Первая богословская система по нашей науке в целом связном курсе составлена епископом Переяславским и Дмитровским Феофилактом (Горским) в 1770 г. и читана им студентам Московской Духовной Академии по 1774 год. Она озаглавлена «Orthodoxae Orientalis Ecclesiae dogmata, seu Doctrina Christiana de credendis (pars I) et de agendis (pars II), usibus eorum, qui studio theologico sese consecrarunt addixeruntque, adornata accommodataque («Догматы Православной
Восточной Церкви, или Христианское учение о том, во что должно верить (часть I) и как должно действовать (часть II) тем, кто посвятил себя изучению Богословия, со всеми необходимыми для того сведениями»)» (1-е изд.: Lipsiae, 1784) – и «посвящена Богу и Церкви». Хиротония, по мысли автора, продолжает акт избрания Спасителем служителей Церкви. В состав служения их входят: проповедь слова Божия, совершение Таинств и власть ключей, или полномочие вязать и решить грехи. Качествами священнослужителей являются: чистая совесть, понятие о Божественных вещах, искусство слова и неповрежденные члены тела. Искание священства недопустимо по целям корыстным, честолюбивым, и носителями его не могут быть человекоубийцы, блудники, моты, ростовщики, актеры, двоеженцы и запятнанные преступлением.
Призвание к пастырскому служению – субъективное и объективное. Субъективно его имеют искренно желающие послужить спасению других людей, и таинственный голос, зовущий их быть пастырями, принадлежит Господу. Объективно призываются к пастырскому служению достойные лица – в результате видимого избрания их иерархами Церкви с одобрения народа. Повторяя мысли, уже известные нам, о четырех пастырских должностях, Феофилакт далее много говорит о власти ключей, о малом отлучении от Причащения и великом отлучении от общения церковного. Свойствами, необходимыми пастырю, Феофилакт считает талантливый ум, добродетели, хорошее управление своим домом, скромные телодвижения, осмотрительную речь и опрятность одежды, поскольку внешнее выражает внутренние достоинства человека. Все приемы и средства пастырского служения у него коротко определяются словами пастырское благоразумие. Заканчивает он свой труд так: «Тебе, Пресвятый Боже, я обязан всем этим делом. Тебе я обязан силами, которыми Ты укрепил мою немощь; Тебе я обязан благодатным светом, которым Ты озарил мой ум… при Твоем же водительстве и помощи я его отот труд> окончил… Пусть будет он на пользу служителям Твоим!»[7]
План своей системы епископ Феофилакт заимствовал у <немецкого. – Ред.> протестантского ученого Иоганна Франца Буддеуса
В 1851 г. издана была новая система Пастырского богословия архимандрита Антония (Амфитеатрова), ректора Киевской Духовной Семинарии (см.: Архимандрит Антоний (Амфитеатров). Пастырское богословие. Киев, 1851). Она разделяется на две части. Первая содержит учение о пастыре: 1) строителе Таинств (см.: Еф. 4, 11–13); 2) проповеднике и учителе и 3) руководителе паствы. В начале первой части излагается догматическое учение о пастырском служении, его Божественном происхождении и бесконечном продолжении. Последнее положение архимандрита Антония неточно, так как, по мысли православной Догматики, пастырство будет существовать лишь до Второго пришествия Христа Спасителя. Вторая часть трактует о качествах, необходимых кандидату священства, физических и душевных, причем указываются общие человеческие добродетели, уместные более в системе Нравственного богословия, чем в Пастырском богословии.
Приготовление к священству, умственное и нравственное, имеет целью утвердить будущего служителя Церкви в истинах веры, благочестия, страхе Божием и приличном поведении в обществе. Признаки призвания к пастырству отмечаются в рассматриваемой книге архимандрита Антония следующие: происхождение из духовного звания, духовное образование, любовь к священству, одобрение кандидата священства местным епископом. Здесь явно смешивается внутреннее и внешнее призвание. Перечислением желательных личных качеств пастыря дома, в гражданском обществе, пред властями церковными и светскими, среди причта своей церкви и прихожан система архимандрита Антония заканчивается. Ей недостает учения о самом служении пастырском. Для настоящего времени она окончательно устарела.
«Пастырское богословие» (1-е изд.: СПб., 1853) архимандрита Кирилла (Наумова) состоит из трех частей: 1) общего учения о священстве, 2) изображения пастырских свойств и обязанностей и 3) наставления о прохождении пастырского служения. Самая оригинальная, третья, часть книги решает вопрос о программе и методе учительства пастырей общественного и частного, о правилах общения с лицами преступными, скорбящими и заблуждающимися в истинах веры, об Исповеди и духовничестве. Сочинение архимандрита Кирилла, формально стройное и отчетливое, неверно определяет науку Пастырского богословия как только «изложение нравственных обязанностей пастыря»[8], не упоминая об исполнении их.
Архимандрит Паисий (Пылаев), инспектор Казанской Духовной Академии в 1853–1854 гг., оставил науке два рукописных пасторологических труда: 1) «Заметки по Пастырскому богословию», где говорится главным образом о пастырском учительстве и духовничестве применительно к человеческим возрастам, состояниям веры, здоровья и в минуты смертной агонии человека, и 2) «О средствах против разного рода грешников и грехов». В этом сочинении намечаются меры парализования грехов и приемы воздействия на грешников, в конкретной личности каждого из них. Речь автора не блестящая, но ясная и отчетливая в изложении материала. К сожалению, лекции архимандрита Паисия общего плана не имеют и не систематизированы.
Преемником архимандрита Паисия по кафедре Пастырского богословия в Казанской Духовной Академии был профессор священник М.М. Зефиров, создавший план науки в следующих чертах: сказав об истории пастырского служения в Ветхом и Новом Заветах, об его трудности, Зефиров делит науку на три части. В первой трактует о телесных, умственных и нравственных качествах, необходимых пастырю. Вторая – Пастырская педагогика – определяет формы пастырского проповедничества и наставления взрослых, детей, маловерующих, суеверных, сомневающихся и порочных; касается вопроса о тайне Исповеди, утешении скорбящих, больных и умирающих. Третья часть системы Зефирова – Пастырская литургика – наставляет пастыря о месте, времени и правилах священнодействия.
Устав духовных школ 14 мая 1867 г. соединил Пастырское богословие с каноническим правом. Образовался в итоге объединения новый предмет преподавания под именем «Практическое руководство для пастырей». Первый опыт «Практического руководства» дал профессор Киевской Духовной Семинарии П.П. Розанов (см.: Розанов П.П. Опыт курса «Практического руководства для пастырей». Киев, 1872). В его книжке нет ничего нового сравнительно с системами архимандритов Антония (Амфитеатрова) и Кирилла (Наумова). Притом он издал только первую часть учебника – теоретическую. Несколько дополнил
П.П. Розанова своим трудом черниговский священник, профессор протоиерей А.Ф. Хойнацкий в 1873 г. (см.: Хойнацкий А.Ф. Практическое руководство для священнослужителей при совершении церковных треб с указанием церковных правил и гражданских постановлений и принятых в церковно-богослужебной практике обычаев и постановлений. Чернигов, 1873. Ч. 1: О совершении Святых Таинств), сказавший о церковных правилах и гражданских постановлениях, о совершении Таинств Крещения, Миропомазания и Евхаристии.
Еще более полный курс «Практического руководства для пастырей» составил около 1873 г. иркутский протоиерей П.В. Громов (см.: Громов П.В. Уроки «Практического руководства для пастырей». Иркутск, 1873). Упомянутая книга касается вопроса происхождения и видов пастырского служения, пастырских качеств и практических обязанностей учить народ, служить и молиться. Здесь – обилие канонического материала и церковно-гражданских законов и неполнота суждений о церковном суде. Кроме сочинения П.В. Громова, известны еще подобные руководства: 1) священника Ф. Хорошунова (см.: Хорошунов Ф. Практическое руководство для пастырей. Чернигов, 1879), не связывающего пасторологическую и каноническую <области. – Гед.> органически, и 2) П.И. Нечаева под заглавием «Практическое руководство для священнослужителей, или Систематическое изложение полного круга их обязанностей и прав» (СПб., 1884). Первоклассная книга П.И. Нечаева, к сожалению, слишком конспективна в обозрении догматической стороны пастырства и пастырского руководства пасомых. Недостатки ее восполнил своим трудом преподаватель Тульской Духовной Семинарии СИ. Покровский, давший «Практическое руководство для пастырей» в требуемой полноте основных частей (см.: Покровский СИ. Духовный пастырь по слову Божию: Опыт объяснения мест Святого Писания, изображающих нравственные качества пастырей Церкви и великую ответственность их за дело служения своего. Тула, 1887–1889. Вып. 1–2; Он же. Основные законоположения Православной христианской Церкви. Тула, 1890; Он же. Духовный пастырь по учению святых Отцов. Тула, 1892. Позднее все книги были переизданы под общим заглавием [см.: Покровский СИ. Курс «Практического руководства для пастырей». СПб., 1898]).
В Киевской Духовной Академии много потрудился для разработки Пасторологии профессор В.Ф. Певницкий. Известны такие его работы: «Священник. Приготовление к священству и жизнь священника» (1-е изд.: Киев, 1885), «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан» (1-е изд.: Киев, 1890), «Священство. Основные пункты в учении о пастырском служении» (Киев, 1892).
Из профессоров Санкт-Петербургской Духовной Академии, потрудившихся в обработке Пастырского богословия, следует отметить протоиерея С.А. Соллертинского. Его сочинение «Пастырство Христа Спасителя. Часть основоположительная: Иисус Христос, Основатель христианского пастырства» (1-е изд.: СПб., 1887) рассматривает основополагающий момент в истории христианского пастырства и попутно критикует обычай русских пасторалистов смотреть на Пастырское богословие как на прикладную науку. В действительности пасторология, помогая практике пастырей, должна оставаться наукой, чуждой одного голого эмпиризма и беспринципности. Источником ее должна быть в первую очередь педагогика Писания. Экзегетика пастырских библейских мест – лучшие руководительные начала христианским пастырям Церкви – помогает в системах нашей науки охватить точное понятие о содержании пастырской работы. Вечная сущность в пастырском служении Христовом определяет собою всякую последующую пастырскую деятельность.
Искупление человечества, осуществляемое Сыном Человеческим (см.: Мф. 8, 20), как называл Себя Господь, является именно как пастырское учительство людей истинным понятиям и целям их деятельности. Сообщение истинных понятий – одна из сторон вечной сущности Христова пастырства. Господь прежде всего возвестил ученикам о Царстве Божием, его законах. Проповедь о Царстве Божием пастырей Церкви должна, по примеру Спасителя, обнимать собою слово и лело и совпадать с целью жизни хоистианина.
Недостатки теории С.А. Соллертинского в том, что отвлеченное понимание им пастырства заводит его в абстрактные сферы и заставляет откидывать деятельное перевоспитание человеческой личности под пастырским руководством. Отодвигая в тень пастырское душепопечение, С.А. Соллертинский из Христова пастырства делает абстракцию. Между тем в Пастырском богословии важна личность каждого верующего и важны меры для его укрепления на высоте христианского призвания. Пастырская педагогика выводится из живой действительности, окружающей совершение пастырского дела. Если для построения пасторологической системы необходимо изучать историю пастырства, то эта необходимость может касаться лишь моментов, разнообразящих ее выражение.
К<труду— Ред.> профессора протоиерея CA Соллертинского в некоторой степени примыкает работа архимандрита Бориса (Плотникова) под заглавием: «Записки по Пастырскому богословию» (Киев, 1891–1892. Вып. 1–4). По мысли архимандрита Бориса, Христос Спаситель может быть примером для пастырей, как Учитель. По Своему образу Он учит их относиться к личности спасаемых, влагать в них слово в виде семени, а не развитой истины, быть в методе учения естественно простыми, понятными, снисходительно-мягкими, нравственно безупречными. Нравственный характер пастырей, по примеру Христову, должен быть безупречен, исполнен сострадания, жертвенности. «Записки…» архимандрита Бориса имеют целью выяснить идеал пастырской нравственности и способ пастырствования среди пасомых.
Сначала они излагают основания пастырского служения в человеческом духе и всеобщность в человеческом роде. Затем в них следует речь о Божественном установлении и наименованиях пастырского делания в Библии, о призвании к пастырству, трудностях, радостях и наградах, сопровождающих пастырское душепопечение. В числе духовных качеств архимандрит Борис называет чтение Писания и размышление над ним, умственное самообразование, нравственное самовоспитание и уединенную молитву. Говоря о домашней жизни священника, «Записки…» определяют отношение пастыря к мирским удовольствиям и развлечениям, поведение его в обществе и сообразование с требованиями общественной жизни. Архимандрит Борис описывает в речи о пастырских посещениях прихожан, больных, скорбящих и нераскаянных грешников. В общем труд архимандрита Бориса – компилятивный. Написан он под влиянием <работ. – Ред.> профессора протоиерея С.А. Соллертинского, профессора В.Ф. Певницкого и английского американского. – Ред.> пасторолога Гоппина
Поэтому сын громов (ср.: Мк. 3,17), Иоанн Богослов, в своих посланиях учит спасаться одной любовью (см.: 1 Ин. 4, 7—21; 2 Ин. 1, 5–6); апостол Павел в мягком Послании к Филимону высказывает учение, отличное от глаголов посланий к Римлянам и Коринфянам. Таковы слова Петровы в его соборных посланиях (ср., напр.: 1 Пет. 1, 22; 4, 8). Испытания очищают испытуемых от примеси себялюбия и страстности, умерщвляют в них греховность и делают живыми для паствы. Ежедневное умирание от трудов, забот и печалей о пасомых есть мученическое полагание души за овец, какое видим, например, у святителей Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Филиппа II, митрополита Московского и всея Руси, преподобных Максима Исповедника, Максима Грека, у Патриарха Никона и других.