Карл в корне пересмотрел отношения предприятия с местной муниципальной властью. Молодой немец учредил адвокатскую контору, в функциональные обязанности которой вменил, кроме предоставления общих юридических услуг населению, представление в судах и органах исполнительной власти интересов и бизнеса семьи Мориц. Квалифицированные юристы на начальном этапе работы завалили жалобами и претензиями органы исполнительной власти и прокуратуру, обжалуя безосновательные решения чиновников ущемляющие законные интересы предприятий Морица. И по прошествию непродолжительного периода многочисленных судебных тяжб добились определённых результатов. Откровенное вымогательство безосновательных откатов на уровне муниципальных чиновников почти полностью прекратилось, а проверки краевых чиновников стали происходить значительно реже. Такой поворот конечно вызывал у краевой и городской власти подковёрный ропот и недовольство, но Карл Мориц не отступал от принципов законопослушного предпринимателя и гражданина, шёл по жизни с гордо поднятой головой, как истинный ариец, опасности всегда смотрел прямо в лицо, а таких людей у нас уважают и откровенно побаиваются. К тому же у молодого Морица имелся достаточно влиятельный круг общения, довольно влиятельные лица исполнительной власти и крупном бизнесе, к личной помощи которых молодой немец мог прибегнуть в особых случаях. Карл водил дружбу с соотечественниками, которые занимались аграрным бизнесом в Киеве и с немецкими финансистами в Москве, где тоже часто гостил. Переодически наезжая в Киев, на вечеринке у общих знакомых молодой человек обаятельной с еврейской девушкой Соней Шварцман, креативным менеджером агрофирмы своего приятеля. И в скором времени молодой человек предложил девушке место управляющего менеджера в собственной компании, а после непродолжительного периода цветочного ухаживания, несмотря на активное противодействие матери, представил Соню семье в качестве невесты. Соня Шварцман оказалась родом из большой Киевской еврейской семьи, с устоявшимися весьма ортодоксальными традициями и жизненным укладом, получила очень хорошее образование в области управления и организации работы персонала и корпоративного менеджмента. Девушка оказалась не только молода и хороша собой, а кроме русского и иврита, в совершенстве владела немецким и английскими языками, была принята в высшем круге золотой молодёжи украинской столицы. В свободное время Соня Шварцман увлекалась конным спортом и содержала в арендованном загоне элитной частной конюшни собственного жеребца. Молодые люди вскоре сыграли свадьбу в шикарном ресторане «РLAZA» на Крещатике и как само собой разумеющееся, уже в 1992 году у молодых родился мальчик, которого назвали немецким именем Саша, а два года спустя, в 1994 году, на свет появилась девочка, которую по обоюдному согласию родителей нарекли София. Через год после рождения внучки Эльза Карловна фон Ригер внезапно заболела пневмонией и скоропостижно скончалась, несмотря на хороший уход и консилиумы дорогих врачей. Олберих Леопольдович тяжело воспринял потерю супруги и до настоящего времени вспоминал покойную с любовью и нежностью.
В активах семьи Мориц, кроме акций европейских компаний, имелись виноградники и винодельческий завод под Судаком, коммерческая недвижимость в Киеве, особняк в Феодосии и яхт-клуб в Коктебеле. Словом, деньги в семье водились и жили там в достатке.
Южная ночь сказочно прекрасна, до рассвета осталось еще несколько часов и пока наш герой, Роман Генрихович Рейнгольд, отсыпается после долгой и трудной дороги, мы с вами вернёмся к знакомству с Крымом и черноморской красавицей Феодосией. Феодосия – небольшой и тихий курортный городок, расположенный на границе песчаных дюн посёлка Берегового и прикрытый от степных горячих ветров материковой части полуострова хребтом Тепе-Оба южной гряды Крымских гор. Место сиё освящено мысом Святого Ильи в Феодосийском заливе и звоном колоколов многочисленных городских храмов и церквей. Здесь перекрёсток древних торговых путей и место смешения древних религий, с протяжным пением мулы на минарете мусульманской пятничной мечети Муфти-Джами и негромким бормотанием читающего Тору в Шаббат раввина, с треском плачущих в серый песок восковых свечей и завораживающее армянское песнопение под мелодичное звучание органа в средневековой церкви Сурб Саркис и перезвоном колоколов великолепного храма Святой Екатерины. В самом городе по местечковому тихо и спокойно, и пусть кому-то особо взыскательному в городке не хватает роскоши и шика Ялты, но зато всё здесь знакомо и понятно сердцу среднестатистического русского человека, как восточная старая сказка. Тут городские постояльцы всегда внимательно выслушают путника, а при случае успокоят и посочувствуют, а при возникшей необходимости направят в нужную сторону, укажут путь и пошлют куда-нибудь, хотя иногда и по матери. А уж сами крымчане какие душевные люди, никому не сравниться с ними по доброте души, хлебосольные турки и египтяне, и даже улыбчивые греки, лишь бедная тень гостеприимных феодосийцев. И конечно Феодосия, это прежде всего тёплое, ласковое Чёрное море. Море здесь поистине чудесное, чистое и бирюзовое. Куда там тягаться с нашим-то родным Чёрным морем Красному коралловому чуду пыльного Египта или средиземноморскому парному молоку в эксклюзивной Турции, а про Эгейское море греков уже даже и не говорю, ну право слово, просто лужа, а не море.
Как и во всех курортных городах Крыма, в Феодосии присутствует всего два времени года: это подготовка к курортному сезону и, так сказать, сам летний сезон, который начинается с майских праздников и длится до конца октября. Подготовка к отпускному сезону, подразумевает трудоёмкий и затратный процесс, который длится всё межсезонье и включает в себя суету хождения по многочисленным инстанциям с целю получения разрешений на аренду и обустройство мест под строительство гостиниц, развлекательных центров, кафе, магазинов и других богоугодных заведений, оформление лицензий на торговлю спиртным и сигаретами, получение квот и разрешений на гидроциклы, катамараны, бананы, парашюты и обустройство пляжных сооружений водными горками, аттракционами и лежаками. Прибавьте сюда же закупку разнообразных товаров и сувениров, подготовку инвентаря и реквизита для развлечений отдыхающего народа, и всё это конечно не безвозмездно, а с целью сбора с отдыхающих положенной за услуги платы.
Талантливые и очень трудолюбивые крымские художники в межсезонье штампуют монументальную живопись в стиле а-ля Айвазовский в неимоверных количествах, заготавливая как банки с огурцами, однотипные шедевры с бушующим морем и терпящими крушение кораблями в разнообразных вариациях. Сия местечковая живопись затем преподносится курортной публике, под благовидным предлогом, как оригинальное видение и индивидуальный почерк современных Феодосийских живописцев. Мастера сувениров, гончары-ремесленники и местные умельцы надомники, производят к отпускному сезону, в таких же неимоверных количествах разнообразные безделицы с морской тематикой, тарелочки и чашки, фигурки и амулеты, лепят подарочные композиции из ракушек и крабов, и другие всякие безделицы. Музыканты-передвижники всевозможных жанров и направлений подбирают репертуар и готовятся в конкурентной борьбе заполнить выделенные по квоте места на городской набережной, для сбора пожертвований от благодарных отдыхающих меценатов.
При этом у города Феодосии имеется интересная летописная история, с довольно длинным списком почётных граждан, которые внесли заметный вклад в архитектуру, живопись и науку Крыма. Тут вам и обилие древностей в архитектуре, и здесь на первом месте, в одном ряду с древней генуэзской крепостью, старинными церквями и музеями, находятся прибрежные дачи выдающихся граждан Феодосии. В начале 20-го века городская управа приняла очень важное и основополагающее решение о застройке лучших земельных участках города, в центральной его части, на набережной у моря. Но при этом вероятным застройщикам выдвигалось обязательное условие прохождения проектами городского конкурса на наличие в архитектурном облике строений оригинального стиля, со своим неповторимым обликом. И тут между местными состоятельными горожанами и привлечёнными возможностью получить свой клочок счастья у моря столичными богачами началось настоящее соревнование стилей, архитектурных решений и интерьеров, и конечно борьба кошельков. Из общего большого количества представленного на суд жури проектов прекрасных зданий, возведённых затем в городе, до нашего времени дошли лишь немногие, остальные пришли в упадок или пали под многочисленными немецкими бомбёжками во время последней войны. В наши дни мы можем любоваться лишь прекрасной дачей «Милос», с божественных колоннадой мраморных кариатид, с великолепной беседкой-ротондой и статуей Венеры Милосской на проспекте Айвазовского. Здесь же в одном ряду дачи «Вилла» и «Флора», а дальше в гору, у Межениновского моста, получившего в народе название Мост поцелуев, великолепная дача Стамболи в мавританском стиле, с яркими цветными мозаиками изразцов, турецкими башенками и куполами и великолепной авторской кованой оградой. О, там у каждой прекрасной дачи своя замечательная история и завораживающее повествование судеб их владельцев и домочадцев, трогательные романтические истории, а порой и трагические.
Но пора, наш герой, по выработавшейся годами привычке вставать рано, уже проснулся, вернёмся же к нему в номер и продолжим наше повествование.
Глава 2. Семья Морица
Проснувшись рано утром у себя в номере, Роман Генрихович принял прохладный душ, чтобы смыть ночную дремоту, натянул спортивные шорты и футболку, обулся в беговые кроссовки и захватив пляжное полотенце спустился в вестибюль гостиницы. Пожелав доброго утра ожидающей смену симпатичной девушке-администратору и пожилому сторожу, с большой ответственностью подметающему внутренний двор отеля, Роман вставил в уши беспроводные наушники и включив любимую подборку Joe Cocker медленно выбежал из арки по Земской на Галерейную и пружинистым шагом потрусил по пешеходному бульвару к морю.
Солнце ещё только поднималось у горизонта над морем и курортный городок неторопливо просыпался, смывая с себя струями поливальной машины следы ночного кутежа отдыхающих. На пустынных улицах публичные заведения ещё оставались закрытыми и только кое-где у кафе и закусочных уже разгружали свежую выпечку. Утренний воздух бодрил свежестью лёгкого морского бриза, отдавая привкусом корицы, свеже сваренного утреннего кофе, терпкостью цветущих акаций и казался насыщенным запахом йода и морских водорослей. На набережной пролегающей вдоль городского пляжа, у Романа Генриховича появлялось несколько добровольных попутчиков из числа местных жителей и активных отдыхающий, тоже бредущих на разминку к морю. По негласной традиции в городке первыми просыпались пожилые граждане, которые в отличие от отпускников соблюдали рекомендованный режим дня и выполняя установленное расписание парами и поодиночке двинулись по направлению к морю, набравшей всеобщую популярность скандинавской ходьбой, дружно перебирая тонкие лыжные палочки и тем самым издали похожими на стаю взъерошенных фламинго, спешившими совместить утреннюю разминку с солнечными ваннами, а самые решительные, в добавок принять водные процедуры.
Роман в этом году ещё не окунался в море. Забравшись в дальний конец набережной, ближе к порту, молодой человек спустился на пляж, оставил на берегу одежду и с недоверием пощупал ногой накатывающие на берег длинные, шуршащие мелкой галькой волы. Вода к удивлению оказалась довольно комфортной, видимо море ещё не успело остыть за ночь. Решительно сделав несколько шагов в глубину, Рейнгольд решительно нырнул, выставив вперёд руки, и пройдя под водой метров пятнадцать с открытыми глазами, почти у дна, вынырнул на поверхность и сделав шумный выдох в воду. Затем детектив задорно заколотил кролем, на раз-два-три-четыре, выбрасывая слегка согнутые руки вдоль головы, сначала плавно и неспешно, постепенно добавляя силы, прибавляя ход и вскоре набрав привычный темп двинулся вдоль берега. Проплыв метров триста, пловец повернул обратно, лёг на спину и долго грёб, мощно выбрасывая руки и взбивая воду ногами.
Закончив заплыв, размявшийся и посвежевший Рейнгольд вернулся в гостиницу, где ещё раз принял уже горячий душ, тщательным образом побрился, уложил назад жёсткие волосы, надел белоснежную рубашку и светлые брюки под лёгкие кожаные мокасины, освежил себя привычным Armani Code и спустился в кафе на завтрак. На столе постояльца ожидали пшённая каша с черносливом, гренки и кофе с молоком. Интерьеры и сервировка стола соответствовали уровню гостиницы и Роман Генрихович остался доволен выбором айтишников. Настроение с утра было прекрасным и отдохнувший с дороги и полный свежих сил детектив был готов к выполнению своих обязанностей.
Не спеша покончив с завтраком, Роман по традиции оставил в меню чаевые и прошёл на стоянку. Машина оказалась помыта прислугой отеля, что оказалась небольшим, но приятным бонусом к предоставленным услугам, и ожидала владельца в тени навеса на парковке, поблёскивая солнечными зайчиками на лобовом стекле от хромированной звезды на капоте. Рейнгольд подключил iPhone к сети машины и забив в поисковике адрес Олбериха Морица, выехал в город. Яндекс-сервис бархатным баритоном Олега Табакова вёл детектива по узким улицам Феодосии в старый город. Здесь среди ещё неплотного потока машин, в утренней прохладной тени акаций и древесных можжевельников у ограды армянской церкви Сурб Саркис Роман Генрихович припарковал «Mercedes» у обочины, втиснув машину среди вереницы других авто, видимо оставленных здесь на ночь. Забрав с собой сумку с личными документами, блокнотом и контрактом на работу, Рейнгольд свернул на узкую тихую улочку с высоким забором из ошлифованного ракушечника и пройдя по которой немного вверх, очутился у массивной кованой грады солидного двухэтажного особняка, находившегося в глубине тенистой территории, с ухоженными канадскими клёнами с ажурными бардовыми кронами, аккуратно подстриженными декоративными кустарниками и безукоризненно выстриженной зеленью газонов.
Калитка у въездных ворот оказалась на кодовом замке, с глазком видеокамеры. От ворот к дому вела выложенная некрупным искусственным булыжником дорожка, с такого близкого расстояния ещё раз невольно обращала на себя внимание изящная и ювелирная точность работы умелых рук садовника. Сам особняк частично скрывался в тени деревьев и древесных можжевельников. С улицы просматривалась лишь часть здания, выполненного в строгом стиле конструктивизма, с большими светлыми окнами и строгими фасадами оформленными по заглаженной штукатурке светло-бежевой пастельной краской.