– Да, сэр Джеймс.
– И ещё, мисс Кук, найдите мистера Гуля из Форин Офиса. Вы, мне кажется, несколько раз соединяли его со мной. Попросите его перезвонить мне как можно быстрее.
– Да, сэр Джеймс, – она никогда не забывала всего, что проходило через ее руки.
– Марджори, у меня к вам личная просьба.
Секретарша вздрогнула. Она знала, но не подавала виду, что многие клерки компании за глаза называли её «сморщенной грушей», а юные секретарши «старой мымрой». Все остальные, включая сэра Джеймса Мэнсона, о котором она знала почти всё, звали ее мисс Кук и ценили за исполнительность и безотказность. Впервые за семь лет службы шеф назвал её по имени. Она расценила это как новый знак высокого доверия обожаемого шефа.
–Да, сэр Джеймс.
– Я прошу вас задержаться сегодня в нашем офисе. Я хочу, чтобы во время совещания с мистером Торпом нам никто не мешал. Возможно, у меня возникнут к Вам ещё поручения.
–Да, сэр Джеймс.А если мистер Гуль выйдет на связь?
– С ним, мисс Кук, можете соединить сразу. Также уточните, где находятся оба наши члена Правления, что так дружны с сэром Алексом. Возможно, мне надо будет с ними переговорить.
–Да, сэр Джеймс.
Мисс Кук вышла, а глава «Мэн-Кона», сидя за столом в своем кабинете в ожидании Мартина Торпа, смотрел сквозь зеркальные стекла окон, как сумерки опускаются на лондонский Сити, и думал о своих помощниках. Он отдавал себе отчет, что Эндин и Торп имеют зарплату и должности, не соответствующие их возрасту. И не только потому, что они блещут умом. Он разглядел в каждом из них ту же бесцеремонность, которая отличала его самого, готовность игнорировать моральные принципы ради единственной цели – успеха. Три месяца назад он рискнул и взял их в свою личную команду, чтобы сделать большое дело. Проблема заключалась теперь в том, что что-то пошло не так. Теперь надо было искать выход. Динамик селектора прервал его размышления:
– Сэр, мистер Гуль на проводе.
– Соединяйте, мисс Кук.
– Да, сэр Джеймс.
Сэр Джеймс презирал Адриана Гуля, считая дураком и педантом. Его особенно раздражали белоснежные манжеты, торчавшие из-под рукавов на положенные дюйм с четвертью, и постоянно напряженное выражение лица этого сноба. Однако, это не мешало Мэнсону пользоваться услугами мистера Гуля, который работал в отделе экономической информации Форин Офиса и являлся протеже сэра Алекса Дугласа-Хьюма. Лет десять назад, когда операции «Мэн-Кона» в Гане и Нигерии достигли определенного уровня, Мэнсон был приглашён занять место в Комитете Сити по Западной Африке. Этот орган был и до сих пор является чем-то вроде профсоюза всех основных фирм, базирующихся в Лондоне и производящих операции в Африке. Адриан Гуль был чиновником, осуществлявшим связь Комитета с правительством.
– Что Вам известно о событиях в Зангаро, Адриан, – с места в карьер начал Мэнсон.
– А, вы об этом, сэр. Внятной информации нет.
– А посол? Разве он не должен был присутствовать на приёме в честь Дня Независимости.
– К сожалению, аэропорт оказался в зоне боёв и не разрешил посадку нашего самолёта, и он был вынужден приземлиться в Уарри. Порт тоже закрыт для посещения иностранных судов. Это всё, что я знаю.
– Так постарайтесь узнать больше, мистер Гуль, – Мэнсон в раздражении чуть не швырнул трубку.
– Сэр Джеймс, – примирительно зазвучал голос из трубки, – Что вы так переживаете. Ничего страшного не случилось.
– Извините, Адриан, что-то у меня нервы шалят. Так Вы говорите, что русский корабль в порт не вошёл.
– Да, сэр Джеймс. Мы сейчас пытаемся установить связь с правительством Зангаро через швейцарское посольство. Сэр Алекс мне поручил готовить меморандум по экономическому положению в Гвинейском Заливе. Я очень хочу, чтобы Вы и члены Вашего Комитета ознакомились с ним и сделали свои замечания.
– Спасибо за доверие, мистер Гуль. Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы наши бизнес-круги оказали Вам полное содействие. Рассчитывайте на меня.
– Спасибо, сэр Джеймс. Я завтра пришлю мои наработки. И Вы зря так переживаете из-за Зангаро. Хуже, чем было там уже не будет…
– Вы меня очень обнадёжили, мистер Гуль. До встречи!
– Покойного вечера. Сэр Джеймс!
Повесив трубку, Мэнсон подумал вслух:
– Напыщенный дурак! – Затем зажёг гаванскую сигару и стал ждать Мартина Торпа. Его протеже понадобился час, чтобы добраться из уютного кафе в Кенсингтонском парке до «Мэн-Кон-Хауз». Рабочий день заканчивался. Клерки и брокеры, с трудом досидев до заветных пяти тридцати, хлынули из своих офисов в Сити в предместья, где располагались их особняки и квартиры. Для того, чтобы достичь штаб-квартиры «МэнКона» Мартин был ехать в обратном направлении, пробиваясь сквозь вереницы едущих навстречу машин, что потребовало значительного времени. Это был симпатичный, юношески стройный, с аккуратно подстриженными волнистыми темными волосами и синими глазами молодой. Он более походил на капитана спортивной команды привилегированного частного колледжа, чем на протеже одного из акул горной индустрии. Благодаря тому, что Торп обладал уникальной способностью держать в голове курс акций многочисленных горнорудных компаний и мастерски манипулировать ими, его очень ценил шеф «Мэн-Кона». Секретарши прозвали его «хитрецом», а бизнесмены, из-под носа которых внезапно уплывали пакеты акций и чьи фирмы неожиданно попадали под чужой контроль, называли его совсем не таким безобидным прозвищем. В свои двадцать девять лет он был полон честолюбивых планов и горел желанием их осуществить любой ценой. «Мэн-Кон» служил ему трамплином для дальнейшей карьеры, а сэр Джеймс Мэнсон тем человеком, который обеспечил бы связи в Сити. Его преданность Мэнсону определялась высокой зарплатой и сознанием того, что он сидит на выгодном месте, откуда легко будет при случае приметить «крупный кусок», как он выражался. В случае с Зангаро его ожидало пять миллионов фунтов, ради которых он был готов на всё.
В полдень 13 июля Мартин покинул свой офис на девятом этаже «Мэн-Кон Хауз». Для этого у него была уважительная причина: утром ему позвонил сэр Джеймс и распорядился подготовить новый проспект эмиссии для «Бормак Трейдинг Компани Лимитед». Эта компания возникла в 1904 году для добычи каучука на Северном Борнео. После первой мировой войны она процветала и даже удвоила свой капитал, но вторая мировая война нанесла непоправимый удар по бизнесу. Пару месяцев назад Торп приобрел 30% акций компании по два шиллинга за фунт и передал их в трастовое управление Цвинглибанку. В начале мая представитель банка был выдвинут кандидатом в состав Совета директоров «Бормака». Мистер Гарольд Робертс был человеком полезным. Родившись шестьдесят три года тому назад от отца-британца и матери-швейцарки, он, после безвременной кончины отца, вырос в Швейцарии и сохранил двойное гражданство. С ранних лет поступив на службу в швейцарский банк, он двадцать лет проработал в Цю\рихе. Сразу после войны его послали в Лондон. Последующие двадцать два года он работал на родине отца и в возрасте шестидесяти лет ушёл на пенсию с поста управляющего. Он планировал провести остаток дней в Британии, получая пенсию во франках. При этом он сохранил близкие связи со своими прежними коллегами и с большой охотой принимал участие в деликатных операциях, как от имени своих прежних хозяев, так и по просьбе других швейцарских банков. Очередного поручения подобного рода было представление интересов Цвиглибанка.
В мае мистер Робертс направил совету директоров «Бормак» рекомендательное письмо ЦвинглиБанка и доверенность, из которых следовало, что он является агентом банка в Лондоне. Между секретарем совета и мистером Робертсом состоялись две встречи. На вторую явился председатель, майор Лютон, младший брат давно покойного помощника сэра Иена Мак-Калистера на Дальнем Востоке. Он убедил его созвать очередное заседание Совета директоров. В начале мая оно состоялось в конторе секретаря, в Сити. Помимо стряпчего и майора Лютона, на заседание в Лондон согласился прибыть еще один член Совета директоров. Хотя для кворума было достаточно присутствия двух директоров, трое представляли собой убедительное большинство. Главный аргумент, предопределивший исход этого заседания, был чрезвычайно прост: если группа бизнесменов решила приобрести крупный пакет акций, нет смысла препятствовать их намерению влить свежий капитал в компанию и оживить ее деятельность. Подобные действия могут только благотворно связаться на цене акций, а все трое директоров был их владельцами. Резолюция была предложена, поддержана и принята. Мистер Робертс был включен в Совет директоров, как представитель интересов ЦвинглиБанка. В общей эйфории новых инвестиций никто не потрудился изменить устав компании, где утверждалось, что двое директоров составляют кворум при принятии решений правлением, хотя теперь в нём было уже не пять, а шесть директоров. Естественно, что львиная доля новой эмиссии оказалась под контролем Мартина Торпа. Теперь он при посредстве своего протеже и его агентов мог руководить работой компании. Сэр Джеймс истратил на эту операция 160000 фунтов стерлингов и завладел 796000 акциями «Бормака» из 1.5 миллионов. В последний момент Мэнсон вдруг решил, что отдать посторонним лицам почти половину своей добычи будет неправильно, поэтому Мартин был в срочном порядке отправился на встречу с майором Лютоном. На ней должен был присутствовать и мистер Робертс.
Майор Лютон, ветеран многих войн, представлял собой тип респектабельного джентльмена, который никогда не принимал решение сразу. Он должен был всё обдумать и взвесить. Это было связано не столько с материальными расчётами, сколько со старомодным желанием выглядеть достойно и благородно. Мартин считал, что ретроградам, подобным майору, не место в бизнесе и с большими усилиями скрывал это. В свою очередь, Лютон отнёсся к предложениям мистера Торпа с таким неприкрытым снобизмом, что чуть не сорвал переговоры. Однако, мистер Робертс смог сгладить эту неприязнь поколений и перевёл встречу на деловой лад. В ходе разговора, выяснилось, что Торп тоже является акционером «Бормака» и владеет 1000 акций, которые для него приобрёл его валлийский дядя. Майор Лютон согласился утвердить проект новой эмиссии, только после того, как получит чёткие гарантии, что он сохранит свой пост в Совете директоров. Переговоры об этом уже близились к концу, когда позвонила мисс Кук. Извинившись перед партнёрами, Мартин немедленно поехал к шефу. Срочный вызов озадачил его. «Неужели это из-за тысячи акций «Бормака»? Кто об этом может знать?»,– думал он, протискиваясь на своём «ровере» сквозь встречный поток машин.
Когда настороженный Торп вошел в кабинет, Мэнсон уже решил, что должен делать. Он дружески улыбнулся своему любимчику:
–Мартин, Эндин облажался. Для того, чтобы всем остаться в выигрыше есть одно дело, которое по требует полной секретности. Его нужно выполнить срочно, и на это может уйти полночи.
Не в традициях сэра Джеймса было поинтересоваться занят сегодня вечером Торп или нет. Мартин был готов к этому – высокий оклад обязывал.
– О'кей, сэр Джеймс. У меня нет ничего неотложного, – в его голосе почувствовалось облегчение.
Мэнсон посмотрел в окно. Начали загораться окна средних этажей. На уровне крыш света было еще достаточно, чтобы ориентироваться, но не для того, чтобы читать. Сэр Джеймс щелкнул выключателем настольной лампы, и в этот момент вошла мисс Кук, положила перед ним на стол требуемые отчеты и отступила к стене.
– Мисс Кук, заварите нам крепкий кофе и никого сюда не пускайте. Нас здесь нет.
– Да, сэр Джеймс.
Мисс Кук беззвучно вошла в кабинет и занесла кофе. Как только она удалилась, Мэнсон вкратце обрисовал ситуацию в Зангаро и пересказал разговор с Гулем.
– Мартин, – хрипло прошептал магнат. – Изучи эти бумаги. Нам надо придумать, как войти в контакт с новым правительством Зангаро, минуя Форин Офис.
– Как скажете, сэр,– Торп наклонился к столу и стал просматривать документы, отбирая самые важные из них.
– Сэр Джеймс, с Вашего позволения я возьму эти бумаги и пойду к себе, так будет удобнее работать.
– Хорошо, мой мальчик, иди. Я, пожалуй, поеду в клуб, встречусь с нашими членами правления из банды Макмиллана, – он впервые за этот день попытался пошутить.
Выйдя через заднюю дверь, Мартин не скрывал своей улыбки: он был рад проколу Эндина. С его точки зрения, непредсказуемое поведение Шеннона, ему было на руку. В случае удачного хода событий Саймон был бы главным доверенным шефа в Зангаро, а он, Мартин, был бы на подхвате. Теперь всё приходилось начинать сначала. Торп прекрасно знал своего шефа: Мэнсон не бросит проект до тех пор, пока он будет сулить ему барыши. Пока подробности о содержимом Хрустальных Гор знали всего несколько человек, одним из которых был он сам, этим надо было пользоваться. Спускаясь по лестнице в свой офис, Мартин уже составил свой план действий и мог его доложить шефу прямо сейчас. Сразу сделать этого он не хотел и предпочёл повременить: слишком толковый и расторопный помощник вызывает естественные опасения у такого бизнесмена каким был Мэнсон. Конечно, Мартин останется бы в игре, но не играть ключевую роль не будет, а он хотел большего…
Реклама, призывающая обывателей пользоваться услугами банков, весьма разнообразна: она присутствует в солидных журналах и легкомысленных комиксах, радиотелевизионных передачах и на постерах, газетах и громадных плакатах, расставленных вдоль дорог. Она подаётся в расчёте на вкус, интеллект и образ жизни клиента, преследуя только одну цель – продать свою услугу. Однако, ни одна статья не указывает на ещё одно свойство банковских операций: все приходы и уходы клиента по счёту фиксируются с точностью до минуты по времени и сантима по сумме. Имея доступ к счёту, можно получить весьма обширную информацию о клиенте и его контактах, особенно в тех случаях, когда за спиной стоит кто-нибудь из столпов лондонского Сити. Банки декларируют конфиденциальность данных своих клиентов, но это не так. Высшие менеджеры довольно часто передают данные о своих клиентах в обмен на аналогичные услуги. В случае, если их делишки всплывают на поверхность, виноватым всегда оказывается безвестный стрелочник: кассир, операционист или секретарь. Торп это хорошо знал и строил свой план на отслеживании финансовых операций Шеннона-Брауна
Тем временем, глава «Мэн-Кона» проводил инструктаж мисс Кук:
– … Я еду в «Букерс» на встречу. Прошу Вас оставаться в офисе до тех пор, пока мистер Торп не выполнит свою работу. Как только, он её закончит сразу сообщите мне: я дам Вам дальнейшие указания. Да, и закажите на завтра разговор с Уарри. Связь с Африкой ни к чёрту, но я срочно должен переговорить с мистером Эндином. Лучше всего в первой половине дня…
– Да, сэр Джеймс.
– Я предупрежу охрану о вашей задержке.
– Не стоит, сэр Джеймс. Они прекрасно знают меня.
– Да? Отлично!
Покинув «Мэн-Кон-Хауз», Мэнсон сел в свой «роллс-ройс» и приказал шофёру ехать в «Букерс», клуб, в котором собирались ветераны консервативной партии. Здесь его уже ждали два члена правления «Мэн-Кона», заинтригованные вниманием главы корпорации. Сэр Джеймс не рассчитывал, что эта встреча даст какие-то ощутимые результаты, но могла быть полезной для дальнейшей игры вокруг Зангаро. Только после долгих манёвров удалось привлечь внимание респектабельных джентльменов к африканской теме. Когда он вскользь упомянул о нестабильности в Западной Африке и вскользь упомянул о перевороте, в разговор встрял мистер Ригли, занимавший одно время важный пост в Кабинете министров Её Величества:
– Послушайте, сэр Джеймс, – прямо заявил он. – Что Вы так печётесь о каком-то острове с макаками. Гана, Аден потеряны, Занзибар, Танзания – тоже. Красные террористы в Родезии… Империя рушиться. Никто здесь даже не взглянет в сторону какой-то бывшей колонии третьеразрядной державы. Какое нам дело до этого! Лучше бы поддержали нас на выборах!
– Не обращайте на него внимание, сэр Джеймс, – сказал ему коллега. – Семья Ригли имеет серьёзные интересы в Родезии. Ну и он расстроен тем, что Ян Смит объявил её республикой…
– Понятно! Так что Вы думаете о наших перспективах в Западной Африке?
– Честно говоря, ничего, но могу Вам подыскать кого-либо.
– Спасибо, не надо! Он возьмёт денег и расскажет какую-нибудь туфту, – Мэнсон брезгливо поёжился.
– Вы не поняли меня, сэр Джеймс! Я дам Вам человека в МИ-6. Он профессионал в своём деле и весьма надёжен.
– Какой-нибудь Джеймс Бонд? – усмехнулся Мэнсон, прикладываясь к бокалу виски.
– Ну что-то вроде этого…
– Извините, сэр, Вас срочно требуют к телефону, – к столику подошёл стюард.
– Моё почтение, сэр, – Мэнсон встал и вышел в фойе. Его недопитый виски остался стоять на столике. Это был звонок от мисс Кук, которая сообщилак о завершении работы. Мэнсон попросил её соединить с Мартином и дал ему новые указания. Направляясь в гардеробную комнату, он попросил швейцара извиниться перед друзьями за срочный отъезд.
– В «Савой»! – приказал он шофёру. Там его уже ожидал Мартин Торп. Он расположился в самом дальнем углу Американского Бара. Едва Мэнсон появился в дверях, ему навстречу сорвался главный бармен: