Когда Алексей выложил на стол керимовскую пачку в банковской упаковке и сказал: «Это Алене на учебу в институте», в комнате воцарилась настороженная тишина. Анюта опустилась на кровать, бабушка прислонилась к дверному косяку. Лишь Аленка отреагировала по-своему:
– Ни фига себе!
– Она поступит в вуз без денег, – тихо проговорила Анюта.
– Да, – подтвердила бабушка, – ее включили в группу особо одаренных детей. Их примут в университет без экзаменов. Даже стипендию сейчас платят.
– Какую стипендию? – удивился Алексей.
– Тысячу тенге из фонда президента.
Он машинально перевел тенге в рубли, получилось двести рублей. Не шибко расщедрился президент, но все же.
Вспомнил, что в прошлый приезд Анюта с беспокойством призналась ему:
– Очень уж легко все Елене дается, – она предпочитала называть дочку Леной, а не Алёной. – Как бы срыв не произошел. Одни пятерки в школе получает. В кого она такая?
Да, способностями Бог дочку не обделил. Из первого класса ее перевели сразу в третий, из третьего – в пятый. В четырнадцать лет кончит среднюю школу…
– Деньги все равно пригодятся! – поставил точку Алексей.
– Откуда столько? – чуть ли не шепотом спросила Анюта.
Он уловил мелькнувшую в ее голове мысль: «Господи! Неужели украл?»
– Не украл и банк не ограбил, – ответил Алексей. – Заработал.
– Где?
– На выборах в Госдуму, – нашелся он. – Писал одному кандидату в депутаты статьи и выступления.
Сказанул и подумал: как он раньше не догадался зарабатывать таким образом? Деньги там крутятся огромные и шальные, пиарщики хапают их сотнями тысяч. Нашлась бы и для него маленькая ниша… Ирина Семеновна будто подслушала:
– Оно так. Тупое жульё во власть лезет. Потому я и не хожу на выборы.
– И напрасно, – вмешалась Аленка. – Если избирателям объединиться, ни один жулик не пролезет. Все! Конец дискуссии! Я забираю папу на экскурсию по нашим владениям.
Дверь в пристройку вела из коридора.
Переступив вслед за дочерью порог, Алексей оказался в небольшой комнате. Воскресное утро было солнечным, не в пример хмурой осенней Москве. Лучи, как шпаги, щедро проникали сквозь раскидистое вишневое дерево в большие окна с раздвинутыми шторами. Комната выглядела торжественно и празднично. Одну стену занимали полки с книгами, у другой стоял диван, застланный пледом тигровой окраски. На широком письменном столе покоились монитор и принтер, сбоку на полке – процессор, на котором лежала «Новейшая энциклопедия персонального компьютера».
– Между прочим, у нас Интернет есть, – сказала Алёна. – В сети можно найти реферат по любой теме. Но я не пользуюсь ими: компиляция на тройку с минусом. Сама пишу. И еще у меня есть секретный файл. Даже мама о нем не знает. Хочешь, покажу?
– Хочу.
Она включила компьютер и погнала мышкой курсор с такой скоростью, что Алексей никак не мог уследить за последовательностью операций. Наконец щелкнула на файле с названием «Следы», и на экране возник текст.
– Садись, – уступила ему место дочь, – прочитай начало.
«Лена вдруг почувствовала, что может летать. Она легко оторвалась от земли и воспарила. Внизу остался зеленый холм, и появилось спокойное озеро, источавшее тихую музыку. Посередине замер зыбкий плавучий островок, на котором ей пришлось провести долгую тревожную ночь. Спасибо тебе, островок, и прощай!
Ее путь лежал к снежным горам. Там, на склоне Чон-Кемина, прятался хитрый карлик, заманивший маленького инопланетянина в свою пещеру. Теперь она знала, как справиться с карликом и освободить пришельца…»
Алексей оторвался от текста. Что-то знакомое почудилось ему в описании. Нет, он никогда его не читал и не слышал. Ощущение было такое, что он видел когда-то и музыкальное озеро, и островок на нем. Хотя такого просто не могло быть.
– Что это? – спросил он Аленку.
– Сказка.
– Кто автор?
– Я. Ну, как тебе?
Он внимательно поглядел на дочь. Поднялся со стула, прижал к себе темную головку, вздохнул и, не покривив душой, вымолвил:
– Классно написано. Ты выведи мне весь текст. Хочу прочитать не торопясь.
– Ладно.
– А почему файл называется «Следы»?
– Понимаешь, пап, следы – это то, что остается на земле после каждого живущего. Человека уже нет, а его следы остаются. Вдруг мои сказки станут моими следами? – Она театрально подбоченилась. – Ну, что? Не умрет твоя дочь от скромности?
– Не умрет, – с непонятной грустью ответил он.
День пробежал в необременительных хлопотах.
Пока бабушка занималась с девочкой-первоклассницей, они втроем перекопали грядки маленького огородика и вырезали старые стебли малины. Все это время Алексей ощущал отстраненность Анюты. Внешне оно никак не проявлялось, но он чувствовал нутром, и отстраненность слегка тревожила его.
Незаметно подкравшийся вечер нахлобучил на город темную тучу, грозившую пролиться неслабым дождем. Появившаяся на крыльце Ирина Семеновна кликнула дружную команду ужинать.
Вчетвером они чуть разместились в маленькой кухоньке. Ирина Семеновна напекла пышных пирожков с ливером и уставила стол овощными салатами.
– Выпивать будешь? – неуверенно спросила Алексея Анюта.
– Ты же знаешь, мам, – ответила за него Аленка, – папа теперь совсем не пьет.
Больше вопрос о выпивке не поднимался. После ужина Аленка, перемыв посуду и дождавшись, когда бабушка устроилась в своей комнате перед телевизором, заявила:
– Я – в свою келью, родители. Занимайтесь, чем нравится, мешать вам не буду…
Спальня Анюты ничуть не изменилась. В ней по-прежнему стояли вдоль стен две кровати, ее и Аленкина, хотя у дочери был в пристройке новый персональный диван. Что-то тормозило их, заставляло не спешить забираться под одеяло. Сидели рядком на разобранной постели, хотя Анюта и погасила свет. Наконец, она спросила:
– Скажи, Алеша, что произошло с тобой? Почему ты внешне так изменился?
– Не знаю, Нюрочка, – он называл ее так в минуты близости, и ей это нравилось. – Случилось то, чему нет объяснения.
– А ты не объясняй, просто расскажи.
– Я беспробудно спал в палатке почти три месяца. Это случилось на острове, куда отправился на рыбалку. Приехал летом, а проснулся осенью. Меня даже успели похоронить.
– Как это?
– Выловили какой-то разбухший труп и решили, что я: опознать-то невозможно.
– Ты стал моложе и выше, – произнесла Анюта.
– Что стряслось со мной – нет ни версий, ни догадок.
Он не стал сообщать ей, что может теперь слышать мысли других людей. Таким признанием можно напугать. Не стал рассказывать ни про топтунов, ни про неудавшееся покушение в метро – к ней это вообще не имело никакого отношения. Сказал:
– Принимай таким, каким стал. Если ты, конечно, не против.
– Не против.
По крыше и по оконному стеклу забарабанил дождь. Они не слышали монотонного шума дождя. Она, задыхаясь, бормотала какие-то слова. Каждая клеточка ее тела откликалась на его движения, а шепот заставлял не торопиться, чтобы отодвинуть опустошительное мгновение…
Дождь продолжал дробно стучать в окошко. У него была своя музыка, не такая, как музыка озера из Аленкиной сказки, но тоже навевающая душевное успокоение. Сон Алексея был безмятежным, как у младенца. Проснулся он, когда Анюта уже завтракала на кухне. Аленке надо было в школу во вторую смену.
– Разбудишь ее через полчаса, – наказала перед уходом Анюта.
До школы они с дочкой успели съездить на дребезжащем автобусе в салон сотовой связи. Дочка со знанием темы выспросила у щеголеватого продавца всё о фирмах, обеспечивающих связь, и дополнительных услугах, предоставляемых клиентам. Алексей только дивился, слушая их вполне профессиональный разговор. Выбрала оператора, тариф, попросила включить роуминг и еще какие-то непонятные для Алексея услуги. На телефонный счет он положил двести долларов, и продавец сделался противно угодливым.
Пообедав, Аленка сбежала в школу, и Алексей почувствовал себя отъявленным бездельником, пока не вспомнил о компьютере в пристройке. Единственное, чему он научился за много лет, это включать и выключать умную электронную машину, входить в WORD и набирать текст.
Компьютерная энциклопедия была написана довольно понятным языком. Не сказать, что скоро, но он все-таки разобрался в многочисленных значках. Особенно много их скрывалось за надписью «Сервис». Компьютер предоставлял возможность не только набирать и править текст. Электроника сама исправляла в тексте ошибки, расставляла знаки препинания и подчеркивала корявые фразы.
При чтении энциклопедии встречались и малопонятные страницы. Алексей их бессовестно пропускал и задерживался лишь на тех, что можно было потрогать с помощью мышки и клавиатуры. В Интернет попал случайно, когда курсор остановился на еще не опробованном иероглифе, и он щелкнул мышкой. После быстрой смены картинок экран заполнила новостная информация.
Алексей без особого интереса и мельком пробежал ее. Задержался лишь на одной, в разделе «Криминал». Среди информации о пожарах и ограблениях, он углядел короткое сообщение. На железнодорожном перегоне Джалагаш – Кара-Кеткен путевой обходчик обнаружил труп в трусах и в майке. По одной из версий, мужчина кавказской национальности, будучи в изрядном подпитии, выпал из проходившего поезда. Документов при нем не обнаружено. Неподалеку от трупа был найден розовый женский чувяк 39-го размера. Однако тело его хозяйки отсутствовало, что наводит на определенные размышления. Возможных свидетелей инцидента, ехавших в поезде, полиция просит откликнуться и позвонить по телефону…
Быстренько же нашли Керима, подумал Алексей. Кроме тапочка, должен обнаружиться и дорогой чемодан. Видимо, обходчик постеснялся сообщить еще об одной находке, решил оставить ее себе. Происшествие – явный висяк, потому что свидетели никогда не откликнутся, даже если что-то и знают. А уж кредитно-финансовая любительница дорожных приключений – тем более…
2.
У Юсупа словно жало засело в печенках. Вскидывал глаза на Заурбекова и тут же опускал их. Высоко забрался земляк. По виду и не скажешь, что родился в горном кишлаке. Не худой, не толстый, всегда в костюме, в белой рубашке с галстуком и при ментовской охране, он походил на дипломата, каких показывают по ящику. Губы только подкачали, не губы, а трещина вместо рта – ну, прямо невозмутимая с виду кобра, готовая в неуловимом прыжке вонзить свой ядовитый зуб в тело жертвы.
Заурбеков хмуро и недовольно слушал своего бочкотелого подручного, а когда тот отвлекся, поторопил:
– Давай по существу, Юсуп! Твоей шестерке можно доверять?
Юсуп усердным киванием подтвердил надежность шестерки. И добавил:
– Серый сказал, что с Утопленником были пять спецназовцев и одна баба.
– Что за баба? Молодая, старая, как выглядит?
– Выглядит кошелкой. Представилась бухгалтершей. Зовут – Майя Эдуардовна. Ехала в одном купе с Утопленником. Потом легла под Керима.
– Ну?
– Керим договорился с проводником. Тот перевел Серого в купе, где ехал Утопленник. Потом появились его люди. Они вывели его в тамбур и выкинули. Ему повезло, скатился в болото.
– А Керим?
– Серый его больше не видал. По казахскому телевизору показали его труп у рельсов.
– Достань эту бабу, когда вернется. И вытряхни из нее все потроха.
– Сделаем.
– Сколько ты отправил казаху?
– Сто девяносто штук на кредитке. Десятку он просил прислать налом. Бабки накрылись вместе с Керимом. Исмагилов звонил, требует оплатить обе фуры.
– Это меня не касается, плати, раз прокололся.
Юсуп торопливо кивнул, что означало готовность заплатить.
– Что твой недоумок еще говорил об Утопленнике и о его бойцах?
– Про Утопленника – ничего. А один из бойцов, когда сунул Серому в ноздрю фитиль, показал на заклепку в потолке около плафона и сказал, что это глазок видеокамеры.
– Когда же успели вмонтировать в купе видеокамеру? Ты говорил, что билеты взяли перед отходом поезда!
– Перед отходом. Подставили, суки! На мыло кассиршу пущу!
– Значит, тебя и твоих людей уже пасли. А ты куда смотрел?
Юсуп вытаращил лупастые глаза и сглотнул образовавшийся в горле комок. Однако возразить не решился, да и не было смысла возражать. Долг казаху он, конечно, покроет. А как оправдаться перед Зурабом? По раскладу получается, что его самого и его быков пасли уже здесь. Видать, за Утопленником большие люди стоят, и непонятная контора. Зурабу ничего не стоит закатать в асфальт даже министра, не только его, Юсупа.
– Давай, Юсуп, по деталям – все, что связано с Утопленником. Как он на тебя вышел?
– Через Клима. Он бригадир по дури. Охмурял пацанов в одном подъезде. А там, оказывается, Утопленник живет. Вышел и велел валить из подъезда. А когда Клим на него попёр, сказал, передай, мол, привет Юсупу.
– Фамилию его узнал?
– Усольцев. Алексей Николаевич.
– Из какой конторы?
– Никто не знает. Я решил его, это, замочить. Но его быки…
– Быки у тебя, у него – пехота, – брезгливо бросил Зураб.
– Ага, пехота. Сперва они оставили без штанов бригадира уродов с напарником.
– Опустили что ли?
– Нет. Без штанов гулять отправили. Потом Утопленник появился в госпитале у писаки, который расколол нашу стриптизершу. Я подослал к нему своего спеца по несчастным случаям. Спеца толканули под электричку в метро. Стриптизершу мы сделали чисто. И тут узнали, что Утопленник взял билет в Алма-Ату. Там у нас свой интерес, и я послал Керима с Серым этим же поездом к Исмагилову, чтобы тот взял Утопленника на себя. Кто же знал, что он не один едет!
– Установил, где он находился после того, как его похоронили?
– Прокачали одного книжника, он под нами ходит. Книжник сказал, что Утопленник – как бы писатель, проходил курс омоложения в Тибете.
– Где? – Зураб не смог скрыть удивления.
– В Тибете. И здорово омолодился.
– Ты в эти сказки поверил?
– За что купил. Книжник давно под нашей крышей. Он Утопленнику бабки отстегнул за то, что тот назвал ему человека, засланного конкурентами. И даже нашего человека указал. Все знает про его книжную фирму, куда левый груз отправлял, сколько.
– Издатель не догадался записать разговор на диктофон?
– Нет. Но сказал, что Утопленник любит деньги.
– Передай издателю, чтобы не жмотился. Пообещай снизить ясак за крышу. Купить такого информатора – многого стоит.
Юсуп перевел дух: сегодня в асфальт не закатают. А завтра – на все воля Аллаха.
– Будет исполнено, – ответил.
– С кем Утопленник живет?
– С женой и сыном. Жена – баруха нашего адвоката.
Зураб поморщился, но промолчал. Юсуп терпеливо ждал, что скажет босс.
– Пусть адвокат поспрашивает ее про Тибет. Возможно, это кодовое название спецслужбы.
– Ничего она не знает. Он скрыл от нее ту свою командировку. Потому и похоронила его, как утопленника. Она и сейчас не в курсах, где муж. Сказал ей, что уезжает в командировку, а куда – не доложился.
– Слушай сюда, Юсуп. Будем считать, что твой Утопленник из спецслужбы. Какой конкретно – постараюсь узнать. Ты возьми под наблюдение его квартиру.
– С нее глаз не спускают.
– Проворонишь Утопленника – сам знаешь, что будет. Его жену и сына пока не трогай. Это запасной вариант.
– Баба на запасной не годится. Она теперь, как мышь в когтях кошки. Утопленник только рад будет, если мы ее того.
– Не перебивай, Юсуп! Брось на него все силы. И доставь живым в психушный санаторий. Живым, понял? Хочу с ним поближе познакомиться. Всё, ступай…
«Бека из себя строит, – думал Юсуп, возвращаясь от хозяина. – Познакомиться, видишь ли, с Утопленником хочет! Керим уже познакомился»…
Алексей и не подозревал, что стал причиной хоть и узкого, но важного совещания столичных авторитетов. Он полностью погрузился в приятное времяпровождение. Дни то ли летели, то ли ползли – не понять было. Но все они были насыщены покоем.