Разговор зашёл о женщинах. Если верить князю Петру, то у него их было столько, сколько он хотел, а хотел он часто и помногу. Кристоф поделился рассказом о своём амурном приключении с прусской кронпринцессой.
– А, вот такая у них Фике, – проговорил князь. – Если в девичестве и замужестве пруссачки ведут себя скромно, то, когда овдовеют, сразу же пускаются во все тяжкие.
– Она вдова? – переспросил Ливен.
– Да, из тех, что после смерти мужа продолжают рожать младенцев, – откликнулся Пётр, допивая квас. – Я, кстати, полгода назад был в той же спальне, и Фике тоже светила голыми сиськами через простыню… Ты, кстати, видел скульптуру?
– Какую скульптуру?
– Ну, она с сестрой стоит в обнимочку, в таких платьишках, сквозь которых всё просвечивает, – проговорил легкомысленный князь.
– Что, с королевой Луизой? – граф посмотрел на друга так, словно тот усомнился в девстве Богородицы, в существовании Господа или в прочих священных и непреложных истинах.
– Конечно. Думаешь, с таким олухом, как её муженёк, ей сильно весело? Тот, кстати, оказался вовсе не слепым и запрятал эту статую от греха подальше, чтобы особо не волновать подданных. Но я видел, – похвалился Пётр.
– Кстати, про прусский двор, – свернул разговор на другую тему Кристоф. – Вижу, ты, Пьер, там уже свой человек. Удивительно.
Долгоруков пожал плечами.
– С ними нужно дружить, – проговорил он. – Соседи, как-никак. Если будем воевать с французишками, то помогут.
– Ты их армию вообще видел? – отвечал Ливен. – Их же разнесут за две недели.
– Ничего, мы им поможем. – быстро проговорил Пётр.
– Король там идиот, но идиот упорный, – вспомнил граф, поглядев в окно, на дальний лес, освещённый ярким солнцем. – Мне кажется, его просто так не сговоришь на союз.
– Вот это видел? – Долгоруков показал свой кулак. – Я же говорю, силой и быстротой со всем справишься.
– Судя по всему, государь так не считает, – скептически проговорил Кристоф, сложив руки на груди.
– Он так не считает, потому что так не считает Адам Чарторыйский, – хитро улыбнулся Долгоруков, и в его лице появилось что-то от хорька, глаза сузились. – И прочие пшеки. Тот хочет Польшу объединить. Любой ценой. Поэтому Пруссия тому – поперёк горла. Силезию она не отдаст, даже если будут сильно просить.