– Господин Тэйлор спрашивает, на каком курорте вы сумели так прекрасно загореть, – перевёл Иван.
Внутри хорошо пахло, было мягко ступать по коврам.
– С билетами трудно, – предупредила служительница.
– Господин Тэйлор поражён уровнем сервиса на российских железных дорогах и личными качествами персонала, – бубнил Иван. – В знак уважения просит принять маленький презент.
Майкл вытянул яркий пакет. Служительница заглянула внутрь, ахнула.
– Вам купе или эсве?
Таким был Майкл – магнетизм, огонь, азарт. Теперь он собирался победительно пронестись по России.
– … Но, Иван, есть проблема. Я плохо знаю ваши правила. Мне нужен человек в России. Чтобы я мог на него положиться. Шерпа. Я тут знаю только тебя. Но зато знаю хорошо. Ты меня ни разу не подвёл. Даже, помнишь, спас от ваших мафиози… Я тебе верю. Приглашаю тебя в дело.
– Майкл, мне седьмой десяток!
– Мне тоже. Отличный возраст. Мудрости много, по бабам уже не надо.
– И чем я могу тебе помочь?
– Прежде всего – зарегистрировать публичную компанию… как это у вас называется?
– Открытое акционерное общество.
– Почему у вас названия такие длинные? Нельзя просто – публичная компания?
– Публичные у нас только дома, – пресёк антироссийский выпад Иван.
– Быстро зарегистрировать компанию. Наладить связи, выйти на правительство. Это – главное. Я знаю, у вас всё делается по знакомству. Ты знаешь нужных людей, чтобы всё сделать быстро и надёжно?
– Майкл, – вкрадчиво сказал Иван, – люди-то есть, но пойми правильно: я могу их беспокоить только по очень, очень серьёзным поводам. У меня есть такой повод? Какие у меня причины, кроме старой дружбы с тобой, заниматься этим?
Майкл прокашлялся.
– Приглашаю тебя стать директором нашей российской компании. И миноритарием американской. Предлагаю один процент.
– Маловато что-то, – пошутил Иван.
Майкл поглядел в потолок, пожевал губами.
– Хорошо, полтора. Больше трудно. Бумаги подписать можем прямо сейчас.
– Был шутником, шутником и остался. Давай свои бумаги.
4. Банкрот
Отказаться от такого предложения мог только идиот. Посмотрел бы честно в глаза – нет, Майкл, какой из меня бизнесмен, здоровье ни к чёрту, энтузиазма нуль. Сэкономь лучше денежки, которые предлагаешь.
Что ж, он честно предупредил: Россия – территория риска. Столкнуться можно с чем угодно. Заработать бешеные деньги или уползти домой без штанов.
Но в мозгах Майкла идея российского бизнеса засела, видно, крепко. Он сюда и без Ивана полезет. И тогда его точно обдерут как липку. Иван, по крайней мере, убережёт друга от грубых проколов.
Хорошо, что Майкл не слишком уж вникал в детали Иванова бизнеса. Ни к чему ему знать лишнее.
Выпускник авиаприборостроительного, Иван в чугунные семидесятые-восьмидесятые служил в проектной конторе. Тоску разгоняли пятничными пьянками.
Когда разрешили кооперативы, он немедленно сколотил такой с друзьями. Сначала согласовывали в инстанциях проекты. Потом принялись возить шмотки из Польши и Турции, компьютеры из Германии.
Наличные текли потоком. Контрольные органы ничего не контролировали, в законах зияли дыры. Кооператоры распробовали завезённый на родину социализма виски.
Иван был единственным из их компании, кто не спился в ту короткую эпоху лёгких денег. Заработанное планировал вложить в надёжное дело. Пришла либерализация цен, Иван осознал истину: всё меняется, но кушать люди хотят всегда. Война или революция, а торговать съестным кто-то должен.
Инженер-электронщик занялся торговыми зонами.
Дело нехитрое: присмотреть местечко, нацарапать на коленке проект, занести в нужный кабинет. Нанять белорусов, поставить лёгкие конструкции, сдать в аренду торгашам. Раз в месяц собирать арендную плату. Не забывать перед праздниками о презентах нужным людям.
Арендаторы брали места влёт. К девяносто восьмому его зоны стали лучшими в городе. Проекты заказывал профессиональным архитекторам, строил из финских материалов. Собирался размахнуться на крупный, весь в стекле, торговый центр. А то и не на один.
Родительскую дачу снёс, поставил коттедж. Приобрёл двушку в новом доме на Петроградской. Полюбил мюсли на завтрак.
Семнадцатого августа девяносто восьмого он поехал покупать японский телевизор с большим плоским экраном. Накануне присмотрел такой по сходной цене.
Цена оказалась раза в полтора выше вчерашней.
– Берите, берите – к вечеру ещё нолик припишем, – меланхолично посоветовал продавец.
– Чё так?
– Дефолт же.
Возле обменников клубились люди с воспалёнными глазами. На дверях магазинов повисли объявления «Закрыто». По радио твердили про закрывшиеся биржи, отставки в правительстве, скачущий доллар.
Через неделю рубль съёжился в шесть раз. Друзья, доверчиво открывшие валютные счета, с белыми от ужаса глазами выцарапывали свои кровные из самых, казалось бы, надёжных банков. Иван доллары хранил под матрасом – тем и спасся.
Однако основные деньги крутились в зонах. Арендаторы сбегали, не заплатив. На какое-то время зоны стали, смешно сказать, убыточными. Мечты о торговых центрах рухнули.
Возврат на прежние позиции занял два года. Но город за это время стал другим: попёрли московские ритейлеры, как грибы росли супермаркеты. Основной покупатель уходил туда.
А потом в город пришла баба-губернаторша, и бизнес рухнул.
Он отощал, проступили пятна седины. Машка, славная Машка смотрела с тревогой. Ночью подкатывалась, дышала в ухо:
– У тебя сердце стучит так сильно… как себя чувствуешь?
– Нормально, – врал Иван.
Ничего нормального как раз и не было. Одолевали одышка, шум в ушах. Какая-то пакость началась со зрением: предметы двоились.
– Может, расскажешь, что и как? – продолжала нежную дипломатию Машка.
– Да всё в порядке.
– Ну да, ну да…
Рассказать ей всю правду было невозможно. Банкротство – состояние души. Семнадцать лет назад он без малейших колебаний начал бы всё заново. В сорок пять полно драйва, сил, жажды успеха. Впереди неизведанные дороги, по ним хочется лететь в грохоте и блеске.
В шестьдесят на тебе гирей висит сознание собственного ничтожества. Всё было для успеха, а ты всё просрал.
Квартиру на Петроградской сдали жильцам. Этих денег да пенсий хватало на небогатую, но приличную жизнь. Еда, корм для Максика, лекарства для Машкиного артрита… Сами поселились в загородном домике. Тут пылала чугунная печка, пищал интернет, мурлыкал кот. Тут было хорошо.
В начале десятых Иван любительски занялся сайтами. Начинал с сомнением: куда пенсионеру разобраться с кодами да тегами. Но – получилось. Втянулся, ощутил вкус. Повезло с «Гигантом», первым и единственным его клиентом. Новое поле деятельности нравилось: никаких контролёров, разрешений, проверок. Чистый виртуальный мир, ещё не отравленный зловонным дыханием государства.
5. Прагматик
Предложению Майкла Машка радовалась ровно до тех пор, пока Иван не познакомил её с подробностями плана. Сообщение о том, что двигать проект надо через сенатора, вызвало взрыв негодования.
Что Лёху (как, впрочем, любого представителя власти) Машка на дух не переносит, Иван знал. Но не мог вообразить, что совершенно естественное желание призвать на помощь успешного однокашника вызовет столь неадекватную реакцию.
– Ну что ты дурака валяешь, – расстроенно сказал он. – Будто не знаешь: в России всё делается по знакомству. Блат ещё никто не отменял. Я буду полным идиотом, если не обращусь к своему корешу!
– Корешу?! Пойдёшь на поклон к той самой власти, которая уничтожила твой бизнес? Из-за которой ты поседел раньше времени? А я плакала ночами в подушку? И теперь ты к ним – с просьбами? И это для тебя не унизительно?
Голос у неё был такой, какого Иван ещё никогда не слыхивал: ломкий, звенящий. Вести себя надо было осторожно. Макс глянул предупреждающе – держись, хозяин! – и слинял под стол.
– Машенька, это эмоции. А бизнес их не терпит. Хочешь сделать дело, – поклонишься кому угодно. Главное – результат.
– Цель оправдывает средства?
– Конечно! Я когда киосками занимался, и неучтёнку имел, и взятки давал. Что ж ты тогда по поводу целей и средств помалкивала? Отчего встрепенулась только сейчас?
– Мне за тебя стыдно.
– Машка, я прагматик, – он обнял её.
– Да уж, – пробормотала, уткнувшись ему в плечо. – Беспринципный ты, Ваня.
…Был Лёха тихим гением переговоров.
Классе в седьмом, бродя после уроков, они сдуру заглянули во двор-колодец тихого переулочка. Выскочил шкет – близко посаженные глазки, косая светлая чёлочка, носик уточкой. Затянул угрожающе: быстро по полтиннику, не то подвалят пацаны с бритвами, порежут на ремни…
Положение было унизительное. Правду говорил сопляк или пургу нёс, проверять не хотелось. Соблазнительно было смазать шкету по хлебалу, но появление взрослых пацанов не исключалось. Иван нервно оглядывал окрестности.
Их честь спас Лёха.
Ласково улыбаясь, он выдвинулся на передовую и, обхватив шкета за узкие плечики, повёл тихий разговор. Они описали пару кругов вокруг мусорных баков. Иван в недоумении пялился на эту сцену.
Наконец Лёха со шкетом самым доброжелательным образом пожали друг другу руки. Малец двинул прочь, сунув руки в карманы и насвистывая.
– Ну?
– Палки гну, – пробурчал Лёха. – Потопали.
– Как же ты эту гниду уломал?
– Договорились. Он парень ничего… далеко пойдёт.
После юрфака распределился Лёшка в милицию. В семидесятые тянул лямку в ментовке, вырос до старшего следователя. Из органов ушёл на адвокатские хлеба. Навалилась перестройка – избрался сначала депутатом районного, потом и городского совета.
Молодой юрист оказался на вес золота в первом свободно избранном Ленсовете: в юриспруденции там не рубил никто. Стал заместителем председателя комиссии по законодательству. Казалось, карьера удалась. Но в Москве грянули танковые залпы, Ельцин железной рукой разогнал Советы. Депутат оказался на улице.
Однако вскоре вынырнул в Москве – советником замминистра. Через пару месяцев его фамилия всплыла в избирательном списке «Выбора России» по Петербургу. С этого момента Лёха неизменно и успешно седлал партию власти.
За кулисами карьеры тянулись неразличимые в полутьме нити. Ходили слухи, что Алексей Васильевич лично знаком с самим президентом, что быть Алексею Васильевичу вскоре не то министром юстиции, не то генпрокурором.
В трудные моменты – а их было немало – Ивану доводилось призывать друга на помощь.
Один из деловых кризисов совпал с временным обломом карьеры Лёхи. Друг, утративший округлость щёк, гонял толстыми пальцами с обгрызенными ногтями рюмку туда-сюда.
– Давят, суки, жизни нет. Особенно санэпидемстанция, – закончил Иван. – Можешь помочь? Ты депутатом как-никак был.
При слове «был» Лёха слегка дёрнулся.
– Ну, ты же реальный мужик, – сказал после паузы. – Проблема решаемая, но, сам понимаешь, кое-кому занести надо.
– Не вчера родился. Кому, сколько?
Лёха назвал сумму.
– Да откуда у меня такие бабки?
– Это бизнес, – горько сказал Лёха. – Не был бы ты мне корешем, больше б запросил. Тут моего интереса вовсе и нет. Я же от души.
Запрос после недолгой грызни ощутимо скинул, проблема решилась. Всё-таки хорошо иметь друзей.
– …А почему без него не обойтись? – не отставала Машка. – Посмотри, сколько у людей бизнесов. Магазины, автосервисы, строительные фирмы… как-то ведь обходятся без сенаторов. Почему непременно надо его просить?
– Ну что ты, как маленькая, – раздражённо сказал Иван. – Любые бизнесы – не сами по себе. У каждого – крыша, иначе нельзя. Кто под ментами, кто под эфесбешниками. Бывает, крупный чиновник прикрывает. Если крыши нет – сожрут с потрохами. А то и вообще бизнес отожмут. Активы уведут по липовым договорам. Не нравится – иди в суд, а там судье уже занесли, чтобы принимал правильные решения.
– Сволочная страна, – с ненавистью выдохнула она.
– Какая есть. Нам тут жить. Так что Лёха незаменим. Его кресло позволяет выходить на кого угодно. А Майкл просит нащупать подходы к министерствам-ведомствам. Нам же понадобятся всякие согласования, гарантии, земельные участки… если не иметь твёрдой опоры на самом верху, не увидишь этого как своих ушей. Лёха – человек влиятельный, у него всё схвачено. Нет, без него не обойтись. Ты уж извини.
– А с чего это он тебе помогать станет?
– Так я закажу его фирме регистрацию компании. Под ключ. Сенатор денежку любит. С такого крючка не сорвётся.
– Ну, ты царедворец!
Одобрения в её голосе не было.
6. Слуга народа
Нажать еле заметную кнопку Иван не успел. Замок щёлкнул сам собой.
Встречала ослепительная блондинка: Лёха всегда был неравнодушен к этой масти.
– Разрешите, помогу снять пальто.
Друг принял не сразу – потомил, собака, в приёмной. Лет двадцать назад не было у депутатов таких приёмных. Вид на Марсово поле. Испанская мебель. Мягкий ковёр.
Хозяин кабинета читал какие-то – должно быть, страшно важные и секретные, – бумаги. Рассеянно помахал рукой: ща, погоди, только вот разберусь с судьбами родины. С видом необыкновенной значимости положил бумаги текстом вниз, откинулся в кресле, прищурился.
– На Украине-то что творится, а? – спросил государственным басом. – Куда эти студентики заведут?
– В жопу заведут, – подыграл Иван. – А всё потому, что к народу внимания мало. Вот ты редко приглашаешь старого кореша водки попить. Дождётесь, начальники, студентиков таких в Москве.
– Не, у нас народ правильный, – расплылся Лёха, – наш народ власть любит…
Удивительное дело, но выйти на высоко взлетевшего друга оказалось довольно просто. Поначалу Иван приуныл: номер мобильного давно сменился. Однако простой звонок в петербургскую приёмную Алексея Васильевича дал неожиданный результат: сенатор оказался на месте, секретарша исправно доложила, слуга народа взял трубку.
– Привет, Лёха, – нагло сказал Иван. – Надо бы пересечься. Дело есть.
– А ты забегай, – снизошёл сенатор. – И фотку захвати. Моя-то не сохранилась, приятно будет в руках подержать.
…Размордел, поширел Лёха. Иван помнил его стройным, лёгким на ногу. Сейчас перед ним сидел отяжелевший, на редкость представительный мужик с брыльями, распластанными по воротничку сорочки.
Лёха поймал взгляд друга, вздохнул печально:
– В Германию надо, худеть. Там клиника такая есть… каждый год ложусь. Голодание, диеты… дисциплина, как в гулаге, но – действует! Ты-то вот, вижу, не нуждаешься в диетах…
– Зачем нам диеты? У нас, простых россиян, голодание и так каждый день.
Сенатор изволил развеселиться. Поулыбавшись, решительно сдвинул брови:
– Чем обязан?
– Есть дело. Надо зарегистрировать компанию с иностранным участием, а у тебя – юридическая фирма. Хотим твоими клиентами стать.
Морщины на хозяйском лбу разгладились: гость пришёл не за бесплатной помощью.
– Рад, но условия коммерческие, благотворительностью не занимаемся…
– Не ссы, Лёха, с расценками твоими грабительскими знаком, – сказал Иван, чувствуя в животе приятную платёжеспособность. – Главное, чтобы быстро и качественно. А у тебя все за яйца схвачены. Ты ведь у нас кто сейчас в Совете Федерации, а?
– Председатель комитета по федеральному законодательству, – с видимым удовольствием сообщил хозяин.
– Я же говорю – всё схвачено. Значит, так…
Иван обрисовал задачу. Глаза сенатора подёрнулись прозрачной дымкой.
– Инвестиционный климат… – принялся токовать он, – последние инициативы президента… рост валового продукта… привлечение западных инвестиций…
– Лёха, кончай вешать лапшу на уши. Сделаешь?
– Первым делом клепаем уставники. Как аванс занесёшь – зашлём в росрегистрацию, начальнику сделаю личный звоночек. Проспект эмиссии… комиссия по ценным бумагам… в пару месяцев уложимся.