– Сколько же всего мы должны ему будем заплатить?
– Не знаю, не считал.
– Сегодня «Тоскана» идёт в Турек. Она там высадит нашего связного. Ты ничего не хочешь с ним передать?
– Нет.
– А теперь, пойдём готовиться к встрече нашего именитого гостя.
Тем временем, Ян Зумбах вёл свой самолёт строго над Гвинейским Заливом. Навстречу ему шёл грозовой фронт. Стараясь его избежать, он вылетел из Порт Буэ в Кларенс с задержкой. Пилот, имея на борту генерала Оджукву со свитой, просто не мог рисковать. Самолёт, на борту которого находился Саймон Эндин только выруливал на взлётную полосу, когда, Зумбах, оставил Уарри слева. В этот момент грозовые облака наконец-то раскололись и пролились над городом милосердным дождем. В пригородах шумели потоки воды; даже воздух в кабине самолета стал свеж и прохладен. Ян Зумбах знал о плачевном состоянии аэронавтики в Зангаро и сильно удивился, увидев шест с мотающейся полосатой «колбасой» ветроуказателя и суетящихся внизу человечков. На всякий случай он настроился на волну аэропорта Кларенс и запросил посадку:
– Посадку разрешаю, – произнёс мелодичный баритон. – Все эшелоны свободны.
Тем не менее он делал три пробных захода на посадку, причем один из них – с выключенными моторами до высоты в пятьдесят метров, после чего самолет набирал высоту и вновь заходил на посадку. Зумбах справлялся неплохо; его не пугала необходимость совершать вынужденную посадку, наоборот, он лучше всего чувствовал себя в такой ситуации. Его самолёт погубят мелочи: какая-нибудь пылинка в карбюраторе, отсутствие контакта в радиостанции или перемена ветра на двадцать градусов – совпадения могут привести к несчастью. Правда, каждый год совершаются миллионы полетов, что делает вероятность такого события равной одной миллионной.
Пробежав по траве аэродрома, «Дакота» остановилась в десяти метрах от диспетчерской вышки. В этот момент на ней находился Шеннон, который оценивающим взглядом, смотрел на севший самолёт. Судя по заплатам на обшивке, что он был собран из частей, принадлежавших как минимум четырём таким же аппаратам. Хозяин даже не удосужился их покрасить. В результате самолёт получился как бы камуфлированным квадратными пятнами с разными оттенками зелёного. Капот его правого двигателя сиял натуральным жёлто-салатовым цветом нового дюраля, зато часть крыла позади правого мотора была чёрной от копоти. Едва двигатели остановились, откинулся люк и из него вниз спустили трап. По нему на траву аэродрома спустились четверо человек в тигровом камуфляже и встали у трапа, заложив руки за спину. Из оружия у них были только большие охотничьи ножи за поясом. Вслед за ними, появился генерал Оджукву, рослый, подтянутый. Он был облачён в зелёную парадную форму с двойной планкой орденов. Его окладистая чёрная лохматая борода спускалась на грудь, а козырёк фуражки с высокой красной тульей прикрывали глаза от яркого полуденного солнца. Следом за ним шёл увешанный аксельбантами адъютант. На боку у него висела огромная жёлтая кобура…
Сверху Шеннону всё было прекрасно видно. Он отдал по рации короткую команду. Тотчас от здания аэропорта к самолёту направилась вереница из трёх разнотипных обшарпанных автомобилей. Первым катил покарябанный «виллис», за рулём которого сидел Лангаротти. За ним следом ехал единственный в Кларенсе «мерседес». Небольшую колонну замыкала «миневра», на которой в связи с важностью момента была установлена «брен» на кустарной турели. За её рулём сидел Земмлер, а пулемётом обслуживал Джинджи. В кузове хватало места, чтобы посадить ещё полдюжины человек. Отследив движение автоколонны, Шеннон спустился с вышки и пошёл навстречу гостю. Щурясь от ярко света, генерал приветливо махнул ему рукой:
– У вас всё получилось, майор! – английский у генерала был безупречен.
– Господин генерал! – Шеннон перешёл на строевой шаг и отдал честь.
– Вольно, майор. Я кое-что Вам привёз, – генерал повернулся и сделал знак рукой. Грузовая дверь «Дакоты» раздвинулась и оттуда стали сгружать какие-то механизмы и колёса. Наёмник вопросительно посмотрел на Оджукву, но тот не обратил на это внимание и продолжил с ностальгией в голосе. – Это – пара бельгийских трициклов AS24 и прицепы к ним. Остатки былой роскоши. Помнишь, как их стащили из Леопольдвиля.
– Да, сэр! – Шеннон предупредительно открыл дверцу «мерседеса», за рулём которого сидел Бенъярд. – Вот Ваша машина, сэр.
– Я привёз с собой группу специалистов, – продолжал генерал, будто не замечая приглашения. – Там, – он кивнул головой в сторону самолёта, – оружейники. Они здесь очень пригодятся. Прикажите подготовить мой самолёт к вылету!
–???
– Не здесь Шеннон, – добавил Оджукву, заметив в глазах наёмника немой вопрос. –Всё по порядку.
– Так точно, сэр! Кто Ваш пилот?
– Дональд Дак, – улыбнулся генерал. – Моего адъютанта вы знаете?
– Майор Шеннон! –адъютант небрежно приложил руку к своей фуражке.
– Майор Джоав! – козырнул ему Шеннон. – Капитан Лангаротти обеспечит всё необходимое для выгрузки! Он – в «виллисе»!
Оджукву кивнул Джоаву, который сорвался с места и побежал к джипу. Тем временем, оружейники генерала прямо на месте стали монтировать трициклы и их прицепы. Они действовали со знанием дела: за несколько минут оба транспортных средства были готовы к погрузке. Их подкатили к грузовому люку, из которого стали сгружать какие-то мешки. Шеннон вопросительно посмотрел на генерала:
– Что это, сэр?
– Золотой запас Биафры…
– Медикаменты?
– Именно. Сам понимаешь, здесь, в Африке, они дороже золота.
– Какова его ценность?
– Сто тысяч бельгийских франков. Это всё, что я могу прислать.
– Спасибо, генерал. Это совсем не то, чего я ожидал, но…
– Друг мой, я хотел взять на борт «Дакоты» кроме людей ещё кое-какое оружие, но Уфуэ Буаньи лично предостерёг меня от этого. Конечно, он больше печётся о себе, своём реноме…
– Понимаю…
Шеннон подошёл к охранникам генерала. Он захотел с ними ближе познакомиться. Бойцы вызывали ощущение бравых вояк. При приближении полковника они взяли под козырёк и представились. Их имена более походили на клички: Картр, Филт, Рольх, Зинга…
– Вольно, камрады, – произнёс Шеннон. Бывшие коммандос заулыбались. В своё время их обучал Тэффи Уильямс, который часто так обращался к своим подчинённым.
Пока шла разгрузка из самолёта вышел пилот:
– Здравствуй, Карло, – сказал он и улыбнулся. – Давненько не виделись.
– Да! Года два или три, не так ли, Ян?
– Мне кажется три. Кстати это мой последний рейс!
– Ты бросишь Африку?
– Да, пора на покой с молодой женой, – в рифму произнёс он.
– Ты всё-таки женился на той девочке из Стэнливиля?
Ян утвердительно кивнул и достал пачку «кэмэла»:
– Покурим?
Шеннон взял одну сигарету:
– А кто будет летать на твоей колымаге?
– Я её отдам Мэду Сью.
–У него же был свой самолёт.
– Есть, но он хочет приобрести ещё один. Тот, на котором он прилетел из Индокитая, совсем разваливается. Кстати, он передал тебе ящик настоящего «гинесса». Куда его загрузить?
– Пусть запихнут его в «миневру» – в ней больше места!
– А что он сейчас поделывает?
– У него сейчас фрахт где-то во французском Судане. Когда я уйду на покой, он будет возить генерала. Так что, ещё увидитесь…
За дружеской беседой время пролетело незаметно, приятели не успели закончить обмен репликами, как самолёт был разгружен.
– Ян, готовьте самолёт к вылету! – английский генерала Оджукву был безупречен. – Шеннон, надеюсь у вас есть здесь технический персонал,
– Так точно, сэр! Капитан Лангаротти!
Корсиканец нехотя вылез из машины и поплёлся к самолёту. Пока Шеннон давал ему инструкции, генерал сел в «мерседес». В «виллис», за рулём которого сел Джоав, набились охранники генерала.
– Майор, садитесь ко мне на заднее сиденье, – предложил генерал. – Нам надо поговорить.
– Есть, сэр! Может вызвать дополнительную охрану?
– Когда Вы рядом, мне бояться нечего, – густая чёрная борода скрыла улыбку.
– Ирония здесь вряд ли уместна, сэр, – обиженно проворчал Шеннон. – Мы ждали Вас с людьми и оружием…
– Садитесь, садитесь, – миролюбиво произнёс генерал. – Всё оказалось не так просто, майор…
«Мерседес» отъехал от полуразрушенного аэровокзала. Его сопровождали оба джипа, набитые солдатами. Когда колонна вывернула на Равнинную Дорогу генерал спросил:
– Скажите, мои люди уже прибыли?
– Да, сэр. Четверо гражданских советников прибыли сегодня утром на борту «Тосканы». Бенъард и Пренк приняли участие в боевых действиях…
– Вот как! – Борода генерала мерно покачивалась в такт движению машины. Со стороны, казалось, что он одобряет действия наёмника.
– Мы сформировали Комитет Национального Спасения и исполнительную власть при нём. Вчера начались контакты с посольствами, зондируем возможность признания нового правительства. В городе и его окрестностях наведён порядок. В правительстве сейчас есть вакансии, я хочу просить Вас, генерал…
Оджукву знаком заставил Шеннона замолчать. Он смотрел в окно, скользя взглядом по окружающему пейзажу.
– Посмотрите, Шеннон,– неожиданно произнёс он. Его рука вытянулась в направлении бидонвиля, в котором жили Беженцы, в основном, его соплеменники. – Здесь живёт тридцать тысяч человек. Может, и все сорок. Половина из них возделывает небольшие огородики, остальные перебиваются случайными заработками. Казалось, им терять нечего, но… – Генерал замолчал, задумавшись. – Когда я после первой встречи с Вами кинул клич о наборе добровольцев для Зангаро, на него откликнулись сто шестьдесят восемь человек, включая двенадцатилетних пацанов. Многие из них служили у тебя и Рольфа. И это всё! Мои люди устали воевать Шеннон, понимаешь, устали, – генерал с горечью произнёс последние слова. – Даже там, – он кивнул в сторону проплывавшего за окнами бидонвиля, – они хотят мира. Да! Они вышли на улицы с винтовками. Отобранными у солдат Кимбы, но они не будут стрелять, если здесь вдруг высадятся войска ООН.
– А что, это возможно?
– Да. Через неделю после того, как я стану во главе Зангаро, здесь появятся советские и британские корабли и самолёты. Потом под флагом ООН здесь высадят нигерийский десант и устроят очередную резню…
– Красный флаг и «Юнион Джек», сэр? Они же друг друга ненавидят…
– Ты слишком наивен, мой майор. И красным, и англосаксам на Африку наплевать. Когда они найдут общий язык друг с другом, они ввергнут Африку в каменный век…
Генерал задумчиво посмотрел в окно. За окнами «мерседеса» пробегали улицы Кларенса, заполненный пёстрой толпой. Она скрывала убогость строений и грязь улиц. Зеваки с удивлением смотрели на колонну автомашин, идущих на приличной скорости, и тыкали пальцами в проезжавшую мимо машину. После долгого молчания он вдруг произнёс:
– Здесь я буду новым Кимбой, а мне надо быть со своим народом!
Шеннон с отсутствующим видом слушал генерала:
– Вы что, сэр, отказываетесь от проекта?
– Да, – последовал чёткий ответ. – Мой народ не хочет здесь жить, но я вас не брошу. Вы получите посильную помощь.
– Деньги, оружие, людей?
– Всего понемногу. Детали обсудим позже. Насколько я понимаю, – генерал указал вперёд, – мы подъезжаем. Надеюсь, что наш разговор останется в секрете?
– Да, сэр. За рулём сидит Ваш человек. Он абсолютно надёжен.
– Хорошо. Я его возьму с собой.
– Но это капитан Бенъард. Он нам нужен здесь: он занимает важный пост в правительстве.
– Какой?
– Советник по снабжению.
– Вот он мне как раз и нужен, – весело сказал генерал и добавил: – Не волнуйтесь, майор. Он выполнит специальное задание и вернётся, – Оджукву тронул водителя за плечо. – Генри, неужели это Вы? Я Вас не узнал.
– Да, сэр! Я готов к выполнению любой миссии…
– Не будем об этом. Я надеюсь, что Вы уже забыли наш разговор с мистером Шенноном.
– Так точно, сэр.
«Мерседес» остановился во дворцовом дворе, в то время как джипы остались у ворот. За два дня внешний вид резиденции правительства сильно изменился. Оджукву намётанным глазом осматривал строение. Окна первого этажа были заложенными кирпичами и выкрашены в белый цвет, в тон стенам. На фасаде здания выделялась высокая, широкая на стальных засовах деревянная дверь. Перед заложенными кирпичами окнами располагалась терраса, длиной ярдов в тридцать. Теперь она была бесполезна, ибо к ней не было прохода из здания. На втором этаже от одного угла до другого тянулся ряд из семи окон, три слева, три справа и одно посередине, над входной дверью. Они были снабжены жалюзи, сделанными, видимо, из стали. Генерал находился слишком далеко, чтобы сказать это с уверенностью, хотя они и были закрыты. На мансарде расположились десять окон существенно меньшего размера. Под ними проходил водосточный желоб, от которого к коньку взбегала вверх потемневшая от времени черепичная крыша. Красные пятна вновь уложенных плиц ярко выделялись на общем фоне. Щеголеватые охранники, стоявшие у трапа, при его приближении взяли на караул. Экс-президент Биафры с удовлетворением отметил, что винтовки в их руках начищены до блеска…
Шеннон слегка опередил генерала и распахнул перед ним входную дверь. Оджукву стал медленно подниматься по лестнице, укрытой красной ковровой дорожкой, наверх, внимательно оглядываясь по сторонам. Стены хранили следы пуль, которые попытались скрыть при помощи мебели, картин и драпировки. В самом конце дорожки стоял Окойе, картинно распахнув руки:
– Здравствуй, дорогой Чуквумека, – произнёс он на языке игбо с ужасным акцентом. – Мы Вас здесь уже заждались!
Оджукву поднимался не спеша. Достигнув конца лестницы, он слегка приобнял доктора:
– Я рад видеть тебя в добром здравии, Вайянт, – ответил он по-английски. – Я приехал сюда с частным визитом и, поэтому, не надо церемоний. Где мы можем переговорить?
– Мы?
– Да! Вы, я и Шеннон! Это очень важно, в первую очередь. Для всех вас, – Оджукву махнул рукой куда-то в сторону.
Окойе внимательно слушал генерала. На его лице вдруг промелькнуло недоверие.
– Сэр, позвольте доложить! – в разговор вмешался незнакомый Шеннону человечек. – Обед на шестнадцать персон будет готов через час.
– Кто это? – спросил Шеннон.
– Нам в наследство от Кимбы достались два прекрасных повара. Они готовят нам торжественный обед, – обстоятельно доложил Пренк.
– Вот и отлично, – сказал генерал. – Где мы можем уединиться на всё это время?
– Господин генерал, полковник! Прошу в мой кабинет! – Окойе указал рукой влево. Оджукву удивлённо обернулся и протянул руку Шеннону:
– Поздравляю, полковник! – тот ответил крепким рукопожатием. Три творца зангарской революции прошли по корриду и уединились в кабинете. У его входа встали Эйнекс с несколькими автоматчиками.
Беседа затянулась. В их ожидании члены Комитета и государственные советники разбились на группы, обсуждая местные новости и слухи. Разговоры немедленно умолкли, когда доктор Окойе вошёл в зал и торжественно объявил:
– Позвольте представить Вам нашего дорогого гостя: президента Республики Биафра в изгнании генерала Чуквуэмеку Одумегву Оджукву!
Реакция присутствующих оказалась неоднозначной: военные встали по стойке смирно, гражданские советники стали аплодировать вслед за доктором, вожди бакайя и винду насупились, осторожно переглядываясь между собой. Чтобы как-то скрыть своё замешательство, Окойе предложил всем садиться за стол. Он занял место на одном конце стола, а генерал – на противоположном. Вожди оказались по одну сторону, а советники – по другую. Тягостное молчание висело над обеденным столом, несмотря на вежливые тосты и речи. Вожди, в основном, молчали в ожидании какого-то подвоха. Они бросали опасливые взгляды то на Оджукву, то на Шеннона, то на Окойе… Обстановку разрядил многоопытный генерал, который провозгласил тост за истинных хозяев Зангаро – народы кайя и винду! Вожди с облегчением вздохнули и включились в общий разговор, который, в основном, крутился вокруг экономических проблем Зангаро и методах их решения. Сидевший по левую руку генерала Шеннон выглядел удрученно, почти не ел и мало говорил…