В бизнес-центре (открытое пространство с перегородками, в котором постоянно перемещается и разговаривает десятка три человек, что создаёт эффект постоянного шума и гула) останавливаюсь у третьего слева стола. За столом, спиной ко мне, сидит ассистентка Марго – Таня. Таня (двадцать два, учится в Институте журналистики на заочном, стрижена под «боб», крашенный в цвет «баклажан», одета в серую толстовку с портретом Путина) прижимает плечом к уху телефонную трубку. Согнувшись в три погибели, Таня хмурится, вертит на пальце прядь волос и периодически порывается открыть рот, чтобы что-то сказать, но её телефонный собеседник, очевидно, не даёт ей вставить и слова, потому что после очередной безуспешной попытки Таня морщится и принимается снова терзать баклажанную прядь. Сообразив, что у Тани надолго, осторожно трогаю её за плечо. От моего легкого прикосновения ушедшая в монолог собеседника Таня подпрыгивает, в последний момент ухитряется подхватить выпавшую из зажима плеча трубку и выкатывает на меня возмущённые глаза. Узнав меня, с облегчением выдыхает.
Опираюсь на стол и наклоняюсь к ней:
– Говорить можешь? – Таня выразительно закатывает глаза и скашивает их на трубку. – Понятно, не можешь. Где Марго? – тем не менее, не отстаю я.
– Не знаю, Лида куда-то послала, – прикрыв рукой трубку, скороговоркой выстреливает Таня.
– Гостей для ток-шоу встречать? – Таня непонимающе глядит на меня. – Сечин приехал? – Таня, наморщив лоб, пожимает плечами. – Так, ясно, не в курсе… А где Лида? Сценаристы где? – Таня, подумав, пару раз тычет большим пальцем руки себе за плечо. – В комнате? – Таня кивает. – У вас в комнате?
Тут наша пантомима из моих вопросов и невнятных ответов Тани заканчивается, потому что Таня, воспользовавшись паузой, которую, видимо, предоставил ей её выдохшийся телефонный собеседник, сдвигает брови и решительно идёт на прорыв:
– Андрей Георгиевич, ну я же с вами не спорю, – с нежными, практически дочерними интонациями, выдыхает в трубку Таня. – Нет, ну конечно, вы правы, в прошлый раз мы действительно допустили бестактность, поставив вас в один эфир вместе с Жириновским. Но сейчас-то у передачи совсем другая концепция? И к тому же, ну кто лучше вас, уважаемого представителя Мэрии, может рассказать о проблеме уборки улиц зимой?
Из трубки немедленно доносится возмущённый мужской рёв. Таня жалобно морщится и отдёргивает трубку от уха. Улыбнувшись и мысленно пожелав Тане удачи, я отхожу от её стола. Дальнейшие Танины увещевания, напоминающие голубиную воркотню, тонут в гвалте голосов других журналистов, пытающихся набить свой собственный эфир такими же говорящими головами.
Преодолевая остатки гудящего, галдящего и бормочущего пространства, ухитряюсь «не заметить» двух кинувшихся ко мне незнакомых молодых людей и прибавляю шаг. Огибаю столы, принтер, выплёвывающий цветные слайды, распахиваю дверь с табличкой «Студия 3: Время говорить» и скрываюсь за ней. Здесь святая святых – внутренняя кухня ток-шоу, где когда-то работала я и куда снова откомандировал меня Игорь.
В большой комнате (двадцать пять квадратных метров, грязно-белый фальшь-потолок с круглыми дырочками для вентиляции, гулкий офисный ламинат, светло-серые стены, плотно увешанные календарями с логотипами спонсоров и стёбными фотографиями, взятыми с прошлого монтажа) стоят сдвинутые по периметру ДСП-столы с ноутбуками и МАКовскими компьютерами. Картину довершают два старых кресла потрескавшейся бежевой кожи, новенькая лаковая кофемашина, душераздирающий запах хорошего кофе и, как напоминание о празднике, который давно прошёл, опутанная мишурой тощая ёлка.
В комнате находятся пять человек. Троих я прекрасно знаю, это сценарист ток-шоу Димка Абгарян (мой ровесник), его помощник Генка и режиссёр программы Лида Ааронг. С двумя я пересекалась, это девушка-стилист и девушка-гример, которые всегда работают вместе. Других членов съёмочной группы в комнате нет (Марго, к сожалению, тоже).
– И снова здравствуйте, коллеги, – иронично кланяюсь от двери я.
Сценаристы (Генка и Димка, стоят, опираясь локтями о стол, уткнувшись в один компьютер и развернувшись к двери тем хрестоматийным местом, на котором я обычно сижу) оборачиваются. При виде меня Димка с мученическим видом заводит под потолок глаза. Постояв так секунду, сухо кивает мне и начинает воинственно подворачивать рукава неизменно чёрного свитера. Генка (белая футболка с жизнерадостным принтом, вельветовые брюки и тоннели в ушах) расплывается в счастливой улыбке, очень напоминающей предвкушение, садится на стол, складывает пальцы в знак «Victoria» и вместо приветствия салютует мне, интригующе поблескивая стальным кольцом на большом пальце руки, после чего выразительно скашивает глаза на Димку.
– Соскучился без тебя, – произносит одними губами.
Лида, разговаривая по мобильному, продолжает нарезать по комнате небольшие круги и упорно меня игнорировать.
– Здравствуйте, Саша, – вежливо отдуваются за всех девушки, которые сидят в креслах, чинно пьют кофе из стеклянных голубых чашек и тихо переговариваются между собой.
– Мило, – кратко резюмирую я ситуацию.
Димка, подумав, демонстративно подтаскивает к себе металлический стул, противно царапая пол задними ножками, и усаживается на него, спиной ко мне. Толкает в бок Генку.
– А, что? – нехотя оборачивается тот.
– Ты почему ссылки не вставил? – тоном, каким задают вопрос: «Ты почему не ночевал дома?», интересуется Димка.
– Какие ссылки? – не догоняет Генка и отчего-то пугается.
– Те самые ссылки, к ток-шоу. Первая ссылка – на законопроект по телемедицине Минздрава, вторая – тоже на законопроект по телемедицине, но Института развития интернета. Я тебе их ещё неделю назад присылал и очень просил сохранить, – голосом умирающего лебедя поясняет Димка.
– А ты разве просил? – Генка пугается ещё больше, слезает со стола, утыкается в монитор и принимается быстро возюкать по коврику мышкой. Понаблюдав за его манипуляциями, Димка тяжко вздыхает и подпирает щёку рукой:
– Так, ну и где мои ссылки?
– Ну слава Богу, Аасмяэ пришла! – язвительно восклицает Лида и, закончив разговаривать по мобильному, щёлкает кнопкой Bluetooth. На Лиде (ей хорошо за сорок) тёртые джинсы мужского покроя, на ухе – гарнитура, на носу – очки типа «Clic» в ядовито-красной оправе. – Ты где болтаешься? Я только что с Игорем разговаривала, он сказал, ты десять минут назад к нам пошла, – с места в карьер берёт Лида.
– Так я и пришла к вам через десять минут, – усмехаюсь я.
– Н-да? – Лида вскидывает руку и удивленно глядит на свои наручные, такие же ядовито-красные, как и оправа её очков, часы. – Да, и действительно. Ну, раз пришла, то тогда давай в темпе, – и Лида принимается нетерпеливо подталкивать меня в поясницу, пытаясь развернуть в сторону гримёрки.
– Подожди-ка, подожди, – уворачиваюсь от Лиды я, – где Марго?
– Тебе срифмовать? – недовольно сверкает очками Лида.
– Не надо мне рифмовать, – моментально иду в отказ я и задаю второй важный вопрос: – А подводки мои готовы?
В углу тихо фыркает Генка. Перехватив мрачный взгляд Димки, моментально делает сосредоточенное лицо и утыкается в монитор. Димка поднимает на меня страдальческие глаза:
– Ещё не готовы, а что?
– А то: прежде, чем на суфлёр их выкладывать, мне покажи. А то будет, как в прошлый раз, – напоминаю я.
– Правда? – моментально оживает Димка. – А чё, в прошлый раз не понравилось? Ничего, за пять минут до эфира посмотришь, как все нормальные люди… Тоже мне, Андрей Малахов выискался, полуэстонского разлива! – колко (и довольно остроумно) замечает в мой адрес Димка, намекая на моё полурусское происхождение, и дёргает заулыбавшегося было Генку за руку. – Так, ты-то хоть на неё не отвлекайся, и так времени ни на что нет. Между прочим, из-за неё! – второй раз выстреливает в меня Димка.
– Так, а я тут причём? – не понимаю я.
– А ты никогда не замечала, что когда ты появляешься и начинаешь говорить, то все вокруг тебя перестают думать? – ехидно добивает меня Димка контрольным, и я прямо чувствую, как во мне начинает разгораться привычный азарт.
– Ах, так? – и я разворачиваюсь к Лиде. – Вот тогда пусть он, – киваю на Димку, – этот ваш «думающий» комик-сценарист, перед камерой и отдувается. Глядишь, и к «Stand-Up» от ТНТ по рейтингам подберётесь. – Поскольку Димка предпочитает смолчать, делая вид, что ему мои остроты до лампочки, то я поворачиваюсь к девушкам и кручу пальцем вокруг своего лица: – Только вы, прежде чем этого Мартиросяна в эфир выпускать, загримируйте его, как следует. Много грима не надо, а то армянский эффект смажется. Нужно только убрать с лица эту его пост-коньячную одутловатость.
Девушки переглядываются и вежливо улыбаются. В углу тихо, тайком ржёт Генка.
– Да иди ты, Аасмяэ, вообще, – обижается на меня Димка, который, к слову сказать, совершенно не пьёт, и бубнит себе под нос: – Теперь вообще у меня ничего не получишь…
– Правда? – радуюсь я. – Ну, тогда я на сегодня свободна. Вам – welcome в эфир вместе с новым ведущим, мне – tere tulemast koju. Если по-русски, то я домой. – Сую руки в карманы джинсов и направляюсь к выходу.
– Господи Боже мой, да как же вы мне надоели-то оба, а? – стонет за моей спиной Лида. – Полгода, как не работают вместе, а увидят друг друга, так всё: обязательно сцепятся.
– Неправда, – хором протестуем мы с Димкой, – мы не такие.
Девушки, прикрывшись чашками с кофе, тихо хихикают. Генка в углу молча бьётся в истерике.
– Всё, я увольняюсь. Завтра. Между прочим, из-за неё, – ни к кому конкретно не обращаясь, мрачно говорит Димка.
– Я тебя тоже люблю, – смеюсь я, – хочешь, я тебя к себе заберу, как Чебурашку в коробке из-под апельсинов – или что там у вас в Ереване растёт?
Судя по довольному блеску в его глазах, Димка абсолютно не против, что называется, уйти под меня, но хмурится и порывается открыть рот, чтобы что-то сказать.
– Я тебе заберу, я тебе так заберу! – вмешивается Лида. – Заберет она его… А мне тогда с кем прикажешь работать? Вот с этим фруктом, который вечно ссылки теряет?
Генка в углу недовольно поднимает голову.
– Между прочим, я всё слышал, – бубнит он.
– Слышал – и на здоровье, – отбривает его Лида. – Так, всё, закончили этот цирк.
– Но… – требует справедливости Генка.
– Я сказала, закон-чен ба-ла-ган! – Лида повышает голос и, словно подчёркивая весомость своих слов, бьёт раскрытой ладонью по спинке кресла, в котором сидит гримёрша. Потёртая кожа кресла противно чмокает, девушка, чуть не выронив чашку, ойкает, чем, к несчастью, и привлекает внимание Лиды.
– Так, вот с вас, пожалуй, и начнём, – зловещим голосом произносит Лида и обводит прищуренным взглядом притихших девушек. – Ну, что сидим, кого ждём? Особое приглашение требуется? Между прочим, гримёрка – там, – и указующий перст Лиды устремляется в сторону смежного помещения.
Девушки, украдкой вздохнув, встают, деликатно возвращают стеклянные чашки на стол. Гримёрша подхватывает стоявший у её ног алюминиевый чемоданчик с логотипом «L’Oreal», стилист – коричневую сумку с фальшивой латунной нашлёпкой «Луи Вюиттон», после чего обе девушки скрываются в соседней комнате.
– Отлично, – проводив их глазами, удовлетворённо кивает Лида и поворачивается к надувшемуся было Генке: – Так, ты. Быстро ссылки ищи. Ты, – взгляд на вальяжно раскинувшегося на стуле Димку, – распечатай Аасмяэ подводки, она всё равно не отвяжется. А ты быстро в гримёрку пошла! – и Лида, поднажав, ухитряется вытолкнуть меня в комнату к девушкам.
– А за Чебурашку пусть ей Марго подводки теперь распечатывает, – доносится до меня из-за двери вредный Димкин голос.
Собираюсь пульнуть ему в ответ что-нибудь не менее гадкое, но Лида уже захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, показывая, что на сегодня наш спарринг с Димкой закончен. Разочарованно вздохнув, принимаюсь стягивать куртку. Девушки распаковывают сумки, и на длинном гримёрном столе появляются чёрные дерматиновые чехлы с кистями, корректирующие палетки, тональники, тушь и прочая атрибутика для профессионального грима. Я развязываю шнурки кроссовок, попутно разглядывая висящий на вешалке синий женский костюм.
– Почему брю-брючный? – глухим голосом интересуюсь я (во-первых, я в полупоклоне, во-вторых, кнопка на джинсах немилосердно впилась мне в живот, в-третьих, в такой позе разговаривать в принципе неудобно).
– Игорь звонил, сказал, у тебя царапина на колене, – скороговоркой бросает мне Лида, к этому моменту уже успевшая вытащить из кармана айфон и погрузиться в изучение своих смс, длинных-длинных, как простыня. Водит по дисплею пальцем с коротким ногтем, бросает на меня из-под очков острый взгляд: – Так, ты про Марго спрашивала? К твоему сведению, Марго уже первого гостя встречает.
Я поднимаю голову:
– И кто первым приехал?
– Сечин, – насмешливо говорит Лида. – Надо же, а ведь как упирался-то, а?
«Он-то, может, и упирался. Только у Игоря возможностей больше…» Поддеваю носком пятку кроссовки, сбрасываю обувь, и кроссовки со звуком резиновых мячей гулко падают на ламинат пола. Левой ногой загоняю кроссовки под стул.
– Прости, что ты сказала? – нехотя отрывается от телефона Лида.
– Я говорю, я кофе хочу. А царапину можно замазать, – кошусь на стол гримуборной. – У девочек наверняка нужный корректор есть.
– Не можно. Можно было меньше на лыжах кататься, – сообразив, к чему я клоню, отбривает меня Лида. Спускает очки на кончик носа, недовольно глядит на меня поверх пластиковой оправы: – Слушай, Сашка, не ищи мне лишней работы, а?
– А ты тогда не завидуй. – Сажусь на стул и стягиваю носки. – Между прочим, мы тебя с Игорем приглашали.
– Это куда?
– Куда? А в Куутсемяэ.
Куутсемяэ – это такой горнолыжный курорт на юге Эстонии, расположенный в четырнадцати километрах от городка Отепя, где живут мои мама и папа.
– Мм, мне делать больше нечего, как лазить с вами по эстонским горам, – иронично кивает Лида. – Ты мне лучше вот что скажи: ты в курсе темы ток-шоу, которое будешь вести? Топик себе представляешь?
«Кто, я? Да безусловно! К тому же, у меня к этой теме свой интерес». Вспомнив о Даниле и о том, как он порой мучительно задыхается, впиваюсь зубами в мякоть нижней губы и прикусываю – до боли. Кто бы знал, как же сильно я жалею о том, что наша жизнь в принципе необратима, потому что будь Данька изначально моим – и всё было бы по-другому.
– Ага, представляю.
Наклонившись – так, чтобы спрятать от вездесущей Лиды своё лицо, скатываю носки в шарики. Но – то ли потому что мои пальцы дрожат, то ли я никак не могу с собой справиться – шарики не получаются, и я просто сую оба носка в кроссовку.
– Ну, дальше? О чём ток-шоу? – подгоняет меня Лида, с интересом разглядывая из-под очков мои голые пятки.
– Ну, – поднимаюсь со стула я, – речь, как я знаю, пойдёт о новых технологиях в медицине.
– А если поконкретней?
– А если поконкретней, – тру правый глаз, – то ток-шоу будет посвящено телемедицине, то есть практике, при которой некий врач некоего профильного медучреждения, где есть специальное оборудование и выделенный канал связи, может дистанционно, то есть по видео, в режиме реального времени, проводить обследование пациентов, – кратко излагаю суть я и смотрю на Лиду. – Ну как, устроит такой ответ?
– Мм, устроит. Очень. – Лида в свой черёд с подозрением глядит на меня. – Это Игорь тебя так за десять минут натаскал?
– Чего?!. А, ну да, Игорь.
Перекрещиваю на груди руки, собираю в гармошку трикотажную кромку свитера и тяну свитер вверх.
«Игорь? Да ему плевать на это с высокой башни… например, с Останкинской. Это я бьюсь, как рыба об лёд, изыскиваю способ, как пристроить Данилу на обследование к хорошему специалисту, вот и учу попутно матчасть. А Игорь… ну, Игорь, видимо, решил убить разом двух зайцев: вытащить на передачу нужного мне врача и ток-шоу ваше спасти, прикрыв мной брешь с ведущей».