На улице было прохладно. Ветер растрепал волосы и скользнул под одежду, охлаждая. Оглянувшись, я заметила, что ученики уже спешили на занятия. На деревьях появились первые светло-зеленые листочки. Как красиво! За спиной раздались шаги. Резко обернувшись, я столкнулась лицом к лицу с Ирионом.
– Простите, виэль Карина, за вчерашнее. Я…
Улыбнувшись в ответ, я покачала головой.
– Вам не за что просить прощения, вирт Ирион. Не вы были обвинителем во время Суда.
Его лицо резко стало серьезным.
– Это я должен был выступать против вас, но мне пришлось… спешно уехать. Влас же согласился помочь. Но он не стал бы, поверьте, если б не стечения обстоятельств.
– Не пытайтесь оправдать его в моих глазах. Я… Меня это не касается.
Я отвела взгляд в сторону, боясь, что глаза выдадут истинные чувства. Затем, чтоб сменить тему, спросила: «Вы направляетесь к Ристалищу?». Снисходительно улыбнувшись, черный мастер ответил, что как раз туда и следовал – занятия уже начались – и предложил составить ему компанию. Чтоб больше не расстраивать меня, он перевел разговор на эффективные приемы атаки. Увлеченная беседой, я даже не заметила, как мы достигли Ристалища.
Вскоре наступило время обеда. Я решила не возвращаться в келью – не хотелось есть в одиночестве. Поэтому, сев на землю, я посмотрела на Ириона, который терпеливо что-то объяснял альвийке в зеленом облачении. Увлеченная этим зрелищем, даже не сразу обратила внимания, как ко мне кто-то подошел. Я подняла голову и увидела Власа. Лицо его было сосредоточенным… холодным, как обычно. Интересно, он умеет улыбаться искренне? От души смеяться? Глупо, Ари! Глупо! Прекрати об этом думать!
Вскочив на ноги, я резко поприветствовала его и шагнула вперед, желая пройти мимо, но оступилась. Влас поддержал меня, как и в первый раз. От его сильных рук исходило приятное тепло. Я не могла не улыбнуться, и на мгновенье показалось, что он ответил тем же… но это лишь показалось. Влас отстранился, а когда заговорил, голос был сух и холоден:
– Виэль Карина, проследуйте за мной в кузницу. Пришло время получать меч Посвященного.
Кивнув, я последовала за ним. Во время пути пыталась несколько раз заговорить с Проводником, но получив в сотый раз ответ – «да, нет», бросила эти попытки, принявшись наблюдать за тем, как весенний ветер теребит его волосы. Как несколько прядей падают на лоб, и он смахивает их нетерпеливым движением руки…
– Вирт Влас!
Он остановился, уловив в голосе нотки просьбы. Я смущенно замолчала, понимая, что не знаю, что сказать – не ожидала, что он так быстро отзовется – и сказала первое, что пришло в голову:
– Я узнала что альвы – эти «дети» Арикона, нортландцы, мори, ворги – создания трех темных богов, а люди…
Обернувшись, Влас сузил глаза и нетерпеливо дернул плечом.
– И?
– Кто создал тангерийцев?
Черный мастер оцепенел и медленно произнес:
– Почему, виэль, вы спрашиваете об этом именно меня?
Смутившись, я попыталась оправдаться.
– Прости, мне не хотелось напоминать о твоем происхождении, – не зная, что еще сделать, в неконтролируемом порыве, дотронулась до его руки.
Убрав ладонь с локтя, он хмуро качнул головой.
– Что вы… мне это даже не пришло в голову. Если хотите, могу рассказать пару легенд. Как, согласны? – я быстро кивнула, боясь, что Влас передумает. – Мир жил своей жизнью – образовывались и разрушались государства. Неизменным оставался лишь Сумеречный лес, населенный прекрасными созданиями – альвами. Арикон на славу постарался – они были так прекрасны, что привлекли внимание одного из темных богов – Ворфа, покровителя сна и смерти. Говорят, что в зависимости от того, чего хочет, он может вызывать или страх, или же восхищение.
– Кто-нибудь его видел?
Влас хмыкнул, едва сдерживая смех. Я обиженно насупилась, на что черный мастер лишь покачал головой и продолжил:
– Нет… и вряд ли когда-нибудь кто-то сможет этим похвастаться. Боги уже давно не являются нам. Но тогда времена были другие, изредка их можно было увидеть в храмах. Теперь это кажется невозможным… Что же до той легенды – Ворф возжелал Анхиель, дочь правителя альвов. Она была прекрасна – вечно юная, с огненно-рыжими вьющимися волосами, изумрудными глазами и нежной кожей, а улыбка её могла осветить хмурый день.
Он улыбнулся, и я невольно залюбовалась им, забыв даже о рассказе.
– Вскоре во сне Анхиель начал являться Ворф. Он очаровал её: высокий, с кожей темнее ночи и белыми длинными волосами. За спиной у него были огромные черные крылья. Ворф дразнил воображение альвали, подвигая следовать запретной слабости. Каждая ночь была исполнена страсти. Он любил тело, душу Анхиель, и она отвечала ему взаимностью. Но однажды это прекратилось…
Наступила тишина, которую я не посмела нарушить, ожидая продолжения.
– Анхиель была обесчещена для окружающих, но это её не волновало – она с надеждой ждала каждую следующую ночь. Проходили дни, и вскоре альвали обнаружила, что зачала ребенка – горькое напоминание о любви. Анхиель не желала его, но не могла отказаться – что-то сдерживало. Может, это была материнская любовь? Кто знает. Гилдран – её отец, правитель королевства, был против дитя, но тоже не мог ничего сделать, чтоб заставить дочь избавиться от него. Изгнать же Анхиель он был не в силах. Так альвали осталась со своим народом…. Но было б лучше, если б Гилдран все же решился это сделать.
– Почему?
Я остановилась, с удивлением смотря на Власа. Слова, которые черный мастер произнес довольно сухо, показались мне слишком жестокими и неправильными.
– Не перебивайте, виэль, тогда и поймете. Кстати, почему мы остановились? Идемте дальше – мы еще не пришли… Альвийка родила полубога-полуальва. Он отличался от других и за это его начали презирать и ненавидеть. Единственным утешением была Анхиель. Но она вскоре умерла – альвали была слишком нежным созданием, не способным сопротивляться и преодолевать трудности, которые встречались на пути. И он остался один. Постепенно его начали переполнять гнев, обида на соотечественников и злость, которая вылилась в нечто такое, за что сын Анахиель был изгнан. Гилдран смог, наконец, осуществить то, что хотел сделать давно, считая того виновным в смерти любимой дочери. Сын Анахиель покинул родные края и скитался без цели, полный злобы, пока не достиг Пустоши Горячих Ветров. Имя ему – Даркон, и был он прародителем тангерийцев. Так началась нескончаемая вражда между альвами и тангерийцами.
Я опустила голову, пытаясь обдумать рассказ, наполненный такой горечью. Казалось, Влас жалел Даркона и в то же время презирал, будто это затрагивало его лично. Проводник вновь замолчал, углубившись в мысли, и продолжил путь, ничего более не говоря.
В кузнице было душно. Красные всполохи пламени, горевшего в огромной печи, высвечивали худощавые фигуры мори. Я никогда раньше не видела, как куют оружие, и не имела понятие, что необходимо делать. Как ни старалась, у меня получилось лишь жалкое подобие меча. И что с ним делать? Этим клинком не то, что убить невозможно, даже вскопать землю!
Озадаченная, я вышла за Власом из кузницы – он привел меня к огненному колодцу, который, как в прошлый раз, бурно среагировал на мое появление. Проводник остановился рядом с ним и приказал бросить в него меч. Я повиновалась, гадая о том, что будет дальше.
– Теперь достаньте клинок!
Заколебавшись, я со страхом посмотрела на раскаленную лаву. Жар, исходящий от нее, опалял щеки, казалось еще немного и сожжет! Влас терпеливо ждал. Наконец, я решилась – резко погрузила руку в огненную жидкость и почувствовала, как плавится плоть. Стиснув зубы и упав на колени, корчась от дикой, невыносимой боли, я заорала и погрузила руку еще глубже. Нет! Нет, нет…
Когда, казалось, еще немного и потеряю сознание, так и не найдя оружие – пальцы, наконец, нащупали рукоять и вытащила меч. На руке не было ожогов, а оружие стало совсем иным, будто его выковал кто-то из мастеров мори. Влас, все это время наблюдавший за мной, довольно улыбнулся и хлопнул пару раз в ладоши.
– Видите, вы смогли преодолеть страх, и стихия огня подарила вам прекрасное оружие.
Я с нескрываемым восхищением смотрела на полученный дар, любуясь красноватыми бликами в лучах заходящего солнца.
8
Когда вечером вернулась в келью, то обнаружила, что следы былого веселья смыты со стен чьей-то заботливой рукой, постель аккуратно застелена, а на столе стоит чуть остывший ужин. Поев, я разделась, оставив лишь нижнюю рубаху, и уже готовилась залезть под одеяло, когда кто-то неожиданно открыл дверь.
В комнату вошел Влас, держа в руках ножны из черной кожи. То удивление, которое застыло на его лице, явно доказывало, что он не ожидал увидеть меня в таком виде – в одной рубашке с непослушными рассыпавшимися по плечам волосами. Быстро совладав собой, он с невозмутимым видом протянул ножны. Взяв их, я пыталась поймать взгляд мастера. Не знаю почему – может, надеялась увидеть там что-то еще, кроме привычной отчужденности. Но Влас отвел глаза, стараясь не смотреть на меня. Подавив в себе желания грубо встряхнуть его, я подошла к столу и вложила меч в ножны – они оказались как раз впору. Застегнув ремень на поясе, обернулась, надеясь, что Влас еще не ушел, но его уже не было. Я закусила губу и задумчиво нахмурила брови, не понимая, что чувствую сейчас – сожаление или облегчение, а может испуг? Я быстро нащупала на бедре отцовский подарок. Видел ли Влас его? Или… Ворф побери! Да, когда же он перестанет быть столь холоден ко мне! Тряхнув головой, улеглась в постель и, сердито бурча, завернулась в одеяло.
На следующий день мне удалось проснуться самой, а не от стука в дверь. Выглянув в окно, заметила, что большая часть Одаренных или не проснулась, или, наоборот, встала раньше, потому что двор пустовал. Поэтому, быстро одевшись, выскочила в коридор, не дожидаясь служанки. Просто пробегая мимо колодца, я опустила туда ладони и ополоснула лицо. Вода освежила и придала сил.
Вскоре солнце так пригрело, что я расстегнула ворот рубашки и закатала рукава, при этом задев рукоять меча. В тот же миг энергия наполнила тело, будто клинок передал мне пламенный привет. Я, не сдерживаясь, громко засмеялась – на душе стало легко. Казалось, еще немного и взлечу.
Академия встретила меня тишиной, довольно не привычной, так как я чаще всего приходила сюда, когда вот-вот должны были начаться занятия. Быстро поднявшись по лестнице, я, наконец, оказалась перед дверью в огненную библиотеку. Когда коснулась круглой деревянной ручки, тело наполнило привычное тепло, которое возникало в кончиках пальцев. И вот проход открылся, я вошла в просторное помещение, сплошь заставленное шкафами высотой до потолка. В них стояли рядами книги и лежали свитки. Между стеллажами суетливо бегал маленький старик – его борода достигала пола и то и дело поднимала в воздух пыль, которую тот сметал на пол. А одежда светилась изумрудным цветом в отблесках огня, который находился в ладони вирта. Стараясь подавить смешок, готовый вырваться из груди, я подошла к нему сзади. От неожиданности старик подскочил и выронил книгу, которую держал в свободной руке. Его монокль упал, повиснув на золотой цепочке, а кустистые брови разошлись в разные стороны, как испугавшиеся охотника зайцы. Зажав рот рукой, чтоб не захихикать в голос, как последняя дуреха, я склонила голову в приветствие. От этого брови старика взлетели еще выше, достигая почти корней седых волос. Когда он начал махать руками в знак протеста, огонь в его руке погас, обдав нас сероватым дымом
– Нет, виэль Карина, вы не должны так меня приветствовать! Я всего лишь Одаренный первой ступени, которому доверили следить за библиотекой, а вы – мастер. Это я должен вас так приветствовать!
Быстро остановив старика, я, уже не сдерживаясь, рассмеялась во весь голос. Он удивленно покачал головой, не понимая причины веселья.
– Прошу вас, вирт Отто, не надо. Вы намного старше меня.
Задумавшись, он начал теребить бороду.
– Ну…
– Я настаиваю! Лучше помогите мне в поисках одного заклятия…
Вирт заинтересованно склонил голову набок и переспросил:
– Какого? Вы можете назвать его, виэль?
Я задумчиво постучала по носу, стараясь вспомнить название, но ничего не приходило в голову. Подняв книгу с пола, Отто, поняв, что не дождется ответа, возмущенно хмыкнул.
– Эх, до чего дошла молодежь!.. И что же с вами делать? Хорошо… вы хоть можете описать, что оно делает?
Ни капли не смущаясь своей безграмотности, я стала описывать то заклинание, которое использовал Дрейк в желание привлечь мое внимание. Кивнув, одаренный приставил лестницу к длинному ряду полок и поднялся вверх. Там он начал перебирать книги, свитки, при этом шепча себе под нос:
– Так-так… Это похоже на призыв огненного элементаля. Нет… гненный элементаль не обладает формой, а это создание имело четкое очертание… Ага! Змея – вот оно!
Быстро спустившись, он протянул мне книгу, страницы которой по краям были исписаны рунами. Я тут же подхватила ее и охнула – она ощутимо оттянула руку, хотя на вид была легкой. Улыбнувшись, Отто произнес:
– Это сборник заклятий Призвания.
– О… Хм, спасибо, вирт Отто!
Благодарно улыбнувшись, я кивнула и пошла к двери. При выходе, на мгновение оглянулась – старик снова зажег огонь и, достав свиток, принялся за чтение.
Жара постепенно спадала, но духота не исчезала, поэтому я направилась в Академический парк. Шелест листьев, пение птиц создавали особенную мелодию, которой нельзя было не наслаждаться. Это казалось отличным местом для тренировок – здесь никто бы не стал отвлекать меня от занятий. Ведь те сильно отличались от предыдущих – мне никто не указывал, что нужно изучить или что делать. Я сама разрабатывала план обучения. Если бы мне хотелось подняться на следующую ступень, то я должна была научиться самоконтролю, обучая тех, кто ниже рангом. Если же желала остаться на той, которую занимала сейчас, то мне необходимо было просто оттачивать боевые искусства и заниматься тем, что посчитала бы важным в данный момент.
Я села на большой продолговатый камень и открыла книгу. Солнечный луч, прорвавшись сквозь преграду из листьев, осветил ее страницы. Руны стали оживать – они повествовали о различных созданиях, об их особенностях. Какие существа предпочтительны для разных стихий, какие сложности могут возникнуть при вызове создания не своей стихии. Это так заворожило, что я забыла о причине заставившей открыть книгу. Но как только луч света погас, то все вернулось в первоначальное состояние. Я медленно стала переворачивать страницы, пока не нашла то, что искала – заклятие Змеи. Закрыв глаза, стала представлять извивающуюся змейку, которая едва виднелась в траве. Затем, сложив пальцы в знак Силы, открыла их, стараясь сохранить представленный образ. Огонь – страстная стихия и требует терпения и проявления огромной силы воли для укрощения…
Солнце устало склонилось над горизонтом, когда мои опыты прервал Андрэ, выскочивший из-за деревьев. Его глаза горели восторгом, волосы растрёпаны, а всегда аккуратно застегнутая коричневая куртка – небрежно расстегнута.
– Виэль Карина! Я уже давно повсюду вас ищу, – при этом Одаренный исполнил привычный приветственный жест, – с наступлением ночи в Академии будут праздновать день ее основания. Мастер Натаниэль попросил отыскать вас и предупредить, чтоб успели переодеться… Ну, – он на мгновение замялся, после чего широко улыбнулся, – в общем успели подготовиться к празднеству.