Родители моего приятеля в эти годы эмигрировали с младшей Ромкиной сестрой в Германию, на постоянное место жительство, став участниками программы репатриации соотечественников. Переселенцы получили на родине предков хорошую квартиру и подъёмные пособия. Отец и мама настоятельно звали потом Рейнгольда к себе в неметчину, но молодой человек, в тот период увлечённый своей войной и неписаными законами боевого братства, без устали колесил по серпантинам Кавказских гор на броне потрёпанного БТР и ходил, через два дня на третий, на зачистки чеченских аулов. Между делом мой тогдашний приятель участвовал в нескольких громких боевых спецоперациях, штурмовал горные перевалы Большого Кавказского хребта в окрестностях Итум-Кале, щемил чехов в предгорьях Грузии и мстил за павших в боях пацанов, как ни где чувствуя себя там, на войне, на своём месте. Так бы и продолжала идти служба Рейнгольда своим чередом, по накатанной в Чечне горной дорожке, до шальной пули или звезды Героя, но по воле случая, во время одного из марш-бросков в горные районы Шали, БТР Романа подорвали, его самого серьёзно контузило и нашего бойца-молодца после больнички списали в запас, выдав ветеранское удостоверение в его неполные 32 года и начислив надбавку к воинской пенсии, аж в три тысячи рублей боевых. Словом, просто мечта среднестатистического Российского пенсионера.
В тот непростой период неопределённости первых месяцев на гражданке, родители в звонках из-за границы снова стали настойчиво зазывать Рейнгольда сменить постоянное место жительство на Германию. Роман в итоге, уже совсем вроде с ними согласился, собрал необходимые бумаги и даже прошёл собеседование на приёме в немецком посольстве, но тут получилась заминка с определением его национальности, потому что раньше, при регистрации новорождённого в ЗАГСе, родители в метриках записали мальчика русским, разумно предполагая, что так ему легче будет прожить в России. Но в данных обстоятельствах, немцев в посольстве это не устроило и теперь, чтобы получить статус соотечественника, возникла необходимость изменить национальность Рейнгольда через суд.
Пока совершалась вся эта чехарда с оформлением документов, Ромке выпал случай устроиться на работу к прошлым товарищам из спецподразделения ФСБ «Альфа», с которыми тот работал в плотном контакте в спецоперациях на войне. Устроиться на работу в охряное агентство «Альфа-Форум» на Дмитровке, считалось среди спецов большой удачей, туда как вы понимаете, не каждого со стороны и брали, а Ромка всё-таки, для бывших фэбсев, получался человеком со стороны, полукровкой. Но прошлые боевые товарищи за немца вступились, благо те тогда находились в верхушке руководства конторы, и Рейнгольда поддержали и приняли.
Не будем особенно углубляться, чем именно занималось охранное агентство «Альфа-Форум», если совсем коротко, то это контроль коммерческих структур и отъём чужой собственности путём поглощения и слияния бизнеса, охрана толстосумов-олигархов, их родни и имущества, в стране и за рубежом. Среди всего прочего, имело агентство лицензию и на детективную деятельность, а что же не иметь, если полагается такая возможность, – всё так всё. В этом специфическом сыскном подразделении солидной охранной конторы и работал Роман Генрихович.
То, что сотрудники конторы «Альфа-Форум» пребывали в достатке, наш немец осознал уже в первый трудовой день, прибыв с утра на планёрку в головной офис на Дмитровском шоссе. Протискиваясь на своём «Mercedes» Е-класса на плотно запакованной служебной стоянке, который смотрелся довольно скромно между громадными полированными сараями GLS класса, элитных марок «Infiniti,» «Lexus» и «Range Rover», новобранец случайно притёр огромный, покрытый сусальным золотом «Lexus». Упакованный золотой слиток, видимо изумившись наглости непрошеного гостя, принялся истошно вопить накрученной сигнализацией взывая к незамедлительной экзекуции нарушителя порядка. На призывный клич элитного японца из дверей офиса незамедлительно выскочила грозная охрана и с весьма серьёзными намерениями ринулась к машине Романа. Но по счастливому стечению обстоятельств, вскоре следом за охраной, на шум неразберихи на стоянке, на крыльцо офиса соизволило проследовать руководство конторы в количестве трёх бывших бравых седовласых полковников и под предводительством заместителя директора Андрея Дмитриевича, дородного и вальяжного генерала, с сохранившейся строевой выправкой, но с несколько раздобревшей от столичного достатка, громоздкой фигурой. И пока суровые охранники обступали со всех сторон нарушителя, принявшего боевую стойку и готового достойно вписаться в новый коллектив, отставной генерал, узнав в виновнике происшествия Рейнгольда, добродушно расплылся в благосклонной улыбке и поставленным командным басом резко одёрнул скорых на расправу подчинённых: «Всем, стоять-бояться! Эй вы, военные, отставить спецсредства! Прекратить самосуд! Прошу любить и жаловать, ваш новый сослуживец, Роман Генрихович Рейнгольд, – и уже обращаясь с лукавой ехидцей к виновнику торжества, поинтересовался, – что братец, видимо в качестве подъёмных, решил с первой зарплаты свою коробчонку, на приличную машину поменять! Ха-ха-ха!» – и все заинтересованные происшествием конторские, вывалившие разноликой толпой на шум-тарарам на служебную стоянку из парадных дверей офиса, в след за начальством дружно и зычно заржали.
Вскоре Рейнгольд благодаря личным качествам и выдающейся работоспособности, без особых шероховатостей влился в коллектив конторы. Как говорится, пришёлся ко двору. Роману Генрихович на этапе испытательного срока, поручили работу по установке и розыску имущества должников, с чем тот успешно справлялся, а иногда и самих должников доставлял на профилактическое собеседование в офис в багажнике автомашины. Вновь испечённый детектив вскоре поменял статус на постоянного работника и его задачи стали более разнообразными. Рейнгольд по приучению начальства сопровождал уголовные и гражданские дела, собирая нужные материалы, устанавливая факты и нужных свидетелей для вынесения процессуального решения в пользу нанимателей, искал по заказу московских олигархов пропавших неверных жён и сбежавших компаньонов, раскрывал кражи и грабежи из особняков на Рублевке, там где полиция безнадёжно махнула рукой, и вскоре обрел известность в определённых кругах столицы. Со временем Роман Генрихович оброс собственной клиентурой среди чиновников и олигархов, банкиров и валютчиков, антикваров и местного криминала, его доходы и достаток увеличились пропорционально со спросом. Хотя молодой детектив работал в конторе за сравнительно большие деньги, скрягой Рейнгольд ни когда не был, считал что большие траты, предвестники больших денег. А теперь, с приходом стабильного достатка, когда мог позволить тратить на себя значительно больше прежнего, делал это со вкусом и с удовольствием.
В тот день, в который в контору по почте поступил тот самый конверт, который изменил планы Романа на конец лета. Заместитель директора, Андрей Дмитриевич, вызвал детектива в служебный кабинет и ознакомил с полученными документами. В сопроводительном письме, написанном на необычной плотной дорогой бумаге с водяными знаками, оказалось изложено предложение прислать для исполнения поручения лично Романа Генриховича в Крым, а именно в Феодосию, для проведения расследования в интересах семьи тамошнего землевладельца и винного магната Карла Морица. Бумаги оказались составлены от лица отца винодела, Олбериха Леопольдовича Морица.
Старший Мориц извещал, что в связи со скоропостижной смертью сына, заручился рекомендациями своих московских компаньонов и просит назначить в распоряжение по обозначенному делу именно Рейнгольда, так как лично располагает благоприятными отзывами о компетенции и деловой репутации детектива. Приложением к письму являлся составленный нотариально именной контракт Олбериха Леопольдовича Морица с Романом Генриховичем Рейнгольдом на оказание юридических и информационных услуг по выяснению фактических обстоятельств смерти Карла Морица, с установлением наличия или отсутствия признаков криминального характера причин произошедшего события, а также установление круга лиц вероятно причастных к возможному преступлению. Средства выделяемые на вознаграждение за выполнение указанного контракта определялись суммой в 50 тысяч долларов США, с покрытием накладных расходов по исполнению данного контракта в полном объёме.
Тут необходимо предупредить моего читателя, что далее повествование по мере необходимости, становится изрядно насыщено непривычными для слуха русского человека именами и фамилиями, так как читателю придётся волей случая оказаться в узком семейном кругу, обозначенном в письме Олбериха Леопольдовича Морица.
– Вот такое all inclusive! – с усмешкой резюмировал Андрей Дмитриевич. – Старик то, видимо старой закалки, бумаги собственноручно выводил. Исходя из озвученной суммы контракта и положения заказчика в новом, перспективном для конторы регионе, отказать такому клиенту, как ты понимаешь, я не имею права. Значит поступаем так, без промедления оформляешь отпуск за свой счёт и выдвигаешься по месту назначения. Оценишь обстановку на месте, наметишь первоначальные мероприятия и отработаешь версию убийства сына заказчика. Сам понимаешь, в данных обстоятельствах, оплачивать командировочные расходы дополнительно к гонорару, руководство конторы посчитало расточительной роскошью. Требую учесть, что вся ответственность за своевременное и точное исполнение контракта возлагается лично на тебя, как того и истребовал заказчик. Мы конечно из Москвы подстрахуем и окажем поддержку, если таковая потребуется. А по возращении предоставишь полный отчёт о проделанной работе и как положено при договорном контракте, двадцать пять процентов вознаграждения занесёшь мне лично, я оприходую. Всё, что может в Крыму потребоваться из спецтехники и вооружения подбери заранее из оружейной комнаты, под мою ответственность. Я уже отдал распоряжение дежурному отпустить. О всяком резонансном случае применения оружия в общественном месте докладывать незамедлительно. А теперь, если остались вопросы по делу, задавай, внимательно выслушаю?
– Вопрос на данный момент один. Как вы думаете, Андрей Дмитриевич, почему заказчик выбрал именно меня? – спросил Роман. – Не кажется ли вам это немного странным?
– Считаю, что этот вопрос второстепенный и возможно проясниться входе твоей работы на месте, – предположил руководитель. – Может быть выбор определился национальным вопросом, потому что немцы наверно, как и ты. Кстати, ты как я помню родным языком владеешь в совершенстве?
– Да, немецкий у нас в семье считался вторым официальным. Однако выбор для меня определённо странен. Как будто я последний немец, – усмехнулся Рейнгольд.
– В нашей конторе определённо да, – без шуток подтвердил заместитель начальника. – Первый и последний. Зайди потом к аналитикам, пусть забронируют билеты на самолёт и гостиницу. Да соберут всю полезную информацию, которую накопают на эту семейку.
– С вашего разрешения, я лучше на своей машине поеду. В Крыму вероятно крутиться по округе придётся, машина там явно лишней не будет, – предложил Роман.
– На твоё усмотрение, но советую приобрести местную страховку. Контора амортизацию частной машины тоже компенсировать не намерена, – отмахнулся Андрей Дмитриевич. – Но на долго не растягивай эту катавасию. Знаю я вас молодых, девушки и море взрывоопасная смесь для не сформировавшегося организма. Да и деньги, честно говоря по меркам Москвы небольшие. Таким образом, обозначим данное мероприятие, как не оплачиваемый отпуск за твой счёт. Утверждаю тебе на всё, максимум две недели сроку и скоренько обратно домой, у нас каждый сотрудник на счету.
– Слушаюсь, – козырнул шуточно Роман. На том они и расстались.
Отдохнув в кафе и остудив машину, насколько вообще уместно использовать данное понятие в таких немилосердных климатических условиях, при безжалостно палящем солнце и температуре воздуха в 47 градусов, детектив завёл машину и выехал со стоянки у придорожного кафе. Серый «Mercedes», разрезая жаркое марево плывущее над раскалённым асфальтом, полетел серебристой стрелой в направлении Керченского пролива. Через два часа Рейнгольд уже въехал на новую трёх полосную развязку Крымского моста, сбросил скорость до положенных здесь 90 километров в час и вскоре благополучно миновал КПП транспортного досмотра, где машину с московским номерами даже не остановили. Эстакада повисла на бетонной колоннаде, выполненной из массивных железобетонных опор, позволяющих высотой пролётов обеспечить безопасное судоходство по водам пролива. Из окна машины, далеко внизу, за высокими отбойниками, с одной стороны открывалась бирюзовая гладь Керченского пролива ведущего к внутреннему Азовскому морю, а с другой, слева в дали, на горизонте Чёрного моря выделялись силуэты большой группы грузовых судов и нефтеналивных танкеров, находящихся на рейде и ожидающих в очереди разрешения на проход под арками Крымского моста в Азовское море. Здесь же, слева от действующей автотранспортной эстакады продолжалось возведение дублирующей автодорогу железнодорожной ветки. Асфальт на мосту и транспортной развязке строители уложили безупречно ровным, ехать по которому представлялось сплошным удовольствием. Автотрасса имела очевидный подъём к центру моста и вскоре за очередным изгибом эстакады взгляду Романа Рейнгольда открылись две громадные светло-серые металлические арки, которые в совокупности образовывали главный пролёт сооружения, устроенный для прохода морских судов. Вид большого скопления танкеров и сухогрузов стоявших группами на якорях в акватории Крымского моста, а с другой стороны силуэты Керчи, причалов, портовых кранов, сновавших туда-сюда по заливу вездесущих буксиров, прогулочных яхт и катеров оживлял морскую гладь вокруг эстакады и создавал благоприятное впечатление кипучей деятельности на полуострове.
Огромный новый мост завораживал любого путешествующего в Крым, монументальностью сооружения и грандиозностью объёмов проделанной работы. В реальности всё выглядело добротно, качественно и надёжно, сделанным на века. Исходя из увиденного, следовало заключить, что неопределённость со статусом Крыма закончилась, Россия вспомнила о своей славной истории и по праву первого вернулась на полуостров надолго и как стало теперь очевидно для всех, навсегда.
От светло-серых металлических арок дорога по эстакаде уходила вниз к полуострову и отсюда, с наивысшей точки сооружения, открылся прекрасный вид на полуостров, а в наступающих сумерках, справа уже зажглись огни Керчи. Ещё пару километров по эстакаде и после многочисленных развязок и съезда на Керчь, дорога сузилась. Основная трасса «Таврида», направлением на Симферополь, находилась на этапе реконструкции и на ней функционировала лишь одна полоса из двух. Встречная сторона шоссе отделялась от рабочей части дороги пластмассовыми ограничителями со светящимися элементами и там днём и ночью трудилось множество дорожных рабочих и разнообразная строительная техника. Многотонные дорожные катки трамбовали многослойную прослойку из песка и щебня, подготавливая надёжную подушку для укладки нового асфальта, экскаваторы рыли и благоустраивали обочины на многочисленных развязках и съездах с основной трассы, а рабочие обустраивали прилегающую территорию.