Конюх объяснял основные правила ухода за лошадью, Сбруйник показал, как установить седло и надеть уздечку, а Наездник- как с ней подружиться и не дать ей сбросить тебя на землю, а если падать, то правильно.
Мы провозились с седлом и уздечкой порядочное время. Приближался полдень, надо было искать пропитание и, расседлав коней, мы пошли этим заниматься.
Впрочем, рыбной ловлей мне не пришлось заниматься, вытащенная, притопленая вчера, корзина оказалась полна мелкой рыбешки и несколькими угрями. Поняв для себя в этом выгоду, я наплел еще десяток корзин и натыкал их у берега, закрепив длинными шестами, чтоб не уплыли. Свой улов принес повару и отправился с выбранным накануне оружием к Кузнецу с Оружейником, которые устроились под навесом, где был горн и наковальня. Меч был для меня тяжеловат и неудобен, поэтому попросил его укоротить, чтобы легче носить за поясом; у пары ножей попросил заузить лезвие по ширине, чтобы в ближнем бою можно было наносить множественные точечные удары; ножны для меча и ножей, выбранные из толстой кожи, необходимо было подогнать под моё оружие.
Охотник со Стрелком хорошо работали в паре, им повезло убить небольшого кабана, и сейчас они разделывали его у воды, чтобы не оставлять следов крови на земле: это могло привлечь волков.
В общем, каждый занимался своим и общим делом.
Не зря нам выдали стеганую одежду. Несмотря на то, что лошади были спокойные, нам приходилось десятки раз падать, пока мы научились держаться в седле, как Наездник и Конюх. Но это полдела, мы должны были научиться сидя на лошади, в движении, стрелять, драться, даже спать в седле. Наши фуфайки высыхали от снега не у очага, а на нас, так много приходилось отрабатывать действия, чтобы был результат. Скажете, почему мы так настойчиво учились, трудились. Потому, что мы должны были научиться выживать, быть сильными и выносливыми, чтобы стать в будущем богатыми и уважаемыми. Нам крепко внушили, что только наши достоинства могут обеспечить нам будущее благополучие и поэтому не нужны были надсмотрщики и команды, чтобы заставлять делать то, что мы делаем: с утра до ночи, несмотря на погоду тренироваться, охотиться, жить, а не выживать, обеспечивая себя всем необходимым и сохраняя то, что нам доверили: эту усадьбу, этих лошадей.
Глава 4
Я не писал про свои кошмарные сны, о которых поведал старцу, потому что не понимал, о чём идет речь, просто чувствовал страх, который исходил со всех сторон. Видения не имели границ и контуров, это было как метание души в поисках выхода из темного страшного подземелья. Здесь, на мельнице, вернее в конюшне, где мы теперь ночевали, снов не было, наверное, потому что страшно уставал, даже запах навоза не мог испортить мне сон.
Однако, как только почувствовал, что у меня есть успехи, держусь неплохо в седле, могу стрелять из лука, не хуже стрелка, сны нахлынули с такой силой, что я всех перепугал, разбудив их страшным криком среди ночи. Ребята могли подумать, что я заболел и отвезти меня обратно в город, поэтому мне пришлось рассказать частично правду о своем сне и перейти спать из конюшни на мельницу к очагу, который пришлось теперь топить на ночь.
С каждой ночью мне становилось все хуже и хуже: было ощущение, что с меня сдирают кожу и обливают тело кипятком. Чтобы не орать на всю округу, на ночь вставлял себе в рот кляп.
После недели моих мучений, однажды ночью проснулся и увидел около себя радужное свечение, как в том каменном гробу. Оно будто манило меня выйти из сарая, то приближаясь, то удаляясь. Оно привело меня к реке, не чувствовал холода, и когда свечение нырнуло в воду, нырнул за ним. На дне реки увидел открытую ледяную дверь, куда скользнуло свечение, последовал за ним, и в тот же миг оказался в том самом гроте, у того самого каменного гроба с открытой крышкой. Заглянув в него, увидел себя, но не мертвого, а живого, окруженного радужным сиянием. Непроизвольно протянул руку потрогать того – себя в гробу, он тоже протянул руку, наши руки коснулись, мгновенная нестерпимая боль и темнота. Очнулся от того, что меня вытаскивают из воды, и я весь горю. Ребята занесли меня в сарай, переодели, укрыли, всей имеющейся в наличии, одеждой и смотрели с удивлением и страхом, но я уже чувствовал себя лучше и через час встал и сказал, что здоров. Они рассказали, что утром спохватились меня и пошли по моим следам к реке, на поверхности воды увидели меня распластанным лицом вниз. Подумали, что утонул, но когда вытащили, я начал дышать. Такого чуда они в своей жизни не видели, поэтому и смотрели на меня с опаской. Объяснил им, что на севере, где моя родина, если человек тонет в холодной воде, у него есть шанс выжить, если вытащить его в течение часа, потому что от холода дыхание перекрывается, и вода не поступает в тело, человек не умирает, а как бы засыпает. Объяснение их успокоило, и они оставили меня в покое, дав мне всё обдумать.
Конечно, понимал, что не стал Одином, просто дух его прикоснулся ко мне и дал искру своего прозрения, знания, видения, как угодно назовите. Что из этого получится, я не знал.
После утопления, кошмары прекратились, но начались ночные путешествия. В первую же ночь, отправился во сне бродить по нашему лагерю, и не зря: обнаружил укромные места, где были спрятаны мешки с зерном и вяленое мясо. Утром, подтвердилось то, что приснилось ночью. С одной стороны, ребят это обрадовало, потому что рацион наш все-таки был не богат, особенно не хватало хлеба. С другой стороны, мой провидческий дар внушал опасение, что я становлюсь кем-то другим, а не просто человеком. Успокоил их, сказав, что старец предрекал мне это, старясь внушить им уверенность, что мне можно доверять. Следующая неделя прошла спокойно, без происшествий и чудес. Зима заканчивалась, приближалась весна, мы понимали, что прошли испытание, и вероятно скоро нас отсюда заберут. Однако, я начал ощущать беспокойство, словно за нами следят, поэтому по ночам просыпался, вставал, делал обход лагеря, несмотря на уверения нашего Сторожа, что он на посту и сюда ни одна мышь не проскочит. Он действительно ночами не спал и караулил лагерь, то обходя его, то поднимаясь на крышу мельницы и оглядывая округу. Мастерски у него получалось залезать на дом, да и зрение в темноте было как у кошки. Но беспокойство моё не проходило, а только усиливалось. Наконец увидел сон, как к нашему лагерю приближается конный отряд. Они спрятались за рекой, и по воде недалеко от мельницы переправились. Лица их были закрыты, шлемы надеты низко, одежда такая же, как у нас. Они подкрались к конюшне и хотели уже проникнуть внутрь, но сверху на них спрыгнул наш сторож, раскидав сразу двоих в стороны. Стоял и смотрел, как на грохот выскочили остальные и начали наступающих оттеснять от ворот конюшни, в сторону реки. На этом проснулся. Пришлось рассказать сон ребятам. Решено было подготовиться, но скрытно, поскольку если за нами наблюдают, то могут заметить наши ловушки. Вечером мы изобразили, что как обычно легли спать, но оружие и кони были наготове.
Ровно в полночь, наш стражник и охотник заметили конный отряд, который появился как раз там, где я и говорил. Когда они вышли на берег, в количестве десяти человек, мы их отсекли втроем от реки, а те, кто был в конюшне, резко перед ними открыли дверь, с зажженными факелами в руках и мечами наизготовку. Бой был короткий, мы никого не убили, только оглушили.
Пришедшие в себя сообщили, что они по заданию старшего нас проверяли, для убедительности передав нам шифрованное письмо с указанием вернуться в город. Но мы были на стороже, если это проверка, то надо быть бдительными до конца. Посадили напавшую на нас команду на телеги парами, связав их веревкой друг с другом, забрали привязанных за рекой лошадей, свои пожитки и отправились в город, соблюдая меры предосторожности, на случай засады или нового испытания.
Утром прибыли в городе, в артели все ещё спали, но сторож на воротах сказал, что меня ждёт старец, а остальные пусть тут ждут старшего.
Когда вошел в комнату старца, он лежал в постели, лицо было очень бледное, но взгляд ещё не угас. Он поманил меня рукой и когда я наклонился, сказал на ухо «Пора», затем, испустив глубокий вздох облегчения, закрыл глаза. Сразу вошли помощники старца готовить его в последний путь. Всех, кто умирал в артели, сжигали на костре в день смерти. К полудню мы простились с ним, состоялся прощальный ужин, на котором старший сказал, что мы выдержали испытание и скоро отправимся в дальние края на службу.
Глава 5
За то время, что мы отсутствовали, произошли события, которые ускорили наш отъезд. До артели дошла информация, что правитель южного союза племен ищет себе очередную жену, что бы заручится поддержкой северных племен. У старца была такая кандидатура. Это была дочь одного из правителей крупного племени, с которым у старца были дружеские и деловые связи, поэтому и сопровождение, и охрану своей дочери он полностью доверит нам, если они сговорятся с южанином. Всё должно было решиться в скором времени: ждали только доверенных послов правителя, которые должны были приехать с торговым караваном, после спада большой воды, примерно недели через две. А пока, продолжили наши тренировки и дежурство по городу, по которому, правда говоря, соскучились в лагере. Мы были молоды, и веселья нам было не занимать, хотя жесткая самодисциплина и сдерживала наши порывы.
Вода сошла, караван прибыл, правители сговорились. И вот мы прощаемся, может быть навсегда, с этим, ставшим для нас родным, местом и отправляемся в неизвестные земли, с обычаями и языком которых были знакомы по разговорам купцов, торговавших в нашем городе, а остальное должны были освоить во время пути в торговом караване, который сопровождал будущую невесту южного правителя.
Хотя мы и охраняли, и сопровождали невесту, лица её так пока и не видели, как и её служанки. Это было условием жениха. Они ходили парой закрытые большими платками, с прорезями для глаз, поэтому увидеть ничего было невозможно. Голос подавала служанка, а не госпожа. Даже, когда они говорили между собой, то голоса их были очень похожи.
Нельзя сказать, что наше путешествие в южные земли было сплошным отдыхом. Мы плыли мимо земель, заселенных воинственными племенами, кое-где промышляли разбойники. Каждое причаливание к берегу грозило опасностью нападения, даже города, у которых останавливались, не всегда были к нам дружественны. Пару стычек с местными бандитами, да попытка напасть на корабль, отбитая нами, не отменяли сбор информации и отправку её в артель. В городах мы пересекались с членами нашей организации, находящимися на службе у местных правителей, и получали от них ценные сведения, которые могли нам помочь.
Наши кони радовались, когда выгуливали их, во время стоянок, а нам это позволяло ознакомиться с природой, жизнью и нравами народов, проживавших на землях, по пути нашего следования. Невеста, во время остановок, неоднократно просила свозить её в город, но мы строго соблюдали данный нам наказ – не позволять ей спускаться на берег, пока не достигнем конечной цели путешествия.
Однако, однажды она нарушила приказ, переодевшись в одежду служанки одного из купцов, с которой сговорилась, и спустилась на берег. Накануне увидел сон, как огромная белая птица закинув себе на спину молодую женщину, в одежде служанки, поднимается высоко в небо и сбрасывает её, та падает и разбивается. Никогда не видал таких птиц, да и служанка мне показалась незнакомой, хотя видел похожую одежду на служанке одного купца с нашего корабля. Проснувшись и занимаясь своими делами, почти забыл про сон, как вдруг увидел промелькнувшую в проеме двери фигурку в знакомой одежде. Выбежав на палубу, окликнул, она обернулась, но эта была не та девушка, что во сне. Заметил тень страха и вины на её лице. Мой грозный окрик напугал её, и вся трясясь от страха, она рассказала, что дала свою одежду госпоже, чтобы та прогулялась по городу. Сопровождать госпожу отправился хозяин служанки. Но вот прошло уже полдня, а их нет, и она очень жалеет, что уступила просьбе.
Мы бросились в город, побывали на рынке, обыскали маленькие улочки, ничего. Вдруг вспомнил про белую птицу из сна и спросил у местных, не знают ли они такое чудо. Все в один голос говорили, что белой птицы нет, но у одного богатого горожанина есть большой белый конь, который носится, без хозяина, по городу, как птица, и местные его бояться, потому что он ворует девушек, и они пропадают бесследно. Хозяин не верит в проделки коня, и даже представители города были у него в гостях, осмотрели его дом, конюшню, но никаких следов пропавших девушек не нашли. Припомнил, что птица во сне сначала летела к скале. Такая скала была видна за городом, и мы поскакали к ней. Дорога становилась крутой, начала петлять из стороны в сторону, а затем внезапно оборвалась у отвесной стены. Знакомый с секретами своего племени, пошёл вдоль стены и нашел странные выступы, очень ровные и похожие на лестницы. Забравшись по ним, обнаружил вход пещеру, снизу прикрытый длинной выступающей площадкой. Войдя, услышал женский и мужской голос, когда побежал на их звук, чуть не упал с обрыва. Внизу открывался огромный зал, в стенах которого были сделаны камеры, закрытые решетками, оттуда то и слышны были голоса, больше никого не было видно. Закрепив веревку за кольцо, торчащее из стены, спустился вниз. В нишах, за решетками, сидели молодые девушки, в одной из них и узнал беглянку из сна. Рядом в камере сидел купец, который взялся её сопровождать.
Когда сбил замки и освободил всех пленников, они рассказали странную историю.
По их словам выходило, что действительно конь ворует девушек. Он хватает зубами их одежду, закидывает себе на спину и несётся к этой горе, где по уступам, по которым поднялся и я, он попадает в пещеру. Вниз он спускается в клетке, которая закреплена сейчас под куполом пещеры, и потом загоняет пленника в камеру и там закрывает. Еду приносит утром этот же конь в корзине, девушек никто не посещает, но они затем куда-то пропадают и на их месте появляются новые. Это похоже на работорговлю, но очень замаскированную и хозяин коня всем этим командует. Только конь уж больно необычный. Вот бы поймать его.
Выход из пещеры мы нашли, и развезли пленниц по домам, приказав родным пока их спрятать. Беглянка была возвращена на корабль. А мы придумали, как заполучить коня и наказать вора.
Вернувшись в пещеру, переоделись в одежду пленниц и расселись по камерам. Ночью не было ничего необычного, а вот на утре, пещера открылась, въехала закрытая сверху телега, из неё вышел мужчина в балахоне и стал обходить клетки. У моей, он задержался и бросил что-то к моим ногам. Это была змея. Когда она ко мне приблизилась, я повернулся сбоку на бок и как бы нечаянно её прижал, а вернее незаметно свернул голову. Мужчина выругался и пошел к телеге, вероятно, за второй змеёй, но я не стал ждать. Пока он стоял ко мне спиной, потихоньку открыл клетку и стукнул его по голове рукоятью меча. Он упал без сознания. Мы связали его и погрузили в телегу. Засветло привезли его на площадь, созвали колоколом народ и представили девушек, которые подтвердили, что мы их спасители. Затем показали их похитителя, который занимался их продажей, усыпив укусом змей, корзину с которыми представили на всеобщее обозрение. Преступника привязали к столбу, чтобы граждане судили его, а сами вернулись на корабль и тронулись в путь.