Я говорила таким уверенным тоном, что Николай Тимофеевич понял: я не собираюсь ему подчиняться в отличие от его сына. Тогда он сменил тактику.
– Дайте хотя бы половину!
– Нет! – не поддавалась я на уговоры. – Это наши деньги!
Николай Тимофеевич ещё немного постоял, помявшись, в нашей комнате, наверное, надеясь, что Андрей встанет на его сторону, но этого не произошло, и через некоторое время он ушёл, а мы с мужем продолжили считать наши первые доходы.
Признаюсь, собранная сумма меня разочаровала. На свадьбе присутствовало больше восьмидесяти человек, а денег было собрано приблизительно пятьсот долларов, если перевести их в валюту. А всё потому, что родители Андрея, к примеру, не только не тратились на свадьбу, но и не подарили нам ни копейки. А многочисленная родня мужа в большинстве своём тоже последовала их примеру. Видимо, они посчитали, что букета хризантем или гладиолусов вполне достаточно для подарка молодожёнам. А некоторые семьи, объединившись, дарили один конверт, в котором была сумма, не превышающая десяти долларов, если считать в валюте. Причём эти люди даже не думали о том, что в их поведении есть что-то предосудительное, потому что они подписывали подаренные конверты, не стесняясь своих подарков, а наоборот, гордясь своим поступком. Именно поэтому я и узнала о том, кто и сколько подарил.
И только мои друзья и родственники смогли немного исправить положение, установив квоту – дарить не меньше пятидесяти долларов с семьи. И из-за этого удалось собрать хоть что-то. Но даже эти деньги не смогли компенсировать ту сумму, которую потратили мои родители на свадьбу.
И я хотела потратить эти деньги на новую одежду и развлечения, но у мужа были другие планы.
А дело было в том, что на работе у Андрея появилась новая мода – проводить свой отпуск на Кипре. И, конечно же, муж не хотел отставать от своих коллег. Но если раньше он отдавал все заработанные деньги родителям, которые и слышать не хотели ни о каком Кипре, то женившись на мне, у Андрея появился шанс утереть нос своим обеспеченным коллегам. Раз я сумела отстоять наши свадебные деньги, то их можно было использовать как первоначальный капитал для заграничной поездки.
И Андрей во всех красках расписал мне отдых на Кипре, о котором знал по рассказам своих товарищей по работе. И мне, двадцатилетней девчонке, которая не ездила никуда дальше деревни в Рязанской области, бесспорно, захотелось посмотреть далёкие страны. Я полностью согласилась с мужем в том, что все свадебные деньги следует обменять на валюту и начать копить недостающую сумму, которая также равнялась пятистам долларам. Но только я не знала одного: что все тяготы этого накопления лягут исключительно на мои плечи.
Я работала в канцелярии на госпредприятии, и моя зарплата была небольшой. Мы с Андреем тратили её на покупку учебников, презенты преподавателям во время сессий и покупку проездного билета для меня, так как у мужа проезд был бесплатный. После этих трат в моём распоряжении оставались сущие копейки, да и те приходилось откладывать.
Едва я приносила домой какую-нибудь премию, муж тотчас отбирал её у меня и бежал в обменный пункт. А однажды он смог утаить от родителей одну из своих премий, которая была несравненно больше зарабатываемых мною крох, и он тоже обменял её на доллары.
В течение года я не могла позволить себе купить даже мороженое. А когда кто-нибудь из подруг приглашал меня на день рождения, мне приходилось отказываться под любыми более или менее благовидными предлогами, потом что мне было стыдно признаваться в том, что у меня нет денег на подарок.
И вот через год жесточайшей экономии мы с мужем набрали нужную сумму. А затем муж пошёл на ещё один беспрецедентный шаг вопреки требованиям своих родителей, обменяв часть отпускных денег на доллары, чтобы у нас с собой было хоть немного карманных денег.
Но накануне нашей поездки Николай Тимофеевич предпринял ещё одну попытку лишить нас возможности потратить собранные деньги по своему усмотрению
– Может, вы всё-таки передумаете ехать и вернёте деньги за путёвку? – обратился он вечером к нам с Андреем. – Представляете, сколько еды мы могли бы купить на эту сумму! Может быть, на Кипр вы как-нибудь потом съездите, а сейчас мы лучше поедим как следует?
– А разве мы плохо питаемся? – ответила вместо мужа я. – Да вы икру каждый день ложками едите!
И это фраза была не аллегорий, а чистой правдой. Банки с красной икрой всё время стояли у них в холодильнике. А в канун праздников Андрей обычно покупал не менее полукилограмма чёрной икры, которую его родители реально ели ложками.
– Но с этими деньгами мы могли бы ещё лучше питаться! – продолжал настаивать на своём Николай Тимофеевич.
– Да куда уж лучше? – ответила я. – Мы не будем отменять поездку. У нас всё уже оплачено, и туристическая фирма деньги не вернёт.
Николай Тимофеевич повздыхал-повздыхал и пошёл к себе в комнату. А мы на следующий день сели в красавец-самолёт и полетели на сказочный Кипр, чтобы провести там целую неделю в трёхзвёздочном отеле.
И поскольку инициатива этой поездки исходила от Андрея, то я полагала, что и во время нашего отдыха он так же будет решать все возникающие проблемы, потому что, в отличие от меня, он был информационно подкован в этом вопросе. Для меня же это поездка была своего рода авантюрой, в которую я пустилась только вслед за мужем. Но оказалось, что я напрасно на это надеялась.
А проблемы начались сразу. И первой их них была языковая.
В школе я учила немецкий язык, которым очень неплохо владела. Муж же учил английский и постоянно хвастался тем, что прекрасно говорит на этом языке. И как обычно, я ему поверила. И чтобы не ударить в грязь лицом при столь образованном супруге, я купила для себя скромный англо-русский разговорник. И если бы я его не взяла с собой, то даже не представляю, каким был бы наш отдых.
В далёком 1995 году туристический бизнес только начинался, и на Кипре не было столько русскоязычных туристов, чтобы у персонала ресторанов и отелей возникла необходимость в изучении русского языка или в составлении меню на русском языке. Тогда там всё было на английском. По-русски никто не говорил ни слова. Впрочем, так же, как и по-немецки, так что мои познания были бесполезны.
И вот когда мы сошли с трапа самолёта и зашли в здание аэропорта, я с надеждой посмотрела на мужа, пребывая в полной уверенности, что сейчас он найдёт дорогу, найдёт тех, кто нас встречает, и вообще решит все организационные вопросы. Но не тут-то было. Андрей точно также рассеянно смотрел по сторонам, как и я.
– Может быть, ты спросишь кого-нибудь, куда нам идти? – спросила я мужа.
– А кого я спрошу? – удивлённым тоном произнёс он.
– Кого-нибудь из персонала. Вон там стоят работники аэропорта, – сказала я, показывая рукой в сторону людей в униформе. – Подойди к ним и спроси, куда нам нужно идти.
– А может, ты лучше сама их об этом спросишь? – раздражённо произнёс муж.
– Как я их спрошу? Я же не знаю английского! А ты знаешь!
– Значит, спроси их по-немецки, – продолжая злиться, ответил муж.
– Вряд ли здесь, на Кипре, народ говорит по-немецки, – с сомнением сказала я.
– А ты попробуй.
И я подошла к работникам аэропорта и начала что-то говорить по-немецки. И оказалось, что с таким же успехом я могла бы пытаться общаться с ними на русском языке, потому что толку от этого общения не было никакого. И тогда я достала из своей сумки разговорник и, найдя нужные фразы, стала их читать. И несмотря на моё ужасное произношение, меня поняли, и с помощью жестов показали куда идти и что делать.
И так всю поездку. Муж не мог произнести даже элементарной фразы. Мне приходилось всё время носить с собой разговорник и с его помощью общаться с местными жителями.
– Ты же говорил, что хорошо знаешь английский! – упрекала я мужа.
– Да, хорошо, – кивал головой Андрей.
– Но я до сих пор не услышала от тебя ни одной фразы на английском языке!
– И что? Я знаю английский язык достаточно хорошо, чтобы иметь по нему твёрдую четвёрку, – с апломбом отвечал муж.
– Неважно, какую ты имеешь оценку по этому предмету, если ты ни слова не можешь произнести! – продолжала я спорить с Андреем, надеясь, что он найдёт в себе мужество признать свою ошибку.
– Нет, это важно! Если преподаватели ставят мне твёрдую четвёрку, значит, они уверены в том, что у меня есть необходимые знания, – не соглашался со мной муж.
Да, у Андрея в Академии были очень хорошие оценки. Но только к этому времени я уже успела узнать, как это происходило.
Андрей поступил в Юридическую Академию точно так же, как и раньше в техникум, только благодаря связям своего отца. И благодаря им же, а также хорошим подарочкам, он получал неплохие оценки, совершенно не напрягаясь в учёбе. Так что его «четвёрки» да «пятёрки» ничего не значили. Что, собственно, и подтвердилось буквально через год, когда Николай Тимофеевич уже не мог оказывать протекцию сыну.
А другой неприятный момент нашей поездки связан с очередной безалаберностью мужа.
Дело в том, что меня страшно укачивает в поездках на автобусах и на автомобилях. А в маршрутных такси я вообще ездить не могу, так как их чрезмерная манёвренность вызывает во мне такой приступ головокружения, что я могу потерять сознание. И естественно, муж знал об этом.
Пока мы ехали на микроавтобусе от аэропорта до отеля, меня вырвало раза три. Хотя поездка длилась чуть больше часа.
А когда мы заселились в отель, нас навестила русская девушка Катя, которая была представителем туристической фирмы на Кипре. И, конечно же, Катя навестила нас не сколько для того, чтобы помочь освоиться в незнакомом месте, сколько для того, чтобы подтолкнуть нас к ещё большим тратам. Она предложила нам выбрать для себя экскурсии, чтобы наше пребывание на солнечном Кипре не было однообразным и скучным. И, конечно же, сделать выбор вызвался мой муж, как глава семьи. Я же, как примерная жена, которая к тому же ещё не пришла в себя после утомительной дороги, скромно отошла в сторону, чтобы не мешать супругу принимать решение.
Андрей обстоятельно поговорил с Катей, которая показала ему фотоснимки с различных экскурсий, а потом заказал одну из них, заплатив за неё сто восемьдесят долларов из четырёхсот, которые у нас были с собой, сразу же лишив нас значительной части бюджета. Я же, полностью доверяя выбору мужа, даже не удосужилась проверить, что же это была за экскурсия. Андрей лишь сказал мне, что это будет посещение местной деревни с обедом.
«Что ж, деревня, так деревня», – подумала я.
Но на деле всё оказалось гораздо хуже. Причём настолько хуже, что я потом очень долго припоминала мужу эту экскурсию.
Когда в назначенный день мы вышли из отеля, нас подхватил джип с лихим водителем по имени Аки. И тут выяснилось, что Андрей заказал для нас двенадцатичасовое горное сафари.
Меня рвало всё время. Не помогали даже таблетки от укачивания. Чуть ли не каждые десять минут я просила водителя остановиться. После чего я отбегала в сторону, где меня выворачивало наизнанку. Если бы я знала английский язык, я бы вышла на первой же остановке и вернулась в отель. Впрочем, будь у меня чуть больше жизненного опыта и уверенности в себе, я бы, пожалуй, и без знания языка и денег сумела бы добраться до нужного места. Но тогда я была слишком молода и полностью зависела от мужа, которого, казалось, совершенно не волновало состояние его жены.
Андрей с удовольствием общался с остальными русскими туристами, которых Аки забрал в других отелях и которые путешествовали с нами весь день. Я же не могла найти себе места. Весь день прошёл для меня будто в тумане. Возможно, мы и посещали местную деревеньку и, возможно, мы посетили и другие места, – только я этого не заметила. Перед моими глазами была постоянная пелена, а желудок сводило от боли. И я думала лишь об одном: когда же эта злосчастная поездка закончится. Но Аки забрал нас первыми и отвёз в отель последними.
И после этой отнюдь недешёвой экскурсии мне пришлось ещё очень долго приходить в себя.
И я спросила мужа:
– Скажи, пожалуйста, зачем ты заказал горное сафари, если прекрасно знал, что я очень плохо переношу автомобильные поездки?
– Мне фотки понравились, – простодушно ответил муж.
– Но Катя наверняка рассказала тебе о том, что это – двенадцатичасовая поездка на джипах по горным дорогам!
– Но я не думал, что тебе будет так плохо, – спокойно ответил муж.
– А о чём ты думал? Если меня укачивает даже во время поездки по ровной дороге, чему ты лично много раз был свидетелем, то неужели ты надеялся, что путешествие по горному серпантину на протяжении целого дня пройдёт для меня бесследно?
– Но это была самая интересная экскурсия из предложенных, – продолжал валять Ваньку Андрей.
– Возможно, она и должна была быть самой интересной, но только не для меня. Тебе следовало выбрать что-то другое, более спокойное.
– Ну, теперь я буду знать, что тебя в такие экскурсии лучше не брать, – недовольно заявил муж.
– Нет, теперь я сама буду выбирать экскурсии, – ответила я.
А следующим неприятным моментом нашей поездки были часы посещения пляжа.
Мой муж – парень смуглый и легко загорает на солнце. А я – девушка не просто белокожая, а бледнокожая. Загар для меня – это нечто из разряда утопии. Моя кожа не просто не восприимчива к загару, всё гораздо хуже. Пребывание на палящем солнце для меня противопоказано в принципе, поскольку я моментально покрываюсь ожогами. Именно поэтому я купила себе солнцезащитный крем с самым высоким уровнем защиты. Приобрела широкополую шляпу, очки, чтобы не обгореть на жарком кипрском солнце. И по этой причине я очень просила мужа ходить на пляж только в утренние и вечерние часы, когда не так жарко. Но бесполезно.
– Ничего, – отвечал муж. – Спрячешься под зонтиком, и ничего с тобой не случится.
Так я и сделала. Придя в первый же день на пляж около одиннадцати часов утра, мы заплатили за шезлонг с зонтиком, под которым я и спряталась.
Приблизительно в час дня я поняла, что ни солнцезащитный крем, ни зонтик мне не помогают. Я чувствовала, как натягивается и горит моя кожа, и пребывание на пляже превращается для меня в нестерпимую муку.
– Андрюш, давай вернёмся в отель, – предложила я мужу. – По-моему, я сгорела.
– Как ты могла сгореть? Ты же всё время в тени! – возразил муж, не желая уходить.
– Я не знаю, как это могло случиться, но я чувствую, как моя кожа горит, – ответила я.
– Хватит врать! – начал ругаться на меня муж. – Надоело загорать, так прямо и скажи!
– Да я бы с радостью провела здесь весь день, но не могу. Прошу тебя, давай прямо сейчас пойдём в номер!
– Нет, – не желал соглашаться со мной муж. – Дай ещё хоть разок окунуться и обсохнуть!
И мы провели на пляже ещё полчаса. За это время я натянула на себя всю одежду, обмотав открытые участки тела полотенцем и став похожей на человека-невидимку из романа Герберта Уэллса. И когда мы вернулись в номер, Андрей наконец-то сам смог убедиться в том, что я его не обманывала.
Вся моя кожа была в красно-багровых ожогах, которые неравномерно покрывали всё тело.
– Налей себе холодную ванну и отмокай, – приказал муж. – К вечеру всё пройдёт.
Но ни к вечеру, ни на следующий день лучше не стало. Моё тело горело, и из-за этого я даже не могла ночью спать, не зная, какую позу лучше принять, чтобы не потревожить раненую кожу.
Андрей совершенно не проявлял ко мне никакого сочувствия. Наоборот, он возмущался тем, что я отказываюсь заниматься с ним сексом по такой плёвой причине, как обгоревшая кожа.