– Я так не считаю, прости. Учитывая открытия в биологии, физике, химии, я склонен думать, что ничего такого нет.
– А как же эволюция?
– Это биология.
– А кто вдохнул жизнь в наш мир? Что заставляет клетки делиться? Что заставляет мертвые, неодушевленные частицы создавать живой организм? Не Бог ли это? Да, это явно не тот Бог, который спускался с небес или которому молятся в церквях. Но это же удивительно! Люди возвращаются из комы, кто-то брошенный судьбой и обиженный жизнью вдруг находит свой путь и расцветает, становясь сильным. Это и есть наш внутренний Бог – наша вера.
– Возможно, в твоих словах есть доля правды.
– Тем более если бы с нами не происходило ничего плохого, стали бы мы чистыми и добрыми? Я думаю, нет. Мы бы зачерствели в счастье и не радовались бы простым вещам, как, например, желтеющие деревья, хотя в какой-то степени – это смерть. Стал бы ты радоваться солнечному дню, если бы не существовало дождей, а снегу ты был бы рад? Это и есть чудо. Это и есть вера. Мы должны верить, чтобы существовать, и иметь хоть какой-то, пускай даже незримый смысл жизни.
– Ты интересный человек. Но что ты скажешь про новорожденных детей, которые умирают на руках родителей?
– Это сложно. Но, быть может, это какой-то баланс? Или же эти дети могли избрать дальнейшую жизнь, полную страданий, или уйти в мир намного светлее, где они будут счастливы. А родители просто должны это пережить, – прошептала я.
– В таком случае было бы хорошо, если бы существовал рай, потому что негоже чистым детям торчать в некрасивом месте, – улыбнулся он и встал на ноги. – Ты не против чуть-чуть прогуляться?
– Не против, – поднялась я и пошла за ним.
Мы медленно плелись по лугам, обсуждая разные религии мира, видения ада и рая. Елизар казался мне человеком более приземленным, нежели я. Во время нашей беседы мне казалось, что Елизар оставил всю свою веру в будущее где-то позади и сейчас лишь плывет по течению. Такая позиция в жизни кажется мне самой ужасной. Ты живешь день за днем, следуя привитым обществом стандартам, исключая из своей жизни основные эмоции. Такая идеология подходит для утопии, но то был бы мир серости и однообразия с фальшивым счастьем. Существование такого мира просто невозможно, потому что найдутся люди, которые будут видеть мир иначе и стандарты общества будут им чужды.
– Кристина, у тебя умирал кто-нибудь близкий? – задал неожиданный вопрос Елизар.
– Не думаю, что хотела бы об этом говорить, – нахмурила брови я.
– Нет, просто скажи "да" или "нет".
– Нет, – коротко ответила я.
– Ясно. Прости, что начинаю такую грустную тему, но мне хотелось бы знать, что такой, как ты, оптимист, думал бы, столкнись он с такой проблемой.
Я задумалась. Мне нечего ответить. Я даже представлять боюсь, что было бы со мной. Я даже не хочу представлять это. Нет, нет, нет!
Я уязвима в этом плане. Мы все уязвимы, когда дело касается близких. Эти мысли всегда причиняли мне невыносимую боль. Бабушка. Я частенько думала о ней. В моей голове часто всплывал вопрос: "Что со мной будет?". Я души не чаю в этом человеке и не представляю свою жизнь без нее.
– Наверное… я не знаю, – пауза. – Я не хочу думать об этом.
– Извини, я не подумал, когда озвучивал такое. Во мне говорили мои обиды на этот мир. Не думай об этом, – извинился Елизар.
– Знаешь, мне кажется, что мои кроссовки совсем не защищают мои ноги от воды, – поднял он свою ногу из травы, показывая пальцем промокший насквозь синий носок кроссовка.
– У тебя промокли ноги? – заботливо спросила я.
Погода не из лучших, и прогулка в такой холод с промокшими ногами может сказаться на здоровье. Небо все еще затянуто пасмурными облаками, а ветер гоняет по полям и лугам холодный воздух. Вот-вот пойдет дождь.
– Да, слегка.
– В таком случае тебе нужно идти домой, пока ты не заболел. Погода испортилась, тебя моментально прихватит.
– Я не тороплюсь. Тем более, я расстроил тебя – заставил думать о грустном. Мой долг поднять тебе настроение!
– Нет, это необязательно. Я быстро отхожу, – лгу. – Я думаю, на сегодня достаточно. Я тоже устала волочить за собой больную ногу. Давай повеселимся в следующий раз.
– Ну-с, если ты так хочешь, то давай. Когда мы снова увидимся?
Никогда. Это слово громко отозвалось в моей голове и чуть было не сорвалось с губ, как только он сказал "когда". Я не хочу его больше видеть. Не нужно. У меня слишком бурная фантазия. Не нужно. Хватит.
– Не знаю, – протянула я. – Завтра у меня ожидается стирка, поэтому я буду занята. Но…
Никаких "но", Кристина. Без "но". Никогда. Я обещала себе.
Лицо Елизара переменилось. Его глаза сузились, в какой-то миг что-то непонятное мелькнуло в них, и он подозрительно посмотрел на меня. Его серо-голубые глаза бегали по моему лицу, пытаясь поймать мой взгляд, но я всячески скрывалась от него, то рассматривая его красивые кроссовки, то наблюдая за его руками и кольцом с черным крестом посередине. В какой-то миг его рука, за которой я следила, поднялась и легла мне на предплечье.
Его лицо. Глаза.
– Все в порядке? Я не обидел тебя? – совершенно серьезно спросил он, и его брови опустились, а глаза сузились.
Мое предплечье горело, и этот непонятный мне жар пополз по телу дальше. Язык заплелся во рту.
– Да, все в порядке. Приходи, как будет время. Только на этот раз жди меня здесь, за холмом, а то из-за тебя мне сейчас предстоит допрос у бабушки, – быстро протараторила я, чтобы скорее отвязаться от него.
– У меня всегда есть время. Мы с друзьями со скуки тухнем в Звезде.
– Ладно, до скорого, мне пора, – оторвала я свои глаза от его гипнотического взгляда и быстро направилась в сторону дома.
На сегодня хватит. Мне нужно отдохнуть от него. Слишком много нового произошло за эти пару часов. Нужно отдохнуть.
– И всё-таки все в порядке? – спросил откуда–то взявшийся Елизар. Я вздрогнула от неожиданности. Мы же уже попрощались, или я это пропустила?!
– Все в порядке! Я же говорила, что мне нужно физику штудировать. Помнишь? – усмехнулась я.
– Да, помню, – улыбнулся он. – Тогда до завтра. Завтра поговорим о чем-нибудь умном, как сегодня.
– Хм, и много ты умных вещей знаешь? – подозрительно посмотрела я на него.
– О да! – восторженно кивнул он. – И мне хочется узнать твое мнение.
Все это время мы были похожи на сумасшедших: я, хромая левой ногой, летела, как паровоз, в сторону дома, а Елизар боком бежал рядом, что-то требуя от меня. А я что?! Я ворчу, как всегда.
– Ладно, выписывай из интернета свои умные мысли, до завтра, – остановилась я, чтобы пожать ему руку, как делают парни. Быть может, это заставит его отвязаться от меня. Надоеда.
– Хорошо, до завтра! – тряся мою руку, проговорил он.
Наконец-то отвязался. Надеюсь, в этот раз он не прибежит. На всякий случай я обернулась и увидела, как он без оглядки бежит в сторону Красной Звезды. Ну и слава богу. Хотя в какой-то степени даже жаль. Наверное, если бы он обернулся, это подняло бы мне настроение.
Как и ожидалось, дома ждал допрос. К счастью, без утюга и вкусняшек. Бабушка подошла ко мне первой. Она, как ей казалось, бесстрастно хотела узнать, как я прогулялась. Её допрос закончился только тогда, когда она составила полное досье на Елизара.
А что я знала о нем? Он учится в каком-то техническом университете в Казани, на каникулы приезжает сюда. В Красной Звезде помимо него живут и его друзья. Судя по его одежде и телефону, можно сказать, что он не бедствует. Но стал бы обеспеченный человек приезжать в такое захолустье? Это осталось для меня загадкой. Но больше всего меня смутил вопрос о его внешности – красивый ли он? Не знаю, что и сказать. Да, быть может, по меркам моих одноклассниц он просто шикарен, но в мои стандарты он не вписывается.
После окончания допроса бабушка, хитро улыбаясь, пошла рассказывать все дедушке. Тайные знакомства и личные встречи в этом доме никогда не остаются в секрете.
Конец дня прошел спокойно, без каких-либо неожиданных встреч. Наша веселая семейка сидела в гостиной перед телевизором, не произнося ни слова. Все наблюдали, как Хуан в очередной раз признается Санте–Манте в любви. Я, как обычно, сидела на полу, прислонившись к дивану, рядом с дедушкой.
На деревню опустились сумерки. За окном протяжно выл ветер, качая тополя и березки. Шел мелкий дождик. Идеальная погода, чтобы почитать какой-нибудь английский роман или просто выпить чашку горячего чая. Но сегодня моя голова занята совсем другим – моим новым знакомым Елизаром, о котором я толком ничего не знаю. Елизар коммуникабельный человек, сама бы я никогда так быстро не наладила контакт с ним. Этот странный человек наполовину умный, а наполовину идиот. Да, идиот.
Перед сном мне удалось выкинуть все мысли о Елизаре и прочитать пару страниц "Джен Эйр", но усталость дала о себе знать намного раньше, чем я предполагала.
Утро. Солнце еще не встало. Луга закутаны в легкий утренний туман, змеей ползущий в оврагах. Природа еще спит.
Что-то толкает меня в спину, и я лечу, быстро преодолевая метр за метром. Что со мной происходит? Что я делаю?
«Беги, ты должна успеть».
Оглядываюсь назад – отдаляющийся дом моей бабушки. Зачем я бегу от него? Мне нужно бежать обратно! Домой! Старики будут ругаться! Будут волноваться!
Ноги с тяжестью ударяются о землю, дыхание становится тяжелым, голова снова гудит. Куда я бегу? Перед глазами появляется образ Красной Звезды. Это угрюмое место зовет меня к себе.
«Нужно бежать быстрее. Ты не успеешь». Со мной разговаривает лес? Что происходит?
Яркая красная вспышка. Солнце восстало из темноты. Рассвет. Начало нового дня. Утро – это рождение чего-то нового. Солнце – это тепло.
"НЕ УСПЕЛА!" – раздался громкий наполненный болью крик в моей голове.
– Кристина, вставай, – услышала я ласковый голос бабушки. – Мы с кукащейкой идем на рынок. Я белье начала стирать, а тут Зойка звонит, говорит, что рынок уже приехал. Достираешь оставшиеся вещи, хорошо? Дед все дела сделал, поэтому не волнуйся. Мы после рынка, скорее всего, к тете Соне зайдем, у них с мужем сегодня годовщина.
– Хорошо, – сонным голосом протянула я, пытаясь сообразить в какой реальности сейчас нахожусь.
– Чайник только что вскипел. Покушать в сковородке.
– А сколько сейчас времени? – поинтересовалась я.
– Десятый час.
– Десятый час? – вскочила я. – Ничего себе меня сморило.
– Да. Сегодня ты что-то не торопишься просыпаться. Да и погода на улице неважная. Ладно, мы ушли, – сказала бабушка, пропадая в дверном проеме.
Раз в неделю в Иоково приезжают автолавки с продуктами, бытовой химией и иногда с одеждой. Хоть в селе и был свой магазин со всем необходимым, бабки всё равно спускались к центру деревни, чтобы узнать что-то новое и передать что-то свое. Это чем-то походило на своего рода светский вечер, хоть и проходило днем на улице.
Медленно поднявшись с кровати, я всмотрелась в окно. На улице опять бушевал ветер и моросил дождь. Интересно, Елизар придет в такую погоду. Вот черт! Мы договорились с ним встретиться на лугах, но ведь мы даже не договорились о времени. Скорее всего, он опять заявится прямо к дому, если вообще придёт. Быть может, он вчера специально не сказал о времени, потому что на самом деле не очень-то уж и хотел встретиться со мной. Во время наших разговоров я то и дело перечила ему, злилась, ругала его за что-то. Кто захочет повторно пережить такое? Правильно – никто.
Заправив постель и зарядившись энергией, я вышла в огород, где меня ждало все еще не выстиранное белье. Бабушка была права, когда сказала, что его немного. Обычно она частенько ошибалась, когда говорила, что там маленечко, а на самом деле меня ждала огромная куча белья.
– Вот ты где? – раздался мужской голос за моей спиной. От страха я даже подпрыгнула.
Это снова был он. Он всё-таки пришел. Позади меня, на тропинке между грядками, стоял Елизар. Сегодня он был одет по-спортивному, в непромокающих кроссовках, на голове та же бейсболка.
– Снова за яблоками? – сердито спросила я, приложив максимум усилий, чтобы не улыбнуться.
– Да, за яблоками. Есть хочется ужасно, а дома в холодильнике мышь повесилась, а на них у меня аллергия. Пришлось оставить её ребятам, – усмехнулся он и подошел ближе.
– Ясно. Ну что ж, бери. Этих яблок всё равно нам будет мало, поэтому мы поедем в Сумароково, когда там созреют сады. Хочешь, можешь вишню попробовать, – указала я на дерево рядом.
Я споласкивала одежду под большим навесом без стен, который сделал дед, над большими корытами с водой. Тут же была скамейка для удобства и много одежды и обуви для работы в огороде. От чужих глаз нас скрывал соседский гараж.
– Я смотрю, ты побрился, – заметила я изменение в его внешности. Сейчас он казался на год моложе.
– Да, вчера Света все уши прожужжала.
– Кажешься малолеткой, – усмехнулась я.
– Вот именно. Поэтому-то я и не люблю бриться, – проворчал он.
– Не слушай её. А вы с друзьями одни живете в Красной Звезде?
– Да, без взрослых. Иногда к нам приезжает мой крестный, папа моего друга Игоря. Он командует нами, а в остальное время командующая Маша, его старшая дочь. В принципе у нас чаще порядок, чем беспорядок. Вот только Звезда плоха тем, что там нет магазина, поэтому приходится либо ехать в Жуково, либо сюда, когда рыночный день. У парня Маши Сергея есть машина. На ней мы приезжаем на рынок, а в Жуково чаще на мотоцикле.
– Хм, у вас есть мотоцикл? И кто же его водит? – удивилась я.
– Да, старенький Минск. Вожу я, – улыбнулся он. – Давай чем-нибудь помогу, – сказал он и подошел ко мне, когда я выжимала простыни.
Я решила не отказываться от халявной помощи, чтобы дело пошло быстрее. Мне даже стало приятно, что человек вроде Елизара решился помочь мне. Закончив быстренько с делами, я выиграю время, чтобы погулять и поговорить с ним. Бабушка с дедушкой раньше двух часов всё равно не вернутся, поэтому бояться было нечего.
Я споласкивала белье, а Елизар выливал воду и помогал мне выжимать.
– Братан, можно я так тебя буду называть? – обратился он ко мне.
– Да, конечно, будем корешами, – усмехнулась я.
– Нога еще болит? – заботливо спросил он.
– Чуть-чуть. На мне все заживает, как на собаке, – засмеялась я. – Что интересного выписал из интернета?
– Ах да! – поднял он указательный палец вверх и полез в карман.
Елизар достал свой телефон (по яблоку на задней стороне корпуса, я, конечно же, узнала модель) и зачитал:
– "9 привычек, которые могут изменить вашу жизнь. Первая – ранний подъем – я уже так делаю. Вторая – увлеченное чтение – нужно будет начать. Третья – умение упрощать – то есть избавляться от ненужного. Четвертая – замедление. Пятая – тренировки. Шестая – ежедневная практика – пока я не знаю, в чем практиковаться. Седьмая – окружение – люди, окружающие тебя, должны быть энергичными и позитивными. Восьмая – завести журнал благодарностей. И девятая – быть упорным. Ну как тебе?
– Интересные мысли.
– Вот именно. Когда я рассказал об этом ребятам в Красной звезде, они только посмеялись. Все, кроме Светы. Это, конечно, мои друзья, но иногда мне кажется, что они тянут меня вниз. У них нет каких-то стремлений в жизни, их будущее предопределено, но всё-таки можно же что-то изменить, – его тон стал серьезным, я поняла, что пришло время серьезных разговоров.
– По твоим словам, они все страшные дегенераты, – усмехнулась я.
– Нет, не все. Света очень умная, правда она часто зависает с Женей, который особым умом не отличается. Маша стремится стать отличным педиатром, но ей уже двадцать три, и мы с ней не можем называть друга друга лучшими друзьями. А что до остальных, то стоит признать – они дегенераты.
– Вы что там, все парами живете, как на ковчеге? – отдавая ему последнюю простынь, спросила я.
– Да, все по парам, – кивнул он и принялся выжимать простынь.