За полчаса до прибытия мы начали вытаскивать вещи в тамбур. Барахла у нас было много, поезд же останавливался всего на пару минут, так что следовало готовиться заранее. Пока мы весело сновали с вещами по вагону, Артём так и сидел, молча обнимая свой рюкзак. Он только подвинулся на освобожденное мной место у окна, привалился к стене, и смотрел невидящим взглядом на проносящийся мимо непримечательный пейзаж.
Точно так же отрешённо сидел он в машине, которая везла нас к реке. Драгин устроился рядом с водителем, а мы втроём тряслись на рюкзаках, наваленных прямо на пол давно пережившего свои лучшие времена «батона». Я пытался пить пиво из банки так, чтобы внутри меня оказалось больше напитка, чем снаружи. Задача требовала сосредоточенности, так что в разговоре с хозяином транспортного средства я не участвовал.
– Я думал, в этом году уже никого не будет, – рассказывал водитель, – последняя группа ещё в августе прошла. Этим летом много народу было, все любопытные, да. Я сам шесть групп отвез, у кореша машина на ходу, он тоже возил, много. Это да. Много. А вы-то что же? Сейчас уже ни погоды не будет, ничего. По делу, значит? Тоже, что ли, радиацию мерить будете?
– А что, уже мерили? – оглянулся Вася.
– Мерили. И радиацию, и много чего ещё. Мужик приезжал, забавный такой, я, говорит, поле буду мерить. Говорит, у нас тут поля какие-то… Метальные… А какие тут у нас металлы? Тут ни металлов, ничего. Работы нет. Ничего нет, – он на ходу опустил стекло, и, высунувшись за окно, смачно сплюнул.
– Ну, и много намерял? – с улыбкой поинтересовался Драгин.
– А бог его знает. Вроде, ничего. Телевизор надо меньше смотреть. Там всякого расскажут. Мне вот рассказали, что у меня пенсия пятнадцать тыщ, да, – он подмигнул Драгину и обернулся на нас. – А вам, небось, рассказали, что здесь приземлились зелёные человечки. С Марса. Знакомиться едете, точно?
Я улыбнулся и посмотрел на Артёма, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Если только они на блесну клюют. Отец говорит, у щуки сейчас осенний жор. На быстрых реках делать уже нечего, осень сухая, воды немного, да и холодно, вот, мы сюда, – ответил Драгин за всех. – Так что, говоришь, у вас здесь с радиацией? Имеется?
– Нет тут ничего, говорю же. И радиации тоже нет. А щука есть, это верно. Только с утра клёв слабый, вот к обеду уже лучше будет, это да.
– Как это было? На самом деле? – вдруг подал голос Артём.
– Значит, интересуетесь, все-таки, – усмехнулся водитель, – только мне и рассказать нечего. Ничего особенного и не было. Прилег, я, значит, днем покемарить, и вроде замечаю, как будто кто-то в окна ко мне заглядывает. Чего, думаю, не стучат? Или я не слышу? Случилось, может, что? А на душе как кошки скребут, чувствую, точно, что-то случилось. Я, значит, штаны натянул, выглянул – нет никого. Я на улицу. Смотрю, соседка, бабка Настя, что, говорит, случилось? Я говорю, а что? Она говорит, постучали, вроде, в окно. Глядим, из домов ещё народ выходит, все спрашивают, кто стучал. И никто не признаётся. Посмотрели мы друг на друга, да и разошлись. Решили, пошутил кто. А вечером жена звонит, говорит, в новостях про нашу область передавали. Жена-то у меня в городе, у сына, там малая родилась, жена, значит, пока там, помогает, это да. Звонит, стало быть, жена, и говорит, что не то самолет у нас тут упал, не то спутник. Видно, далеко, раз мы ничего не слыхали. Потом вертолеты над лесом летали. Вроде, так и не нашли ничего. Потом говорили, метеорит это был. Метеорит, он ведь тяжёлый должен быть, точно? Он, видать, упал, землю сотряс, да и ушёл в глубину. Кто же его теперь найдет? Вот и не нашли. А радиации нет, слава богу. Это да…
Он снова сплюнул за окно, и обернулся к Артёму:
– Если вы, ребята, затеяли метеорит искать, то это вы зря. Так я вам и скажу. Не найдёте, только сами заблудитесь. У нас тут двое в июле месяце в лес ушли, а вышли только в конце августа. Ругались страшно, мы, говорят, больше ни ногой в этот чёртов лес, – он расхохотался, пихнул Драгина локтем в бок. – Слышишь, да? Ни ногой, говорят, больше в чёртов лес!
У меня мороз по коже пробежал, но я заулыбался вместе со всеми, а сам наблюдал за Артёмом, но он только отвернулся обратно к окну, нисколько не изменившись в лице.
У воды мы оказались часа за два до наступления темноты. Торопливо разгрузили машину, и сразу принялись за катамаран – накачивать баллоны, собирать раму, натягивать палубу. Артём, сидя на своём рюкзаке чуть поодаль, без особого любопытства наблюдал за нами; своей помощи он не предлагал, но мы в ней и не нуждались. Работали быстро, ладно: не в первый раз. Тем не менее, когда катамаран был готов к спуску на воду, уже начинало смеркаться.
– Швыряй шмотьё на палубу, – распорядился Драгин. – Гермы потом, некогда.
– Может, заночуем прямо здесь? – предложил Вася. – Через час будет темно, а нам удобный выход не заказан.
– А фонари на что? Встанем в первом же подходящем месте.
– Возражаю. Воды мы не знаем, берегов не знаем. Холодает к вечеру. А если не будет стоянки? Саша, что ты думаешь?
Я пожал плечами:
– Я бы здесь переночевал.
– Парни, по этой стороне сплошная населёнка. И дорога близко.
– Драгин, мужик нас сорок минут вёз. Пешком это слишком далеко, а машину мы, если что, издалека услышим. Кому мы нужны? С нас взять нечего. Кроме тушёнки. Я бы не волновался, – продолжал настаивать Вася.
– А если шпана заявится, приключений на жопу искать? Тебе охота махаться? Тут народ отмороженный, огребём проблем на ровном месте…
Точку поставил Артём. Он неохотно поднялся со своего рюкзака, и твёрдо произнес:
– Драгин прав. Отойдём.
Вася пожал плечами и стал спускать свой рюкзак к воде. Мы все последовали его примеру. Артём подошёл последним, и остановился в нерешительности.
– Лаперуза, Артём, вперёд, – скомандовал Драгин.
Я, удерживая у берега катамаран, обернулся на Артёма. Он выглядел озадаченным.
– Я только что понял, что понятия не имею, как ездят на этой штуке, – серьёзно сказал он. – Надо было хоть в Интернете почитать. Ко всему приготовился, а вот этот момент как-то упустил. Что я должен делать?
Он приосанился и принял решительный вид. Из схватки с катамараном он намеревался выйти победителем. Я улыбнулся, Вася и Драгин тоже заулыбались. Действительно, «ботаники» бывают очень забавны.
– Ползи по баллону вперёд. Там вставай на четвереньки и держись руками за раму, только крепко, а то в воду свалишься – посоветовал Драгин, и Артём тут же выполнил указание. Я, не в силах сдерживать смех, отвернулся. Драгин кинул мне весло, второе положил на палубу.
– Готов?
– Да, – ответил я.
Я забрался на баллон, Драгин и Вася столкнули катамаран с отмели, оба быстро запрыгнули сверху, и мы активно заработали вёслами, отходя от берега. Глядя на нас, Артём неловко развернулся, взял свободное весло, и пополз обратно на своё место. Я обернулся, перемигнулся с ребятами. Тем временем Артём, поглядывая на меня, уселся так же, как я, и стал повторять мои движения.
– Разобрался, что ли? – спросил Драгин. Артём кивнул.
– Ну слава богу, обошлись-таки без Интернета, – заметил Вася, и тут засмеялись мы все, включая Артёма.
Нам повезло. Уже почти в полной темноте мы заметили относительно удобный подход к берегу, и причалили туда. Берег был высокий и с виду сухой, почти сразу начинался разреженный лес: комфортное место для лагеря. Вещи на берег мы перекидывали уже в свете фонарей.
– Могла быть хуже, – сказал Вася, привязывая катамаран к дереву, чтобы его не унесло течением. – Новичкам везёт.
Драгин добыл из рюкзака две палатки, каждый свёрток размером не больше дыни. Надо думать, недешёвые.
– Я с Васей, ты с Артёмом.
Я взял палатку, и пошёл было искать ровное место, но понял, что уже слишком темно, так что просто отошел от Драгина на десять шагов и кинул свёрток себе под ноги. Потом. В первую очередь – костёр, нам нужен был свет и, особенно, пища. Вася уже вытащил топор и начал рубить сухое дерево на дрова. Я оставил палатку и поспешил на помощь.
За хлопотами мы как-то позабыли про Артёма. В темноте, без фонаря, он спустился к воде, и уселся на берегу, глядя на воду. Там я его и обнаружил.
– Ты чего здесь один?
– Стараюсь под ногами не путаться.
– А ты не путайся, ты помогай. Спросил бы, что делать, мы бы тебя чем-нибудь нагрузили.
– Действительно. Извини. У меня просто сил совсем нет… Я сюда очень долго добирался, – он уткнулся лбом себе в колени и замолчал. Мне почему-то стало его жалко, но я не нашёл, что сказать, просто легонько хлопнул его по плечу, набрал в котлы воды и пошёл к ребятам.
– А где этот Артём? – поинтересовался Драгин. Я кивнул в сторону реки:
– На берегу сидит.
– Понятно, – Драгин с энтузиазмом потер ладони. – Друзья, костёр горит, пища готовится, палатки стоят. Предлагаю: для начала по пятьдесят. Василий! Неси, друг. Лаперуза, тащи сюда Артёма.
Я поднялся, и обнаружил, что он уже стоит у меня за спиной, ёжась от холода. Подошёл Вася с бутылкой в руках.
– Не вижу вашу посуду, господа.
– Ребята, я должен извиниться, но я очень хочу спать, – вполголоса сказал Артём. – Я понимаю, что это не слишком вежливо с моей стороны, и обещаю завтра исправиться. Но сейчас я должен лечь. Где я могу это сделать?
– Да ты что? Скоро ужин будет, мы же весь день не жрамши! Сейчас выпьем, поедим, посидим… Приземляйся к огню, сейчас согреешься, – Драгин слегка подтолкнул его за плечи и усадил к костру. – Ну, Василий?
Я подставил посуду, и Вася плеснул каждому из бутылки. Я раздал кружки.
Артём с сомнением поглядел в свою.
– Я не пью.
– Какой ты сложный, Артём! Никто тут и не пьёт. Это просто аперитив, для аппетита. За знакомство. Давай, – Драгин поднял кружку, мы встали, чокнулись и выпили, все, кроме Артёма. Он наклонился поставить свою кружку на землю, но пошатнулся, потерял равновесие и едва не свалился прямо в костёр. Драгин успел ухватить его под руку, отдёрнуть назад.
– Эй! Ты чего?!
– Говорю же, мне лечь надо.
Драгин выразительно посмотрел на меня, я кивнул и пошёл провожать Артёма в палатку.
– Странный какой-то товарищ, – прокомментировал Драгин, разливая по второму кругу, когда я вернулся к огню. – Лаперуза, не боишься с ним в одной палатке спать?
– Он, по ходу, безобидный. Хорошо хоть, вроде не нытик, – ответил я.
– Не понимаю, как можно весь день не жрать, и отвалить спать перед самым ужином.
– Ты же видел, он на ногах еле стоял. Говорит, очень долго ехал. Драгин, а откуда он?
– Из Челябинска.
– Не так уж и долго должно было получиться, – прикинул Вася. – Самолетом до Сыктывкара, оттуда прямым поездом. Зачем тогда было на промежуточной станции встречаться?
– А чего ты меня спрашиваешь? Разбуди его, да спроси.
– Ты же с ним договаривался.
– Вася, я договаривался с человеком, именующим себя «Скимен 2000». Я сначала вообще не думал, что из этого что-то реально получится. «Скимену 2000» надо попасть в конкретный квадрат. Ему надо провести, типа, научное исследование. Он находит меня. Он платит по счетам. Так? Заметь, всё купленное я оставляю себе. Если бы я начал допытываться, что да как, вопросы задавать, он мог соскочить, понимаешь? И вообще, какая разница? Он платит, я везу.
– Странно как-то, – заметил Вася. – Не похож он на учёного. И на искателя приключений не похож. Чего он тогда сюда попёрся-то?
– За романтикой, – усмехнулся Драгин, – За туманом. И за запахом тайги. Ты мне лучше скажи, откуда у пацанчика такие бабки. Не по-буржуйски он смотрится. Штанишки с рынка, часики пластмассовые. Беспокойно мне. Как бы не втянул он нас в историю.
– А раньше ты об этом не подумал? Прежде, чем подписываться?
– А я знал?
– Надо было знать.
Драгин с досадой плюнул в костёр.
– Короче, освоится, сам всё расскажет, если захочет, а не захочет, и хрен с ним. Даже лучше. Забыли. Мы просто пошли в небольшой поход, так? Любуемся, так сказать, медленным увяданием природы, рыбку ловим, водку пьём. И вообще, наверняка у него в рюкзаке и рамки, и дозиметр, и ловушка для приведений, и металлоискатель, метеорит этот искать.
– Ты думаешь, это был метеорит?
Драгин посмотрел на меня, как на идиота.
– А ты думаешь, это было инопланетное вторжение?
– Не знаю. Но у меня прямо мороз по коже от мысли, что где-то здесь, в этом лесу, рядом, могут лежать обломки настоящего НЛО, – признался я.
– Ох, Лаперуза, ты как маленький. Ну, поможешь нашему профессору в его изысканиях. Наливайте.
После ужина и трех раз по пятьдесят жизнь начала казаться мне удивительно прекрасной. Ночь была холодной, к утру наверняка подморозит; над головами ни облака, только чистое сияющее звездное небо. Сколько раз уже видел такие звезды, и всё равно, каждый раз, глядя в чёрную бесконечность, снова испытываю маленькое потрясение. В костре щёлкнуло, взорвалось; в небо поднялся сноп искр. Я глубоко вздохнул. Василий тоже сидел, задрав голову.
– Красиво, да?
– Точно.
Драгин только покачал головой.
Я проснулся первым. Полежал немного, прислушиваясь, понял, что все ещё спят, и так же понял, что сам уже не усну. Я тихонько расстегнул спальник, натянул штаны, начал шарить по палатке в поисках свитера. От моей возни проснулся Артём, он привстал на локте и сонно уставился на меня. Под его головой обнаружился мой свитер: накануне, укладываясь, я сам подпихнул его туда в приступе любви ко всему живому.
– Можно? – я кивнул на свитер. Артём не сразу сообразил, о чём я, а когда понял, сильно смутился.
– Извини, я во сне.
– Да ничего. Я тебе его сам подложил. Куртку твою не нашёл. Видимо, ты на ней лежишь.
Он завозился в спальнике.
– Точно. Вот она. Я так устал вчера, даже не помню, как мы спать ложились. Спасибо.
– Так ты раньше всех ушёл, перед самым ужином, мы ещё долго потом сидели. Ты, наверное, голодный, как пёс?
Он кивнул:
– Ага.
– Ну, тогда вылезай, – сказал я и выбрался из палатки в студёное утро.
Ночью были заморозки, жухлую траву и листву под ногами словно присыпало искрящейся пудрой. Я спустился к реке, плеснул себе в лицо ледяной воды, и пошёл за дровами. Удары топора разбудили ребят, и когда они выбрались из своей палатки, мы с Артёмом уже развели костёр. Драгин помахал нам рукой и пошёл умываться.
– Всем доброе утро, – поприветствовал нас Василий, усаживаясь у огня. – Как ты, Артём?
– Нормально.
– Ну, молодец. С чего ты вчера так умотался?
– Так вышло, – махнул рукой Артём. – Ночь накануне не спал, и предыдущую почти что тоже. Я неправильно стыковки поездов рассчитал, то есть рассчитал я правильно, но по старому расписанию, а с первого числа уже действует новое, только я это уже на самом вокзале понял. Так что я два дня четырьмя видами транспорта добирался, всю дорогу на нервах. Почти опоздал, в поезд уже на ходу запрыгнул, ещё полминуты – и всё.
– Так ты что, из Челябинска – и поездами? А почему не самолётом?
– Есть причины. Я не только поездами, ещё автобусами, попутками, и даже немного гужевым транспортом, – улыбнулся Артём.
– Тогда понятно.
Мы сидели у костра, протянув руки к огню, и ждали, пока закипит вода. Драгин потихоньку курил, небо потихоньку затягивало облаками, листья потихоньку облетали с деревьев. Совсем уже осень.
Завтрак получился весьма обильным, Драгин щедро насыпал в котелок с полпачки риса, рассчитывая, что у Артёма, пропустившего ужин, должен был быть зверский аппетит. Однако Артём, против ожиданий, ограничился скромной порцией.
– Рис не любишь? – спросил Драгин.
– Почему? – вскинул брови Артём. – Я всё люблю. Просто уже наелся.
– Ну, смотри. Обедать не скоро будем, имей в виду.
Артём кивнул, но добавки так и не взял.
Сразу после завтрака мы принялись готовиться к сплаву. Конечно, основную работу делали мы сами, но и Артём, принципиально, видимо, не желая вмешиваться в техническую сторону похода, всё же старался быть полезным. Не дожидаясь просьб или указаний, он взял на себя некоторые бытовые обязанности, не требующие большой физической силы, а потому обычно исполняемые девчонками: мыть за всех посуду, сжигать мусор, переливать в бутылки кипячёную воду, заливать костёр. Он сам находил себе полезное занятие, под ногами не путался, вопросами не донимал, и всё равно спровоцировал задержку, наотрез отказавшись раскладывать по герметичным мешкам вещи из своего рюкзака. Пришлось всё перекладывать, освобождая для него отдельный мешок, куда рюкзак умещался целиком.