В ответ – нервный кивок.
– И я умею. У меня матушка была знатным поваром в забегаловке напротив школы, где я учился. Я туда ходил обедать и все мне завидовали, потому что я никогда не платил.
– Так вот, дорогой Арне, чтоб ты представлял. Подобный нож входит в тело человека так же трудно, как если бы ты пытался порезать говядину поперёк волокон. Такой же треск распарываемой ткани, с натугой движущийся инструмент и ощущение такое же мерзкое. Будто ты виноват в смерти этой коровы. Будто готовишь стейк из ещё живого существа. Я, к слову, вегетарианец, а ты?
По его лицу я понял, что теперь он им точно стал.
– Но то корова, а тут был Хенрик. Так что я наслаждался, дрожа от восторга.
Ты в порядке, друг? Я всё последовательно хочу рассказать. Обещаю больше не скакать с места на место.
Быстрый затравленный взгляд. Кивок. Бледный он какой-то.
– Кроме ствола и ножа я купил себе стильный костюмчик, солнечные очки – ну ты их видишь, впрочем. Взял машину напрокат – свою-то так и не получилось купить и поехал на встречу к «дорогому приятелю».
– Хенрик вначале меня не узнал – наверное, из-за костюма. Но я думаю, он просто притворялся. Уж так это было наигранно – «Ой, Эрик! Как ты изменился! Сколько лет!» – и всё в таком роде. Я, безусловно, изобразил тёплую улыбку и с чувством пожал его холеную ладонь.
Затем наврал с три короба про свою процветающую компанию – так, для собственного удовольствия – и позвал его пообедать, как истинный друг и джентльмен.
Эта тварь мне отказала, представь? Я, говорит, работаю до утра и даже ночую в офисе, принялся мне расписывать, как хорошо у него идут дела, как много для этого приходится трудится, скольким жертвовать.
Я еле сдержался, чтоб не вмазать по его наглой самодовольной физиономии. Но нет, я взял себя в руки, пожал плечами, сухо пожелал ему всего хорошего и свалил.
Чтобы вернуться под утро – в его офис. Он ведь не врал, что ночует там – я видел в приоткрытую дверь кровать и ночной столик. Очень удобно, знаешь ли, когда нет семьи, так вот жить.
Тебе дальше интересно, Арне?
Я вновь обратился к парню. Он вздрогнул от неожиданности и опять молча кивнул. Бесит уже! Хоть слово скажи, тупица!
Рассказывать даже не хочется. Ошибся я в тебе, старина Арне – ты просто сопливый трус.
– В общем, вернулся я в холл его компании далеко за полночь и попросил охранника доложить обо мне, сказал, что дело неотложное, жизненной важности.
Что оставалось делать Хенрику? Он ждал меня с этакой удивлённой улыбкой. Ещё не ложился, по всей видимости.
– Я хотел сразу всё закончить, но любопытство, моё врождённое любопытство не позволило мне просто врезать ему ножом в живот. Я сыграл захмелевшего бывшего приятеля, у которого не ладится жизнь и так нужен совет друга в эту тоскливую ночь.
Я уселся на диван в его кабинете, начал сбивчиво вспоминать юность и ненавязчиво так упомянул.
«Помнишь, мы встречались с ней? А ты потом её увёл. А зачем, кстати, Смитти?»
Он снисходительно мне улыбнулся и говорит: «Эрик, да ты выпил. Пойди, проспись. Кэри и не против была. Я позвал. Она пошла. Дружба дружбой, а самочки не в счёт.»
– Дальше, Арне, дружище, я не помню, как, но я очутился рядом с этим мерзавцем в считанные секунды и, когда пришёл в себя, уже держал его мёртвой хваткой за волосы, да так, что он даже хрипеть не мог.
А потом вдруг спокойствие… Я медленно достаю из-под пиджака, заткнутый за брюки нож, откидываю ему голову, чтобы видел зубастое лезвие, затем рывком наклоняю его башку и, уже не раздумывая, прорываю его живот. Треск был такой жутковатый и неестественный. Будто куклу тряпичную вспарываешь.
– На Хенрика я уже не смотрел – он, без сомнений, в сопли ударился – глядел только на нож. Лезвие было то, что надо – длиннющее и я всё погружал его в живот, а там все лопалось – кожа, внутренности. Хотел ещё провернуть, как в фильмах мафиози делают, но как-то вдруг противно стало, что столько времени и денег на него потратил. Я рванул нож. Потом заботливо оглядел его тушку в поисках нового места и, наконец, плюнув, банально воткнул его в сердце. До сих пор поражаюсь, как я театрально поступил. Нож. В сердце. Прям песня какая-то.
Мой смех Арне не поддержал. Может сказать ему, что я – писатель, а то даст здесь дуба. Вроде неплохой паренёк. И не перебивает.
– Но Хенрик ещё минут пять подыхал, сказать всё что-то пытался. Я смотрел на него и думал, как он скучно мрёт. Ну точно драма в театре. Хотелось ему всадить ещё пулю в его милую мордашку. Я не стал. Усталость какая-то навалилась.
Оставил его, вымыл руки, да и поехал к себе в отель. Собрал вещи и вот еду уже полтора часа здесь с тобой, старина. Ну как тебе история?
Арне медленно повернул ко мне лицо, по которому ясно было видно, что он колеблется, улыбнуться мне или многозначительно, осуждающе промолчать. Ему было несказанно трудно определиться – с одной стороны, юношеский пыл подсказывал ему, что так нельзя и нужно обезвреживать всех злодеев, старик же, потихоньку занимающий с каждым днём его пока ещё молодое тело, трясся за жизнь. Я решил его больше не мучать:
– Да не парься так, друг – я ж писатель. Проверяю на таких вот, как ты, сюжетец свой. А ты и протрезвел, я смотрю. Значит, я имею успех.
Я жеманно поправил волосы и расхохотался. Нормальный парень. Не буду рассказывать ему свои планы на Кэри…
Арне недоумевающее вперил в меня взгляд, и я принялся наблюдать, как медленно обретает его лицо свой обычный цвет. Забавно это выглядело – как в замедленной съёмке. Потом он недоверчиво и как-то смущённо улыбнулся, а я решил сменить тему.
– Где тебя высадить? Ты так и не сказал.
Оказалось, он едет в тот же город к другу. Похоже, мои слова про конец света до него не дошли. Ну и дурак.
Через пять минут мы распрощались, ещё через десять я забыл его лицо, голос и, если так пойдёт, скоро я и имени его не вспомню. Скучная серая мышь.
Теперь время терять было не на что – всё что нужно, я купил, остановиться сегодня и навсегда я планировал у Кэри, потому и направился прямиком к ней на работу.
Кафе уже открылось, но на завтрак никто не спешил. Впрочем, как и всегда. Сложно, знаете ли, завтракать хот догами, пиццей и запивать это колой вместо привычных тостов с кофе. Я был здесь один. Чтобы не привлекать излишнего внимания я сделал вид, что долго и скрупулёзно изучаю меню, вывешенное справа под телевизором, горланящим какую-то весёлую утреннюю чушь. Телик я не смотрел уже года четыре.
Кэри не появлялась. Не её смена. Что ж, так даже удобнее.
Ничего не заказав, я оставил девушку с копной рыжих, как будто давно нечёсаных волос в задумчиво-скверном настроении. Что ж, для неё день начинался не сказать, чтобы удачно, но если бы она знала участь Кэри…
До конца света, по самым оптимистичным прогнозам оставалось четырнадцать часов. Спешить я не стал и медленно пошёл по улочкам забытого всеми городишки. Такого заброшенного и тусклого, что, апокалипсис точно пройдет мимо, подумав, что тут уже нечего делать. Я шёл знакомыми тропинками к дому некогда любимой женщины. Этим же маршрутом я пробирался к ней вечерами, когда мы планировали поход в кино или на дискотеку. Ничего с тех пор не изменилось в этом городишке, но не в моем сердце.