Движение на зауженной из-за дорожных работ полосе стало плотным и насыщенным. Автомашины отдыхающих в плотном потоке были весьма разнообразны: большие и маленькие, дорогие и бюджетные, с прицепными домиками и моторными лодками, с багажниками навьюченными разнообразной поклажей, велосипедами и досками для сёрфинга, заполненные романтическими парами, путешествующими пенсионерами, семьями с детьми и домашними животными. Но всех движущихся в этом бесконечном потоке людей объединяло необъяснимое чувство радости и приближающегося счастья, наступившего долгожданного отпуска, встречи с тёплым Чёрным морем и ласковым Крымским солнцем, обильным праздничным застольем, с ароматной шаурмой и шашлыками, сочными твороженными самосами и варенной кукурузой, виноградным вином и мороженным, всевозможными экскурсиями и развлечениями, удовольствием от купания в море и беззаботным лежанием на пляже.
Роман Генрихович тоже поддался отпускному настроению потока отдыхающих и особенно не тяготился предстоящей работой в Феодосии. Московские айтишники заказали для командированного достойный номер в гостевом доме «Ассоль», на улице Земской, неподалёку от набережной и моря, где все прелести и достопримечательности курортного города находились в шаговой доступности. Особняк же заказчика работ Олбериха Морица, где детективу предполагалось побывать в ближайшее время, располагался поблизости, в тихом квартале старой Феодосии, среди зелени старых акаций и можжевельников, рядом с древне-заветной армянской церковью Сурб Саркис. Кратко ознакомившись с информацией аналитиков «Альфы», которую тем удалось собрать из открытых источников по семье Мориц, с обзором активов и бизнеса, а также развёрнутыми биографическими данными членов семьи и ближайшего окружения, Рейнгольд решил объявиться у заказчика работ утром следующего дня, заблаговременно уведомив о своём прибытии адвоката семьи, Соломона Израилевича Шварца, телефон которого сообщал в сопроводительном письме Олберих Леопольдович Мориц.
Довольно узкие улочки исторической части Феодосии оказались по обочинам заставлены бесконечными вереницами машин отдыхающих и местных жителей. Здесь среди скопления транспорта встречались автомашины не только всевозможных регионов континентальной России, но также дальнего и ближнего зарубежья. К удивлению Рейнгольда, на улицах городка достаточно часто можно было заметить автомашины и с прежней Украинской регистрацией, имеющие на номерах изображение жёлто-блакитного флага, хотя казалось бы очевидным, что их владельцам по статусу непримиримых врагов новой Крымской власти, от подобных поездок стоило воздержаться.
Гостиница «Ассоль» располагалась в исторической части города, на перекрёстке центральных туристических улиц Галерейной и Земской, на подходе к центральной набережной Феодосии. Здесь центром небольшой площади служила чаша действующего фонтана с бронзовыми фигурами влюблённых, вокруг которого сохранилась историческая застройка из двухэтажных кирпичных зданий прошлого века, с крашенными в пастельные тона оштукатуренными фасадами, украшенные замысловатыми карнизами, лепными капителями и изысканными балкончиками с кованным, ажурным ограждением. На улице Галерейной на первых этажах таких зданий находились значимые для курортного городка достопримечательности, дом-музей писателя Александра Грина и дом-музей художника Айвазовского, магазинчик Крымских вин и сувенирные лавки, бутики модной летней одежды и парфюмерии, а сетевые бюджетные столовые и ресторанчик быстрого питания Burger King, небольшие уютные кафе и многочисленные ресторанчики местной кухни могли удовлетворить посетителей с разнообразным вкусом и бюджетом. На Земской улице, в соотвествии с названием, функционировали учреждения муниципальной администрации, здесь же работали отделения нескольких местных банков и две-три небольшие гостиницы.
Рейнгольд прибыв в центральную часть городка, сбавил скорость и осторожно въехал на пешеходную часть улицы Земской. Здесь уступая дорогу многочисленным отдыхающим, которые при свете винтажных фонарей, парами и небольшими группами, в окружении детей, домочадцев и разнообразных миниатюрных собачек, прогуливались по мощённому плиткой пешеходному бульвару, между цветущих и благоухающий кустов роз, Роман Генрихович аккуратно подкатил машину к своей гостинице, где свернул через узкую арку во внутренний двор, на закрытую стоянку. Заглушив машину и забрав из багажника сумки с поклажей и личными вещами, молодой человек поставил «Mercedes» на сигнализацию, пересёк внутренний двор гостиницы «Ассоль» и поднялся по мраморным ступеням к входным дверям, ведущим в презентабельный холл отеля. На стойке ресепшн Рейнгольд предъявил паспорт и зарегистрировался по оставленной брони, после чего получил от дежурной, миловидной блондинки в белой корпоративной блузке, комплимент в виде очаровательной улыбки и ключи от номера. Поднявшись на второй этаж, в небольшой, но уютный suite-номер, с просторной гостевой комнатой и ванной джакузи, молодой человек наскоро разобрал сумки, принял тёплый душ, под которым с видимым наслаждением смыл дорожную пыль и накопившуюся за долгую дорогу усталость. Затем он накинул на голое тело предоставленный отелем махровый халат, выпил вместо дозы снотворного четверть бокала изысканного «Hennessy VSOP», из любезно наполненного отелем бара. Окончательно обсохнув, Рейнглоьд плотнее задёрнул шторы на окне, сменил банный халат на дорожную пижаму, с которой не расставался в подобных командировках, и наконец с наслаждением завалился в огромную, высокую кровать. Накопившаяся за дальнюю дорогу усталость второй волной накрыла нашего героя и тот не мешкая заснул молодецким сном. Между тем, за зашторенными окнами гостиницы «Асоль», под южным небом, потрясающим великолепием бездонной глубины насыщенного чёрного цвета, украшенного миллиардом мерцающих звёзд и сияющими хитросплетениями созвездий, под перекличку цикад и монотонный шелест набегающих на берег волн, развлекался и праздновал беззаботный курортный город. Ламинированные под орех стеклопакеты в номере отеля Рейнгольда почти заглушали нескончаемый гул вечерней Феодосии, состоящий из игры музицирующих на набережной уличных музыкантов, отголосков звучания ресторанных оркестров, пения в караоке на открытых танцплощадках и лезгинки ловких продавцов шаурмы. А вечерний морской бриз случайным образом сочетал в лёгком дуновении йодированный запах выброшенных волнами на берег морских водорослей, дымок тлеющих углей мангала шашлычницы, слабый аромат фруктового кальяна, терпкий вкус жаренных зёрен кофе и коньяка, с послевкусием терпкой лаванды.
Пока молодой человек набирается сил для предстоящей работы, мы стараясь не потревожить уставшего путника, виртуальным образом откроем чёрный iPhone Романа Генриховича и познакомим читателя с содержимым аналитической записки айтишников Московского охранного агентства «Альфа-Форум» касающейся предмета порученного детективу расследования. Предоставлена информация поведает о образе жизни и состоянии дел заказчика работ Олбериха Леопольдовича Морица, позволив получить исчерпывающее представление о составе семьи, социальном положении, имуществе, источниках дохода и образе жизни домочадцев заявителя.
Олберих Леопольдович Мориц, как мы естественно могли предположить, являлся по рождению чистокровным немцем. В Россию Мориц впервые приехал в 1953 году, в возрасте 23 лет, по направлению немецкой компартии, как инженер производства и специалист-винодел для помощи в восстановлении завода в Каффе. Винодельческий завод, где молодому немцу поручили применить приобретённые знания и практические навыки, заложили в 1824 году при генерал-губернаторе Михаиле Семёновиче Воронцове. Светлейший князь собственной персоной владел обширными виноградниками в Крыму и по примеру оного царедворца многие столичные меценаты озаботились этим доходным и благодатным промыслом, принеся себе достаток, а местным винам всероссийскую славу и мировую известность. Хотя само виноградарство и виноделие возникло на полуострове за долго до московских инвесторов, с лёгкой руки древних греков, во времена великих завоеваний Александра Македонского. Во время второй мировой войны корпуса винодельческого завода в Каффе оказались в руинах и практически уничтожены, попав под фашистскую бомбёжку, и после окончания боевых действий победители в качестве репараций решили пригласить немца на восстановление производства. Инженер Олберих Мориц, благодаря врождённому трудолюбию и обширным теоретическим знаниям, полученным в специализированном колледже в Германии, выделялся среди советских работников административно-технического аппарата винодельческого завода в Каффе дисциплиной, трудолюбием и работоспособностью, и вскоре молодой специалист пошёл вверх по служебной лестнице. Порученная работа по селекции сортового виноградника увлекала Морица и молодой человек полностью отдавался производственному процессу. В старинных погребах винодельческого завода с одобрения руководства, Олберих Леопольдович экспериментировал с различными сортами винограда, некоторые виды лозы которого привозил из рабочих командировок во Францию и Испанию, а в укромных погребах заводских подвалов хранил бочки с экспериментальным вином, созданного не для общего пользования в сети розничной советской торговли, а для истинных гурманов. Скоро при поддержке обкомовского начальства, с удовольствием дегустировавшего на Советские праздники особое вино Морица, немца выдвинули на должность начальника производства. Винодел получил повышенный оклад и просторную трёхкомнатную квартиру в центре Феодосии, в новом сталинском доме с высокими потолками. Следует уточнить, что дом тот как и многие други дома в то послевоенное время в Крыму, возвели пленные соотечественники винодела.
Устроив бытовые вопросы на новом месте за счёт выдающейся работоспособности и личного обаяния, Олберих Мориц уже через два года получил возможность перевезти из Германии в Феодосию невесту, девушку из знатной, но обедневшей семьи курляндских баронов, Эльзу Карловну фон Ригер. Молодая девушка сохранила при бракосочетании фамилию собственного знатного рода, извещавшую о том, что предки Эльзы Карловны во времена средневековья и крестовых походов имели в собственности земельные владения под Ригой. Эльза Карловна вскоре начала преподавать родной немецкий язык в одной из гимназий Феодосии. В 1961 году у пары родился довольно поздний, но долгожданный ребёнок, наследника нарекли Карлом. Мальчика воспитывали в аристократических немецких традициях, с гувернанткой и учителем немецкого языка, которых по статусу и достатку Мориц-старший в то время уже мог себе позволить. После школы Карл, по протекции немецких родственников, уехал учиться в Германию по обмену между учебными заведениями.
В средине 80-х годов наступило трудное время для виноделия, во время антиалкогольной кампании виноградники в Крыму принялись бездумно уничтожать, сам завод и производство пришли в упадок. А тут и 90-е подоспели, всю страну лихорадило, народ обнищал, происходило перераспределение собственности и капитала. Виноградники стояли заброшенными и не возделывались. Вот тут-то Мориц и получил из Германии помощь в виде неожиданно свалившегося на него наследства от одного из близких родственников. По Советским меркам сумма наследства казалась неслыханным богатством, что-то около 500 тысяч долларов. Часть денег Олберих Леопольдович вложил по совету немецких родственников в акции европейских компаний, а на другую, меньшую часть, стал скупать пустующие земли по паям колхозников, которые в те времена застоя и общего безденежья стоили сущие копейки. Приобретённые участки находились на южных склонах Крымской горной гряды, вокруг Коктебеля и Судака. Частично Мориц завладел и землями старого винного завода на котором трудился винодел. По случаю купил Мориц и сам окончательно разорившийся к тому времени завод, с винодельней и пустыми винными бочками в старинных кирпичных погребах. С того времени, имея прочные связи среди руководящего аппарата Крыма, Мориц зажил в спокойствии и в достатке, возделывал около 180 тысяч кустов лозы на собственных виноградниках и производил среди других марок местного Крымского вина и собственное прекрасное мерло благородного шоколадного оттенка, которое выпускал под собственной маркой «Мерло Голд». Свою продукцию Мориц почти полностью поставлял в Германию. Вино отгружалось на корабли в цистернах, а по прибытию к месту назначения продукт разливали и продавали через крупные торговые сети немецких родственников Олбериха Леопольдовича.
В 1991-м году Карл Мориц вернулся из Германии в Крым, после окончания аспирантуры и стажировки на винных заводах Франции. Молодой отпрыск быстро вошёл в семейный бизнес и стал хорошим подспорьем Олбериху Леопольдовичу в развитии винодельни и виноградников, а отец теперь смог больше времени посвящать организационным и административным вопросам. В то же время, основным экспертом по спорным юридическим вопросам ведения бизнеса и домашним адвокатом семьи Мориц служил известный в Феодосии юрист Соломон Израилевич Шварц, образованный и очень аккуратный в делах человек, которому Олберих Мориц поручал юридическое сопровождение сделок с недвижимостью и юридическую защиту гражданско-правовых интересов семьи.
С прошествием времени молодой Карл Мориц проявил себя в делах производства истинным европейцем, человеком нового мышления и хотя относился с глубоким уважением к мнению отца, позволил себе внедрить на заводе и в виноградниках новые передовые европейские технологии. Высаживать лозу и разбивать участки под виноградники под руководством младшего Морица принялись с использованием спутниковой навигации, что позволило более рационально и грамотно планировать и использовать земельные участки в гористой местности, а на заводе приобрели новую современную линию розлива вина в бутылки и современное оборудование в лабораторию контроля качества сырья и вина. Карл пошёл ещё дальше и с разрешения отца систематизировал бухгалтерский учёт, а оборот документации перевели в электронный вид и теперь всякое движение сырья, товара и денежных средств отражалось онлайн в гаджетах Карла и его управленцев. По вновь заведённому порядку у каждого сотрудника завода появилось личное расписание рабочего дня и электронный пропуск-чип, для учёта рабочего времени, с тарификацией технологических операций, которые входили в обязанности данного сотрудника по штатному расписанию. На заводе и виноградниках стало значительно больше порядка и меньше воровства, пропорционально увеличилась прибыль предприятия и зарплата работников. Карл сократил аппарат управления и бухгалтерии, убрал с завода несколько вороватых менеджеров. Уволенные молодым владельцем сотрудники, конечно затаили на младшего Морица обиду, хотя и получили от предприятия компенсацию в виде приличного выходного пособия.