– Вах, – и с тоской уставился на нас. Но здесь ему было не найти поддержки. Бананы, которыми он когда-то наполнил холодильники, почерневшие и растекшиеся по всему полу, выглядели едва ли намного лучше трех пожелтевших от впечатлений подруг. Миша быстро сориентировался в ситуации, превратившись в маленького, круглого, но очень веселого джентльмена. Он вновь отвел нас наверх и томительно долго повествовал о сложностях своей жизни. Он поделился своими знаниями и о выбранном нами бизнесе, не упустив такой важной статьи дохода, как аренда ему холодильника, тем более его основной склад находится тут в двух шагах. На мое замечание, что можно заняться и курами-гриль, он задумался. Спустя пару часов, когда стол опустел, и небо стало окончательно черным, Миша заторопился. Звал к себе в гости, предлагал дружбу и даже любовь, но был выдержан и в меру корректен. И все же, спасибо ему, он умудрился немного растормошить нас. Но пора было и нам собираться в сторону дома. Тем более, что оставаться в этом чудном месте одним, не улыбалось никому. Миша радостно принял предложение подбросить его до склада, и мы все, наскоро покидав мусор со стола в пакет, направились к выходу. Кто бы знал, что эта ночь окажется длиннее самой длинной полярной. Уже у самого выхода на улицу нас ждал сюрприз. На вид в этом сюрпризе было не меньше ста пятидесяти килограммов. Сюрприз-гора ждал нас, заложив свои огромные клешни за спину. От неожиданности вся наша процессия замерла в гордом молчании. Человек-гора вынужден был нарушить тишину своими силами.
– Ну, это, – подобно камнепаду в глухом ущелье, ахнул на нас «гора», – короче, – и он выглянул в дверь, остатки обвала тяжелых слов высыпались в черноту ночи: – давай пацаны, заноси. – Он посторонился, так, что нам пришлось вернуться на несколько ступеней вверх. Сквозь поручни лестницы было видно, как две тени скользнули вниз. Опять подвал! Они не без труда волокли на плечах что-то продолговатое, и почему-то не хотелось думать о том, что именно они тащили.
Великан вновь повернулся к нам.
– Короче, это, – жестикуляция его была вполне подстать стилю речи, непроизвольно направляемые две бомбы, сравнение с кувалдами было бы слабовато, летали перед нашими носами как два весомых напоминания о краткости земного бытия. – Ну, блин, это, типа, поняли, да? Короче, надо, это, того. Как обычно. Гутен морген? Фирхштейн, блин? – За его спиной вновь скользнули тени, покидая нашу неспокойную лавочку. Он продолжил: – Короче, блин, я брякну, через час. Ну, это, типа, давайте, в натуре, пойдем пока.
И он ушел. Тяжело, грузно, нехотя. Взвыл и улетел на улице мотор. Мы переглянулись только спустя минуту. Спустя еще пару, поняли, что у нас есть новая проблема и что с нами больше нет Миши. И когда только он успел слинять, прямо фокусник-иллюзионист какой-то.
– Я умру, – сообщила Женька, роняя пакет.
– Не надо, – Сашка смотрела на меня с мольбой. Я в их понимании кусок железа, что ли?
– Я лично,– попыталась я быть спокойной и удивленной, – ничего не поняла. Думаю не нужно преждевременных выводов. Надо пойти вниз, посмотреть. Мы слишком мнительны. Вон как этого труса Мишку перепугались.
– Я вниз не пойду, – сообщила Женька и вцепилась в руку Сашки. – И вас не пущу.
– Если не спустимся, будет только страшнее. – На меня начала наваливаться апатия, стала сказываться и рабочая неделя и тяжелый вечерок.
– Я умру, – вновь изрекла Женька тонким голоском и при взгляде на нее в это заявление верилось. Артистка наша криво повисла на руке у Сашки, цвет лица принял серо зеленый оттенок.
– Хорошо, – вздохнула я и достала сигарету. – Я схожу, а вы ждите меня здесь.
– Нет! – взвыла Женька и вцепилась обеими руками в мою рубашку. – Не ходи, Вася, пожалуйста. Давай уедем…
– Женька права, – ни к селу, ни к городу заявила Сашка, – давайте уедем.
– А ну-ка взяли себя в руки! – Завопила я, давясь возмущением. Наверное в эту секунду я могла бы спуститься куда угодно, хоть в саму преисподнюю. – Хотели заняться бизнесом? Так занимайтесь!
– Да-да, – закивала Сашка. – Надо спуститься, посмотреть…
– Нет!.. – Женька царапала нас обеих.
– Правильно, нет, – легко согласилась Сашка. – Мы сначала съездим к Матвею, посоветуемся…
– Черт бы вас побрал, – не выдержала я. – Вы просто две трусливые, сварливые дуры. Да черт с вашим бизнесом, мне плевать, но посмотреть надо, и если что звонить в милицию.
– Правильно, – нервно закивала Сашка. – К Матвею нельзя, он сказал, если к нему обратишься хоть раз, больше никаких бизнесов. В милицию надо, в милицию, точно. Пойдем, Вась, посмотрим.
Крадучись мы двинулись по лестнице вниз. Кое-как, бочком, осилив несколько ступеней, мы вновь остановились. Женька принялась по новой мять наши руки.
– Девки-девки, я боюсь, я умру сейчас. Тут еще кладбище рядом…
– А ну взяла себя в руки! – Я схватила ее за локоть и толкнула вперед. Под этим напором Женька засеменила по ступеням. Мы за ней следом. Она было замерла перед дверью, но я решительно втолкнула ее. В плотницкую Женька влетела с закрытыми глазами и встала как соляной столб, для верности закрыв глаза ладонями. Надо сказать ее предосторожность не была излишней.
– Девки! – Завопила она, поняв, что движения больше нет, да еще мы замерли как мыши, решила, что мы ее втолкнули и смеясь убежали что ли. Ее счастье, что она не видела реальной картины.
– Девки! Вы где?
– Здесь, – просипела Сашка.
– Где же нам быть, – непроизвольно перешла я на шепот.
– Девочки, родные, – ныла Женька. – Скажите, что здесь ничего нет.
– Все в порядке. – Я подошла, взяла ее за локоть. – Ты только глазки не открывай.
– Мне плохо, – выдохнула Женька и закачалась. Я решительно развернула ее и толкнула к выходу, кивнула Сашке, та пошла следом. Когда они обе исчезли за дверью, я подошла ближе к пьедесталу, на котором в прошлый раз, я это помнила точно, был водружен недоделанный гроб, теперь на его месте… вобщем на столе теперь лежало то, что должно было являться начинкой деревянного изделия. Мужчина лежал неподвижно. Глупые мысли, а как еще он должен лежать, не выспаться же его сюда привезли. И чего я к нему подошла? Пульс что ли ему мерить? Ну что же, ясно главное – сбылись самые худшие подозрения, нам подкинули «халтуру», подстать новой профессии.
Рядом с телом лежала пачка зеленых банкнот. Хорошая работа, здесь с оплатой за «халтуру» хотя бы не тянут. Интересно сравнить. Я взяла деньги, нервно пересчитала, трудно с непривычки отводить глаза от мертвеца. Что ж, сумма не так что бы очень, всего тысяча долларов. В принципе мои халтуры иногда тянут на столько же. Редко, правда, и работы больше, но все же, вселяет некоторую гордость, то ли криминал чахнет, то ли жизнь становится лучше. Я последний раз глянула на покойника и торопливо вышла из мастерской. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что девчонки ждут меня на улице, рядом с машиной. Дезертирши. Женька уже немного отдышалась, но говорить она пока не была способна. Сашка кинулась мне навстречу с таким видом, будто я вернулась с того света.
– Прекратили истерику, – выдала я сходу и протянула Сашке пачку долларов. – Вот вознаграждение за причиненные неудобства.
– Что это? – она отдернула руки.
– Оплата. – Я не стала настаивать, подошла к машине и кинула деньги на сидение.
– Вась, что нам делать-то?
– В милицию звонить, что же еще, – иногда поражает, как люди умудряются мгновенно тупеть.
– В милицию? – Сашка изобразила, что ищет телефон, но слишком неуверенно она это делала.
– Тебя что-то смущает? – Я пожевала губы, все это начинало раздражать.
– В милицию, в милицию, – она мялась, как первоклашка у доски. – А что если…
– Что?!
– Ну, – она совершенно смутилась. – Что если он тоже в милицию звонил, – кивнула в сторону двери. – Теперь его тихо, мирно сожгут и никакого шума. Разве что ворона какая-нибудь чихнет.
– Чувство юмора ты от страха не потеряла, – зло сказала я. – Звони в милицию.
– Ну, подожди, подожди, – теперь уже Сашка успокаивает меня. Абсурд какой-то.
– Чего ждать? Когда он пропитается ароматом бананов?
– Васька, ну подожди, надо подумать. Они сказали, что позвонят через час. Мы можем им сказать…
– Чтобы они забрали своего друга и обратились в другую компанию. Конкуренты будут рады.
– Мне не смешно…
– А я смеюсь. Меня просто разбирает от хохота.
– Надо дождаться их звонка.
– Саша, ты в своем уме?
– Девки, сделайте что-нибудь, – пискнула Женька. Зрелище она представляла печальное. Надо признать даже наш незваный гость в подвале выглядит лучше.
Сумерки крепли, наливаясь тяжелой свинцовой мутью. Не знаю, чем бы закончился наш разговор, если бы его не прервал звук приближающегося мотора. Трескуче звонкое жужжание завывало все громче и напористей, две яркие лепешки фар упрямо двигались на нас. Как по команде мы прикусили языки и ждали.
Все что происходило дальше, было похоже на переполох в царстве теней. В первую секунду, я лично испытала облегчение, когда дребезжащий уазик с прямоугольной вывеской на боку «МИЛИЦИЯ» остановился возле нашей машины.
Немного удивила оперативность, ведь мы еще не успели набрать их номер. И все же, теперь хоть спору конец, но не конец удивлениям. Кульминацией моих чувств в этом направлении было явление нам покойника из подвала. Причем покойник благополучно передвигался на своих двоих и без посторонней помощи. Я замерла раскрыв рот. Милиции было как-то неестественно много, то тут, то там мелькали вооруженные тени, кто-то уже несколько минут о чем-то нас расспрашивал, но я не была в состоянии говорить. Ошибиться я не могла. Эта желтая с полосочками рубаха, золотая цепь на шее, брюки, да и в конце концов лицо, у меня фотографическая память на лица, совсем недавно это лицо рождало мысли о хрупкости нашей жизни, а сейчас оно сыто улыбается.
Но и на этом сюрпризы не закончились. И самым главным из них, было объяснение всему происходящему, а точнее результат этого объяснения. Невесть откуда явился Сашкин Матвей, я напрягла последние силы, вслушиваясь в то что, говорилось вокруг. Мужчина напротив нас, одетый в безвкусный костюм вот уже битых полчаса пытался выяснить, куда делось тело, и живо ли это тело. В ответ на этот вопрос я лишь тупо уставилась на обыскиваемого живого мертвеца около милицейской машины. Матвей, подошедший к нам и успокаивающе поглаживающий Сашку, весело сообщал следующее:
– Да это шутка. Просто мы решили разыграть девчат. Никаких тел, все живы здоровы, все в порядке, извините за беспокойство…
К тому моменту как у меня в голове начала обрисовываться картина всего произошедшего за этот вечер и когда, казалось бы милиционер должен был чертыхаясь оставить нас наедине для личных разбирательств, трудно предположить, чем бы они закончились, уж Женька-то точно не скоро сможет простить эту «невинную» шуточку мужу подруги, но произошло другое.
Резко и бесцеремонно наших горе-шутников скрутили, закинули в милицейский «джипик», один из милиционеров сел за руль джипа Матвея и через минуту все стихло. Остались только три обалдевшие бизнес-идиотки и милиционер в штацком. Как-то не так все должно было закончиться.
Глава 3
Оказалось, что зовут его Зубенин Сергей Анатольевич, должность у него оперативный уполномоченный, мужчина коренастый, подвижный, но на редкость упертый, о чем я не преминула ему сообщить, причем не один раз. Надо отдать должное, выпады мои он принимал спокойно с какой-то въевшейся даже в его облик холодной готовностью, продолжая гнуть свое:
– У меня есть свидетели, что именно в здание вашего крематория привезли человека.
– И что? – Час разговора, девчонки измотаны, я сама уже на седьмом дыхании, но начинаю закипать, осталось последний раз взорваться и разлететься лоскутами измученного тела по всему ненавистному кабинету. За окном глубокая ночь, мы сидим в тесном кабинете, на «Петровке», куда сами и привезли нашего мучителя, после того как он два часа обнюхивал каждый угол в крематории и даже залез в печь. По дороге мы заехали к Сашке на квартиру проверить детей, уложили их спать и вот теперь сами отдали себя на растерзание.
– Все равно я найду его, но лучше, если вы сами все расскажете.
– Сколько раз можно рассказывать? – взвинчивается Сашка.
– С вами вообще разговор особый, – легко парирует Сергей Анатольевич. – Здание на вас оформлено, вы у нас как первый подозреваемый идете. Уж вам-то следовало бы быть посговорчивее. Ваши подруги, только свидетели… пока, во всяком случае…
– Васька, что он несет? – Сашка уже на грани истерики.
– Вы можете толком объяснить, – произношу я. – Что произошло? На сколько нам известно, ее муж, а ваш подозреваемый хотел разыграть нас и с друзьями изобразил, что нам привезли мертвеца для сожжения. Шутка глупая, возмутительная, но это всего лишь шутка. В чем здесь криминал?
– Часто вы занимаетесь подобными вещами? – спокойно развивает тему непробиваемый Сережа.
– Какими вещами, сжигаем мертвецов?
– Вот именно.
– Почина пока нет, и как-то хочется надеяться, что не будет…
– Хотите сказать, не жгли.
– Хочу сказать, что и не собираюсь.
– Зачем же вам крематорий?
– Мы думали это огромная микроволновка. – Я бешусь уже не на шутку. – Какое вам лично дело, что и зачем нам нужно?!
– Мне лично, никакого. А вот похищение человека – серьезное преступление…
– Мы не нуждаемся в юридической консультации. – Я глянула на Сашку, она смотрела на меня. Да уж, что-то магическое было в этом выражении про похищение человека и кажется мне все же придется таскать ей передачки. Вот только понять бы кого похитили. Ведь не станут они в самом деле искать покойника только со слов какого-то перепуганного азика Мехмана, почему-то я не сомневалась, что именно ему мы должны быть благодарны за чудный вечер на «Петровке». Должно быть какое-то официальное заявление о пропаже или хотя бы свидетели самого похищения. И я решила ударить прямо в лоб:
– Кого похитили? – изменившимся тоном, совершенно серьезно спросила я.
– Хотелось бы от вас это услышать, – спокойно, как ни в чем не бывало отбил Сережа.
– Вы что, идиот? – Я уже не была в силах сдерживаться. – Вы даже не знаете кого ищете?
– Я могу привлечь вас к ответственности за оскорбление должностного лица при исполнении. – Сережа кремень, но я уже не могу остановиться:
– А я могу вас привлечь за идиотизм при исполнении.
– Хотите ночевать в камере?
– Пока я ночую в этом кабинете.
– Да я, собственно говоря, вас не держу, – повел плечом оперативник. – Отпущу вас под подписку…
– А Матвей? – взвыла Сашка.
– А Матвей пока побудет здесь. Надо бы и вас задержать гражданочка, но иду на риск, у вас все же дети.
Я думала у Сашки будет истерика. До машины мы ее кое-как дотащили с Женькой, но о том, чтобы сесть за руль не было и речи. Мы просто уселись внутрь, надо было перевести дыхание, подумать.
Сашка оказалась настроена решительно, она не намеревалась уходить отсюда без мужа, решили, что я поеду к детям, Женька решила остаться с Сашкой, пожалуй, это было правильным решением. Мне отдали тысячу долларов, которые стали ненавистны Сашке, что ж можно понять, и я отправилась.
Дети мирно спали, я прошлась по широкой квартире. Сна не было ни в одном глазу, но я все же заставила себя прилечь на диван в гостиной, надо заставить себя отдохнуть. Сон налетел мгновенно, словно вихрь, стоило расслабиться и прикрыть глаза. Последней мыслью было, что Данька все же молодец. Я уснула.
***
Пробуждение налетело на меня вихрем Женькиной суеты. За окном уже во всю светило солнце, день был в разгаре. Долго я не могла понять, где нахожусь. Вокруг летала Женька, она была повсюду, выскакивала со всех неожиданных сторон, атакуя мой дремлющий мозг как иглами, короткими, бессвязными фразами. Но вернуть меня к жизни мог только душ и чашка кофе. Из ванной я вышла в Сашкином халате, упала на стул в столовой и сделала пару глотков обжигающего напитка. Женька кинула на стол пачку «Мальборо». Сознание постепенно стало возвращаться. Дети хаотично циркулировали по квартире, похоже Женька совершенно запугала их своей жаркой деятельностью. Пришлось самой ловить Даньку, чтобы наконец расцеловать и поздравить с грядущей поездкой.