В воздухе повисла тишина.
За дверью послышались тяжелые шаги. Я понял, что пора заканчивать разговор.
– Спасибо. Извините, что к вам обратился, но больше спросить мне не у кого.
– Все нормально. Только будь осторожен. – Женщина улыбнулась мне.
Заскрипела открывающаяся дверь.
– Спасибо, – еще раз сказал я и направился к выходу.
Поздоровавшись с вошедшим мужчиной в высоких резиновых сапогах, я выскользнул наружу и быстрым шагом пошел домой.
Голова гудела. «Ну что за ерунда!» Объяснять все неприятности вмешательством нечисти мне казалось неправильным, но и реального объяснения я не находил. «Что ж, попробуем что-нибудь придумать».
Прежде всего я решил, что мне надо проветриться, и прогулялся в лес, а для этого облачился в старые дедушкины штаны и толстую куртку – свою-то обычную одежду жалко было пачкать. Далеко уходить я побоялся: все же в лес я в последний раз заглядывал очень давно. Места вокруг, может, и не сильно изменились, но сильно изменился я.
Погуляв неподалеку и умудрившись набрать небольшую корзинку белых и подберезовиков, я вернулся домой. Не будучи специалистом в области приготовления грибов, я решил их отвезти домой родителям, которые точно знали, как с ними обращаться. А пока грибы отправились в подвал – в это время года он заменит хороший морозильник. Но вот что делать дальше?
В печи опять горел огонь.
– Слушай, так ведь дров не напасешься! – неожиданно сам для себя воскликнул я.
– Не твое дело!
Я еле-еле разобрал слова и совсем не понял, откуда они донеслись.
– Кто здесь?.. Тут кто-то есть? Выходи! Давай поговорим!
В ответ только тишина.
– Ну почему нельзя просто договориться?
Дров за печкой стало заметно меньше. Вздохнув, я притащил еще поленьев, вновь забив освободившееся место. Тут же одно из поленьев вывалилось и грохнулось на пол. Я положил его – и вновь падение. Пожав плечами, я поставил полено рядом, затем внимательно поглядел за печку, но ничего подозрительного не обнаружил.
«Может, и правда домовой озорничает?» – пронеслось в голове. Как-то не верилось.
В подвале я нашел пакет муки, который и решил использовать перед сном. В кровать к себе я положил тяжелую палку и фонарик: палка подойдет вместо бейсбольной биты. Затем посидел, почитал книгу. Как ни странно, но сегодня вечером я был практически спокоен. У меня был план, а значит, была надежда на разрешение ситуации.
На дворе быстро темнело. Выйдя во двор и поглядев напоследок на звезды, я запер дверь и вернулся в комнату. Луна слегка подсвечивала ее через окна, что было весьма кстати – жаль только, что до полнолуния все же было еще далеко.
Для начала я свернул ковер: не хотелось его портить. Затем выключил свет и начал рассыпать муку по полу, постепенно отступая к кровати. Теперь злоумышленник не сможет подойти ко мне так, чтобы не наследить. А следы – это уже что-то вещественное, а не какая-то там чертова сила.
Я лег. Теперь предстояло не заснуть. Уже лежа под одеялом, я незаметно сунул себе в рот заранее приготовленную бодрящую таблетку (с большим содержанием кофеина). Еще во время учебы в институте мне говорил о них друг, когда мы к сессии готовились, и пару раз они меня выручали. Поэтому теперь я всегда брал такие таблетки с собой – на всякий случай. Кроме того, собираясь в деревню, я взял с собой некоторые медикаменты для оказания первой помощи.
Я лежал на спине, слегка повернув голову в сторону печки. Таблетка явно действовала – хотелось встать, чем-нибудь заняться, но я себя сдерживал. Нужно было успокоиться, притвориться спящим.
Часы пробили одиннадцать. Ничего не происходило. Становилось скучновато. Неужели так и придется всю ночь проваляться без толку? Луна постепенно двигалась по небосводу, свет в комнате слегка менял свое направление. Вскоре дальний угол стал почти совсем черным, свет оттуда ушел.
«Если так пойдет дальше, то темнота полностью накроет всю комнату, а фонарик пока включишь…» От долгого бездействия мысли начали принимать не самый радостный оборот.
Двенадцать часов. «Вот и полночь».
За печкой послышалось легкое, еле слышное шуршание. «Мыши?»
Глаза я старался держать прикрытыми, притворяясь спящим, но легкое движение краем глаза все же заметил. Маленький сгусток темноты переместился к печке.
«Уже и тут нагадил», – еле слышно пробурчал кто-то.
Что произошло дальше, я не совсем понял. Появилось легкое свечение, и рассыпанная мука как бы ушла прямо в пол. Я сам не понимал, как все это сумел рассмотреть – может, таблетка обострила чувства, а может, сработали еще не понятные нам законы. Но дальше последовали еще более удивительные вещи.
В пятно света попал человечек. Да-да, именно человечек. Руки, ноги, голова – все на месте, но был он очень маленьким: может быть, мне по колено, а может, чуть выше.
Не прошло и минуты, а он уже раскатывал ковер. Затем забросил пару поленьев в печь, слегка поежился и повернулся ко мне. Мне показалось, что он заподозрил неладное, но затем отвернулся и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с двумя вениками: видно, взял их из подвала.
Самое интересное, что все эти действия он совершал совершенно бесшумно. Просто удивительно! Ведь крышку в подвал надо было поднять, слезть вниз, взять веники. Для такого маленького человечка это должно было стать сложной задачей.
«Домовой? – думал я. – Сомнительно. А вдруг это дедушкин дух? Правда, он вряд ли стал бы так говорить. Но кто знает, как меняются люди после смерти?»
– Пора окончательно с тобой рассчитаться, мальчишка, – злобно прошипело существо и направилось ко мне.
– Дедушка! – Я резко сел на кровати и пристально уставился на существо.
– Что? – Существо удивилось и замерло на месте.
А я забыл про все на свете – и про палку, и про фонарик.
– Дедушка, это ты? Ты же умер! Не узнаешь меня? Это я, твой внук! – Я говорил и говорил, даже спустил ноги с кровати, но тут существо сказало:
– Стой!
Сказало вроде бы тихо и спокойно, но чувствовалось в этом слове скрытая сила.
– О каком дедушке идет речь?
Я сбивчиво рассказал, кто я и почему тут оказался.
– Да-а… – протянул он. – Это многое объясняет.
Он помолчал.
– Разочарую тебя: я не твой дед.
Затем он подошел к стулу и незаметно оказался уже сидящим прямо на сиденье.
Сам собой включился свет. Теперь мне была предоставлена возможность рассмотреть странное существо. Это оказался маленький, тщедушный на вид старичок – кожа да кости, с редкой бородкой до пупа и короткими прилизанными волосами. Существо было бы совсем голым, если бы не юбка (или шорты, а может, портки какие-то), состоящая из дубовых листьев. Веники он положил прямо на стол.
– Ты домовой? – наконец решился я на вопрос.
– Тьфу на тебя! – сердито сплюнул он. – Что вы все заладили: домовой да домовой. Ты где находишься?
– В доме. – Я недоумевал, к чему это он.
– В каком доме?
– Обычном, деревенском.
– И чего же тут обычного?
– Ну… стены, пол, печка… – начал перечислять я.
– Ты разве не помнишь, что послужило основой для всего дома?
– Баня… – выдохнул я.
– Вот то-то. Баня! – Он заметно повысил голос: – Банник я, БАННИК!!!
Банник сурово посмотрел на меня, но, видя мое изумленное молчание, чуть смягчил свой взор.
– Ты городской житель, я все понимаю, но шевелить мозгами и делать выводы, я надеюсь, вас еще учат?
– Учат. – Я согласно кивнул головой.
– Вот и догадался бы.
Я уж не стал говорить этому сказочному существу, что в сказки я не верю… Точнее, раньше не верил.
– Почему ты нападаешь на меня, что я тебе сделал?
– Давай-ка по порядку. – Он закинул ногу на ногу и стал объяснять.
К сожалению, всю его речь я, конечно же, не запомнил, но в общих чертах это звучало так:
Жил себе и жил банник, бед не знал. Была у него своя баня, за которой он присматривал, которую любил. Но потом настали трудные времена. Баней перестали пользоваться. Холодно, грустно было, очень трудно жилось. Ни тебе помыться, ни погреться. И вот тогда появился мой дед.
«Я сначала был сильно обижен на него за ту ужасную перестройку, что он затеял, но затем мы подружились».
– Что, так вот просто взяли и подружились? – удивился я.
– Нет, совсем не просто! Первое время я много пакостей ему наделал. Но, как ты понимаешь, мы справились. – Старичок позволил себе грустно улыбнуться. – Думаю, ты не поверишь, но мне очень жаль, что дедушка умер… – Он надолго замолчал. – Не сумел я его уберечь. Я только помог ему сесть и… – Он не смог продолжать.
Я боялся нарушить тишину, боялся сказать хоть что-то – слишком уж переживал банник. Не знаю, сколько прошло времени, но он успокоился и сказал:
– Дедушка обещал, что этот дом будет принадлежать мне. – Он посмотрел на меня в упор. – Я не узнал тебя, хотя помню какого-то мальца, что давным-давно приезжал к деду погостить. Что ж ты его бросил, когда вырос?
Я не знал, что ответить, только понуро опустил голову.
– Эх, никакой надежды нет на молодежь… Убивать я тебя не стану – родственник все же, но и доверия к тебе я пока не испытываю. Хошь как хошь, а дом мой! – Он стукнул по столу и сурово уставился на меня – видимо, ожидая возражений.
И тут меня осенило. Я понял, почему именно мне дед оставил этот дом. Ведь только я один в нашей семье интересовался всякой художественной мистикой и фантастикой, только я один был способен хоть как-то более-менее адекватно воспринять всех этих домовых, банников и остальных! У меня перехватило дух.
– Слушай! Знаешь… – начал я.
– Не знаю, – оборвал меня он.
– Дедушка все бумаги на меня оформил просто-напросто потому, что он не мог их оформить на тебя… – Я смело посмотрел баннику в глаза. – Если бы домом завладели мои родители, то они, скорее всего, его продали бы или другой дом построили – уж не знаю, а я могу оставить все как есть. – Я смотрел на него, но банник не проявлял никаких эмоций. – Человеческие законы не признают никаких сказочных существ.
– Сами вы сказочные, – буркнул он.
– Вы же от науки скрываетесь. Про вас, вон, только в сказках да в древних сказаниях и написано. Откуда же люди будут о вас знать?
– Так вот оттуда и будут, – не очень уверенно, но весьма ворчливо ответил банник.
– Не волнуйся…
– А я и не волнуюсь.
– Я не в том смысле. Пойми, я тебе очень уважаю, я люблю этот старый дом…
– Не такой уж и старый…
– Я сам не понимал, как скучал без него. Не знаю, почему я перестал сюда ездить?
– Глупый потому что.
– Может, ты прав. Но я буду следить за домом.
– Следить за домом буду я!
– Нет, не в том смысле. Я буду платить налоги, оплачивать свет и все остальное. Буду дрова покупать. Обеспечу дому все необходимое.
– Без тебя как-то обходились… – Банник бурчал, однако в этом бурчании уже звучали нотки сомнения.
– Ты позволишь мне приезжать сюда иногда?
– Да пожалуйста. Раз деда своего не навещал, будешь меня навещать. – Он говорил, опустив глаза в пол, но затем резко поднял голову и уставился мне в глаза: – Но если ты вздумаешь хоть что-то сделать с домом или с участком без моего ведома – учти, я тебя найду! Весь свой век потрачу, но найду!
Я в знак покорности склонил голову.
Так мы с ним и договорились, скрепив наш договор полуночным чаем. Спать я лег уже на рассвете. И снились мне только хорошие, добрые сны.
Демон
Павел Сергеевич работал охранником уже более двадцати лет, а если быть точным, то двадцать три года, два месяца и двенадцать дней. Последние шесть лет он отработал в обычной средней общеобразовательной школе. И менять место работы совсем не хотел – тепло, светло, в столовой подкармливают – красота. А то, что дети иногда хамят, да с родителями легкие конфликты случаются – так это даже хорошо, будни разнообразятся.
Вот и сегодня был обычный, не обещающий ничего интересного вечер. Через полчаса после ухода последнего сотрудника Павел вышел на крыльцо школы, чтобы выкурить вечернюю сигарету. Когда-то он хотел избавиться от этой вредной привычки, но быстро передумал. Охраннику без курева никак нельзя. Как еще можно минуту-другую скоротать, особенно когда никого поблизости нет, а ты совсем один на объекте?
Заходящее солнце залило все небо ярко-красными тонами. Вероятно, Павел Сергеевич о чем-то подумал, глядя на небо (прищуренный глаз и скопившаяся у правой щеки слюна говорили именно об этом), но нам не дано этого знать, так как уже через пару секунд охранник сплюнул, вытер ноги о железную решетку и зашел внутрь, запирая дверь школы на ключ.
Всё, он отгородился от внешнего мира. Теперь вся школа была в его распоряжении. Впрочем, это на Павла никак не влияло. Когда-то, еще в молодости, он бы с радостью воспользовался возможностью обойти всю школу, заглянув в каждый уголок, чтобы ощутить всю силу одиночества. Но не теперь. Эти романтические годы давно прошли. Поэтому Павел просто забрался в свою каморку, включил маленький переносной телевизор и погрузился в созерцание очередного мордобоя. В первую рекламу он достал заготовленную еду, до второй рекламы успел все съесть, а на третьей уже сладко посапывал, даже не думая о том, что могут прийти с проверкой. Вечер заканчивался как обычно.
Ночью его разбудил непонятный шепот. Павел открыл глаза и посмотрел на шуршащий помехами телевизор. Затем рывком сел на раскладушке и прислушался. Шепот звучал не переставая. Охранник не мог разобрать слов, а жуткий холод, веявший от них, заставил окончательно стряхнуть остатки сна.
Нажать на кнопку и взять фонарик было делом нескольких секунд. Кто бы что ни говорил, но охранник из Павла Сергеевича получился неплохой. Да, мужчина любил поесть да поспать, но как только в дело надо было включать профессиональные навыки, он не медлил ни секунды. Оружия ему не выдавали, да и не положено оно ему было, однако травматический пистолет всегда был под рукой. Мало ли что – никогда не знаешь, что может пригодиться.
Павел выскочил из своей каморки и осмотрелся. Света от уличных фонарей вполне хватало, поэтому фонарик остался не включенным. Источник звука определить не удалось – казалось, что он был прямо в голове. По коридору, ведущему в сторону спортивного зала и столовой, разливался бледно-красный свет. Павел поежился. Но делать нечего, надо идти проверять. Вначале он подумал о том, что это проказы школьников, но голос в голове мешал в это поверить. Слишком уж извращенно звучали слова, слишком холодно и страшно становилось на душе – такое никакая аудиотехника не воспроизведет.
Павел медленно двигался по коридору. Свет явно шел со второго этажа, но он был каким-то странным. Никакой свет не мог распространяться таким необычным способом. Но этот момент меньше всего занимал мысли Павла.
Дверь в спортивный зал оказалась открытой, к голосу в голове добавились голоса из зала. Охранник перехватил пистолет поудобнее и ворвался в зал. Увиденное повергло его в шок: три фигуры в черных балахонах стояли у светящегося круга, внутри которого была нарисована пентаграмма. Да и нарисована ли она? Горящие свечи, которые стояли, обозначая все ее углы, ни в коей мере не могли создать такой неприятный кровавый свет. «Как будто пленку проявляют», – почему-то подумалось Павлу.
Но шок шоком, а рефлексы сработали безупречно – мужчина даже сам не заметил, как направил пистолет в сторону незнакомцев. Те прекратили бормотание. Раздался громкий неприятный смех. Одна из фигур отошла от круга и направилась к Павлу.
– Стой, с-стрелять буду! – пролепетал он.
– Павел Сергеевич, неужели вы будете стрелять в обычного школьника? – фигура подняла капюшон.
– Виктор? – Павел удивился.
Этот парнишка всегда ему нравился: вежливый, спокойный, сменку не забывал, приходил вовремя, курить не бегал. Пистолет задрожал в руке.
– Не бойтесь, – между тем продолжал парень. – Все произойдет очень быстро, вы почти ничего не почувствуете.