В последнее время в доме творилось что-то неладное. Мама стала ужасно раздражительной. Чуть что – в слезы. А ведь первое время после его возвращения из деревни он никак не мог нарадоваться на родителей. Оба загорелые, помолодевшие, веселые. Мама готовила разные итальянские блюда, при этом часто что-нибудь напевала. Прошло всего два месяца, и все стало по-другому.
Громкий звонок в дверь отвлек Николая от грустных мыслей. Посадив котенка на плечо, Коля пошел в прихожую. На пороге стоял Димка. В одной руке – открытая пачка чипсов, в другой – небольшая картонная коробка. Вручив шуршащий пакет хозяину, Митя поскреб пальцем бархатную головку Самурая.
– Ты один?
– Все на работе.
– Нормально! Можно, я возьму?
Не дожидаясь разрешения, Димка снял с плеча котенка и усадил к себе на грудь. Самурай одним глазом взглянул на хозяина, тот обреченно вздохнул:
– Бери, только осторожно. Он только что налопался.
– Молодца! А я еще ничего не ел. У тебя есть что пожевать?
– Вот, котлеты. Только они холодные.
– Пустяки! И так сойдет! – Димка сгреб с тарелки котлеты, положил на толстый кусок хлеба. – Ке-пу-па е-ту?
– Чего?
– Кетчупа нету? – проглотив здоровенный кусок, Димка поискал глазами по столу. – А это что, горчица? Тоже сойдет! – Густо намазав бутерброд, прикончил его в два укуса. – Вкуснотища!.. Я чего пришел? Родичи гонят в парикмахерскую. Матушка была на собрании в школе, «классная» сделала замечание, что я оброс, как дикобраз. Так что, приказано стричься. Вот и деньги дали. А я подумал, зачем зря столько денег тратить? Чего они еще там сделают? А тут – во! – Димка придвинул коробку. – «Машинка для стрижки волос», – прочитал он вслух и вынул сверкающий никелем прибор. – Братану подарили на день рождения. Машинка – зверь!
Николай, слушая приятеля, постоянно доставал из пакета и закидывал в рот хрустящие пахучие лепесточки.
– А для начала можно подзаправиться картошечкой. Где ж она?
Димка потряс пакет, перевернул его – на ладонь медленно опустилось несколько золотистых крошечек. Оторопело взглянув на Колю, Митя с укоризной произнес:
– Колян, ты?
– Извини, я машинально, сам не заметил.
Николай с не меньшим удивлением заглянул в пустой пакет.
– Понимаешь, я еще тоже ничего не ел.
– Интересно, чем же ты занимался до сих пор?
– Так, размышлял.
– Бывает, – примирительно сказал Димка. – Ну ладно, будем считать, мы с тобой подзакусили. Пора за работу.
– Какую работу?
– Ну, я же говорил. Ты меня подстрижешь, а на честно сэкономленные денежки пойдем нормально пообедаем, хоть в нашу кафешку.
– Я должен стричь?
– Нет, Пушкин!
– А вдруг я не сумею?
– А тут и уметь нечего. Для непонятливых имеется схема. Написано, правда, не по нашему, зато картинки хорошие. Вот, смотри, длина волос, как у меня сейчас. Угу, угу.
Димка поводил пальцем по рисунку и сменил одну за другой несколько насадок.
– Вот, то, что нужно!
– Ты уверен?
– На все сто!
Николай взялся за прибор. Чтобы немного привыкнуть к нему, подержал в руке, попробовал понажимать на кнопки. Почувствовав себя уверенней, Коля включил машинку в сеть и осторожно дотронулся до кончиков волос на затылке. На Димкину рубашку посыпалась мелкая золотистая соломка.
– Такими темпами мы будем стричься «до морковкиного заговенья». Не робей, нажимай сильнее!
На этот раз дело пошло быстрее. Но и этот темп не устраивал нетерпеливого приятеля.
– Да что ж такое? Я видел, как Виктор стриг своего другана – раз-два, и готово! Дай сюда! Все-таки плохо, что наши покупают приборы без русского перевода. Ну ничего, если долго мучиться, что-нибудь получится!
Сдвинув насадку еще на один шаг, решительно бросил:
– Действуй!
– А если будет очень коротко?
– Не боись! Что я девчонка, что ли? Не заплачу!
На этот раз машинка не церемонилась. Ровно жужжа, отхватывала широкие пласты Димкиной гривы.
– Как, нормальная длина? – Коля подставил к Митькиному затылку небольшое зеркальце.
– Класс! Продолжай в том же духе, а виски я сам подровняю. Коля послушно принялся за работу.
Семейные тайны
– Колян, а чего ты в последнее время кислый такой ходишь? Случилось чего? Дома нелады?
Коля в ответ только вздохнул.
– Что, ругаются?
– Да нет. Просто мама стала какой-то странной, рассеянной. Все время о чем-то думает. Спросишь о чем – отвечает невпопад. И готовить перестала.
– Да ты что! – ужаснулся Димка. – А как же вы обходитесь?
– Нет, не то чтобы она перестала готовить, а делает все невкусно, будто без души. В последнее время, вообще, перешла на готовые замороженные продукты.
– Во как! А батяня что?
– Отец целыми днями на работе. Кое-как поест и на боковую. Даже телевизор перестал смотреть.
– Может, они поссорились, а тебе не говорят?
– Может быть. Мама в последнее время даже осунулась, побледнела. Без всяких там диет. По утрам запирается в ванной, пустит воду вовсю, а сама не моется. Я раньше сам так делал, когда умываться не хотел. А ей-то зачем?
– Никол, я тебе скажу одну умную вещь, только ты не обижайся. Может, твоя мама того, беременна?
От неожиданности рука Николая дрогнула, никелированные резцы машинки хищно вцепились в Димкины волосы. Не успел Коля охнуть, на затылке друга образовалась широкая белесая полоса. Остановив прибор, Коля с ужасом смотрел на нее.
– Ты чего остановился? Ну-ка!
Схватив зеркало, Димка увидел, что ровная дорожка разделяла пшеничную стерню волос на две половины.
– Я же говорил, что не сумею, – обреченно прошептал Николай.
– Да… Это, конечно, немного короче, чем хотелось, но теперь делать нечего. Стриги «под Котовского!» – с отчаянной веселостью скомандовал Митька.
– Ты не обиделся?
– Да ладно, чего там! Сам виноват, не надо было под руку такие слова говорить! А вообще, ерунда! Ты же знаешь, как быстро у меня растут волосы. Глазом не моргнешь, снова стричься надо!
Коля снова взялся за машинку. На этот раз работал без малейшего волнения, спокойно обдумывая Димины слова. Честно говоря, они лишь подтвердили его смутные подозрения. Если это действительно так, все становится на место. И ничего плохого в этой новости нет, даже наоборот.
Коля вздохнул и, сделав несколько быстрых уверенных движений, выключил машинку.
– Готово!
Димка провел рукой по волосам, покрутил перед зеркалом головой и так и сяк.
– А знаешь, в этом что-то есть. И височки получились, что надо! Может, еще раз пройтись машинкой, чтобы под ноль?
– Ни в коем случае! – быстро возразил Коля. – Сейчас у тебя стильная прическа. Ты с ней какой-то другой. Взрослее, что ли, строже…
– Точно! Ты меня теперь всегда стричь будешь!
Не обращая внимания на вытянувшееся лицо друга, Димка радостно потер руки.
– Теперь айда в наше кафе. Проверим впечатление на постоянных клиентах. Там всегда есть кто-нибудь из наших.
В небольшом зале, действительно, оказалось немало знакомцев. Среди них две девицы из десятого «А». Увидев Диму, они забыли про свое мороженое и стали перешептываться.
Друзья набрали на выданную сумму всякой всячины – гулять, так гулять, и сели за столик у окна. Отсюда был отличный обзор посетителей. Судя по растерянным и уважительным взглядам знакомых ребят, новый облик Димки произвел нужное впечатление. Митька был доволен.
В зал вошли постоянные посетители кафе – трое ребят из соседнего двора: Венька, Давид и Борька Воробьев. Слава о них была еще та! Увидев Димку, ребята переглянулись, подошли, чинно поздоровались, присели.
– Угощайтесь, – Димка скупым мужским жестом провел над столом.
– А чего же вы «всухую»? – удивился заводила компании, Венька Татаринов, по прозвищу Татарин.
– Нам нельзя, – строго сказал Коля.
– Им не положено, – подтвердил Борис.
– Неужто рюмка-две могут повредить нашему делу? – скривился в усмешке Венька.
– Могут. Испытано, – уверенно бросил Митька.
– О ваших летних разборках ходят разные байки. Может, расскажете? Так сказать, поделитесь опытом? – настороженно глядя на ребят, спросил Давид.
– А чего рассказывать? – с ленцой ответил Коля и сам удивился своей наглости. – Нормальное было лето. Нескучное.
– Было дело, – также нехотя ответил Митька. – Было, да прошло! Чего теперь зря трепаться?
– Это правильно! – одобрительно кивнул головой Венька. – За приглашение спасибо, только сегодня нам недосуг. В другой раз как-нибудь посидим, побалакаем.
Татарин обернулся, к столику тут же подошел официант из бара. Он принес на подносе несколько банок пива и сигареты.
Попрощались с ребятами также церемонно, с рукопожатиями.
– Пипл в дауне, – прокомментировал Коля реакцию окружающих.
– Завтра об этой встрече будет знать вся школа, – довольно хмыкнул Дима.
– Слушай, а о каком «нашем деле» говорил Венька?
– А кто его знает? Разберемся. Впрочем, это все пустяки. Мы забыли о главном: так что ты думаешь, может, твоя матушка, действительно, того? Чего ты вытаращился? Ей еще и сорока нет! Моя тетка недавно родила двойню, а ей уже под пятьдесят. Сечешь?
– Ничего себе!
– Представляешь, солидная тетка, профессор педагогического института. Считала дни до пенсии, рассказывала всем о своих болячках, а тут бац – двойня!
– А у нее раньше не было детей?
– В том-то все и дело! Бегает теперь с вытаращенными глазами. Ее молодые мамаши везде без очереди пропускают.
– А как же болезни?
– И думать про них забыла. Носится, как боевой конь, везде все успевает, даже работу не бросила, только перешла преподавать на заочный факультет. Так что присмотрись к матушке. А отец-то ни на что такое тебе не намекал?
– Нет, похоже, он тоже ничего не знает.
– Надо бы тебе с ним переговорить: он же у тебя ученый, а у них с наблюдательностью плоховато.
– А почему мама сама нам ничего не расскажет?
– Женщин трудно понять, сам знаешь. Может, она думает, что ты не захочешь другого ребенка, будешь ревновать, то-се…
– Что я маленький, что ли?! – фыркнул Коля.
– Для наших матерей мы до старости лет будем маленькими. Так что, советую: хорошенько все обдумай и спроси так, легко и непринужденно, как бы между прочим. Может, ей помощь какая нужна, а она стесняется попросить.
Спросить «легко и непринужденно» у Коли как-то не получалось. Он ходил кругами, робел и, должно быть, еще долго бы собирался с духом, а тут – случай: субботним утром мама вошла на кухню и, опираясь на притолоку двери, тихо попросила:
– Коленька, быстро воды!
Николай живо наполнил стакан холодной водой, протянул его матери и спросил без всяких обиняков:
– Мам, у нас в семье будет прибавление?
Марина Сергеевна даже не удивилась. Тяжело опустившись на стул, прошелестела сухими губами:
– Если все будет хорошо.
– А как иначе? Ты у нас молодая, здоровая. Сколько ждать?
– Месяцев шесть.
– Отец знает?
– Нет, ты же видишь, у него и так много хлопот, целыми днями пропадает на кафедре.
– При чем тут кафедра?
– Папе необходимо доказать руководству свою состоятельность не только как ученого, но и как организатора: он пытается «выбить» новые штатные единицы, получить деньги под тему…
– Мам, о чем ты говоришь? Разве ты, наша семья не важнее его работы?! Пойдем, расскажем отцу, увидишь, как он обрадуется!
– Постой, погоди, Коленька, присядь. Видишь ли, все не так просто. – Марина Сергеевна провела рукой по волосам и отвернулась к окну. – Я очень подурнела в последнее время, не спорь, я знаю. А у Павлика работает столько привлекательных девушек.
– Ну и что?
– Мне сказали, что Павел проводит много времени с одной аспиранткой, молодой и очень красивой особой… – голос мамы задрожал. – Я не хочу его связывать, – закончила она тоненьким девчачьим голосом и заплакала.
– Ты думаешь, он от нас уйдет?
Марина Сергеевна, не отрывая платка от глаз, закивала головой.
Встав из-за стола, Николай обнял мать за плечи.
– Не плач, мамуль, я ведь с тобой. И ребеночка мы вырастим. Но знаешь, мне кажется, что ты ошибаешься с отцом. Симпатичных девчонок много, а ты у нас одна – самая красивая, самая добрая.
– Спасибо тебе, сыночек, – в последний раз всхлипнула мама, – только дай слово, что ты ничего не скажешь отцу.
– Обещаю, – нехотя согласился Николай.
– Прости, Коленька, что взвалила на тебя свои проблемы. Но ты не бойся, – это всего лишь временная слабость.
– В твоем положении это нормально. Токсикоз, нервозность, все такое… Я знаю, я читал.
Поколебавшись, Николай сбегал в свою комнату, вынул из-под дивана толстую книжку. Отдавая ее матери, строго спросил:
– Читала?
Марина Сергеевна взглянула на обложку: «Готовимся стать мамой».
– Мальчик мой, – она привлекла сына к себе.
Коля почувствовал на животе горячую влагу.
– Мам, ты опять плачешь?
– Прости. Мне самой стыдно за свою плаксивость.
– Давай посмотрим, что надо делать при твоем сроке. – Скрывая смущение, Николай стал деловито перелистывать книжку. – Да, а уборку я возьму на себя, магазины тоже.
– Нет, ты уже это, пожалуйста, оставь! – Марина Сергеевна решительно оттерла слезы. – Обещаю, с сегодняшнего дня я перестану плакать, буду делать все, как указано в этой книжке. Только прошу, не беспокойся за меня так, учись, занимайся спортом, компьютером. Чтобы все было, как раньше, ладно? Это будет лучшей помощью мне. Кстати, мне положено как можно больше двигаться.
– Правда? – Николай с сомнением посмотрел на матушку.
– Разумеется, и в книжке это должно быть написано. Вот, смотри. – Марина Сергеевна быстро нашла нужную страничку, пробежалась по ней глазами, чему-то улыбнулась.
Встав из-за стола, обняла сына, погладила по голове, тихо, но твердо сказала:
– Поверь, у меня все будет хорошо, Коленька, обещаю.
Венька Татарин и Ко
Хотя денег, заработанных на стрижке волос, оставалось немного, ребята решили после уроков посидеть в кафе.
Пересказывая свой разговор с матушкой, Николай поминутно вздыхал:
– Если мама что пообещает, то сделает, чего бы ей это не стоило. И плакать больше не будет при мне, и не пожалуется никогда. Но чем больше она будет скрывать свои чувства, тем тяжелее ей будет, по себе знаю.
– Женщине трудно быть одной в таком положении. Ей нужно внимание и помощь мужа, – уверенно изрек Дима. – Тебе надо серьезно, как мужик с мужиком, поговорить с отцом.
– Если бы я мог! Я же обещал маме, что не буду ему ничего рассказывать.
– Почему?
– Мама у нас гордая женщина. Говорит, что не хочет, чтобы отец оставался в семье только из-за маленького ребенка.
– Может, это и правильно. Я лично понимаю ее.
Димка горестно подпер голову кулаком и задумался. Через минуту, не глядя на Колю, осторожно спросил:
– А это доподлинно известно, ну… про другую женщину?
– Маме позвонили с работы отца, сказали «доброжелатели».
– И все?! Ну, ты даешь! Ладно, Марина Сергеевна – женщина, к тому же беременная. А ты-то! Когда такое показывают в кино, я просто плююсь! В «мыльных операх» сплошь и рядом «доброжелатели» наговаривают на хороших людей всякую гадость, и им верят, – воспрянул духом Димка. – Я как зритель и человек возмущаюсь: как можно всерьез принимать анонимные звонки! При современном развитии техники, можно на любого состряпать такой компромат! А это… Глупость какая-то, самодеятельность. Я бы на твоем месте так и сказал матушке.
– Именно так я и говорю, мама сразу же соглашается, а сама глаза отводит – не верит мне. Зачем я только ей слово дал, что ничего не скажу отцу?!
Димка с минуту помолчал, потом лицо его озарилось радостной улыбкой.
– Эврика! Твоему отцу надо срочно раскрыть глаза, но не впрямую, а иносказательно. Зайти со стороны, придумать какую-нибудь историю…
– Привет, братишки!
От громкого приветствия приятели вздрогнули. Над их головами, заслоняя свет из окна, возвышался Венька и его сотоварищи: Борька Воробьев и Давид Челадзе.
– Принимаете в компанию?
– Пожалуйста! – не очень приветливо произнес Димка.
Непрошеные гости, громко двигая стульями, уселись за стол.
– Так, что будем пить? Колу? – без тени усмешки спросил Венька.
Митя невольно поморщился.
– Мы собирались пить чай. И вообще… У нас железный принцип – за чужой счет не угощаться.