– Искандер, ты москвичке поверил?
– Хрен ее знает, – ответил Исмагилов. – А ты?
– Не нравится она мне.
– Ха! Она тебе не соперница!
– Я не об этом.
– Но риска-то никакого, Вика! Выведет на шефа – и поглядим, что за тема. Может, и бабки засветятся.
– А Доктора пора отшить. Дурь ему все мозги замылила. Уходи от него, Искандер!
– Рано. Могли запросто замочить его, а не голубого. Выходит, предупредили, чтобы не лез в чужой огород.
– Как ты, Искандер, думаешь, Рысев признался, где деньги?
– У Лампаса признается. Рысь – говно! Собаку, которая кусает хозяина, надо убивать.
– А мне его жалко.
– Вот привезут в подвал, можешь там и пожалеть.
– Искандер! – укоризненно воскликнула она.
Тот не отреагировал.
– Зачем он тебе?
– Понять хочу.
Некоторое время в наушнике слышались лишь смутные шорохи, пока в них не вклинилась еле слышная трель телефонного звонка.
– Да, – откликнулся хозяин особняка. Через паузу: – В камере хранения?.. Почему только твоя доля? Мы так не договаривались. А где остальные?.. У Рыси нет никого в Москве!.. Почем я знаю, где?.. Что, уже выехали?.. Ладно, побазарю, и забирай, может, и расколешь. А не расколешь, закопай… – Опять возникла пауза, закончившаяся словами: – Голубой мне до фени, а с Доктором – твоя забота. Дожуём до понедельника, хоп!
Георгий понял, что звонил безшеий генерал, и речь шла о курносом парне по фамилии Рысев, которого вот-вот должны были привезти генеральские шестерки.
– Что там? – спросила кореянка.
– Сука – этот Лампас. Часть баксов Рысь сдал. Лампас говорит, что это его доля. Остальные вроде бы тот отправил в Москву. Врет, сволочь!
Пробраться в особняк у Георгия не было никакой возможности, хотя и не помешало бы. Не лишним было бы и разобраться, что натворил курносый Рысев. Но все это лежало на обочине, как и сам Исмагилов со своей Викой. Главная фигура – Доктор, которому «дурь мозги замылила». Из-за дури он и умыкнул из Москвы Ботаника. Впрочем, нельзя было исключить, что Курносый владеет какой-то информацией и, возможно, очень небесполезной.
К бетонному забору он вернулся тем же путем. Не особо скрываясь, перемахнул через него. Выбрался на шоссе и с беспечным видом двинулся в сторону кованых ворот. Подъездной путь к воротам занимал примерно сотню метров. Георгий нашарил в одном из карманов разлетайки выкидную ленту с шипами. Взял чуть правее тротуара и, не останавливаясь, выстрелил лентой поперек дороги в том месте, где на нее падала тень от лапчатой ели. Прошел чуть вперед и затаился за елью. Достал флешку, нажал на кнопку вызова Юлии. Ответом ему были лишь длинные гудки. «Неужели опять что-то отчебучила?» Но через минуту флешка завибрировала, и он услышал ее голос:
– На связи.
– Жди меня в готовности в машине!
Юлия находилась через дорогу от Георгия. Она засекла его вызов, но ответить поопасалась: освещенное шоссе в тот момент оказалось пустым, а слух у Геры был отменный, и он мог услышать ее голос вживую. Лишь когда мимо один за другим пошли автомобили, она откликнулась.
Хоть он и велел ей ждать на стоянке и не самовольничать, все равно ослушалась. Дождавшись парнишку с чебуреками и расплатившись, она оставила аппетитную стряпню на сидении и поспешила за Георгием. Конечно, это было грубым нарушением не только дисциплины, но и их неписаного кодекса. Он в группе старший, и она обязана безоговорочно исполнять все его указания. Но он еще и возлюбленный, даже муж, хотя и без штампа в паспорте. Потому она плюнула на запрет и решила на всякий случай подстраховать его. Видела, как ее Гера по-кошачьи перемахнул через ограду. Она не последовала за ним к особняку. Замерла на заборе и впялилась в компакт-прибор ночного видения. Не на шутку обеспокоилась, когда он исчез из поля зрения, скрывшись за углом. Слава Богу, вскорости объявился. Через дорогу Георгий не просматривался, но Юлия была уверена, что он неподалеку от пушистой ели. Что ему там понадобилось – ей было непонятно.
Огнестрельного оружия у Юлии не было, хотя она научилась легко управляться с любым стволом. В забугорной операции оно не полагалось. В ее распоряжении были лишь спецсредства, выглядевшие как предметы первой необходимости. И то в ограниченном количестве. Пистолет заменяла «плевалка», так в бурсе инструктор по стрельбе именовал миниатюрное устройство в виде авторучки либо зажигалки. Иголкой, вылетевшей из «плевалки», можно вывести из строя любого, но при условии, что объект будет находиться не дальше двадцати метров. Расстояние, разделявшее их с Георгием, было заметно больше. Если ему понадобится помощь, уйдет несколько секунд, пока она переметнется на ту сторону дороги. Оставалось только ждать развития событий.
Шоссе то пустело, то заполнялось кавалькадой иномарок. Изредка среди них мелькали жигули. Для Казахстана они – тоже иномарка. Но владельцы особняков эту марку не жаловали. Одна из машин оказалась черной «Волгой». Не сбавляя скорости, она свернула к кованым воротам. Метров через десять-пятнадцать её закрутило, развернуло, и она встала поперек дороги. Из водительской дверцы вылез тучный мужик в футболке и шароварах. Обошел машину вокруг, попинал колеса и сплюнул в сердцах. Юлия догадалась, что левую сторону обезножили проколы. Значит, Гера перегородил дорогу лентой с шипами. Шофер тоже обнаружил причину проколов. Нагнулся, ощупал, торопливо открыл заднюю дверцу, что-то кому-то сказал. Рысцой двинулся к воротам и скрылся в помещении охраны. Почти тотчас же оттуда появился камуфляжник с короткоствольным автоматом и потопал к «Волге». Из нее вылез полицейский с сержантскими лычками, протянул камуфляжнику руку. Видно, знали друг друга, потому что перебросились парой слов и закурили.
Юлия не заметила, когда и как успел Гера подобраться к машине. Засекла только, как он в прыжке вырубил того, что был с автоматом. «Узи» оказался в Гериных руках. Сержант сопротивляться не собирался. Вздернул вверх руки и застыл с открытым ртом. Не раздумывая, Юлия метнулась через дорогу, увернулась от мчавшегося джипа и нырнула в тень деревьев. Напротив «Волги» оказалась, когда Георгий затолкнул полицейского на место водителя и зашебуршился у задней дверцы.
Она выхватила из сумки «плевалку» и изготовилась. Георгий вытащил из салона парня, едва державшегося на ногах. Подхватил его за плечи и потащил к ближайшим посадкам. Но дотянуть не успел. Из караулки показались тучный водила в футболке и еще один, кривоногий и низенький, – с автоматом. Обогнав водилу, автоматчик устремился к машине, поливая на ходу очередями. Юлия нажала кнопку «плевалки». Кривоногий будто налетел на преграду: грохнулся с разгона и выронил оружие. Она знала, что примерно через полчаса он очухается с покарябанной об асфальт физиономией и тяжелым гудом в голове. Полчаса – это немало… Краем глаза Юлия заметила, что Гера с парнем делают последние шаги к деревьям. Причем парень почти повис на Гере, хотя поначалу передвигался хоть и не шустро, но на своих двоих.
Она бесшумно скользнула назад, проворно перебежала шоссе, благо оно опять пустовало. Ускоренным шагом припустила к припаркованной у ашханы «Ауди». Едва успела сесть за руль, как ощутила вибрацию флешки. То был сигнал выезжать. Юлия вырулила со стоянки, лихо пересекла две сплошные линии, развернулась в сторону города и, прижимаясь вправо, медленно покатила вниз. Скорее почувствовала, чем увидела, где притормозить. Распахнула заднюю дверцу. Из тени в обнимку с парнем вынырнул Георгий, втолкнул его между сиденьями, заскочил сам. Она поняла, что парень успел словить пулю.
– Вперед, – проговорил Георгий. – Не гони и улыбайся.
Она вырулила поближе к осевой линии, опустила стекло со своей стороны и врубила на полную мощность музыку. Боковым зрением отметила открытые настежь кованые ворота. Из них вылетел джип. Юлия едва успела затормозить, чтобы избежать столкновения. Джип повернул в сторону Медео и скрылся. С десяток охранников, не обращая внимания на валявшегося у скоса дороги коллегу, углублялись в посадки вслед за двумя овчарками. По всему выходило, что облава ведется с размахом, и беглецам, по их расчетам уйти не удастся.
Все это промелькнуло, как кадр немого кино. Юлия вела машину с безмятежным видом. Жевала чебурек и покачивала головой в такт попсовой песенке. Гера уже успел содрать с лица бородку, снять берет и вывернуть наизнанку куртку, ставшую светло-кремового цвета.
– На кольцевой свернешь налево, – услышала она его голос. До трамвайных путей и направо. Нам нужен шестой микрорайон. Подскажу, как подъехать.
Всё понятно: раненого надо было куда-то определять, а в шестом микрорайоне, как ей еще в Москве сообщил Гера, жил его сослуживец. В зеркале заднего вида нежданный пассажир не просматривался: затаился на полу. Георгий распотрошил аптечку и, наклонившись, обрабатывал ему рану. Сказал парню:
– Повезло тебе. Кость не задета, ранение сквозное.
Затем достал мобильник и набрал номер:
– Жди меня около ракушек, – произнес в трубку.
Когда подъехали к гаражам, из тени на свет вышел коренастый и широкоплечий человек и тут же снова растворился в темноте. Георгий показал Юлии жестом, где припарковаться, вылез из авто и отправился на переговоры. Длились они не больше минуты. Вернувшись, поманил ее наружу. И распорядился:
– Погуляй, Юля. У Талгата жена – врач. Пусть осмотрит нашего пассажира. Стражи порядка его хорошо отпрессовали.
Она безропотно подчинилась. Георгий сел за руль, тронул машину с места, свернул за гаражи и исчез из виду. Прогуливаться Юлии не хотелось. Но приказ есть приказ. Она, не торопясь, фланировала по пешеходной дорожке вдоль стандартной пятиэтажной хрущевки. Прошло около часа, когда услышала звук подъезжавшего автомобиля. Но совсем с другой стороны. Это мог быть кто угодно. Она свернула к ближайшему подъезду и сделала вид, что набирает дверной код. Однако предосторожность оказалась излишней: то была их «Ауди», остановившаяся напротив Юлии. Гера вышел из машины.
– Тебе, Юля, придется добираться до гостиницы на такси. А я вывезу парня.
– Кто он такой, Гера?
– Наш помощник.
– За что его так?
– Пока не знаю. Жди меня в гостинице. При осложнениях – дам знать.
– Слушаюсь и повинуюсь! – ответила бодрым голосом.
Но в душе бодрость и не ночевала. Ей совсем не нравилось ждать любимого. Особенно, когда неизвестно, сколько ждать.
С кольцевой трассы «Ауди» ушла на поворот с указателем «Бишкек». Когда миновали пост автоинспекции, притаившийся сзади Рысев спросил:
– Мы – что, в Киргизию?
– В ту сторону.
– Кто вы?
– Друг.
– Зачем я вам нужен?
– Не торопись. Доберемся до гор, тогда и поговорим. Впереди еще один пост.
Проскочить его сходу не удалось. Подчинившись светящемуся жезлу, Георгий прижал машину к обочине, открыл дверцу и протянул подошедшему дорожному доильщику международные права с валютным вкладышем.
– Куда торопимся? – спросил тот, изъяв из корочек две купюры по таксе.
– В Бишкек, на свадьбу к другу.
– В горах не гони, гололед, – заботливо предупредил доильщик понятливого шофера и вернул документы. – Счастливо гулять!
Вскоре равнинная степь плавно перешла в холмистую. Шоссе заметно поползло на подъем. Георгий остановил машину.
– Пересаживайся вперед, Рысев! Постов больше не будет.
Тот пересел, и «Ауди» снова рванула вперед.
– Значит, интересуешься, зачем ты мне нужен? – спросил Георгий. – Затем, чтобы с твоей помощью наказать преступников.
– Какой из меня помощник! Мне бежать отсюда надо.
– А есть, куда бежать?
– В Россию.
– Вот и побежишь. Тебя как зовут, Рысев?
– Игорь.
– В армии служил, Игорь?
– В десантно-штурмовой бригаде.
– Там с каратэ познакомился?
– Там.
– Можешь ответить на несколько вопросов?
– Спрашивайте.
– Что вас связывает с Исмагиловым?
– Был у него охранником.
– Чем он занимается?
– Официально – китайским ширпотребом. Тряпки проходят по счетам. Оргтехника – контрабанда.
– А неофициально?
– Финансовые пирамиды для лохов. Липовые фирмы. Обирают клиентов и лопаются.
– Как насчет наркоты?
– Вряд ли. Такое не спрячешь.
– А Доктор?
– Не знаю.
– Исмагилов может знать?
– Может. Они с Мотей-Доктором вместе дела крутят.
– Что значит «с Мотей»?
– Его Матвеем Осиповичем зовут. А мы – Мотей. Мотя – умный и скользкий, как угорь, везде пролезет. Где деньги – там и он. У него даже свой отдельный склад есть.
– Где находится склад?
– На семидесятом разъезде, у вояк. Туда даже моему хозяину хода нет.
– А что Исмагилов? Не обижается?
– Нет вроде бы. В друзьях числятся, хотя хозяин терпеть не может Мотю-Доктора.
Какое-то время они ехали молча. За окнами темными силуэтами высились скалы. Асфальтовая дорога крутила петли, иногда вырывалась на крутой берег речушки, бурлившей в ущелье. Серпантинные кольца то круто вздымались, то укладывались по низу. Георгий словно бы не замечал их, гнал машину с витка на виток на предельной скорости.
– Классно водите, – прервал молчание Рысев.
Георгий не ответил. И лишь когда миновали очередной перевал, сказал:
– А теперь, Игорь, давай начистоту. Что за баксы требовал с тебя Исмагилов? Грабанул его?
– Нет. Своё забрал. Вернее, бабкино.
– Рассказывай свою одиссею!
– Подробно?
– Подробно.
Одиссея Игоря Рысева
1
За месяц до дембеля Рысев получил от бабки письмо. «Игорек, – писала она, – когда вернешься, переедем на родину твоих покойных родителей…» Бабка и родители Игоря приехали в Алма-Ату из Самары еще в советское время. Мать с отцом были метеорологами и неделями пропадали в горах. Там и похоронил их сель. С тех пор старушку не покидала мечта вернуться на родину.
Приехал Рысев после службы и не узнал бабку. Она сгорбилась и усохла. И на все вопросы отвечала:
– Казнить меня мало: обездолила тебя, Игорек. Саулешка соблазнила…
Сауле была их соседкой. Заглянула как-то и забалабонила:
– Чудеса, баба Тань! Помнишь, я тыщу в одну фирму сдала? Ровно месяц прошел. Сходила вчера, две тыщи получила.
– Как это? – не поверила бабка.
– А так. Проценты накопились. Очередища там, баба Тань! Полдня простояла. Надо было еще месяц подождать, четыре тыщи бы получила…
Заволновалась бабка. Что за чудеса! Может, грязные деньги очищают? Ей было все равно: грязные или чистые. Лишь бы перебраться в Самару. Потому и решилась тоже поиграть в эту лотерею. Продала старинные серебряные ложки и мопед внука, добавила свою пенсию и с утра пошла. Все ее сомнения рассеяла очередь. Она тянулась вдоль ограды парка, и очередники писали номерки на ладонях. «Столько глупых людей сразу не бывает», – подумала и решительно заняла очередь. К ее удивлению, двигались быстро, и уже к обеду она вошла в дверь с вывеской «Инвестиционный фонд». В той комнате, куда она попала, сидели шесть приемщиц. Вальяжная и очень вежливая казашка забрала деньги и выдала красивую бумагу, похожую на облигацию. Месяц после этого жила, как в лихорадке. Получать поехала уже по другому адресу и в очереди простояла целый день. Ахнула, когда ей выдали четырнадцать тысяч тенге: сто процентов дохода! Что ж это делается на белом свете?! А она, неграмотная, была против демократии!
С этого часа бабка, только и рыскала мыслями: где взять побольше денег. Чтобы сразу – и проезд, и домик на Волге, и хорошо бы на мебель осталось. Выход был, но уж больно опасный. Вконец издергалась, пока решилась.
Квартира была записана на Игоря. Бабка нашла его старый паспорт, вложила в него ордер и пошла. Заложила внуково жилье с обязательством вернуть долг через полтора года. Или отдать квартиру. И отнесла полученные деньги по знакомому адресу. Когда она собралась через месяц за своими шальными капиталами, по телевизору передали, что инвестиционный фонд приказал долго жить, а генеральный директор и его замы скрылись…
– Не убивайся, бабаня, – сказал по приезде внук. – Руки-ноги крепкие – выживем.
Больше месяца мыкался Рысев, пока не наткнулся на объявление: «Работа для крепких мужчин от 20 до 40 лет. Зарплата от 600 $». Контора по найму не внушала доверия. Надцокольный этаж, обшарпанная дверь, за столом накрашенная мадам в бархатном бордовом платье.