– Я люблю отца, – медленно проговорил Мурад, – и не желаю ни на день сократить путь, который ему отмерен судьбой. В своем пожилом возрасте он вполне доволен своей жизнью, и все, чего хочет, это еще больше богатств и чувственных удовольствий. Он больше не поведет наше войско в бой.
– А ты не думал о том, чтобы расширить свое королевство? – спросила Теадора.
– Конечно, думал! Я бы перешел Босфор и правил страной из самого Константинополя. Голубка моя, а ты хотела бы вернуться в родной город королевой?
– Да!
Теадора сказала это с таким жаром, что Мурад засмеялся.
– И ты не против, чтобы я сместил с престола твою сестру и ее мужа? Ах, Теадора Кантакузин, какая же ты кровожадная!
– До того как меня выдали замуж, моя сестра обожала надо мной издеваться, заявляя, что в один прекрасный день станет править Константинополем, тогда как моя судьба – гарем султана. Разумеется, я хотела бы вернуться в город женой его завоевателя!
– Даже если этот завоеватель мусульманин?
– Да, даже в этом случае. Все мы поклоняемся одному Богу, просто для каждого он свой, разве не так? Мурад, я хоть и женщина, но вовсе не дурочка. В пределах этого королевства любой путешественник может безопасно двигаться в любое время дня и ночи. Немусульмане свободны в выборе веры. Любой человек независимо от своего статуса может обратиться к кади, и его вопрос будет решен справедливо, по закону. К сожалению, я не могу сказать того же о Византийской империи и ее правителях, поэтому мне предпочтительнее, как и многим немусульманам, жить под управлением турок.
– Ты удивительное создание! – восхищенно воскликнул Мурад. – Твоя логика безупречна, хотя для меня непривычно так откровенно разговаривать с женщиной.
– Я дочь своего отца, – с гордостью сказала Теадора, – а он очень умный и образованный. Он всегда говорил, что мне надо было родиться мальчиком.
– А вот в этом, голубка моя, он ошибается. В целом свете нет другой такой красивой и утонченной, как ты. – Принц улыбнулся, привлек ее в объятия и с глубоким вздохом зарылся лицом в прохладную массу волос с легким ароматом роз. – Ах, голубка, как же я тебя люблю!
В небе над ними звезды медленно совершали свой путь по направлению к утру. Уже почти рассвело, когда Теадора вернулась домой и легла спать, но только уснула, как ее разбудила Айрис.
– Ваше высочество, прошу прощения, но приехал главный белый евнух из дворца и желает вас видеть.
С тех пор как Теадору привезли в Бурсу и поселили в этом доме, ее ни разу не навестил ни один мало-мальски важный человек из дворца.
– Айрис, скажи ему, что я сейчас выйду.
Рабыня поклонилась и ушла, а после того как передала главному евнуху слова принцессы и уже собралась вернуться, ее остановил его голос:
– Женщина, как твое имя?
Рабыня склонила голову.
– Айрис, господин.
– Ты хорошо ладишь со свой госпожой?
– Да, господин.
– Она тебе открывается?
Айрис притворилась непонимающей:
– Что значит «открывается»?
– Ну, доверяет ли тебе свои маленькие секреты? Может, делится какими-то мечтами, надеждами…
Айрис подняла голову и, в упор посмотрев на евнуха, тихо сказала:
– Господин, моя хозяйка живет в монастыре с самого детства, и единственный мужчина, которого она видит, это пожилой священник, ее духовный наставник. Она очень редко выходит за пределы монастыря. Какие у нее могут быть секреты? Она никому не открывается, потому что у нее никого нет. Рабыни, которых присылают из дворца в услужение принцессе, меняются каждые три месяца. Вряд ли это достаточный срок, чтобы она могла с ними подружиться. Большинство из них прислуживали ей всего один срок, и только меня несколько раз просили вернуться.
– Почему?
Евнух наблюдал за ней из-под полуопущенных век.
– Потому что сумела завоевать себе авторитет – я ведь не всегда была рабыней.
– Я назначу тебя главной служанкой принцессы Теадоры, а ты за это будешь рассказывать мне все о ее жизни. Она скоро отправится к султану. Скажи-ка мне, когда у нее последний раз были крови.
Айрис ненадолго задумалась, потом сказала:
– Почти две недели назад, господин.
– Сколько дней после первого появления?
– Двенадцать, господин.
Евнух нахмурился, потом медленно проговорил, так, словно думал вслух:
– Значит, мы должны ехать прямо сегодня, иначе придется ждать еще месяц. С собой брать ничего не надо – она всем будет обеспечена.
– Господин, она любит читать и наверняка захочет взять с собой книги. Она не бездельница, как другие.
Евнух удивился, но возражать не стал.
– Хорошо, Айрис, я прослежу, чтобы книги принцессы были доставлены во дворец, но не сегодня. У нас едва хватает времени сделать самое необходимое.
Евнух сунул руку в складки своих широких одежд, достал два пакетика, и вручая их Айрис, сказал:
– Перед отъездом дай своей госпоже порошок из голубого пакетика, а второй нужно будет принять на закате.
– Господин, а что это такое? – осмелилась спросить Айрис. – Я не стану причинять вред принцессе.
– В этих пакетиках снадобье, которое поможет ей расслабиться и подготовит ее девственное тело к приходу мужа этой ночью. Однако ты дерзкая! Впредь не задавай мне такие вопросы, а не то я передумаю насчет твоего назначения.
Дверь гостиной открылась, и вошла Теадора. Евнух быстро окинул ее опытным взглядом и остался доволен. Осанка у нее поистине королевская, хотя она более худая, чем нравится его господину, но это с лихвой компенсировала высокая полная грудь. Кожа у нее чистая, светлая, а глаза аметистовые… или все же фиалковые? Блестящие темные волосы доходят до бедер, зубы ровные и белые. По всем признакам здоровье у нее отменное – как физическое, так и психическое.
Евнух вежливо поклонился.
– Ваше королевское высочество, меня зовут Али Яхия. Вы счастливейшая из женщин, потому что ваш господин и супруг, султан Орхан, сын султана Газиза Гази, сын Гази, соблаговолил решить, что эта ночь будет вашей главной ночью. Сегодня наконец брак, заключенный еще в пору вашего детства, будет осуществлен. Да благословит вас Аллах и понесете вы плод от семени моего господина.
Теадора посмотрела на него безо всякого выражения, застыв на несколько мгновений, а потом смертельно побледнела и рухнула на пол. Евнух посмотрел на ее неподвижное тело. Она хороша, очень хороша. Султан будет доволен.
Айрис опустилась на колени рядом с Теадорой и принялась похлопывать ее по запястьям, а евнух заявил:
– Страхи девственницы. Через час будьте готовы, я пришлю за вами паланкин.
Очнувшись, Теадора обнаружила, что Айрис сильной рукой поддерживает ее за плечи. Служанка поднесла к ее губам чашу с вином.
– Выпейте, принцесса, и ничего не бойтесь. Али Яхия назначил меня вашей главной служанкой, и я вас не оставлю. И что бы ни думал этот толстый слизняк, я буду преданна только вам. Пейте, дитя мое, вам станет лучше.
Теадора залпом выпила вино, пытаясь привести в порядок лихорадочно метавшиеся мысли. С чего она вдруг понадобилась султану, что на него нашло? Может, он узнал про принца Мурада? Нет, это невозможно! Тогда в чем дело?
– Когда мы отправляемся во дворец?
– Паланкин будет здесь меньше чем через час.
Господи Иисусе! У нее нет времени послать за Мурадом, а когда она окажется во дворце, то не посмеет с ним разговаривать. О боже! Так вот каково ее наказание! Хоть она и не совершила супружескую измену, но в своем сердце уже давно неверна мужу, и вот теперь Господь ее наказывает. Быть женой старика, а любить его сына! Они будут жить в одном дворце – возможно, даже видеться, – но не смогут и словом друг с другом перемолвиться! Теадора всхлипнула и вдруг разразилась рыданиями.
Айрис, не зная истинной причины ее слез, попыталась успокоить свою госпожу:
– Не плачьте, дитя мое. Рано или поздно это случается с каждой из нас, и надо безропотно принимать свою судьбу. Конечно, хотелось бы, чтобы у вас был муж помоложе, но, говорят, султан еще в силе, да и любовник хороший.
Заметив, что Теадора зажмурилась, словно от невыносимой боли, Айрис высыпала в вино содержимое первого пакетика. Под ее взглядом девушка выпила вино, не зная, что в него добавлено снадобье.
У них совсем не осталось времени. Монахини уже собрались во дворе монастыря, чтобы попрощаться с Теадорой и пожелать доброго пути.
– Ваше высочество, не забывайте о христианских пленниках и рабах и прошу вас: по мере возможности помогайте им, – сказала мать Мария Джозефа. – Их участь очень тяжела, и это ваш христианский долг. А мы здесь всегда готовы помочь вам в этой благотворительности.
Теадора механически кивнула и с помощью рабынь поднялась в большой паланкин. Айрис забралась следом, задернула занавески, и они двинулись в путь. Рабыня задумчиво наблюдала за сидевшей напротив девушкой, очень бледной, убитой горем. Она не издавала ни единого звука, но по щекам у нее текли слезы. Айрис забеспокоилась. Рабыней она стала всего пять лет назад и знала о жизни больше многих, поэтому догадалась, что это вовсе не из-за боязни предстоящего: так плачет женщина, страдающая от разбитого сердца. Но что могло с ней произойти? Айрис знала, что Теадора не стремилась стать монахиней, и, значит, дело не в этом. Оставалась всего одна возможность, но настолько неправдоподобная, что была сродни абсурду. И все же… Вспоминая, как принцесса вела себя последние два месяца, Айрис начала кое о чем догадываться и решила проверить свои подозрения. Она глубоко вздохнула. То, что она собиралась предпринять, было очень опасно: доказательств у нее нет, к тому же принцесса могла в одно мгновение приговорить ее к смерти, если почувствует себя загнанной в угол. И все же Айрис наклонилась к госпоже и шепотом сказала:
– Ваше высочество, если нам есть о чем-то поговорить, то это возможно только сейчас. Как только мы окажемся во дворце, за нами будут постоянно шпионить, и не только всякая шушера, подчиненная главному евнуху, но и те, кому платят две других жены султана, а еще его фаворитки: сколько их, одному Богу известно. Все они будут искать случая бросить на вас тень, чтобы добиться привилегированного положения. Так что, если вы хотите снять груз с души и рассказать, что вас мучает, это нужно сделать сейчас. Прошу вас, ваше высочество. Я хочу остаться вашим другом, и мне понятно, что причина ваших слез – мужчина.
Теадора посмотрела ей в глаза, и ее взгляд был полон такой боли, что Айрис сама чуть не заплакала.
– Хорошо, я расскажу… Мне нужно с кем-то поделиться, а не то с ума сойду. Если даже ты меня предашь, это будет милосердием, потому что больше всего я хотела бы сейчас умереть.
И Теадора начала медленно, то и дело сбиваясь, рассказывать свою трогательную историю, пока не рассказала все.
Когда ее подопечная замолчала, Айрис вздохнула. Им придется нелегко, зато теперь, когда госпожа сняла с души хотя бы часть тяжести, она может сосредоточиться на подготовке девочки к тому, что предстоит.
– Я попытаюсь поговорить с принцем, – пообещала она Теадоре и получила в награду улыбку и взгляд, полный надежды. – Но, госпожа, вам придется смириться с фактом, что вы жена султана и сегодня этот брак будет осуществлен.
– Ах, Айрис, я думала, он обо мне забыл. С тех пор как меня привезли в монастырь, он ни разу не дал понять, что я вообще его интересую.
– Не знаю, принцесса, что случилось, но, думаю, ответ на этот вопрос мы найдем во дворце султана. Однако я хочу вас кое о чем предупредить. Вы такая невинная, что не представляете, какими злыми и коварными бывают люди. Во дворце вы никому не должны доверять, кроме меня, никому, но даже если вам понадобится поговорить со мной, мы обязательно должны выйти. Во дворце повсюду уши.
– Айрис, ты бывала в этом дворце. Как там все устроено? Будет у меня возможность уединиться или все женщины живут вместе?
– Женщинам отведена отдельная часть дворца, но у жен и фавориток султана есть собственные апартаменты. Главный евнух назначил меня старшей служанкой, но вам дадут и других рабов и евнухов – этого требует ваше положение.
– Как думаешь, Айрис, им можно доверять?
– Нет! Все они будут шпионить за нами для своих хозяев. Какое-то время нам придется их терпеть: до тех пор пока не сможем подобрать себе нужных людей сами, – но не бойтесь, принцесса, я вас не дам в обиду.
Паланкин остановился, занавеси раздвинули, и Теадора увидела внутренний двор, вымощенный плиткой.
Появился Али Яхия, помог ей выйти и произнес:
– Прошу вас, принцесса, следуйте за мной.
Миновав целый лабиринт коридоров и переходов, евнух наконец остановился перед резной дверью, открыл ее, и они оказались в маленькой комнате.
– Принцесса, вот ваши апартаменты: за этой комнатой – спальня.
Айрис огляделась, не веря своим глазам. Ее хозяйке отведено всего две маленьких комнатки? Она быстро помолилась про себя, прося Господа дать ей дожить до завтра, и накинулась на евнуха:
– Что же, по-твоему, моя хозяйка какая-нибудь рабыня? Эти каморки не годятся даже для собаки, не говоря уже о дочери императора! Две клетушки с зарешеченными оконцами, выходящими во внутренний двор? А где сад? Где ее слуги?
– Твоя госпожа пока еще не заслужила милость моего хозяина.
– Моя госпожа и не должна ничего добиваться! – дерзко ответила Айрис. – Она дочь императора! Да даже у ее служанок в монастыре Святой Екатерины было жилье приличнее этого! Не знаю, понравится ли султану брачная ночь, если невеста начнет жаловаться на неудобства.
Али Яхия почувствовал себя неуютно: конечно, весьма сомнительно, что эта неопытная девочка способна доставить удовольствие его пресыщенному хозяину, – но все-таки такое нельзя исключать. И если это произойдет…
– Айрис, ты еще раз доказала, что я не ошибся, назначив тебя на эту должность, – проговорил он кисло. – Это всего лишь то место, где твоя госпожа может отдохнуть. Нам было необходимо привезти ее во дворец именно сегодня, а покои не успели подготовить. Еще максимум час, и она сможет туда перейти. Я прикажу служанке принести пока что-нибудь перекусить.
– Пф-ф! – фыркнула Айрис, когда евнух, собрав остатки чувства собственного достоинства, поспешно удалился. – Ловко этот змей выкрутился.
– Это не имеет значения, – тихо сказала Теадора.
– Очень даже имеет! Дитя мое, что бы ни случилось, не забывайте, что вы Теадора Кантакузин, дочь императора Иоанна. В этом дворце держите голову высоко, иначе над вами возьмут верх те, кто ниже вас по положению.
Не прошло и часа, как их привели в просторные апартаменты из шести больших светлых комнат, с собственным ухоженным садом, огороженным стенами, с которых открывался прекрасный вид на горы. В саду журчали фонтаны, выложенные плиткой. Отметив, что им выделили дюжину рабынь и двух негров-евнухов, Айрис высокомерно заявила:
– Моя госпожа вполне удовлетворена.
Али Яхия кивнул.
– Немедля веди свою госпожу к банщице: на подготовку к сегодняшней ночи уйдет весь остаток дня.
Обычно в банях гарема было шумно и многолюдно, но сегодня все женщины собрались смотреть представление старого египетского фокусника. Банщица коротко приветствовала Теадору и сразу принялась за дело. Совершенно ошеломленная, принцесса и опомниться не успела, как ее уже раздели донага и тщательно осмотрели со всех сторон. Самые интимные части ее тела сжимали, раздвигали, ощупывали, даже нюхали, чтобы проверить, нет ли у нее какой болезни. Теадора покраснела до корней волос как от возмущения, так и от стыда, но изменить что-либо была не в силах. Наконец банщица, с удовлетворенным видом отступив на шаг, заявила:
– Ваше высочество, ваше тело безупречно и здорово. Вы свежи, как едва распустившаяся роза, и это радует, потому что султан не терпит даже малейших изъянов. Теперь мы можем продолжить.