– Вот видишь, милая, – подмигнул Марии Край. – Мы все можем! Лучше нас четверых ты никого на это дельце не найдешь!
Публика была в восторге. Сразу после того, как люди поняли, что фокус закончен, в зале поднялся такой шум и гам, что Рой по привычке потянулся к рукоятке своего транзистора. Защелкали фотокамеры. С лестницы снова начал набегать народ – «Что тут было? Неужели мы всё пропустили?» И кажется, только трое в этом зале не веселились. Сам Меллер: открыв рот, он смотрел на тонкую струйку дыма, что поднималась от черной марки. Такое явное проявление махо – махинистической магии – он видел в первый раз. Молчал и хмурился Энди Хаммер: та сделка, которой он никак не желал потворствовать, все-таки свершилась. Молчала Берти Онио, одинаково недобро взирая и на ликующих гостей, и на паладинов. Нет, не зря Край подозревает ее, подумал Рой.
2
До отчета руки у них так и не дошли. Единственное, что сделала с ним Аккорд – поцокала языком насчет его толщины и помахала кому-то из своих помощников. Тот пришел и унес творение Энди. А минут через пять музыка в зале снова прервалась, но на этот раз – безо всякой магии.
«Дорогие сотрудники и гости Цитадели, приглашаем вас на презентацию!» – возвестил женский голос, слегка искаженный статикой. Воздух наполнило хлопанье крыльев: ангелы полетели оплачивать напитки и еду. Из волос Марии тоже выпорхнул ее снегирь и улетел к барной стойке. Сама она допила кофе Энди и встала.
– Мари, прошу вас… – своей широкой спиной рыцарь преградил дорогу всем, кто выходил из зала – всем, кроме ученой – и скрылся на лестнице вслед за ней. С третьего этажа тоже лил нетерпеливый людской поток – разговоры, смех, писк ангелов. Рой, Край и Эмеральд по одному влились в него.
Настроение у очкарика было выше всяких норм, он балагурил без умолку, развлекал всех и вся – пока паладины спускались по лестнице, пока шагали по залу первого этажа, и когда они вышли наружу в самом хвосте разношерстной компании. Как «Сотня» вообще может вместить столько народу? У Роя глаза разбегались. Тем более что с весны, с того самого момента, как начало теплеть, в Урбанике стала набирать силу мода на кавай: мягкие цвета, платьица, ножки, длинные гольфы и свободные волосы… То ли это случайный всплеск в котле массового сознания, то ли Логос начал вдруг поощрять этот стиль как радующий глаз и повышающий социальную стабильность…
Пока Рой глазел на девушек и терялся в пространстве, Энди и Мария, идущие впереди, о чем-то спорили. Тема, очевидно, не терпела отлагательств – иначе рыцарь не стал бы заводить этот разговор при посторонних. Аккорд молча слушала – а может и не слушала. Потом Рой заметил, что к парочке подбирается Край – будто бы невзначай, заговаривая то с одним цивилом, то с другим… Но скоро это заметил и Энди. Тогда он схватил свою спутницу за руку и потянул вперед, прочь от назойливого стрелка. Мария была на каблуках, ей за широким шагом рыцаря было никак не успеть – так она просто ухватилась обеими руками за рыцарский локоть, подогнула ноги и повисла на нем. Меллер от такого слегка выпал в осадок.
А Край, оставшись ни с чем, замедлил шаг и поравнялся с Роем и Эмеральдом.
– Ну что я вам скажу, ребятки… Он ей доказывает, что зря она со мной связалась. Ну-ну. А вот теперь – глядите-ка!
Рой не сразу понял, куда показывает Край – пока не увидел над толпой шапку-фарадейку Роберты Онио. Она удалялась вслед за Энди и Марией.
– Мария не верит. Что ж, будут ей доказательства. Как думаешь, чего там под очками у нашей рыцарши? – шепнул Край Меллеру. – Готов спорить, там совсем все плохо…
– Зомби не разговаривают, – возразил Рой. – А у нее голос – тот же, что и раньше.
– Транзистор с собой таскает – он и говорит.
Меллер фыркнул в ответ. Он представил себе картину: Онио открывает рот, а ее голос доносится из ближайшего транзистора. Да на такое вся Цитадель сбежится посмотреть!
– И фарадейку не только она носит, – добавил Рой. Вокруг он видел уйму металлизированных шапочек. От статики у многих в этом городе болели головы, и кому-то фарадейки, видимо, помогали. Рою – нет. Он предпочитал другой способ, самый популярный. Кофеин.
Меж тем, гул шагов по асфальту сменился шорохом травы. Компания растянулась еще сильнее, соответственно тропе, лежащей в поле. Со стороны Песочницы доносились голоса и громкая музыка. Еще пара минут пути – и голова колонны достигла Песочницы, изогнулась влево и завернула за зрительскую трибуну. Скоро и трое паладинов достигли ее. Рыцарь поджидал их в стороне от тропы. Он был один, вид у него был хмурым.
– Видел ее? – спросил очкарик.
– Кого? – переспросил рыцарь, в ответ на что Край изобразил большие очки и шапку-фарадейку.
– Только что поднялась наверх, – сообщил Энди. – Мистер Край, позвольте попросить вас кое о чем. Давайте на презентации мы с вами обойдемся без выходок. Все-таки этот праздник – в центре внимания всего города.
– Да нормально все будет, – Край похлопал рыцаря по плечу. – Пойдемте уж, а то все места займут.
На трибунах яблоку было негде упасть – Меллер еще никогда не видел столько народу. В уши ударил хор голосов. Край что-то увидел и потащил своих спутников вверх по ступеням, а сзади подпирали вновь приходящие. Кое-кто из зрителей расположился прямо в проходах, кто стоя, кто сидя на ступенях, над ними парили воздушные шары и порхали ангелы, тут и там бормотали транзисторы. Край в толпе чувствовал себя как рыба в воде. «Мистер Край, удачи в конкурсе!» – кричали ему со всех сторон. И минуты не прошло, а он уже был в толще предпоследнего ряда. Продравшись вслед за ним, Меллер сел в жесткое пластмассовое кресло. Высоко же они забрались! Но ниже мест не было. За пестрой муравьиной компанией и начиналась, собственно, Песочница – площадка размером в половину футбольного поля, покрытая белым песком. На той трибуне, что была с другой стороны площадки, по случаю праздника возвели целую сцену в виде черного куба с символикой Корпорации и Сайлнс-лэб. В глубине сцены то и дело появлялись фигуры со знакомыми чертами. Белый халат, пышная шевелюра – Аккорд. Чуть поодаль – высокий рост, властная осанка, кофейное и красное – Арескетт. Другие были не столь узнаваемы. По трем углам Песочницы из-под земли торчали три тонких мачты. Две из них – вертикально, а третья, подобно удочке, выгибалась внутрь площадки. С ее конца свисал провод, закрученный, как у телефона – он тянулся по песку к виновнику сегодняшнего праздненства. «Сладкий сюрприз», как называла его Мария, стоял на помосте в центре Песочницы, скрыт от глаз глянцевым ярко-красным покровом, и только белый песок вокруг, и дрожащий от жара воздух.
Пока Рой осматривался, Край с Эмеральдом пожимали бесчисленное множество рук, фотографировались то с одним поклонником, то с другим. Энди, сидящий рядом с ними, был угрюм и молчалив, на приветствия отвечал даже сдержанней, чем обычно.
– Дуб, земляника или яблоня? – послышалось откуда-то сзади.
– Чего? – переспросил Край.
– Слива или тополь? – эти вопросы задавал худой паладин с длинными прямыми волосами. – Или может, что-нибудь экзотическое? Пальмы? У нас здесь масса вариантов, а можешь предложить и свой.
– Тотализатор, – пояснил его сосед, обмахиваясь веером. Этот был из цивилов, и Рой видел его в первый раз. – Можете сделать ставку на то, как будет называться новый сюрприз.
– «Терн», «Ива» – чего ждать дальше? – закончил длинноволосый. «Терн» и «Ива» – так назывались два предыдущих «сюрприза», черный «Ультиматум» и белый.
– Ах, вот оно что! – Край одарил всех широкой улыбкой. После сверхудачной встречи с Аккорд он просто сиял. – Давай сюда списочек свой! Посмотрим. Деревья, значит…
– Не только они, – сказал гражданин с веером. – Листайте дальше.
Рой тоже заглянул. Сотни вариантов, напротив каждой ставки – коэффициент.
– Меллер! – воскликнул Край. – Ну-ка рассказывай: куда Мария в последний раз ездила в отпуск? Уж не в Новый ли… Новый ли…
Стрелок смотрел уже не в список, а поверх него, куда-то вперед.
– Новый Эдем? – предположил длинноволосый.
– Да-да… Эдем… а это не Онио там сидит?
И Рой увидел голову в медной шапочке, двумя рядами ниже.
– Онио, – расплылся в улыбке Край. – На ловца и зверь бежит… Эй, Онио!
Берти обернулась. Несмотря на огромные очки, на лице рыцарши явно читалось: Край ее порядком достал.
– Чем могу быть полезна?
– Дай фарадейку поносить! Я вчера, кажись, перебрал, – Край ткнул двумя пальцами себе в кадык. – С самого утра тошнит. А тут статика, да еще солнце печет…
– Я тоже не в лучшем состоянии, как ты мог заметить, – прервала Онио.
– Но мож, без фарадейки как-нибудь обойдешься? Я просто всю ночь…
– Я ночи вообще не помню.
Со всех сторон граждане начали снимать свои шапки и передавать их Краю. Но Рой понял: тому нужна одна конкретная фарадейка с одной конкретной головы.
– Онио, – просипел стрелок, наклонившись к рыцарше, – мне просто неудобно у народа просить, понимаешь…
– Тебе? И неудобно? Хм… похоже, тебе и вправду паршиво.
– Не то слово! Глянь!
Край снял очки и картинно оттянул нижнее веко.
Берти, ни слова ни говоря, сняла свои.
– У-у-у, – протянул Край. – Тебе точно стоит быть здесь, а не в постели?
– Сама себя об этом спрашиваю, – с этими словами Онио отвернулась, а Край плюхнулся в кресло и сложил руки на груди.
– И? – прошептал Рой.
– Красные, как проушина лайгрек, – покачал головой Край. – Дудка. Она просто хорошенько курнула, вот и чудит.
– А зрачки?
– Хм, – вместо ответа Край уставился вдаль и принялся кусать нижнюю губу. – О, Богиня… кажется, у нас проблема.
Рой заметил, как фыркнул и покачал головой Энди. А Край вспомнил про листок, который держал в руках.
– Ну, что там со ставками? Какое название? А на претендентов в операторы ставки будут?..
Но сбор ставок уже прекратился, и даже более того – над трибунами воцарилась гробовая тишина. Даже не верилось, что такая огромная толпа людей может сидеть так тихо.
По ту сторону Песочницы, на вершине гранитного куба к микрофону подошел глава Последней Корпорации и всего цивилизованного Сайлнс-сити, Наставник Вейта Беттеркайт.
Шоу началось.
3
– Все готовы?
– ДААААА!!!! – отозвалась Песочница. У Энди в руках возник монокуляр, для Роя же единственным способом приблизить картинку было сесть на краешек кресла и наклониться вперед. Что он и сделал.
– Сегодня прекрасный день, и мы думали пригласить к нам на праздник Несъедобного – но вы знаете, они предпочитают наблюдать за нашими деяниями со стороны. Придется отдуваться самим.
Смех, аплодисменты, щелчки фотовспышек. Мощные динамики позволяли Наставнику не напрягать голос.
– Наши друзья из Сайлнс-лэб балуют нас новой игрушкой – как, я знаю, называет свои шедевры мисс Аккорд, – Наставник сделал плавный жест в ее сторону. – Моя милая, мне придется вас расстроить. Хотя свое творение вы и представляли как «секрет» и «сюрприз», любому в нашем городе уже известно, что скрывает под собою красная материя. Не так ли?
По трибуне прокатился одобрительный смех. Жаль, Меллер не видел во всех деталях, что происходит на кубе президиума. Но тут Край толкнул его локтем и сунул какой-то цилиндрик. Рой посмотрел – монокуляр.
– Я твой должник, – шепнул стрелок. – За Аккорд.
– Не стоило… – пробормотал Меллер, но линзу, конечно же, взял. Теперь и он видел Наставника в круге объектива, его длинный светло-бежевый пиджак и такого же цвета брюки, ярко-оранжевый значок на лацкане, светлые волосы, зачесанные назад… Беттеркайт выглядел посланцем из Древности, он излучал доброту, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Он мог ничего не говорить – просто стоять перед своими людьми, и те будут счастливы. Наставник позвал к себе Марию. По-отечески обняв ее за плечи, он со спокойной улыбкой дожидался, пока аудитория утихнет.
– Знаю, вам не терпится услышать голос нашего гения, услышать, наконец, о той боевой машине, которую она нам привезла, об «Ультиматуме», третьем и последнем, и самом совершенном из всех трех! Но я все же займу немного вашего времени – ибо то, о чем я хочу сказать, слишком важно, чтобы не задуматься об этом в самом начале.
Наставник предложил Марии сесть и остался на трибуне один.
– Я слышал еще давным-давно: если у тебя есть сила – утопи ее на дне моря. Сила – это соблазн. Сила – это ветер, раздувающий страсти. Сильный может многое себе позволить, очень многое, слишком многое! Сила – это огромный риск. Именно она погубила Древних. Они проспали тот момент, когда нужно было остановиться. Неограниченная сила всегда обращается во зло. Всегда, друзья мои! Теперь мы знаем это.
Но как нам быть сейчас? Не лучше ли сразу отказаться от силы и смириться с той участью, что уготовало нам Безвременье?
Нет!
Кем были бы мы сейчас, если сдались бы тогда, десятилетия назад? Кем стали бы те, кого мы любим? Посмотрите вокруг! Разве можем мы быть слабыми? Нет! В мире еще так много зла! В мире еще так много тех, кто нуждается в защите! Разве вправе мы топить нашу силу – мы, единственная надежда человеческого рода? Мы, кто прошел испытание Древностью? Мы, кто научился жить в мире и нести людям добро? Если сдадимся мы – что же останется?!
Наставник выдержал паузу, дав людям разразиться выкриками одобрения и аплодисментами.
– «Ультиматум» – огромная сила: равных этим машинам не было даже в Древности, – продолжал он. – Однако силой этой будет распоряжаться всего лишь один человек. Он еще не определен, но знаю точно: он сидит сейчас среди вас. К нему я, Вейта Беттеркайт, Наставник Последней Корпорации, обращаюсь.
– Да-да, я весь внимание, – прошептал Край. Рой хмыкнул.
– Мы говорим: «Ультиматум», самая совершенная из боевых машин. Суховато звучит, не так ли?
Наставник вдруг воздел указательный палец и заговорил четко, страстно и громко.
– «Ультиматум» – это воплощение нашей стойкости, нашей воли к жизни, нашей воли к добру!
«Ультиматум» – это наша надежда на то, что настанет день – и мы заживем без страха и лишений!
«Ультиматум» – это символ власти нашего разума, символ того, что Безвременью приходит конец, и уже скоро мы начнем отсчет дней нового, возрожденного человечества!
Ты – оператор этой машины.
Тебе мало быть просто воином.
Тебе нужно упорство, чтобы овладеть новым грозным оружием.
Тебе нужны мудрость и обаяние, чтобы стать лидером для тех, кого ты поведешь за собой.
Тебе нужен гибкий ум – ведь кто может знать, какие силы восстанут против наших успехов?
И, наконец, тебе нужен Логос в сердце. Чтобы ты управлял этой силой, а не она – тобой. Я хочу, чтобы ты понимал: от тебя и твоих действий будет зависеть всё. Ну что, пилот! – крикнул Беттеркайт. – Узнаешь себя? Не страшно? Тогда вперед! Вперед, Цитадель! Зло должно быть повержено!
Последние слова Наставника эхом отразились от Маяка, долетели до людей, и трибуны взорвались овациями. «Я не подведу вас! Я вас не подведу, Наставник! – кричал Край. – Вы не пожалеете!» И вид у него был такой, словно судьба кресла «Ультиматума» уже предрешена, окончательно и бесповоротно. Неужели именно об этом он договорился с Марией? Она что, с ума сошла? Край же – полная противоположность тому человеку, которого описывал сейчас Наставник! Но еще важнее – что он мог предложить взамен?
Наконец, глава Корпорации экономным жестом остановил аплодисменты. Его голос зазвучал снова.
– Уже скоро мы узнаем имена паладинов, получивших высший доступ к тренировкам нового «Ультиматума». Но прежде позвольте предоставить слово его творцу! Ведущий инженер блока военных технологий Сайлнс-лэб, главный оружейник нашего города и просто гений… Мария Аккорд!
Аплодисменты. Мария приблизилась к Наставнику и радостно раскланялась.
– Спасибо за представление, мистер Беттеркайт, дорогие паладины и их гости, спасибо за теплый прием! – раздался ее звонкий голос.