Навстречу им, практически одновременно выходит молодой человек. Он тонок, худ, средней длины волосы, уложенные в причёску. На нём чёрный фрак, такой же жилет, белая бабочка, лаковые туфли, на руках белые перчатки. В левой руке бокал шампанского. Молодой человек видит Когана и застывает.
Коган (смеётся). Ардан! Ардашев!!
Ардашев. Коган! Чёрт ты французский!! (отдаёт бокал подошедшему официанту, обнимается с Коганом).
Коган. Поздравляю! (отдаёт ему ту самую коробочку.) Это от нас с Любимом!
Ардашев (радуясь, как ребёнок.) Можно сейчас посмотреть?
Коган. Само собой! Даже примерить!
Ардашев открывает коробочку, извлекает перстень, снимает перчатку, надевает украшение. Разглядывает его на пальце.
Ардашев. Quelle jolie chose! Merci à vous, les amis!29 (обнимает их.) Пойдёмте, там уже накрыт стол! (отходят к столу, садятся, официант разливает шампанское).
Любимов (взяв бокал и подняв его вверх). Ну, Валерьян, за тебя!
Все. Ура-ура-урррааааа!!! (чокаются, пьют стоя.)
Ардашев. Ну что, Серко, расскажи в двух словах: как съездил?
Коган (не желая портить своими не самыми радужными впечатлениями праздник товарища). Хорошо. Очень хорошо.
Ардашев (вдруг). Правда, что тебе прапорщика дали?
Коган. Что? Какого прапорщика? За что?
Ардашев. Как? Тебе никто ничего не сказал?
Коган. Нет.
Любимов. Тебе Матвей Иванович, наверное, не успел сказать. (цитирует.) «За храбрость, проявленную в Варшавском выступе, Когану Сергею Юрьевичу присвоено звание прапорщика. Верховный главнокомандующий Российской Империи, Николай Романов, 6 ноября 1916 года». (оркестру.) Будьте любезны «Прапорщика»!
Оркестр играет песню «Прапорщик ты мой».
(поёт.)
Что-то милого не видно…
Что-то долго не идет…
Сердцу бедному обидно.
Приходи!.. Подружка ждет…
Слышу миленький, бесценный
Мне в окошечко стук-стук…
Ардашев (подхватывает).
И в дверях стоит военный:
"Вот и я твой милый друг!"
Подбегала, замирала, целовала горячо:
"Ненаглядный, милый!
Любимов.
Милый, дорогой!
Вместе (сначала тихо, потом громче).
Прапорщик! Прапорщик!
Прапорщик ты мой!..
Прапорщик! Прапорщик!
Прапорщик ты мой!.."
Вновь чокаются и пьют.
Подходит метрдотель.
Метрдотель (Любимову). Вас барышня на входе ждёт.
Любимов удаляется вместе с ним.
Ардашев. Должно быть, Нина. Вы знакомы?
Коган (поскольку он малопьющий человек, то уже захмелевает). Нет!
Возвращается Любимов, ведущий под руку девушку. Она очень мила, красива, в чёрном, немного бархатном, длинном платье. Стесняется.
Любимов (явно волнуясь). Господа, господа! Позвольте представить вам: Нина Антоновна Рябушкина, актриса Московского театра Таирова! (представляя.) Коган Сергей Юрьевич, прапорщик, Ардашев Валерьян Алексеевич, корнет, у него сегодня день рождения!
Нина (Ардашеву). Примите мои поздравления!
Ардашев. Благодарю, очень приятно! (целует ей руку).
Коган. Здравствуйте! Очень рад знакомству! (целует ей руку).
Любимов (Ардашеву). Может Нина быть за нашим столом?
Ардашев (посмотрев на него с укоризной). С ума сошёл? Конечно! (Нине.) Присаживайтесь, куда вам угодно!
Нина садится.
В этот момент в зал въезжает мужчина без ног. Осматривает зал, подъезжает к столу, где празднуется день рождения Ардашева. Нина не видит этого мужчину.
Мужчина. Нина!
Нина удостаивает его взгляда и моментально меняется в лице. На нём смесь ужаса, жалости и страха одновременно.
Все смотрят на мужчину. Молчание.
Ардашев. (спокойно). Что Вам угодно? Мы знакомы?
Мужчина (не обращая на него внимания). Нина, какая ты стала!
Нина. Что тебе нужно?
Любимов тоже меняется в лице. Он, должно быть, в гневе, так как наливается краской. Коган же вовсе не понимает, в чём дело, даже хмель у него ушёл.
Что тебе нужно, Митя? Как ты меня нашёл?
Мужчина (протягивая руку Любимову). Бойко Дмитрий Арнольдович.
Любимов (он действительно в гневе, не подавая Бойко руки). Пошёл вон! Мало ты Нине жизнь покалечил?!
Бойко (качая головой, Нине). Не простила ты меня, да?
Нина (чуть не плача). Простила! Ступай с богом, будь счастлив!
Бойко, побыв ещё несколько минут у стола, уезжает из зала.
За столом смятение.
Нина. Валерьян Алексеевич, простите ради бога, я испортила Вам праздник! (в слезах убегает).
Любимов. Нина! Нина, постойте! (бежит за ней вслед).
Ардашев в полном смятении, Коган опустил голову от смущения.
Пауза.
Ардашев. Ты что-нибудь понял?
Коган. Ровно, как и ты.
Возвращается расстроенный Любимов. Садится за стол.
Любимов (очень расстроенно). Ушла, убежала, даже меня не послушала! (подпирает голову рукой, официанту.) Штоф водки, будь любезен! (поморгав.) Чёрт, у меня же денег нет! Что я за человек!
Коган (тихо). Я оплачу штоф.
Любимов. Я не смогу отдать.
Коган (слегка мотнув головой). Не надо отдавать.
Ардашев. Что произошло? Кто этот несчастный?
Любимов. Её бывший сожитель.
Официант приносит штоф водки и рюмку.
Коган. Сколько?
Официант. 40 копеек.
Коган расплачивается.
Ардашев. А… Они были венчаны?
Любимов (яростно выпивая). Нет! Он увидел Нину на Тверской, она тогда только приехала из Томской губернии, лето двенадцатого года, пела там. Как она поёт, Ардан! Если б ты слышал! Вот и он услышал! Подошёл, познакомился с ней, сказал, что талант есть и его нужно развивать. Он, в то время, был театральный деятель, крутился среди всяких певцов-актёров. Стал с ней жить почти сразу же, уверял, что любит и прочую чепуху в голову вбивал!
Коган. Почему же чепуху?
Любимов (он уже пьян). Заткнись! Не знаешь всего, так не лезь!!
Ардашев. Не ори, пожалуйста.
Любимов. Чего я там говорил? А! Потом Таиров начал создавать свой театр, они с Бойко были знакомы, и он ему представил Нину. И её взяли в театр. Потом она забеременела, а этому уроду ни семья, ни дети не нужны, только рестораны и развлечения! Отправил её вытравлять плод. Через некоторое время та же история! Потом он её вообще выгнал, просто вышвырнул на улицу!!
Ардашев (внимательно слушая). Потом?
Любимов. Потом война началась, он на фронт ушёл и ему в Карпатах где-то ноги оторвало. (совсем пьяно). Есть Бог на свете!
Ардашев молчит, Коган рассматривает потолок.
Ардашев. Да… Хорошо посидели!
Коган. Давай я его провожу. (Любимову.) Давай, пошли!
Любимов. Куда?
Коган. В казармы в таком виде нельзя, домой.
Любимов. Нет!
Ардашев (взял Когана за локоть). Не спорь с ним. Не настаивай. Я сам управлюсь.
Коган. Точно?
Ардашев. Не в первый раз. Ты ступай.
Коган. Да, я, пожалуй, прогуляюсь. Бывай, Ардан!
Ардашев. Бывай, Серко! Спасибо, что пришёл!
Обнимаются.
Затемнение.
Явление VII
Коган, Романько
Зажигается свет. Мы снова в квартире Романько
Коган раздевается в прихожей, затем идёт со свечой по коридору.
Романько (из комнат). Серёжа, ты?
Коган (заглядывая к нему). Да, я. Ты не спишь?
Романько. Я ждал, когда ты вернёшься. Зайди.
Коган заходит в кабинет деда. Романько в новом, чёрном двубортном сюртуке, сидит в кресле.
Коган подходит, обнимает его сзади и наклоняется.
Я чувствую, ты придерживался моей просьбы.
Коган. Прахом день рождения пошёл.
Романько. Что случилось?
Коган (помявшись). Не очень хочу рассказывать, можно? Любим напился, если коротко.
Романько. Quid est in causa?30
Коган. Avus!31 Я прошу тебя. Не хочу.
Романько. Иди спать. Прасковья тебе чистое бельё постелила. И завтра у тебя нет приёма, с утра пойдёшь в академию, к десяти.
Коган. Не понимаю. Как это нет?
Романько. Приём у тебя вечером.
Коган (разозлился, но сдерживает себя). Дед, опять твои возможности?
Романько. Не злись.
Коган. Сколько можно?
Романько. Не злись. Ты очень похож на свою мать, когда злишься. А желваки у тебя прорисовываются, точно, как у Юры.
Коган. Ладно. Но это было в последний раз!
Романько (соглашаясь). Это было в последний раз. Иди спать, ты устал.
Коган. Очень. В поезде в Петроград так и не смог заснуть.
Романько. Вот. Иди-иди.
Коган идёт на выход из комнаты.
Серёжа!
Коган (обернувшись). Да?
Романько. Я тебя люблю.
Коган (он окончательно расслабился, устало). И я тебя! (подходит к деду, нежно целует его, обнимает.) Спокойной ночи!
Романько (трепля его по волосам). Спокойной ночи!
Затемнение.
Явление VIII
Романько, Коган
Утро. В течение нескольких минут коридор пуст.
Выходит Коган в белье, громко зевает, потягивается.
Навстречу ему Романько.
Романько (мрачновато). Доброе утро.
Коган. Доброе… Что-то случилось?
Романько. Серёжа, ты пешим добирался домой?
Коган. Да, решил пройтись. А в чем дело?
Романько. Ничего не слышал?
Коган. Дед, что за игра в Шерлока Холмса с утра пораньше? Что-то произошло?
Романько. Сегодня ночью убит Григорий.
Коган (не понял). Какой ещё Григорий?
Романько. Григорий Ефимович Распутин.
Пауза.
Коган. Как?
Романько. Тело нашли в Неве. Ужасно. Он связан, избит и расстрелян. Созывают срочное заседание, я еду в Думу. Сам соберёшься?
Коган. Да, конечно… А кто убил?
Романько. Ничего не известно, Серёжа. (выходит на авансцену, громко.) Господи, только бы ничего не произошло!
Затемнение. Звон колокола.
Конец пролога.
Действие I
Лица
Коган.
Любимов.
Ардашев.
Матвей Иванович Романько.
Аэлита, младшая сестра Любимова, 16 лет.
Павел Вражин.
Офицер.
Официант.
Михаил Дмитриевич Орлов, старинный друг Романько, профессор медицины.
Ольга, его внучка, 17 лет.
Данилецкий, декан факультета хирургии.
Иван Иванович Макавеев, начальник Императорской Военно-Медицинской Академии.
Наталья Ивановна Пчелинцева, коллега Когана.
Салагин.
Тунеядцев.
Дмитрий Теодорович, бывший военный врач.
Мужик.
Дежурный.
Кузьма, сын Пчелинцевой.
Матрос.
Прохожий.
Городовой.
Нина.
Первый.
Второй.
26 февраля 1917 года, понедельник.
Явление I
Любимов, Ардашев, Коган
Казармы на Литейном. Возле них Любимов и Ардашев.
Подходит Коган, в чёрной шинели и фуражке студента Военной Медицинской Академии.
Ардашев. Думал, ты не придёшь.
Коган. Почему? Лекцию задержали немного, извините.
Любимов. Куда идём?
Ардашев. Пойдёмте на Университетскую, на наше место.
Затемнение.
Явление II
Те же
Университетская набережная, пристань со сфинксами.
Любимов сидит на пристани, Коган вплотную к его спине, Ардашев стоит, курит. Коган без фуражки, ветер дует ему в лицо, развевая волосы.
Ардашев. … А потом его в противогазе нашли. Задохнулся от страха.
Любимов. Как-то не весело.
Ардашев. Разве я говорил, что расскажу весёлую историю? (докурил, садится подле них, руки в замок, ноги согнуты в коленях, смотрит вдаль.) А на Невском лошадь пала, видели?
Коган. Я слышал вчера. (помолчал.) На Путиловском рабочие бастуют.
Любимов. Отчего же?
Коган. Жалованье не выплачивают.
Ардашев. Ну… Я не знаю, как вам, а меня червячок кушает.
Любимов (поморщил лоб). Чего? Какой червячок, Ардан, ты чего брешешь?
Ардашев. Тревоги червячок. Что-то будет.
Коган прыснул.
Ты чего?
Коган. Потому что ты, прямо как мой дед! Ну он ладно, пожилой человек, но ты!
Ардашев. Что я? Я за страну волнуюсь. Неспроста ведь Гришку шлёпнули перед Новым годом, ой, неспроста!
Любимов. Ладно, хватит вам! Всё настроение портите!
Ардашев. Прости, пожалуйста. (Когану.) А в Думе что?
Коган. Что в Думе? Заседают, что…
Любимов. Прозаседавшиеся…
Коган. Есть и такие. Как Керенский, например.
Ардашев. Кто?
Коган. Обер-прокурор, Керенский, Александр Фёдорович. Социалист. Не очень приятный господин, как по мне.
Любимов. И что он?
Коган. Продвигает социализм, что.
Любимов. Серко, вот ответишь мне?
Коган. Попробую.
Любимов. Ты на мать похож, или на отца?
Ардашев. Витя!
Любимов. На афиши синематографа, на матушку твою гляжу-вроде похож. А отца твоего я один раз видел-вроде тоже похож.
Ардашев. Дети похожи на своих родителей, это естественно.
Коган (помолчал). Да… Ни на кого я не похож, Витя! Я пойду, мне ещё к практическим работам готовиться. Бывай! (Ардашеву.) Ардан, бывай!
Ардашев (ему очень неловко). Бывай!
Коган уходит.
(Любимову.) Витя, вот что ты за человек?
Любимов. А что-такого-то? Просто спросил!
Ардашев (передразнивает). «Просто спросил»! Ты спросил, а человеку больно сделал! Тьфу! (уходит).
Любимов. А что я?
Затемнение.
Явление III
Коган, Романько
Квартира Романько. Столовая. Коган за столом, ест щи.
Входит Романько.
Романько (увидев внука). Приятного аппетита!
Коган. Благодарю!
Романько отходит к окну, смотрит на улицу.
Коган. Дед?
Романько. Да?
Коган. Скажи… Папа перед тем, как мобилизоваться на фронт, с тобой советовался?
Романько. Он не считал нужным советоваться со мной по таким вопросам. А я не лез.
Пауза.
Коган. Может, если бы посоветовался, всё сейчас было бы по-другому.
Романько (отойдя от окна). Что у тебя за настроения? Что-то не так в Академии?
Коган. Всё так. Просто… На прогулке Любим спросил, на кого я похож: мать или отец? Мне…
Романько (расхаживая по столовой). Не продолжай. Посмотри на меня, пожалуйста.
Коган поворачивается к деду. Тот пристально смотрит на него.
И всё-таки больше в тебе романьковского, чем когановского. От матери, разве что, цвет волоса и только. Ну и руки. Ты хотел бы быть полной копией Юры?
Коган. Даже не в этом дело. Мне просто неприятно, что эта манко улыбающаяся дама с афиш-моя мать, которая… Которой я вовсе не был нужен. Никогда. Почему я Коган?
Романько. Это было её условие-ребёнок берёт её фамилию при рождении.
Коган. А папа?
Романько. Юра был влюблён без памяти, выполнял любой её каприз. Понимаешь?
Коган. Да.
Романько. Как дела в больнице?
Коган. Всё в порядке. Через два дня дневной приём, потом полностью Академия.
Романько. И не злись на Виктора. У него ситуация не лучше твоей. Даже хуже.
Коган. Я знаю. Я понимаю.
28 февраля 1917 года, среда
Явление I
Коган
Комната Когана. Сначала на сцене темнота, потом можно тускло включить один софит, он должен быть направлен на то место, где стоит кровать. На кровати Коган. Он спит, но крайне беспокойно: ворочается, что-то бормочет, иногда причмокивает, размахивает руками и т.п.
Так продолжается около 2-2,5 минут. Затем, с воплями и криком «Нет!» Коган просыпается.
Софит уже светит ярче. Несколько секунд Коган просто сидит на кровати. Моргает. Он без ночной рубашки и обнаруживает это. Оглядывается. Встаёт с кровати, рубашка валяется на полу. Поднимает её.
Коган (озадачен, а потому медленно). Как же это я её снял? (подходит к иконам, крестится. Подходит к фортепиано, на нём стоит портретная фотография отца Когана. Берёт фотографию в руки, садится за стол, ставит портрет перед собой, смотрит на него.) Папа, папа… Что же ты мне всё снишься? У нас всё хорошо. Дед работает, в Думе практически каждый день, мне чуть меньше полугода Академию кончать осталось, потом распределят, отработаю, вернусь сюда. Чего ты? Правда всё хорошо!
Пауза.
Мне снится, будто ты к немцам уходишь, а меня оставляешь. Что ты этим хочешь сказать? Всё нормально, пап! Ну да, конечно… (смотрит вверх, слёзы всё равно стекают у него на щёки, опускает голову.) Конечно, мы скучаем, очень! Деду ты вообще никогда не снишься, а мне уже третий месяц. Что, я что-то не так делаю? Пап, ну… Я стараюсь! Правда. (помолчал.) Пап… Всё хорошо. Мы тебя любим!
Относит фотографию на место, надевает рубашку, ложится в постель, лежит с открытыми глазами.
Затемнение
Явление II
Коган, потом Ардашев
Мариинская больница, где работает Коган. Он в своём кабинете, пьёт чай. Полдень. Всё спокойно.
Стук в дверь.
Коган («сёрпнул» чаем). Открыто!
В дверь просовывается голова Ардашева.
Ардашев (полушёпотом). Занят?
Коган (удивлён). Нет, перерыв. А ты что здесь, жалобы?
Ардашев. Ещё приём ведёшь?
Коган. Зайди.
Ардашев заходит. У него слегка потрёпанный вид.
В чём дело?
Ардашев. Ты ещё arbeitest32?
Коган. Журнал и истории заполнить, потом свободен… А что происходит?
Ардашев. Как, ты не знаешь?
Коган. Что? Что я должен знать?
Ардашев. Митинги кругом по городу, толпы. Третий курс Академии с занятий ушёл добровольно, толпа на Нижегородской. Оппель33 их повёл. Склады захватывают…
Коган (слегка заикаясь от ужаса). Ты бредишь, что ли?
Ардашев. Нет. Наша казарма тоже пошла.
Коган. А вы с Любимом?