить.
– На острове нет других детей. Вообще, – сообщила Саша с раздражением.
Этот высокомерный тип просто выводил из себя и перспектива такого соседства все лето, ее, например, отнюдь не радовала. Саше захотелось поскорее избавиться от его общества.
– Пошли, Артём.
Они оставили типа с фотоаппаратом удивленно хлопать глазами.
– Еще один ребенок… – сказал Артём в какой-то задумчивости.
– А? Ты о чем, – спросила Саша. – Какой это ребенок? Ты его видел? Он старше года на два.
– Да это не так важно. Для них это не так важно, – Артём видимо заметил, как она стала смотреть на него и сказал: – Извини, не обращай внимания. Это я так, о своем.
В этот раз их прогулка выдалась очень интересной. Они купили мороженное и прошлись по причалу. Потом издалека они посмотрели на золотодобывающую шахту, что располагалась на восточной окраине города в скалах. Она, как оказалось, действовала до сих пор, продолжая обогащать Береговой Луч.
Совсем близко от города, на дороге, ведущей в шахту, Саша увидела семью настоящих оленей и очень обрадовалась, пожалев, что не взяла блокнот с собой, но постаралась запомнить их, чтобы потом нарисовать.
Ребята не стали подниматься в шахту, и вернулись в город, посидев еще в кафе и погуляв по улицам. Саша чувствовала, что отлично провела время, это уже было почти что настоящим свиданием.
После возвращения, около отеля, Артём неожиданно попрощался:
– Мне надо увидеть Кузьмича и поговорить с ним.
Под конец свидания, парень действительно был задумчив, как будто, что-то его беспокоило. Саша тоже попрощалась, и пошла к себе в номер.
А вечером Артём бесследно пропал.
Родители ушли гулять, выйдя в вестибюль, и убедившись, что там снова пусто, Саша вернулась в номер, погрустила немного у окна и села дорисовывать маяк.
Тишина и спокойствие вечера, а также красиво розовеющее на закате небо, вызвали подходящее настроение. Саша уже давно такого не испытывала. Время потеряло всякие границы, каждый мазок и контур линии отдавались где-то в сердце, во всем мире была только она и мир создаваемый ее воображением.
Картина получалась красивой и близилась к концу. Несколькими штрихами электронного пера по планшету, Саша в порыве вдохновения дорисовала силуэты чаек над маяком. И тут, подняв глаза на виднеющийся за скалами маяк, она увидела как над его стеклянной макушкой, летают точно такие же чайки. Саша замерла, любуясь этим зрелищем. Необычно, она готова была поклясться, что минуту назад никаких чаек там не было. Рисуя, она поглядывала в окно, поэтому должна была заметить. Откуда же прилетели чайки?
Саше невольно вспомнились строчки из таинственной книги, о животных, воплощающихся в жизнь воображением. Но ведь это было так нереально. Она скорее могла поверить в таинственных некто, забирающих детей, чем в такое.
Глава 5. Ужас в пустом отеле
Саша отложила перо и планшет. Время было немного, родители еще не вернулись с прогулки, и Саша просто послонялась по пустому номеру от скуки. Ей хотелось увидеть Артёма и рассказать про чаек, она решила выйти в вестибюль и подождать его там. Может быть, сегодня он все-таки выйдет. Она прихватила с собой блокнот и карандаш, чтобы было не так скучно сидеть, к тому же разбуженное вдохновение еще не улеглось полностью и продолжало шевелить воображение.
Артёма в вестибюле не было, консьержа тоже и отель опять казался пустым. Как ни странно, новых постояльцев тоже совсем не слышно, хотя, как она знала, их номер был точно на первом этаже, потому что папа ходил с ними знакомиться.
А вот с родителями Артёма он снова не смог увидеться, они опять куда-то ушли с самого утра.
Саша села на сидения неподалеку от входа и достала блокнот. На стеклянных дверях красовалась такая же записка, значит, вход закрыт. Придется открывать родителям дверь, когда они вернуться. Ну и шутник этот апатичный дяденька. А если бы она сюда не вышла, как бы родители попали в отель, ведь стук не услышать?
Вздохнув Саша начала рисовать.
Но недолго длилось ее безмятежное спокойствие, через десять или пятнадцать минут в коридоре послышались шаги, Саша в надежде подняла глаза и охнула от досады. Там был этот новый постоялец – Димон. Вот уж нельзя было представить более масштабной неприятности. Остаться здесь наедине с этим типом!
– Привет! – обрадовано воскликнул Димон. – Я забыл, как тебя зовут, – сообщил он тут же.
– Если забыл, может быть, знать тебе и не надо, – ответила Саша с непривычной для себя нелюбезностью.
Парень посмотрел на нее насмешливо. Он был в куртке и с неизменным фотоаппаратом, болтающемся на груди. Кажется, он собирался пойти фотографировать.
– А что ты тут делаешь, девчушка? Рисуешь? А! Никогда не понимал эту возню по бумаге карандашом. Зачем? Когда изобрели фотоаппараты. Раз и запечатлел мгновение жизни, таким, какое оно есть.
Саша не отвечала, ей не хотелось с ним разговаривать, она продолжала рисовать.
– Мои родители свалили осматривать достопримечательности и твои, кажется, тоже? А я что-то не пошел. Мне с ними таскаться не охота. Сейчас пойду поищу приличнее кадры в этой дыре. Как-то не привык я ёлки фотографировать, придется начинать. – Тут он заметил записку на двери, заинтересовался, подошел и воскликнул: – Оба-на! Это еще что? Это что, у него шутка такая?
– Консьерж тут довольно странный, – сказала Саша и пожалела что заговорила, теперь он решит, что она не прочь поболтать.
Димон, похоже, так и подумал и снова вернулся к ней:
– Да он вообще какой-то заторможенный, этот консьерж. Что за место? Отель пустой, консьерж какой-то чокнутый мужик, который тут и за хозяина отеля, и за консьержа, и за прислугу. А у отеля даже вывески нет, как называется – бог знает. И еще записка эта. Мы в фильме ужасов! Тебе не страшно, малышка?
– Нет, – сказала Саша как можно холоднее.
Хотя признаться, ей уже становилось не по себе. Она одна с этим типом в закрытом отеле, здесь больше ни души. Консьерж куда-то сгинул, взрослые все ушли, Артём еще не возвращался…
– Не бойся, малышка, я с тобой, – сказал Димон. – Ой, нет, не с тобой, я же пошел фотографировать. Но я могу остаться с тобой, так и быть, если тебе страшно. Я женщин в беде не бросаю, особенно хорошеньких.
– Нет, я… Со мной все тут будет хорошо, не надо со мной оставаться, сейчас вот-вот мои родители вернуться, – поспешно сказала Саша, но голос ее предательски задрожал. – Там можно выйти, ключ должен быть на столе.
– Да я вижу, что ключ на столе. Слушай, а что у них здесь за странный страх захода солнца? Ты знаешь что-нибудь об этом? Мне сначала этот твой приятель что-то такое странное сказал, я думал он прикалывается, а тут еще и консьерж… Они сговорились, что ли? Пугают туристов?
Саша так удивилась, что Димон когда-то успел пообщаться с Артёмом, что даже забыла о страхе.
– Что? Артём? Ты его видел сегодня где-то? Или он здесь? Ты видел его здесь, сейчас? – спросила она.
– Нет, не здесь. Это было еще днем. Я шатался по городу, и он как призрак выпрыгнул из какого-то проулка. Спросил, сначала, является ли фотографирование творческим занятием, связанным с воображением. Вот чудак! Я ему сказал – конечно. Это же целое искусство! Потом он мне вообще такое брякнул! Сказал, что не стоит фотографировать на улице, и что небезопасно ходить в одиночку после захода солнца.
Саша разочаровано опустила глаза. Наверное, они встретились, когда Артём шел к своему другу в книжную лавку, здесь его нет.
– Так что за байка про заход солнца, ты не знаешь? – снова спросил Димон.
– Нет, не знаю, – соврала Саша. Но она как-то не могла представить, как начнет этому типу рассказывать о каких-то таинственных похитителях детей. – Вроде бы, дикие звери ходят по ночам, – добавила она.
– А, ну это ерунда, – махнул рукой Димон. – От меня все звери разбегутся.
В это Саша могла поверить вполне.
– А этот твой приятель, он что, твой парень? – спросил Димон.
– Нет, он… он… друг, мы недавно познакомились, – зачем-то сказала Саша. Какая же она дура, надо было сказать, что да, Артём ее парень, и этот придурок, может быть, отстал бы.
– Нет? Не парень? А я думал, что вы встречаетесь. Вы такая парочка, очень походящая. Оба такие хорошие, послушные детишки. Ты ведь наверняка послушная и уроки все делаешь, да, девчушка?
– Не твое дело, – буркнула Саша, с проскользнувшим раздражением.
– Да ладно тебе. Что ты такая недружелюбная, неужели я тебе не совсем нравлюсь? Нам здесь все лето торчать, мы с тобой могли бы закрутить небольшой курортный роман.
И о ужас Димон присел рядом, и попытался ее приобнять. Саша решила, что надо сохранять спокойствие и не показывать, что боишься. На этих наглых парней это обычно действует. Она проговорила отчетливо и жестко:
– Нет. Отстань.
Димон послушно убрал руку, но продолжал насмешливо глядеть на нее.
– Ты что в него влюблена?
– Нет! – выпалила Саша, и почувствовала что, похоже, покраснела.
– А у меня тоже дома девчонка есть, – сообщил Димон. – Даже две. Ну и что? Представь. Все лето тут торчать, а ты, похоже, единственная девчонка на острове. Не сказал бы, что ты шибко в моем вкусе, да и мелковата, но раз выбора нет, я бы с тобой повстречался.
Саша молчала, источая ненависть.
Димон поднялся:
– Ну как хочешь, девчушка, я пошел фотографировать. Если станет страшно – кричи, я тут недалеко. Просто скалы да ёлки буду фотографировать.
Саша решила, что она скорее даст каким-нибудь призракам себя слопать, чем будет звать этого придурка.
Димон взял ключи со стола, открыл дверь, и помахав Саше, исчез в сгущающихся сумерках.
Несколько минут Саша не могла прийти в себя от выходок этого Димона. Но, наконец, она успокоилась и стала рисовать какую-то волшебную страну.
Через полчаса, Димон вернулся, держа фотоаппарат в одной руке.
– Флэшка кончилась, – засмеялся он с каким-то даже дружелюбием. – А тебя тут еще не съели? Я тоже там что-то ни белых медведей, ни волков не видел. А наши родители что-то загулялись, да? А там ничего, солнце как раз село за горизонт, небо розовато-синеватое, облака, я кучу удачных кадров сделал.
Саша не отвечала и даже не смотрела на него.
Димон пошел к себе в номер за второй флэшкой потом, возвращаясь, приостановился около нее:
– Ну что, все дуешься?
Саша не смотрела на него, сосредоточено рисуя.
Он хмыкнул, и вдруг бухнулся на сидение рядом с ней.
– Слушай, ты извини меня, я, наверное, вел себя как-то так, что тебе не понравилось. Но что делать, такой вот я. Просто ты была смешной и напуганной, мне захотелось посмотреть, как ты будешь реагировать.
– Ну и что, посмотрел? – вырвалось у Саши.
– Ага. Ты вполне сносно меня отшила, но немного не хватает решительности, а так ничего.
Димон встал:
– Ну я снова пошел. Но ты кричи если что, я буду рад вырвать тебя из лап какой-нибудь тварюги… Ну такой, не очень большой и страшной, – он засмеялся, а потом опять помахал рукой на прощание и исчез.
Какой-то он странный, подумала Саша. Сначала ведет себя как полная сволочь, потом извиняется.
Она снова вернулась к рисунку. И вскоре увлеклась, потеряв ощущение времени. Наверное, прошло опять не больше получаса, когда вдруг до нее донесся какой-то шорох.
Саша перестала рисовать и посмотрела вокруг, думая, что ей показалось. Коридоры были пусты. Лампы горели ровным светом. Не доносилось ни звука. Ей стало не по себе, и она поежилась.
Пустой отель на скале, солнце полностью зашло за горизонт.
Кажется, Артём говорил, что надо стараться не рисовать в отдаленных местах, далеко от людей. Что он имел в виду? Но про отель он ничего такого ведь не говорил.
«Но он не знал, что ты останется в отеле совсем одна», – прошептал внутренний голос.
Карандаш выводил линии в блокноте, Саша постаралась отвлечься, ведь звук больше не повторялся. Может быть, это вообще тот дурак на улице вздумал над ней пошутить?
Но шорох так походил на тот. В том дворике. Как будто маленькие когтистые лапки подкрадываются в темноте.
Шорох донесся вновь, одновременно из коридора и откуда-то с улицы, со стороны двери. Саша испуганно вздрогнула, сердце забилось, она оглядела вестибюль, коридор, дверь. Вестибюль стал казаться пугающим своей тишиной, пустотой, и мерным светом ламп дневного света.
Почти бессознательно Саша вывела на листке блокнота черты коридора. Что же это был за звук? Хорошее воображение иногда выходит боком, сейчас она готова была напредставлять невесть что. Когда глаза не видят ничего определенного, мозг склонен додумывать. В нарисованном коридоре она невольно вывела дымчатые черты.
И тут, что-то заставило посмотреть ее в бок, в тот самый коридор, и озноб прошел по коже. Черные неясные тени возникли в метре над полом, на какое-то призрачное мгновение, и растворилось.
Саша дрожащей рукой схватила резинку и стерла со своего рисунка дымчатые черты. Призрак в коридоре тоже исчез.
Ей стало так жутко, что она почти обрадовалась тому, что она тут не совсем одна. Димон был где-то здесь, фотографировал на улице.
Надо вернуться в номер, решила она. Номер, это не родной дом, но все же обжитое место, дающее какое-то ощущение безопасности.
Проглотив ледяную слюну, и прижав блокнот к колотящемуся сердцу, она бегом пробежала по страшному коридору, юркнув в номер. К знакомым запахам, к мягкому свету торшеров.
Здесь было так безмятежно, что Саша даже немного посмеялась над собой, что перепугалась, как маленькая девочка. Там ведь не было темно, и вестибюль, и коридор ярко освещены, что за глупые игры воображения?